Джина побрела к дому как во сне. Она сгорала от какого-то необъяснимого стыда. В считанные минуты ее жизнь перешла в новую стадию. И возврата уже не было! Эти слова так и парили в воздухе. В глазах стояли слезы, но они не должны пролиться. Наверняка Линда не спит и ждет подробностей вечера. Как он прошел, что делал Тони, что говорил. Вообще, что он из себя представляет. Придется состряпать длинную историю, сочинить приторный рассказ о приятном вечере так, чтобы мачеха осталась довольной.
Мужчины типа Сайруса Брандта, как правило, не вписываются в привычный круг мыслей. Оставалась надежда, что они больше не встретятся. Не хотелось оказаться выброшенной, словно сплавленный лес, на берег. Такой человек очень опасен! Запах мужчины преследовал Джину, и ей стало не по себе. "В молодости это еще не нужно, а тому, кто постарше, уже и вовсе ни к чему". Она прокручивала в мыслях эти слова, ощущая сильную обиду. Да пусть он остается со своей драгоценной свободой! Жаль ту женщину, которая решится дать волю дьяволу, живущему в нем!
Хотя многие, наверное, не смогут устоять перед искушением. Как рыжеволосая! А таким невинным созданиям, как Джина, лучше его остерегаться.
Спустя несколько часов она все еще ворочалась в постели, стараясь впасть в забытье. В ушах стоял необычный свист, похожий на шум ветра. Джина села в постели, в лунном свете на плечи ниспадали две серебристые косички, глаза были широко раскрыты; ее мучила бессонница.
События этого вечера никак не давали ей прийти в себя. Она уткнула подбородок в колени, а перед глазами маячило смуглое лицо. В мельчайших подробностях вспомнила поцелуй вместе со всеми чувствами, охватившими ее. С глухим стоном она рухнула на подушки. Ее реакции не поддавались объяснению. Неужели она испугалась естественных эмоций?
Джина провалилась в тяжелый сон, и ей приснилось, что она одна в лесу, в дождь, а за ней крадется пума.
Глава 3
Субботний прием обещал быть на редкость удачным, и, пребывая в прекрасном настроении, Джина решила принять настойчивые извинения Тони. Он так упрашивал, клялся обменять свой "мустанг" на "мини-минор" и заявил, что по счастливой случайности совершенно свободен в субботу вечером. Смеясь, Джина повесила трубку.
Прекрасная погода благоприятствовала приему, и ужин сам собой перерос в барбекю и вечеринку в бассейне. Многие мечтали попасть на этот вечер, правда, некоторые из приглашенных сами принимали гостей у себя дома и не могли их оставить. Так или иначе, собравшихся в доме Лэндонов гостей оказалось раза в два больше, чем приглашенных.
К восьми часам веселая нарядная толпа заполонила внутренний дворик. Все непринужденно себя чувствовали, смеялись, болтали и были довольны собой. Украшенный цветами и разноцветными огнями дом спокойно выдерживал оценивающие взгляды коллег Пола Лэндона. Линда, стоявшая на лестнице, меньше всего ощущала себя любезной и счастливой хозяйкой вечера. Она безуспешно старалась не впадать в панику. Слава Богу, что все так свободно передвигаются. Это лучше, чем в постоянном напряжении сидеть за столом. Как страдала она на таких приемах. И как сияли Пол и Джина! Думая о них обоих, Линда все же нашла в себе смелость спуститься вниз. Даже странно предположить, что когда-нибудь она сможет безупречно выполнять обязанности хозяйки.
Всего лишь час назад Пол объяснялся ей в любви, и это приятное воспоминание придавало сил. Молодая хозяйка в шикарном новом костюме вызывала всеобщее восхищение. Но что же творилось с ней самой? Она чувствовала, как трясутся коленки под роскошной, приятной на ощупь шелковой юбкой. Вся "в голубых и зеленоватых переливах океана", как выразился Пол, юбка выглядела очень эффектно. Линде все вокруг нравилось, почему же тогда она так мучилась? Мешал сверхчувствительный характер? Даже менее симпатичные женщины ощущают себя очень уютно на этом свете и пользуются всеми прелестями жизни. А, ладно! Линда заставила себя спуститься вниз.
