Настоящая опасность Морган никогда не грозила, но рисковать никто не хотел. Как новичку, Ною выпало "счастье" охранять подростка. Он никогда никому не говорил, что это, возможно, была одна из лучших недель в его жизни. Он разрывался между желанием свернуть Морган шею и заключить ее в объятия, что было под строжайшим запретом, поскольку она была его клиенткой, а он на шесть лет старше ее по возрасту – и на миллион лет по опыту. Но еще он часто смеялся – в душе, расслаблялся в ее компании и наслаждался ее острым умом.
Ной почувствовал, как его бросает в жар, и уставился на свои пальцы, судорожно вцепившиеся в чашку с кофе. В ту ночь он потерял разум… ну или почти потерял. Он чуть не рискнул всем, что имел – единственным источником дохода на тот момент, – чтобы заняться с ней любовью. Он бросил армию, свою первую и единственную любовь, чтобы найти лучше оплачиваемую работу, потому что хотел отправить своих братьев в колледж. CFT предложила ему фантастическую зарплату, которую он чуть не профукал из-за Морган Моро.
Которая всего лишь хотела, чтобы он лишил ее девственности!
Голос Криса вернул его в реальность.
– Я долго обрабатывал Джеймса, пытался развернуть его в нашу сторону, сказал, что мы расширили сферу деятельности, включив в нее анализ системы безопасности, и он бросил-таки нам кость.
– О, как это мило! – делано возрадовался Ной.
– Если мы справимся, это даст нам шанс подобраться к Моро и сделать их нашими клиентами.
– Знаю, знаю… Ладно, и что теперь? – Он постучал по фото Морган. – Ей снова потребовался телохранитель? Кого ее семейка расстроила на этот раз?
– Ей не нужна защита.
– Отлично. Тогда что за работа? – Ной вопросительно приподнял брови.
– Каждые пять лет Моро устраивают благотворительный бал и совмещают его с выставкой семейной коллекции ценностей, которая практически бесценна. Одни из самых больших и чистых бриллиантов и других драгоценных камней в мире, собранные многими поколениями семейства Моро, – пояснил Крис. – Сейчас бум вооруженных налетов на подобные выставки, и Джеймсу нужен подробный и тщательный анализ возможных угроз. Я знаю, что это пустяковое дело, но тебе нужно слетать в Нью-Йорк, посмотреть на их систему безопасности, проверить отель – одним словом, показать себя с лучшей стороны.
– Когда надо там быть?
– Утром. Я заказал тебе билет на самолет. Вылет через час.
– Почему бы тебе самому не поехать? Это ты друг Джеймса, не я, – прорычал Ной. – Я с ног валюсь.
– У меня встреча с другим клиентом, к тому же в деле безопасности ты разбираешься куда лучше меня.
– Благодарствую, – сухо бросил Ной.
Ной отодвинул пластиковый стул и вытянул свои длинные ноги. Сцепил руки за головой, как обычно делал, впадая в задумчивость, и впился взглядом в фотографию Морган, которая лежала между ними на замызганном столике. Восхитительные глаза и высокие скулы, широкий подвижный рот, улыбка настолько ослепительная, что способна заменить национальную электростанцию.
Ной облизал пересохшие губы и постарался отвлечься от этих опасных прелестей. Он медленно перевел взгляд на Криса, подался вперед и облокотился на стол:
– Почему бы тебе просто не застрелить меня?
– Тоже вариант, но тогда я лишусь партнера. Это всего несколько дней, Ной, в чудесном городе, который ты обожаешь. Багаж уже в машине. Я заехал к тебе на квартиру и собрал кое-что.
Ной выругался и захлопнул папку:
– Похоже, я все-таки лечу в Нью-Йорк.
– Хороший мальчик.
Ной, прищурившись, посмотрел на партнера:
– Ты гений манипуляции.
Крис лишь ухмыльнулся в ответ.
