- Да. К несчастью, родители бедняжки в разводе.
- Она говорит по-английски?
- Немного. Думаю, совсем чуть-чуть.
- Сколько ей лет?
- Семь, она еще совсем крошка. Бедную малютку зовут Франческа. Знаете, я так и вижу прелестное, пугливое и такое несчастное дитя.
- Почему несчастное?
- Потому что родители никак не могут поделить бедного ребенка. В том-то все и дело! Суд передал девочку на попечение матери, проживающей ныне в Лондоне, но отцу решение суда не указ. И представляете, дорогуша, этот ужасный человек ни много ни мало тайком прибыл в Лондон и похитил крошку. Поднялась страшная суматоха, и в конце концов отец согласился отпустить девочку обратно. Но кто-то должен привезти ее в Англию. Ведь нельзя же отпускать малютку в такое путешествие без присмотра.
- Но почему мать сама не отправится за девочкой в Рим?
- О, бедняжка только-только начала оправляться от болезни, вызванной всеми этими переживаниями. Вряд ли она полностью придет в себя, пока не обретет свое похищенное дитя. Так что вам предстоит совершить доброе дело, не говоря уж о том, что вы снова увидите свой любимый Вечный город.
Насколько Кейт помнила, она ни словом не обмолвилась о "своем любимом Вечном городе", но решила не заострять на этом внимание. По правде говоря, ее уже переполняло приятное возбуждение, если не сказать воодушевление. Возможно, удастся уговорить эту любительницу шоколада разрешить ей выехать немного пораньше, и тогда в ее распоряжении будет целый свободный день… День в Риме! О, она посвятит этот день прогулкам по городу! Быть может, ей даже удастся сделать несколько набросков. Дикие цветы, упрямо пробивающиеся сквозь камень потрепанных временем стен Колизея; ужасные горгульи со стершимися носами; древние соборы; люди, спешащие по мостовым на фоне величавых руин - все это так и просится на бумагу.
- Итак… - Ангельски-кроткая улыбка по-прежнему озаряла пухлое личико миссис Дикс.
- …Я с удовольствием поеду в Рим, - с готовностью подтвердила Кейт. - Но…
- Вас интересует плата? Думаю, вы останетесь довольны. Мать Франчески не станет скупиться. Учитывая важность и ответственность задания, мы предполагаем заплатить вам двадцать гиней, а также возьмем на себя все дорожные расходы. Вы поедете в оба конца первым классом и проведете ночь в Риме, где, разумеется, должны устроиться со всеми удобствами. Без удобств никак нельзя, вы согласны? - Пальцы миссис Дикс хищной чайкой зависли над коробкой с шоколадными конфетами.
- Но, миссис Дикс…
- Вы недовольны оплатой, моя милая?
- Нет-нет, довольна. Напротив, я думаю, это очень щедро. Мне начинает казаться, что Франческа необыкновенно ценный ребенок. - Или очень трудный, подумала Кейт про себя.
- Бедняжка оказалась яблоком раздора. Так, значит, вы согласны отправиться в Рим?
- Без колебаний. Но не могу ли я прежде повидать мать Франчески?
- Розиту? Но зачем?
- Мне хотелось бы побеседовать с ней. Раз девочка не говорит по-английски, у нас могут возникнуть сложности относительно ее привычек, любимых блюд и тому подобного. - Кейт не стала упоминать, что гораздо больше она хотела бы понять, что за всем этим кроется. Действительно ли мать девочки настолько больна или же ей просто не хочется утомлять себя поездкой?
Миссис Дикс явно пребывала в нерешительности. После довольно длительной паузы она неуверенно сказала:
- Я постараюсь узнать, милочка. Надо будет позвонить Розите. Но конечно, вы правы, это очень хорошая мысль. Я уверена, матери бедной девочки тоже хотелось бы увидеть вас. В конце концов, вся эта история произошла именно из-за ее дочери. Да, полагаю, мне удастся устроить вашу встречу. Я вам сообщу.
Но на этот раз миссис Дикс постаралась не встретиться взглядом с глазами собеседницы, хотя, возможно, это лишь показалось Кейт.
* * *
Кейт и сама до конца не понимала, зачем ей понадобилась встреча с Розитой. Быть может, причина в том, что маленькая итальянка по имени Франческа, яблоко раздора, как выразилась бы несравненная миссис Дикс, не станет для нее реальностью, пока она не поговорит с матерью девочки? А может, причина крылась в том, что у Кейт уже сложился образ Розиты - избалованной меланхоличной красавицы, и ей хотелось составить собственное мнение, кто больше нуждается в сочувствии: мать, у которой похитили ребенка, или же любящий отец, тайком прибывший в Англию, дабы умыкнуть свое дитя.