В просторном холле Джина встречала вновь прибывших гостей, и Линда залюбовалась ею. Какое счастье иметь такое самообладание и жизнерадостность! Девушка была очень похожа на свою мать, а длинные ноги унаследовала от Пола. Просто красавица. Вирджиния! Даже это имя вызывало у Линды боль. Линда старалась быть благоразумной, но сумасшедшая влюбленность в мужа и досадная неуверенность в себе явно мешали ей. Нет, она не была ревнива. Никогда! Как можно ревновать к духу, трагически ушедшему в молодости существу. Но Джина, дочь и живая копия Вирджинии Лэндон, не позволяла окружающим забыть свою мать. Временами Линду настораживало выражение лица мужа, смотрящего на дочь. Оно могло быть только отражением воспоминаний прошлого. Воспоминания о Вирджинии… о ее смехе, ее глазах, с пляшущими в них искорками, которые придают дочери такую пикантность и выразительность.
Линда направилась к ним, скованная робостью, застенчивостью и нелюбовью к общественным сборищам. Джина обернулась, заметив ее, и поспешила взять за руку. Почувствовав дрожь, нежно погладила, пытаясь расслабить.
- Линда, дорогая, познакомься с доктором и миссис Портер! Они просто очарованы нашим домом, только об этом и говорят.
Джина, воспользовавшись моментом, сразу же побежала в свою комнату посмотреть, достаточно ли хорошо она выглядит. В последний момент навалилось столько дел, что она даже не помнила, накрасила ли губы. Девушка обожала банкеты, приемы. Взглянув в зеркало, она обнаружила, что лицо ее горит. Конечно же это радостное возбуждение! На Джине был новый костюм, довольно простой, но в то же время очень элегантный. Льняные брюки клеш отлично сочетались с коротеньким жакетом, который временами обнажал живот. Удовлетворенная, Джина поспешила вниз.
Ваза с хризантемами удачно смотрелась рядом с огромной абстрактной картиной, которую она закончила год назад и дала ей причудливое название "Глаза лета". Отец, несомненно пристрастный, заявил, что это произведение искусства, и настоял, чтобы полотно повесили в холле у парадного входа. Джина и сама признавала, что картина, выполненная в ярко-желтых и зеленых тонах с легкими, словно прикосновения, мазками бриллиантово-голубых красок тропического неба, действительно украшает комнату и соответствует ее стилю. Полюбовавшись картиной, Джина выглянула в холл. Крепкие руки обхватили ее сзади за плечи.
- Моя дорогая, наконец-то я здесь, рядом с тобой!
- Привет, Тони!
Улыбка девушки зажгла огонь в его глазах.
- В моих руках сейчас красота и богатство!
- Ты слишком торопишься!
- Я умею добиваться своего. Тем более что ты из тех девушек, от которых так просто не отказываются.
- Придется мне как-то исправлять это.
- Никогда не сходи с выигрышной дорожки, - шептал ей Тони прямо в ухо. - Пойдем потанцуем.
Он вывел девушку на террасу. Нежная, волнующая сердце музыка разливалась в теплом воздухе.
- Какая замечательная ночь! Восхитительная, с запахом лета, молодости и невинности. - Он слегка отстранил ее от себя, чтобы заглянуть в сияющие глаза. - Невинности, так ведь?
- Ты видишь то, что видишь! - Джина с насмешкой наблюдала за ним, страстно желая, чтобы сейчас на его месте оказался совсем другой. Высокий, смуглый, такой сильный и затмевающий целый свет. Вновь вспыхнули воспоминания той ночи.
Глаза Тони проницательно вглядывались в Джину.
- Что происходит? Ты в лице переменилась! Настоящая Мона Лиза!
- Неужели!
Рука Тони напряглась.
- Не играй со мной, детка. Ты изменилась, я это вижу, не улыбайся так загадочно. А ты, случайно, не хочешь выглядеть такой же странной и необъяснимой, как молочный барон?