Сапфиры, рубины, жемчуг. Бриллианты. Обычные подозреваемые. Потом есть еще не столь драгоценные камни, которые разжигали ее воображение. Александрит, который меняет цвет от зеленого при свете дня до красного под искусственным освещением. Нефрит, зеленый, как ее глаза. Пурпурно-красный гранат и неоново-голубой турмалин Параиба.
Доступ к камням "Моро Интернэшнл" – огромная удача для дизайнера ювелирных изделий, это позволяло Морган предлагать своим эксклюзивным клиентам единственные в своем роде вещицы с камнями необычайной чистоты.
Морган посмотрела на Дерека, начальника их отдела инвентаризации, и охранника, сопровождавшего камни в ее просторную, залитую светом студию на верхнем этаже здания Моро на Пятой авеню с суперзащищенного четвертого этажа, где и хранятся все эти драгоценности.
– Я возьму александрит, турмалин и оба граната. – Морган еще раз пробежала глазами подложку с камнями. – Пятнадцатикаратный желтый бриллиант с огранкой "Маркиз", а насчет изумрудов дам знать чуть позже. Спасибо, Дерек.
Дерек кивнул и шагнул вперед, чтобы помочь Морган уложить камни в отдельные мешочки. Пока она подписывала заказ, Дерек сказал:
– У меня есть восхитительный клиногумит из новой шахты в Сибири. Интересуетесь?
Интересуется ли она ярко-оранжевыми камнями, которых ей всегда не хватает?
– Конечно! Я буду вам очень признательна, если вы отложите парочку самых милых перед тем, как предлагать их Карлу.
Карл был ведущим мастером, работающим на главный ювелирный магазин МИ, расположенный на нижнем этаже здания. Они радостно вели друг с другом тихую войну и боролись за лучшие камни Моро. И естественно, за клиентов с самыми большими кошельками.
– Я дам вам за клиногумиты на два процента больше любого предложения Карла. Не подводите меня, Дерек, я хочу их.
Она, конечно, Моро, но ее бизнес не был связан с ювелирным магазином и драгоценными камнями корпорации. Ей приходилось покупать камни по текущему курсу и выгодно продавать их… и ей это очень нравилось.
– Конечно. Я обязан вам за обручальное кольцо для Гейл. Она все еще считает меня богом.
Морган рассмеялась:
– Я рада, что ей понравилось.
Хотя Дерек занимал очень ответственный пост в "Моро", он не мог себе позволить купить у Морган изделие по обычной цене. Иногда она и сама считала, что запрашиваемые ею суммы были просто безумными, но, как любила говаривать мать, эксклюзивность имеет свою цену, а цены Моро всегда зашкаливали.
Морган услышала, как захлопывается за Дереком входная дверь ее студии, и села на табурет у верстака. Она покрутила на пальце перстень с танзанитами и бриллиантами и подперла рукой подбородок.
"Морган Моро Дизайнз". Она не могла отрицать, что принадлежность к Моро открыла ей двери, в которые было бы куда сложнее проникнуть, не будь у нее волшебного ключика – фамилии семейства, связанного с драгоценными камнями. Но имя – это еще не все; ни одна светская львица не выложит за изделие несметное количество денег, если оно не из верхнего ящика стола. Морган понимала, что ее клиенткам требуются статусные произведения искусства, которые выделялись бы на фоне даже самых изысканных украшений, и она давала их им снова и снова.
Это было то поприще – может, единственное, – на котором она действительно преуспела. Морган обожала свою работу: она заставляла ее сердце петь. Тогда почему же она несчастна? Девушка поджала губы, думая, что несчастной ее тоже не назовешь. Просто она… просто у нее было такое ощущение, что жизнь пуста и никчемна.
При этой мысли Морган захотелось ударить себя по щеке. Чушь несусветная! Она Моро – богатая, в меру привлекательная, популярная. Ну да, она все еще одна, и это продолжается некоторое время – ее задушевный друг давно исчез с горизонта, – но у нее бывают свидания. И временами весьма осмотрительные связи, если она полагает, что мужчина достаточно мил и привлекателен, чтобы иметь с ним дело.
