- Что произошло? - спросил он, остановившись. Девушка продолжала настороженно смотреть, трясясь и всхлипывая. Тогда Вадим, начиная догадываться о случившемся, быстро вышел и открыл дверь в комнату Андрея. Тот лежал на полу и спал, как убитый, рядом валялась пустая бутылка водки. Вадим принялся тормошить его. Андрей приоткрыл один глаз, еще не понимая, где он находится, но Вадим продолжал трясти его, как грушу. Проснувшись, наконец, Андрей наморщил лоб, видимо что-то припоминая, потом громко засмеялся:
- Ты опоздал, родственничек, я первый. Она сама меня уговорила. Ты опоздал.
Теперь Вадим понял все. Он бросился на Андрея, не давая ему опомниться, стал бить ногами в живот, пока тот не потерял сознание, после этого он поспешил к Надежде, которая все еще стояла, держа перед собой нож. Осторожно подходя к ней и тяжело дыша, Вадим сказал: "Не бойся, ничего он тебе больше не сделает. Мы добьемся врачебной экспертизы, его посадят в тюрьму. Ты слышишь, что я говорю?"
Девушка опустила нож.
- Так это был он? - с болью в голосе произнесла она.
- Ну конечно, а кто еще мог сделать это?
Надежда зарыдала.
- Я никого не видела. Он вырубил свет во всей квартире и тихо подкрался ко мне.
Больше она не могла вымолвить ни слова, рыдания сотрясали ее. Вадим обнял девушку за плечи, прижал к себе. Ему было очень жаль ее, он знал, что собой представляет Андрей, но такого он все же не ожидал.
- Пойдем, - уговаривал он, - вымойся, переоденься и поедем к врачу.
- Нет, нет, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал об этом, - рыдала она.
Вадим присел на минуту и задумался. Ведь если дойдет до суда, то начнут выяснять все, в том числе и то, каким образом ее здесь прописали. Выяснится, что старик заплатил за это немалые деньги.
- Действительно, лучше будет обойтись без суда, - решил Вадим, - но с Андреем нужно разобраться и хорошенько напугать его.
Рядом с Вадимом Надежда почувствовала себя спокойнее. Он велел ей перестать плакать и рассказать подробно, как все произошло. Выслушав сбивчивое повествование девушки, Вадим вернулся в комнату Андрея. Тот уже пришел в себя. Вадим сурово сказал ему:
- Сейчас мы с Надеждой пойдем на экспертизу. Тебя ждет десять лет тюрьмы.
- А пусть докажет! - ухмыльнулся Андрей.
- Сейчас вызовем милицию. Ты оставил достаточно следов. Получим заключение врача…
Андрей вскочил и заохал, хватаясь за живот.
- А мои синяки, кто за это ответит?
- Она скажет, что отбивалась, как могла.
С испуганным лицом, Андрей соображал, насколько это все серьезно. Потом, нервно покусывая губы, произнес:
- Может быть, как-нибудь обойдемся без милиции? Я сам не помню, как все произошло. Пьян был. Черт его знает, как все это случилось. Сколько угодно заплачу, больше пальцем не трону. Поговори с ней, Вадим, прошу тебя.
- А деньги где возьмешь? Да и не нужны ей твои грязные бумажки. Но все-таки я тебе помогу… Исчезни отсюда и живи у какой-нибудь из своих баб, даю тебе сроку три дня. А Надежда на всякий случай сделает экспертизу, помни это.
Вернувшись в комнату, Вадим застал Надю в том же положении. Он смотрел на нее и думал, что все девицы, которых он знал, отдавались с такой легкостью, как будто тяжесть сбрасывали с себя. Может быть, в деревне люди живут по-другому? Но как бы то ни было, ее изнасиловали, а это и здесь карается по закону.
- Надя, собирайся, поедем к врачу. Это нужно сделать - мягко уговаривал ее Вадим.
- Нет, нет, оставьте меня в покое, я не хочу жить, - плакала та.