Кейт понимала, насколько глупо с ее стороны пытаться понять проблемы двух абсолютно незнакомых ей людей, но она никогда не умела равнодушно наблюдать чужие радости и горести. Она всегда стремилась разделить с другими радость или посочувствовать чужой беде. Подобную готовность ценили далеко не все и не всегда, и Уильям не раз предупреждал Кейт, что донкихотство когда-нибудь заведет ее в безвыходную и неразрешимую ситуацию. Но Кейт его опасения не слишком волновали. Жизнь так волнующа и непредсказуема, и надо же чем-то расплачиваться за свой интерес к ней.
Кейт задумчиво спускалась по узкой лестнице. Мисс Сквайрс - невысокая пухлая особа с близорукими добрыми глазами, - заслышав шаги, выглянула из своей темной конурки.
С лица секретарши никогда не сходила печать заботы. Ей очень понравилась Кейт, и она уже дважды приглашала девушку в свой аккуратный домик, уютно примостившийся среди холмов Сассекса. Мисс Сквайрс жила одна, если не считать огромного черно-белого кота с не слишком оригинальным именем Том.
- Так вы решили взяться за это дело? - взволнованно прошептала мисс Сквайрс. Казалось, ее очень обеспокоила беседа Кейт с громадной шоколадной меренгой, обитавшей этажом выше.
- О да. Это замечательно! Совершенно замечательно!
Складки на лбу у мисс Сквайрс стали еще глубже.
- Я знала, что вы именно так все воспримете. На самом деле это я посоветовала миссис Дикс поручить вам это задание. Я знаю, на вас можно положиться, и мне подумалось, что будет лучше, если компанию бедной девочке составит такая молодая и веселая девушка, как вы.
- Какая вы милая! - искренне сказала Кейт.
Мисс Сквайрс, не грешившая ни молодостью, ни красотой, комплиментами явно избалована не была, а потому залилась густым румянцем.
- Я всего лишь сказала правду. Надеюсь, все будет в порядке. И ничего не случится, - испуганно добавила она.
- А что может случиться? Или вы думаете, что Франческа вдруг окажется избалованным и неуправляемым ребенком?
- Да, и это тоже, а кроме того, отец девочки! Видите ли, мы ничего о нем не знаем.
- Но он же обещал, что отпустит малышку.
- Да-да, конечно, но…
- И к тому же сегодня днем я собираюсь повидаться с матерью Франчески.
- Ну, тогда…
Заметив замешательство мисс Сквайрс, Кейт весело рассмеялась:
- Наверное, вы из тех старомодных людей, что не доверяют иностранцам!
Мисс Сквайрс снова покраснела и ворчливо заметила:
- И не всегда безосновательно. Что ж, счастливого вам пути, дорогая. А когда вернетесь, обязательно приезжайте ко мне на уик-энд.
* * *
Розита обитала в роскошном особняке на Эгертон-гарденз. Когда Кейт вошла в просторную гостиную, хозяйка томно поприветствовала ее, лишь слегка приподнявшись на кушетке. Это была маленькая темноволосая женщина с тонким, чуть болезненным лицом, глаза ее на мгновение напомнили Кейт "Женский портрет" Рафаэля. Эти глаза не столько скрывали какую-то тайну, сколько пытались убедить в том собеседника. Такой взгляд, вне всяких сомнений, должен был производить сильное впечатление на представителей противоположного пола.
Кейт отметила, что Розита не выглядит смертельно больной. Да и вялость рукопожатия была явно нарочитой. Скорее всего, решила она, хозяйка просто очень изнеженная и избалованная особа и ей внушает отвращение одна лишь мысль об утомительной поездке. А может быть, Розита не желает встречаться со своим бывшим мужем. Судя по всему, от недостатка кавалеров она вряд ли страдает.
Кейт оглядела гостиную, отметила кушетку с покрывалом из бледно-зеленой парчи, шторы темно-малинового итальянского дамаста, зеркала в золоченых рамах, подушки, раскиданные тут и там, бесчисленные маленькие столики. Подходит ли подобная обстановка для семилетнего ребенка - нервного, несчастного и, скорее всего, не привыкшего к такой роскоши?
Розита ответила на приветствие Кейт по-английски с едва заметным акцентом.