Джина поправила шелковистые волосы, немало удивленная тем, как тонко он почувствовал причину ее загадочности.
- Ты сумасшедший!
- Может и так. Но обман - это слишком простой способ уйти от ответа.
- Ты все равно сумасшедший! - повторила Джина. - И прекрати, Тони, раздражать меня идиотскими вопросами. Мы с тобой не влюбленная парочка.
- Нет? В таком случае тебе лучше остыть и вовсе меня не замечать. Знаешь, я заведен до предела, и ты тому причина.
Глаза Джины потемнели.
- Предлагаешь легкий флирт?
- Кто здесь говорит о флирте? Я абсолютно серьезен.
Джина старалась оставаться легкомысленной. Она оглянулась в поиске смены темы.
- Я встречала в своей жизни мужчин, позволяющих себе поэтические вольности, но посмотри туда, разве это не Рэй Ньюэлл?
Тони обернулся:
- Господи, да это действительно она! Ты только посмотри, что она на себя надела! Никогда бы не подумал, что у нее хватит смелости так одеваться. Еще чуть-чуть - и…
Джина скользнула взглядом по откровенно вызывающему платью из белого крепа со смелыми разрезами на спине и бедре.
- Да, смотрится это как нечто большее, чем предложение, - довольно прямо высказала свое мнение Джина, но тут же пожалела об этом и справедливо заметила: - Хотя у нее великолепная фигура.
Тони в удивлении отпрянул:
- Но она ничто в сравнении с тобой! Ты просто эталон всех женских достоинств, правда ведь, сладенькая моя? Первый раз я задумываюсь над тем, нравлюсь я тебе или нет. Я не прочь поведать тебе, что Рэй Ньюэлл давно набивается мне в подружки. - Тони глубоко и театрально вздохнул. - В данный момент даже не могу сказать, как долго я это выдержу.
Светящиеся точки запрыгали в глазах Джины, когда она рассмеялась:
- А почему?
- Ты прекрасно знаешь, почему, дорогуша, и это отнюдь не прелюдия к обычному флирту.
Он притянул ее к себе, а девушке ужасно захотелось вырваться из его объятий.
Тони становился уж слишком серьезным и не собирался отступать от своих намерений. Впредь надо быть пожестче с ним. Ей удалось быстро вывернуться из его рук.
- Тони, ради Бога, извини меня. Думаю, Линда закрутилась, и ей просто необходима моя помощь.
В ответ он цинично посмотрел на нее:
- Выскользнула, как рыбка из сети! А знаешь, я ведь могу утешиться с маленькой пташкой - вон с той, в просвечивающем купальнике.
- Ой, сделай одолжение, утешься, пожалуйста. - Джина рассмеялась. - Держу пари, что ты с первой же минуты повергнешь ее в шок.
- Как же я был слеп! Теперь мне все ясно: ты не любишь меня.
Джина покинула его с улыбкой на устах.
- Попозже мы можем вместе поплавать, а сейчас мне действительно пора.
Тони смотрел ей вслед, и ему казалось, что даже тяжелая копна ее великолепных волос переполнена жизнью. Он еле сдержался, чтобы не побежать за ней и не схватить ее в объятия. Ничего, она еще будет внимать каждому его слову. Последние несколько дней он выяснял, кто же такой Сайрус Брандт. Несомненно, Джина заинтересуется им, но и разочаруется тоже, насколько он знает ее. Сайрус Брандт не для нее.