- Ну вот, еще чего! Немедленно приведи себя в порядок, - приказал Вадим уже твердым голосом.
Она поднялась, дошла до двери и испуганно посмотрела на него. Вадим понял, чего теперь боится девушка.
- Не волнуйся, сейчас он сам напуган. Поэтому мы и должны поехать к врачу, - он говорил очень громко, зная, что Андрей услышит его.
Уже на улице Вадим сказал:
- У меня есть знакомые в судебно-медицинской экспертизе. Поедем туда. Может, тебя даже не будут смотреть. В "Асторию" все равно сегодня тебе нельзя показываться, а когда вернешься домой, сделай какие-нибудь примочки, чтобы завтра хорошо выглядеть.
- Не хочу ни в какую "Асторию", мне все противно. Лучше уеду отсюда, - всхлипнула Надя.
Вадим вдруг резко затормозил и, повернувшись к ней, сказал:
- Ну, хватит, я достаточно возился с тобой, как дурак. Сам не знаю, на кой черт ты мне сдалась. Впрочем, всегда хотелось иметь сестру… Ты пойдешь работать в "Асторию", потому что я уже за это заплатил. Начнешь работать, тогда и живи как хочешь, я оставлю тебя в покое.
Он нажал на газ, машина рванула с такой скоростью, что чуть не перевернулась. От испуга Надежда слегка сползла вниз с сиденья. Больше она не возражала Вадиму.
Врач осмотрел Надю и дал заключение. Они вернулись домой, Вадим поднялся вместе с ней в квартиру, но Андрея уже не было, он исчез. Надежда подошла к Вадиму, посмотрела ему в глаза и сказала:
- Я знаю, вы очень много для меня сделали. Я вам так благодарна… Я пойду на работу и обязательно верну все деньги, которые вы за меня заплатили. Мне надо снова поступать в институт. Может быть, лучше пойти на вечерний? Тогда я смогла бы работать. Большое вам спасибо за все, я вас никогда не забуду.
Слова эти были произнесены так искренне, что Вадиму захотелось нежно обнять Надю и поцеловать, но он знал, что сейчас этого делать нельзя. Парень улыбнулся в ответ и промолвил:
- Ты мне ничего не должна, - а подойдя к двери, добавил:
- Будь дома сегодня, я пришлю к тебе человека сделать замок. Я позвоню.
Надежда выглянула в окно, посмотрела вниз. Вадим заводил машину. Он, только он, единственный во всем мире, относился к ней по-доброму и не обижал ее. "Как хорошо было бы иметь такого брата", - подумала Надежда.
Глава 4
1
Первая неделя в "Астории" оказалась очень трудной, Наде никак не удавалось преодолеть страх перед посетителями. Официантка Валентина, к которой ее приставили учиться, оказалась с большим юмором, но Надежда все равно чувствовала себя не в своей тарелке. В часы, когда ресторан был забит до отказа, на кухне тоже творилось что-то невообразимое. Ее, как новенькую, все время отшвыривали в сторону. Все вокруг ругались матом и, казалось, были готовы наброситься друг на друга. Но когда все, наконец, успокаивалось, и посетители расходились, дневные обиды забывались. Официанты накрывали стол, садились, и их ужин иногда затягивался до утра. Многие рассказывали, что с ними произошло за день, какие были посетители.
Валентина умела обращать любой инцидент в шутку, и все любили ее за это. Так, Валентина со смехом рассказывала, как трое армян попросили достать им девочку.
- Я им говорю, - смеялась Валентина, - да что вы, ребята, где в наше время можно девочку найти?
А они слушать ничего не хотят, пристали ко мне, деньги суют. - Ну, - я отвечаю, - ладно, дадите мне сто рублей, сделаю вам девочку.
Дали мне деньги, я их быстро в карман сунула и говорю:
- Пойдемте со мной.
Подвела я их к статуе, что стоит в зале, и показываю: "Вот вам девочка - берите ее". Они отвечают: "Да ты что, шутишь, она же каменная". Я смеюсь: "Так это одна только и осталась, потому что в наше время нужно окаменеть, чтобы остаться девочкой". Ну, похохотали, а деньги мне достались.