- Очень любезно с вашей стороны, мисс Темпест, что вы нашли время повидаться со мной. Миссис Дикс поведала мне, как добросовестно и ответственно вы относитесь к поручениям. Она сказала, что перед поездкой вы хотели бы побольше узнать о моей дочери.
- Нам с Франческой предстоит проделать вместе неблизкий путь, - сдержанно ответила Кейт.
- Да-да, вы совершенно правы. Именно из-за ужасной дороги я и не решаюсь сама отправиться в Рим. Мне не вынести столь долгое и утомительное путешествие. Все эти волнения так измотали меня. А поведение Антонио…
Лицо Розиты внезапно исказилось, по щеке скатилась крупная слеза. Спохватившись, хозяйка постаралась взять себя в руки. Если она и не больна, то нервы у нее точно на пределе, сочувственно подумала Кейт и тут же спросила себя, в чем причина подобного состояния матери Франчески. Впрочем, вопрос был скорее риторическим, поскольку ответ казался довольно очевидным. Похищение дочери и вся последующая суматоха не могли не выбить из колеи эту меланхоличную красавицу.
- Вот увидите, мисс Темпест, - снова заговорила Розита, - Франческа очень покладистый и тихий ребенок. Она даже чересчур - как вы это называете - задумчива. Девочка почти не говорит по-английски, но понимает практически все. Вы знаете, моя дочь выглядит старше своих лет. Ах да, не забудьте про куклу. Франческа никогда не расстается со своей куклой, в этом отношении она совершенно непреклонна. Мисс Темпест, вы ведь позаботитесь о моей малышке, не правда ли?
- Да, разумеется, вы можете на меня положиться.
- Миссис Дикс сказала, что вам можно доверять. Как бы я хотела поехать сама! Разумеется, можно было бы отправиться самолетом, но Франческа обожает поезда и корабли, а паром через Ла-Манш - это… ох! - Розита в изнеможении откинулась на кушетке. - Вы знаете, она без ума от Эйфелевой башни.
- От Эйфелевой башни?
- Да, Франческа больше всего на свете любит взбираться на Эйфелеву башню. На самую-самую верхушку! Надеюсь, вы не боитесь высоты. Я ужасно боюсь.
Розита содрогнулась, а Кейт внезапно стало смешно. Предстоящая одиссея обещала быть легкой и приятной. Надо всего лишь привезти ребенка, который без ума от поездов и обожает любоваться Парижем с высоты Эйфелевой башни. Кейт казалось, что она уже немного знает Франческу, ей начинала нравиться маленькая незнакомка. Кейт почти предвкушала встречу с девочкой.
- Чему вы улыбаетесь? - с подозрением осведомилась Розита, на мгновение позабыв о своей ипохондрии.
- Я тоже люблю Эйфелеву башню.
- О боже! Какое чудесное совпадение! Тогда вы прекрасно поладите.
- Не сомневаюсь, - весело ответила Кейт и поднялась с кресла. Безвольная рука снова протянулась ей навстречу. Но к немалому удивлению Кейт, на этот раз пожатие оказалось поразительно сильным. Ладонь Розиты была холодной и слегка влажной. У девушки возникло странное ощущение, будто обладательница этой изящной кисти чего-то смертельно боится…
* * *
Прежде всего, разумеется, следовало предупредить несравненную миссис Пиблз. Помимо того что эта достойная особа, хотя и без особого рвения, но довольно точно сообщала Кейт обо всех телефонных звонках, она считала своим долгом быть в курсе намерений квартирантки. А поскольку каждый, кто навещал Кейт, вынужден был проходить через парадный вход и преодолевать ведущую в подвал лестницу, то он неизбежно оказывался под обстрелом цепких глаз миссис Пиблз, тем самым разжигая и без того чрезмерное любопытство этой дамы, весьма откровенной и несдержанной в своих замечаниях.
"Этот молодой человек, что приходил вчера вечером, мисс Темпест. Какой-то он худосочный, вы не находите? Можно подыскать и получше". Или: "Она, наверное, ветреница, эта мисс Эдвардс. Жаль того беднягу, которого она окрутит".