Перед ужином Джина поняла, что вряд ли сможет искупаться, как обещала Тони. Молодые, гибкие тела плескались в воде, производя обворожительное впечатление, - это была игра света, воды и тел. Она крутилась по внутреннему дворику с напитками на подносе, и многие из толпившихся там гостей окликали ее. Помахав им рукой, девушка продолжала свой путь на кухню. По опыту предыдущих приемов обе хозяйки поняли, что итальянская кухня пользуется наибольшим успехом. Поэтому Линда приготовила капнелони в тесте. Джина же занималась приготовлением пиццы по особому рецепту, а также сладкой сицилийской кассаты - слоеного пирога, пропитанного сырным кремом и украшенного цукатами и шоколадной глазурью. С приездом первого итальянского переселенца эта кухня заняла прочные позиции в меню австралийцев. Джина и Линда тоже уделяли ей должное внимание. Ужины в семье Лэндонов всегда считались роскошными, и обе женщины, чтобы не потерять репутацию, пропадали на кухне всю первую половину дня и еще полчаса перед самим пиршеством. Уже все было разложено на сервировочных столиках, а цветам и свечам нашли соответствующее место, и Джина отправилась искать отца. Дочь нашла его в кабинете, с поникшей головой, подавленного, мысли его явно были далеко отсюда. Чувствуя, что ей предстоит узнать что-то очень важное, Джина невольно вздрогнула. Отец повернул голову; даже загар не скрывал бледности его лица.
- А вот и ты, дорогая. Мне только что позвонила миссис Эдна Кэролл. Весь груз прожитых лет внезапно свалился на мои плечи. Последние пять лет эта женщина была домработницей у Раффа Каннингэма.
- Папа, он умер? Поэтому она звонила?
- Да, дочка. Сегодня днем, в три часа. Последнее время он чувствовал себя неважно. Ему было уже далеко за восемьдесят. Бедняга, я никак не могу себе объяснить, почему он выпал из нашей жизни. Он так любил твою маму. - Пол Лэндон покусывал нижнюю губу. - Знаешь, эта новость меня расстроила.
- Да, папа, я и сама в трансе. Когда похороны?
- В понедельник, в полдень. Кому-то из нас придется обязательно поехать - запоздалый жест, я понимаю. Миссис Кэролл после похорон сразу уезжает из Мелалойки к своей сестре в Таунсвилл. Ее голос показался мне расстроенным. Видимо, там были какие-то неприятности. Больше я ничего узнать не смог.
Джина уже строила планы, пока отец рассказывал.
- Я поеду на похороны, папа, - решительно заявила она.
- Ты, дорогая? - он с сомнением посмотрел на нее.
- Ты, папа, занят. Конечно же полечу я. Можно взять несколько выходных, посмотреть Аутбэк, пока я буду там. Может, я даже зайду в его дом.
- Но захочешь ли ты там остаться? - Пол Лэндон не сводил глаз с дочери.
Джина не сомневалась.
- А почему нет? Даже если этот дом навещают привидения, то только добрые.
- В этом есть смысл, но… - в голосе Пола Лэндона звучало сомнение.
Мысли так и кружились в голове Джины.
- Интересно, кто унаследует собственность?
Отец сжал губы, немного ошеломленный.
- Не знаю. Может быть, даже ты. Насколько мне известно, Рафф ни с кем не был в близких отношениях. Но несомненно, он нашел кого-то, кто был ему дорог! - Знакомым жестом он провел рукой по голове. - Мне кажется, я должен поехать с тобой. На мне сейчас висит контракт Дойля, но все же…
Дочь перебила его:
- Ты прекрасно знаешь, что не можешь. Кроме того, дяде Раффу это уже ничуточки не важно. Я его довольно плохо помню. Помню только, у него были ярко-голубые глаза. - Джина почти расплакалась, и отец обнял ее, чтобы успокоить.
- Джина, ты славная девочка. Я хотел предложить, чтобы Линда поехала с тобой, но такая поездка ее ужасно расстроит. В любом случае, мы ничего ей не скажем до утра. Хорошо. - Он поправил манжет. - Когда ужин?
- Через несколько минут, именно об этом я и пришла сообщить тебе. Наверное, все уже вернулись из бассейна! Надеюсь, они довольны. О Господи, что за вечер! - тяжело вздохнула Джина.
- Бодрись, девочка моя. - Отец похлопал ее по плечу. - К сожалению, раньше или позже, но это все равно бы произошло. Печально, но это жизнь. Ведь были же у старика и счастливые денечки. Не стоит сильно грустить, этим уже ничего не поправишь. Нам пора. Надо идти, а то еще пропустим ужин.