Миллионы девушек лишь мечтают о такой жизни, да они бы душу за нее отдали. Так почему же она грустит и жалеет себя? Фу!
– Земля вызывает Морган!
Морган подняла голову и увидела в дверях студии свою лучшую подругу, эльфийское личико озаряет улыбка. Райли разрабатывала дизайн и оформляла витрины ювелирного дома "Моро Джемз", что на первом этаже здания. Она была просто еще одним членом семьи Моро.
– Привет, – улыбнулась в ответ Морган. – Я как раз собиралась выпить кофе. Не желаешь присоединиться?
Райли покачала головой:
– Нет времени. Твоя мать прислала меня сюда, чтобы вытащить тебя из этого уютного гнездышка.
Она хочет, чтобы ты спустилась вниз и присоединилась к собранию по поводу планирования благотворительного бала.
– Зачем? Она никогда не звала меня раньше.
Организация мероприятия подобного масштаба была для Морган непосильной ношей, и поэтому она не собирается тянуть ее на себе. Она просто выставит себя на посмешище. Ей это нужно? Нет, никогда и ни за что.
– Ну, она сказала, что я должна привести тебя, даже если придется тащить за волосы.
– Боже правый!
Морган встала и потянулась. Осмотрела себя: белая футболка с серым жакетом, темные узкие брючки, заправленные в черные кружевные сапожки до колена. Совершенно не корпоративный стиль Моро, но для нее годится.
Морган прошествовала к двери и позволила ей захлопнуться за спиной; как и прочие помещения, она открывалась с помощью сканера отпечатка пальца. Ключи в здании Моро не требовались.
– Ты уже забрала платье для свадьбы Мерри? – спросила Райли по пути к лестнице.
– М-м-м. Не могу дождаться. Кстати, Джеймс подбросит нас на самолете компании. Он летит в четверг вечером.
– Отлично.
Это действительно отлично… Их подруга Мерри выходит замуж в ее с Райли родном городе Стелленбош, Южная Африка, и Морган с нетерпением ждала возвращения домой. Но если она хочет укрепить репутацию одного из лучших дизайнеров ювелирных украшений в мире – как ее дед до нее, – тогда придется обитать в Нью-Йорке. Ей нужны клиенты с большими деньгами, которые не боятся их тратить…
И, говоря об исключительности, ей пора начать работу над изделием, которое "Моро Интернэшнл" поручила сделать ей для аукциона благотворительного бала, подумала она, выходя из лифта на пятый этаж, где располагались офисы Ханны и нью-йоркских директоров МИ. Может, Ханна поэтому и вызвала ее на собрание…
Глава 2
Морган увидела, как ее гламурная, утонченная мамочка выходит из офиса в костюме лимонного цвета, туфлях на высоком каблуке и с идеально прямыми волосами чуть выше плеч.
– Мне нужно решение относительно изделия для аукциона, – объявила Морган, пока мать шла к ним. – Какие камни вы предпочитаете? Бриллианты? Изумруды? Рубины? Классика или современность? Ты для этого позвала меня на собрание?
– И тебе привет, дорогая, – невозмутимо отреагировала Ханна. – Как дела?
Морган покрутила в воздухе тонкими пальчиками:
– Мам, мы сегодня утром пили вместе кофе. Почему ты не сказала мне о том, что я должна буду спуститься вниз?
– Это конференц-зал, а не комната пыток, Морган, – ответила Ханна, тон сухой, как мартини, который она предпочитала. – Морган, пришла пора поговорить о твоем вступлении в "Моро Интернэшнл" на официальных началах.
Морган вздохнула:
– Неужели шесть месяцев уже прошли? Так быстро?
У них имелся договор: каждые шесть месяцев Ханна могла донимать ее по поводу работы в компании. И так уже двенадцать лет подряд.
– Я хочу, чтобы ты стала директором по связям с общественностью.
Уж лучше пусть меня автобус переедет, – подумала Морган. Директор по связям с общественностью? Это что-то новенькое.