Как ни странно, об Уильяме миссис Пиблз отзывалась с нескрываемым одобрением, что было довольно утомительно. Кейт не покидало чувство, что, отпусти ее хозяйка несколько язвительных замечаний в адрес Уильяма, она бы с жаром бросилась на его защиту и, быть может, наконец-то влюбилась в него. А так они с Уильямом расходились во мнениях буквально обо всем, начиная от последней пьесы и заканчивая цветом его галстука. Уильям был медлителен, не слишком аккуратен, страшно рассеян и, кроме того, обескураживающе откровенен относительно работ, внешнего вида и поведения Кейт. Он обращался с ней так, горько сетовала она не раз, будто они уже много лет женаты. Но каким-то непостижимым образом Кейт и Уильям привязались друг к другу. Точнее сказать, они уживались друг с другом. А все те странные, худосочные или, наоборот, расфуфыренные личности, не вызывавшие у миссис Пиблз ни малейшего одобрения, почему-то исчезали после первого же свидания. Возможно, именно прямота и резкость суждений сближали миссис Пиблз и Уильяма. Как бы там ни было, Кейт испытывала огромное облегчение от мысли, что на некоторое время избавится от обоих.
Миссис Пиблз - маленькая и поразительно шустрая дама средних лет - при звуке открывающейся входной двери любопытной мышью выскакивала из-за деревянной перегородки, готовая в любой момент, как только увидит и услышит все, что требуется, юркнуть обратно в свою нору.
- А, это вы, мисс Темпест. Только одно сообщение. От мистера Говарда. Мистер Говард передает, чтобы вы ничего не планировали на завтрашний вечер, так как он взял два билета в "Олд Вик".
- Придется ему пойти с кем-нибудь другим, - откликнулась Кейт самым что ни на есть любезным голосом. - Завтра вечером я буду на полпути в Рим.
- В Рим?! Зачем это вам понадобилось отправляться в такую даль?
- У меня небольшое поручение. Я буду отсутствовать примерно три дня, так что если кто-нибудь позвонит…
- Ну да, разумеется, я должна торчать у телефона, словно мне больше делать нечего. Ладно уж, но думаю, вам следует позвонить мистеру Говарду.
- Потом, - махнула рукой Кейт, направляясь к лестнице.
- Он заявится сюда.
- Нет, насколько я его знаю. Мне нужно уложить вещи и пораньше лечь спать.
- Рим! - осуждающе вскричала миссис Пиблз. - И зачем это вас туда посылают? Уж не шпионить ли?
- Почти, - весело отозвалась Кейт. - А что, работа как раз для меня, вы не находите?
Рано лечь спать Кейт не удалось, поскольку, как и предрекала миссис Пиблз, заявился Уильям - высокий молодой человек крепкого телосложения. Он по-хозяйски расположился в одном из кресел Кейт, которое угрожающе скрипнуло под его тяжестью. Хотя комната была не такой уж маленькой, с появлением атлета Уильяма в ней сразу стало тесно. Кейт то и дело натыкалась на его длинные ноги, пытаясь собрать чемодан и одновременно отбиться от шквала вопросов.
- Все это очень подозрительно, - объявил Уильям.
- Не говори глупостей. Что подозрительного в том, чтобы доставить в Англию семилетнего ребенка?
- Почему они не хотят, чтобы ты отправилась самолетом?
- Я уже сказала. Потому что Франческа обожает поезда и хочет подняться на Эйфелеву башню. Почему бы не доставить девочке это удовольствие.
- Такое впечатление, что твоя маленькая итальянка весьма избалованная особа.
- Вполне возможно, но за двадцать гиней, которые мне обещали заплатить, я смогу третьим классом съездить в Грецию и обратно. Кроме того, в Риме у меня будет немного свободного времени. Я, разумеется, постараюсь сделать как можно больше набросков. Мне нужно найти подходящее лицо для своих новых иллюстраций.
- Лицо главного героя? Среди итальянцев? - скептически хмыкнул молодой человек. Уильям сам редактировал небольшой литературный журнал и зачастую раздраженно подшучивал над усилиями Кейт на литературно-романтическом поприще.
- Нет, лицо злодея. Воплощение безнравственности и неотразимости. Вероятно, я влюблюсь в него.
- Не стоит, - спокойно произнес Уильям, выбивая трубку и рассыпая пепел.
- Почему же?
- Это не принесет тебе счастья.
- Надо полагать, ты считаешь, что я с большей вероятностью обрету свое счастье с кем-нибудь вроде тебя? С человеком, который самым беспардонным образом свинячит в моей квартире, постоянно шпыняет меня дурацкими замечаниями, носит отвратительные галстуки, нуждается в стрижке - о боже, тебе срочно нужно к парикмахеру!
- Пойду куплю пива, - улыбнулся Уильям.