За ужином Тони крутился около Джины. Говорил без умолку, прерываясь только, чтобы проглотить очередной кусок заливной курицы. У Джины же практически не было аппетита. Она лишь небольшими глоточками отпивала из бокала. Сервировочные столики опустошались с потрясающей быстротой.
- Приглашаю на романтическую прогулку по вечернему саду, - прошептал ей молодой человек прямо в ухо.
- Это не в твоем стиле.
- Тогда договорились, - довольно бодро проговорил Тони и взял девушку под руку. - Сколько же времени мы знакомы? Шесть недель… семь? И представь, все это время я борюсь со своими чувствами к тебе! - Он наклонился к ней, в голосе звучала настойчивость. - Скажи, здесь больше никого нет?
Джина засмеялась:
- Тони, это глупо. Похоже на дешевую мелодраму с безответной любовью, разбитыми сердцами, увядшими цветами и пачкой старых писем. У меня нет времени на любовные романы. Я художница и очень занята.
- Замечательно! Значит, мы можем сразу пожениться.
- Нет, не можем.
- Но, ради всего святого, почему? Почему?
- Хотя бы потому, что я не хочу. Мои чувства принимаются в расчет?
Тони промолчал, и у девушки возникло ощущение, что эти слова его разочаровали.
- Присмотрись к себе хорошенько, Джина Лэндон. Ты - двадцатидвухлетняя незамужняя женщина. Я же обходительный, элегантный, учтивый, уверенный, не пасую перед трудностями, готов прийти на помощь. Я вынослив, как верблюд, и, самое главное, легко не сдаюсь. Уверен, ты еще передумаешь.
Сама того не ожидая, девушка расхохоталась:
- Соглашусь, что ты очень разносторонний. Но должна тебе признаться, что я не люблю тебя. Мне жаль, если ты ждал иного ответа.
Тони приложил палец к ее губам.
- Тише, тише, моя дорогая. Давай взглянем на этот сад, такой прекрасный, хотя и неухоженный, такой, каким и должен быть сад.
- Пожалуй, я приглашу тебя помочь мне расчистить его, - проговорила хозяйка сада мягко, забыв решение не давать Тони больше никаких надежд.
Два фонаря и свет луны придавали золотистый оттенок ее коже. Взгляд Тони смягчился, как будто он смотрел приятный сон. Он нежно притянул Джину за плечи.
- Уверен, что ты самая красивая девушка на Земле!
- Спасибо, Тони. Приятно услышать комплимент.
Юноша покачал головой:
- Клянусь, это правда. Но позвал я тебя сюда не за этим.
- Я сгораю от любопытства. Зачем же ты меня позвал? Учти, мы в поле зрения и в пределах слышимости папы.
- Я разрушу твои иллюзии, - хитро произнес Тони. - Поговорим о молочном бароне, о ком же еще! - Юноша старался произвести впечатление, но при этом больше походил на трусливого кролика.
- Ты не хочешь присесть? - Джина указала на садовую скамейку.
Воздух пьянил, благоухая франджипаниями. Молодой человек опустился на скамейку, приглашая девушку сесть рядом.
- Вероятно, ты не расслышала, дорогая…
- У меня такое чувство, что очень скоро я все услышу.
- …но молочный барон по уши запутался в интригах, у него неприятности с женщинами, недвижимостью, аукционами!
- Сайрус Брандт? - По голосу Джины Тони понял, что она поверит любому его слову.
Глаза собеседника просияли.
- Именно он. Последние дни я только и делал, что выяснял, что же это за личность на самом деле.
Джина почувствовала смутное недовольство.
- Уверена, что неэтично совать нос в личные дела клиентов, тем более обсуждать их с посторонними людьми.
- Думал, ты заинтересуешься, - ни капельки не смутился Тони, - и сделал это исключительно ради тебя.
Джина присела рядом, чем обрадовала Тони.
- Ты выглядишь очень мило, дорогая, хотя и ужасно серьезная.
- Удивительно, сколько боли причиняет мне каждое движение, - сказала девушка сухо, скрывая сердечную боль. - Вижу, ты сам умираешь от желания все рассказать, Тони. Говори, моя жизнь не богата событиями.