– Мам, мне нравится заниматься тем, чем я занимаюсь, – дизайном ювелирных изделий. Вы с Джеймсом прекрасно управляетесь с МИ. Я вам не нужна.
Но Ханне нужны более веские причины для отказа. Она пыталась пристроить Морган на работу в МИ с шестнадцати лет – вскоре после того, как они получили отличные новости о том, что Морган всего лишь хронический дислексик, а вовсе не законченная тупица.
Чтобы понять это, потребовались объединенные усилия ее матери, кучи медиков, педагогов-психологов и мозгоправов. Годы настоящего ада, в котором горела Морган с того момента, как пошла в школу, и до установления диагноза, были благополучно забыты всеми, кроме нее самой.
Морган знала, что она не глупая, но также понимала, что любая должность в МИ требует работы на компьютере, чтения и написания докладов. Она, конечно, могла все это делать, но ей на это требовалось чуть больше времени, чем другим, – ну ладно, намного больше времени! – а корпоративный мир не привык ждать. Да и не обязан…
Если она не сможет стать лучшей в своем деле, она не будет им заниматься. Не говоря уже о том, что ее дислексия перестанет быть тайной: на высокой должности ничего не утаишь. Вот будет потеха! Она уже видела заголовки: Бесповоротно тупая блондинка… Прекрасная, но глупая… Да кому нужны мозги с такой внешностью и деньгами?
Морган поежилась. Нет уж, спасибо. Можете назвать ее упрямой или гордячкой, но она ни за какие коврижки не выставит себя снова на всеобщее поругание.
Кроме того, дизайн ювелирных изделий был ее утешением и радостью – работой ее мечты. Морган взяла мать за руку и пожала ее:
– Я люблю тебя за то, что ты веришь, будто я могу играть в МИ куда более серьезную роль, но у меня не хватит ни образования, ни навыков, мам. Я не создана для корпоративного мира. И я не хочу быть его частью. Я счастлива на задворках МИ.
– Когда-нибудь я тебя все равно уломаю. – Ханна вздохнула. – Ладно, перейдем к делу. Я хочу, чтобы ты вытащила на свет божий свои дизайнерские платья и начала создавать ажиотаж вокруг бала на светских раутах.
Морган от неожиданности поперхнулась.
– Фу! Разве я мало для этого делаю?
– Да почти ничего, – фыркнула Ханна. – Одно мероприятие в две недели, и с того рано сбегаешь. Сколько приглашений ты проигнорировала только на этой неделе?
Морган пожала плечами:
– Десять… двенадцать?
– Хелен, мой персональный специалист по связям с общественностью, сказала, что тебя приглашали по меньшей мере двадцать пять раз, если не больше. Суаре, благотворительные обеды, дневные чаепития, завтраки…
– Мам, у меня есть свой бизнес, заказы не могут ждать. Я работаю, так же как и ты. Работаю много.
– Ты Моро; ты должна больше выходить в свет.
– Не наседай на меня, мама. Ты ведь знаешь, как я ненавижу все эти затхлые мероприятия с их разговорами, такими… глубокомысленными. Ситуация в Сирии, экономика, вырубка тропических лесов.
И вообще, она и впрямь предпочитала выпить пива, отправившись в какой-нибудь захудалый бар в футболке и джинсах, чем страдать в бальном зале в неудобных туфлях.
Райли улыбнулась ей, и Морган заметила озорной огонек в глазах подруги.
– Бедная девочка… заставляют надевать красивые платья, пить лучшее шампанское и кушать самые изысканные яства на мероприятиях, куда можно попасть только по приглашению. Это сущее наказание, правда-правда!
Ответный взгляд Морган не обещал подруге ничего хорошего за поддержку кампании матери по вовлечению дочери в светскую жизнь Нью-Йорка.
Морган сморщила носик.
– Ты и Джеймс прекрасно с этим справляетесь, и гораздо лучше, чем я, мам. Послушай, мы уже обсудили мой вклад в бал, так, может, я пойду? – с надеждой спросила Морган.