Надежда весело слушала ее рассказы, но засиживаться допоздна не любила, ей хотелось спать. Валентина шипела на нее: "Посиди, посиди еще, не отрывайся от коллектива, это здесь не любят".
Смешной случай произошел и с Надеждой, всех это развеселило, но ей самой хотелось плакать. Пришел как-то раз посетитель, на вид лет под шестьдесят, - и привел с собой молоденькую девушку. При виде его Валентина заулыбалась, повела к столику, проходя, шепнула Надежде: "Мешок с деньгами. Неси шампанское, он только его и пьет". Надежда быстро принесла бутылку, стала открывать, нечаянно встряхнула, пробка вылетела, и фонтан брызнул на галантного кавалера. Растерявшись, Надя схватила салфетку и хотела вытереть ему волосы, но они вдруг оказались у нее в руках. Посетитель зло выхватил парик у нее из рук и задом наперед напялил его. Подруга старика пыталась сдержать смех, но не выдержала и расхохоталась. Надежда решила, что потеряла работу, но все обошлось: опытная Валентина сумела замять скандал.
Надежде было тяжело еще и потому, что она совсем не привыкла к ругани. Свобода в выражениях смущала ее. Как-то утром один официант пришел на работу с синяком под глазом. Валентина спросила его, что случилось. Тот ответил, что поругался с женой, и она гусем ударила его в глаз. Валентина, шутя, заметила:
- А ты бы ее своим дрыном как следует в глаз!
- Так гусь был мороженый, - отвечал официант. Валентина ему:
- А ты бы свой дрын тоже заморозил.
Все покатились от хохота, только Надежда очень смутилась. И так было каждый день. Время шло, девушка считала дни до вступительных экзаменов.
Как-то в начале марта она проснулась и почувствовала, что ей нездоровится. Голова кружилась, ее слегка подташнивало. В этот день ей не надо было идти на работу, и Надя решила еще немного полежать. Она подумала, что, вероятно, вчера съела что-нибудь несвежее и отравилась. В последнее время Надежда начала замечать, что в ресторане ей сразу делалось плохо от запаха никотина. Она ничего не могла там есть, ее мутило от всего. Когда же на следующий день Надя пришла на работу, то ей стало так плохо, что она, тяжело дыша, опустилась на стул. Валентина это заметила первой:
- Ты что, мать, беременная? - спросила она. Надежда с ужасом взглянула на нее.
- Отчего я могу быть беременной?
- А от того же, от чего все дети получаются. Давай-ка сходи к гинекологу.
- Зачем, у меня регулярные месячные, - сказала Надежда.
- Бывает и так. Я сейчас позвоню моей знакомой врачихе.
- Нет, не надо. Я знаю, что этого не может быть.
Валентина пожала плечами.
- Как хочешь, дело хозяйское.
Весь день Надежда успокаивала себя и вспоминала, когда в последний раз у нее была менструация. Она прикоснулась к животу, живот был напряжен. "Но какая беременность может быть, когда я не была ни с одним мужчиной, если не считать той ужасной ночи!" - думала Надя. Но все-таки тревога закралась в ее душу.
Прошло еще несколько дней, ей не стало лучше, и в конце концов она решила сама пойти к врачу. Ждать пришлось долго, перед ней в очереди сидели несколько беременных женщин. Некоторые, судя по огромному животу, дохаживали последние дни. Несколько раз Надежда порывалась уйти, но все же оставалась сидеть на месте. И вот очередь подошла. Врач, не глядя на нее, сказала:
- Слушаю вас.
Надежда молчала. Врачиха перестала писать и вопросительно посмотрела на пациентку.
- Я не знаю, что со мной. Меня тошнит.
- Раздевайтесь и ложитесь на кресло, - сказала докторша.
Обследование продолжалось недолго.
- Ну что же здесь не знать, Вы беременны около четырех месяцев, - услышала Надежда.