– Нет, я хочу, чтобы ты посетила первое собрание по планированию бала, наряду с Райли, Джеком – нашим PR-директором – и новым консультантом, которого Джеймс привлек к оценке безопасности, – сказала Ханна, ступая по ковру в сторону зала заседаний.
– Почему этим не может заняться глава безопасности Моро? – После прошлого бала Моро случилось несколько вооруженных ограблений выставок ювелирных изделий. Ханна постучала пальцем по рамке с фотографией Бриллианта Моро – камня, который прапрапрабабушка Морган купила у разорившегося русского аристократа и который когда-то принадлежал царице Елизавете. – Пятьдесят три карата, цвет D, безупречен. Стоит более пяти миллионов долларов. Хочешь рискнуть им?
Когда она так выражается…
– Наша коллекция бесценна, Морган, поэтому Джеймс заключил контракт с "Отерлохи Консалтинг", чтобы они выявили все пробелы в безопасности и заполнили их. К нам должен приехать их лучший оперативный работник…
"Отерлохи"… "Отерлохи"… Откуда ей знакомо это название?
Ханна положила руку ей на спину, а она обнажила зубы в безупречной улыбке, и так они вместе шагнули в конференц-зал. Не отпуская ручку двери, Морган осмотрелась, и у нее сердце ухнуло вниз, стоило ей встретиться взглядом с невыносимо-голубыми глазами.
Темно-каштановые волосы… Отерлохи… Глубокий голос Шона Коннери, объясняющий, что это такой город в Шотландии, расположенный на озере – "озеро" по-шотландски "лох", – и он однажды был там со своим другом. Двое мальчишек рыбачили и исследовали обледеневшие берега, и он поведал ей, что непременно назовет свою фирму "Отерлохи" как-то так, когда заведет свой бизнес.
Это было одно из самых длинных его предложений, и Морган заворожили шотландский акцент и решимость, горевшая в этих фантастических глазах цвета кобальта… Ной Фрейзер.
Сердце Морган камнем упало на пол и разбилось вдребезги. Она попятилась за дверь и зажмурилась. Восемь лет прошло, а ей все никак не удается избавиться от этих воспоминаний.
– Простите. Мне срочно нужно в туалет.
– О, Морган! Сейчас? Собрание… – летел вслед за ней по коридору голос Ханны.
В туалете для высоких гостей, куда Морган загнала вербальная атака матери, девушка села на крышку унитаза и уставилась на свои руки. Она понятия не имела, хватит ли у нее духу вновь встретиться лицом к лицу с Ноем Фрейзером.
Уж лучше утопиться в унитазе.
– Моргз? – постучали в дверку. – Ты там? Твоя мама отнюдь не счастлива.
Морган наклонилась и открыла замок. Райли распахнула дверь и нахмурилась:
– Почему ты скрываешься в туалете?
Морган прикусила губу.
– Ты видела Ноя Фрейзера?
– Этого парня из охраны? Да. Настоящий красавчик!
Морган выругалась и закрыла лицо руками.
– И в чем проблема?
Морган кратко описала свою историю с Ноем, и Райли осталось только всплеснуть руками.
– Значит, ты подошла к парню, а он сказал тебе "нет"? Это было сто лет назад, Морган!
Морган знала, что если есть на Земле человек, способный ее понять, так это Райли.
– Ладно, мне нужны детали. Давай расскажи мне про мистера "Расплавь-мои-трусики". И поспеши, или твоя мама самолично вытащит отсюда нас обеих.
– Когда мне было девятнадцать, родители начали получать угрозы о похищении от какой-то странной группировки, и Ноя назначили моим телохранителем.
– Угу…
– Через неделю общения я бросилась в его объятия – вообще-то накинулась на него нагишом. Он поцеловал меня, обнаружил, что я девственница, и отклонил предложение. Какое унижение! Он мне нравился – я чувствовала себя с ним спокойно и уверенно, хотя он практически все время молчал, – и его отказ стал для меня…
– Стал чем, милая?