Она вскочила, но комната вдруг поплыла перед ней, и Надя потеряла сознание. Придя в себя, она спросила:
- А когда можно будет сделать аборт?
- Уже поздно, - ответила докторша, - в такие сроки мы аборты не делаем. Придется рожать.
Выйдя из кабинета врача, Надежда в тоске посмотрела на будущих матерей. Они с радостью ожидали своих детей, они заранее любили их. Она же хотела только избавиться поскорее от ненужной обузы. Ведь это будет отпрыск Андрея, которого она ненавидела. Она также ненавидела и этого непрошенного гостя, ей хотелось разорвать живот и руками вырвать зародыш. Ненависть и только ненависть чувствовала она к будущему ребенку. Она словно слышала, как заговорила в ней кровь Прасковьи. Надежда твердо решила или убить его, или отдать в детский дом. Всю ночь она не могла спать, ее трясло от ужаса. Утром, затянув живот, она пошла на работу, решив до последних дней держать все в секрете, а ребенок толкал ее, прося дать хоть немного пошевелиться. Он вместе с ней волновался и вместе с ней хотел радоваться.
2
Вадим звонил иногда, но больше не приходил, так как был занят своими делами. Разговаривая с ним, Надежда и словом не обмолвилась о своем положении. На работе тоже никто ничего не подозревал, только иногда официанты подшучивали, что, мол, располнела девочка на богатых харчах. Дома было все спокойно. Андрей переселился к какой-то женщине и приходил в свою квартиру только тогда, когда знал, что Надежды нет дома, но на ночь она все равно запирала дверь на крючок, боясь, что кто-нибудь войдет.
Работать становилось все труднее и труднее. Ноги начали тяжелеть. Как-то Валентина сказала ей:
- Ты что-то мне не нравишься. Полнеть полнеешь, а вид у тебя больной.
- Я занимаюсь по ночам, ведь мне надо поступать в институт, - ответила Надя. Правду она не хотела говорить даже Валентине, так как знала, что это тут же станет известно всем, в том числе Людмиле Игоревне. Надежда понимала, что скоро станет трудно скрывать беременность, поэтому она решила уйти с работы, объяснив, что должна съездить к матери, пока не начались экзамены в институте. Денег у нее было достаточно, она сохранила те, что дал старик, да и за время работы тоже подкопила немного.
Июнь стоял жаркий, и Надежда, закрывшись в квартире, целыми днями лежала. Вадим больше не звонил, она ему тоже. Сложные чувства испытывала Надя к этому парню: она была ему очень благодарна за все, что он для нее сделал, и в то же время проклинала ту минуту, когда встретилась с ним.
Она ждала, когда родится ребенок, чтобы сразу избавиться от него.
Как-то раз, когда она, по обыкновению, сидела дома, раздался звонок в дверь. Ей не хотелось вставать, не хотелось открывать, но в дверь опять позвонили, потом начали стучать. Пришлось подойти и спросить, кто. Это был Вадим. Надежда растерялась, корсет больше не сходился на ней, а открыть дверь - значит, Вадим все узнает, тут даже вопросов задавать не нужно. Он продолжал стучать в дверь. Надежда безучастно вернулась в комнату и села в кресло, забыв что у Вадима есть свой ключ…
- Кто отец ребенка? - глухо спросил он, войдя в комнату.
- Отца нет, чем я хуже девы Марии, - зло ответила Надя.
- Ты хочешь сказать, что и этого не помнишь? - с горечью усмехнулся Вадим.
- Это и был тот единственный раз, другого не было. А теперь оставьте меня в покое, - и Надежда отвернулась.
Парень стоял с открытым ртом, не зная, что сказать. Наконец он опомнился.
- Почему ты мне ничего не сказала? Я бы тебе помог, а теперь что? Теперь ушла с работы, мне ничего не сказала, я случайно вчера в "Астории" узнал об этом.
- Я сама узнала, когда уже было поздно.
- Трудно будет одной воспитывать, - проговорил Вадим.
- Я не собираюсь никого воспитывать, - заплакала Надя.
- А куда же ты денешься?
- Оставлю его в больнице, пусть что хотят, то и делают. Я ненавижу его, - рыдала она.
- Время покажет. Может быть, сама не отдашь, - тихо сказал Вадим.
Он смотрел на нее и вспоминал, как еще совсем недавно впервые увидел ее в институте, молоденькую невинную девушку, плакавшую из-за первой неудачи в жизни. Теперь перед ним была несчастная женщина, которой уже так много пришлось испытать. Может быть, если бы не он, Надя вернулась бы в свою деревню и с ней никогда не случилось бы того, что произошло здесь. Вадим остро ощутил свою вину. Он подошел к Наде и обнял ее.
- Перестань плакать, успокойся. Я снова стану тебе помогать, ведь это я во всем виноват. Ты слышишь меня?
- Я больше не плачу, - тихо ответила Надя, а слезы все текли и текли по ее щекам.
- Сколько тебе еще осталось ходить? - спросил Вадим.
- Сейчас семь месяцев.
- Ты должна все подготовить для ребенка, я имею в виду одежду. Не оставлять же его голым.
Она снова заплакала, приговаривая:
- Я повешу ему ладанку на шею, чтобы помнил всю жизнь, что у него была мать.
Вадим пробыл еще некоторое время, стараясь, как мог, успокоить Надю, а уходя, велел звонить ему, если что-нибудь понадобится. Она пообещала.
Среди ночи у нее вдруг заболел живот. Надежда прислушалась. Что-то резко лопнуло внутри, вода полилась по ее ногам на пол. Начались первые схватки. Она подбежала к телефону и набрала номер. Вадим оказался дома, он как раз собирался лечь.
- У меня началось, что делать? - закричала Надежда.
- Жди меня, сейчас буду! - он бросил трубку.
Был уже час ночи, транспорта на улицах было мало, и Вадим за десять минут добрался до Старо-Невского. Надежду он увидел лежащей на полу посреди коридора. Вадим помог ей подняться, усадил в машину и повез на Васильевский, в больницу. Ее сразу же приняли. Вадим нервно ходил взад и вперед по коридору.
- Не волнуйтесь, папаша, все будет хорошо, поезжайте спокойно домой, а утром позвоните нам. Может, роды продлятся долго, - сказала полная медсестра. Он согласно кивнул и уехал.
Ребенок родился утром. Это был семимесячный мальчик, нормального роста и веса и уже с ногтями. Акушерка хотела показать ребенка маме, но Надежда закрыла глаза, прося убрать его.
- Ты что же это, мать? - грубо прикрикнула акушерка.
Надежда молчала, отвернувшись, а слезы так и катились из ее глаз. Ее отвезли в палату, где находились еще три женщины. Они обсуждали недавнюю беременность и роды. Надежда лежала, уставившись в потолок и не отвечая на вопросы.
Время шло к кормлению. Привезли младенцев. Медсестра по номерам раздавала их матерям. Надежда повернула голову, сердце трепетало, она приподнялась на постели и с болью смотрела на медсестру.
- А где мой? - тихо спросила она.
- Сейчас и до вас дойдет очередь. Подождите, с вами должен поговорить врач.
Вошла врачиха с ворохом бумаг в руках. Порылась, достала Надину карточку.
- Матвеева Надежда. Ваш ребенок здоров, резус положительный, все в норме. Можете взять на кормление, в инкубаторе не нуждается, - и она ушла.
Надежда устремила взгляд на дверь, боясь первой встречи со своим ребенком и чувствуя вину перед ним. И вот акушерка протянула ей крошечное существо, Надежда прижала его к себе, и ребенок инстинктивно повернул голову к груди, ища сосок. Мать помогла ему, и он, жадно схватив губами грудь, начал сосать. Материнские слезы падали ему на личико, это Надя просила прощения у своего ребенка. Как она могла еще до его появления на свет ненавидеть его, существо, которое теперь вдруг стало ей дороже всех на свете?