С каким-то удивлением Кэм осознал, что умирает. Он думал не о том, почему или как это случилось, а о том, что никто не позаботится об Амелии, и что она нуждается в нем, что он не мог оставить ее. Кто-то должен присматривать за ней, кто-то должен растирать ей ножки, когда она устает. Так устает. Он не мог поднять ни голову, ни руки, не мог двинуть ногой, только мышцы самостоятельно подергивались, дрожь сотрясала его как марионетку на веревочках. Амелия. Он не хотел покидать ее. Господи, не позволяй мне умереть, еще слишком рано. И, тем не менее, боль продолжала разливаться по телу, захлестывая его, подавляя каждое дыхание и удар сердца.
Амелия. Он хотел произнести ее имя, но не смог. То, что он был не в состоянии оставить этот мир с драгоценными словами на губах, было непостижимой жестокостью.
После часа забивания реек и испытания разнообразных смесей извести, гипса и ворсистой глины, Кев, Лео и рабочие добились правильных пропорций.
Лео проявил неожиданный интерес к процессу, даже разработав усовершенствование к трехслойному оштукатуриванию путем улучшения основного слоя или обрызга.
- Положим больше шерсти в этот слой, - предложил он, - и сделаем шероховатым с помощью мастерка, что даст большее сцепление со следующим слоем.
Кеву было ясно, что хотя у Лео существовал совсем незначительный интерес к финансовым аспектам работы поместья, его любовь к архитектуре и всему остальному, относящемуся к вопросам строительства, возросла еще сильнее, чем когда-либо.
Когда Лео спустился с лесов, в дверь вошла домоправительница, миссис Барнстейбл, с мальчишкой на буксире. Кев стал рассматривать его с острым интересом. На вид мальчику было лет одиннадцать или двенадцать. Даже если бы он и не был одет в яркую одежду, четкие черты и медный цвет лица указали бы на него как на цыгана.
- Сэр, - извиняющимся тоном обратилась к Кеву экономка, - прошу прощения за то, что прерываю вашу работу. Но этот парнишка появился на пороге, неся всякую тарабарщину, и отказался убираться прочь. Мы подумали, что, может быть, вы сможете понять его.
Тарабарщина оказалась совершенно четким цыганским.
- Droboy tume Romale, - вежливо произнес мальчик.
Кев кивком подтвердил приветствие.
- Mishto avilan. - Он продолжил разговор на цыганском языке. - Ты из vitsa у реки?
- Да, kako. Меня отправил rom phuro, чтобы передать, что мы нашли лежащего в поле цыгана. Он был одет как gadji. Мы подумали, что он может иметь отношение к кому-нибудь отсюда.
- Лежащего в поле, - повторил Кев, в то время как внутри него поднялась холодная, едкая волна. Одновременно он понял, что случилось что-то ужасное. Сделав усилие, он сохранил снисходительный тон. - Он отдыхал?
Мальчик покачал головой.
- Он болен и без сознания. И он трясется вот так… - Он изобразил дрожь руками.
- Он сказал вам свое имя? - спросил Кев. Хотя они все еще говорили по-цыгански, Лео и миссис Барнстейбл пристально смотрели на Кева, сделав вывод, что произошло что-то чрезвычайное.
- Что там? - нахмурившись, спросил Лео.
Мальчишка ответил Кеву:
- Нет, kako, он не может ничего сказать. А его сердце… - мальчик сделал маленьким кулачком по своей груди несколько выразительных ударов.
- Отведи меня к нему. - У Кева не было сомнений, что ситуация ужасна. Кэм Роан никогда не болел и был в великолепной физической форме. Что бы с ним не приключилось, это выходило из ряда обычных заболеваний.
Перейдя на английский, Кев обратился к Лео и экономке.
- Роана свалила болезнь… Он в цыганском лагере. Лео, я предлагаю тебе послать лакея и кучера в Стоуни-Кросс-Мэнор, чтобы немедленно забрать Амелию. Миссис Барнстейбл, пошлите за доктором. Я привезу сюда Роана, как только смогу.
- Сэр, - смущенно спросила экономка, - вы имеете в виду доктора Хэрроу?
- Нет, - тотчас же отозвался Кев. Все его инстинкты предупреждали держаться от Хэрроу подальше. - Будет лучше, если вы не позволите ему узнать, что происходит. Пока он тут, продолжайте хранить спокойствие так, как это только возможно.
- Да, сэр, - хотя домоправительница не понимала причин Кева, она была слишком хорошо выучена, чтобы подвергать сомнениям его авторитет. - Утром казалось, что мистер Роан находится в великолепном здравии, - заметила она. - Что могло с ним случится?
- Мы выясним. - Не дожидаясь дальнейших вопросов и протестов, Кев стиснул мальчика за плечо и повлек его к двери. - Пойдем.
Vitsa оказалось маленьким и преуспевающим семейным табором. Они разбили хорошо устроенный лагерь из двух vardos, нескольких прекрасно выглядящих лошадей и ослов. Глава табора, которого мальчишка представил как rom phuro, оказался привлекательным мужчиной с длинными черными волосами и жаркими темными глазами. Хотя и не высокий, он был ладным и стройным с аурой непоколебимой властности. Кев был удивлен относительной молодостью вожака. Слово phuro обычно относилось к мужчине, выделяющимся возрастом и мудростью. Для мужчины, чей возраст, казалось, вплотную приблизился к четвертому десятку, это означало, что он необыкновенно уважаемый глава.
Они обменялись небрежными приветствиями, и rom phuro повел Кева к своему собственному vardo.
- Он твой друг? - с очевидным интересом спросил вожак.
- Мой брат. - По некоторой причине ответ Кева заслужил пристального взгляда.
- Тогда хорошо, что ты здесь. Это может быть твоим последним шансом увидеть его на этом свете.
Кев был изумлен своей внутренней реакцией на замечание: поток возмущения и горя.
- Он не умрет, - резко заявил Кев, ускоряя шаг и аккуратно запрыгивая в vardo.
Внутри цыганская кибитка была приблизительно двенадцати футов в длину и шести футов в ширину, с обычной печкой и металлическим дымоходом, установленных сбоку от двери. Пара поперечных коек располагались в другом конце vardo: одна выше, другая ниже. Длинное тело Кэма Роана растянулось на нижнем лежаке, обутые ноги свисали с края. Он судорожно подергивался и дрожал, голова непрерывно перекатывалась по подушке.
- Ад и все дьяволы, - хрипло выругался Кев, неспособный поверить в такую перемену, произошедшую с мужчиной за такой краткий промежуток времени. Здоровый румянец исчез с лица Роана до такой степени, что оно стало белым как бумага, губы потрескались и посерели. От боли он стонал, дыша тяжело, как собака.
Кев сел на край койки и положил ладонь на ледяной лоб Роана.
- Кэм, - настойчиво позвал он. - Кэм, это Меррипен. Открой глаза. Расскажи мне, что случилось.
Роан приложил усилия, чтобы сдержать дрожь, сфокусировать взгляд, но это явно превышало его возможности. Он пытался произнести что-нибудь, но все, что смог издать - бессвязные звуки.
Распластав ладонь на груди Роана, Кев ощутил дикое и нерегулярное сердцебиение. Он выругался, понимая, что ни одно человеческое сердце, не имеет значения, каким бы сильным оно ни было, не сможет долго продолжать в таком маниакальном темпе.
- Должно быть, он съел какое-то растение, не зная, что оно вредно, - заметил выглядящий озабоченным rom phuro.
Кев мотнул головой.
- Мой брат весьма хорошо знаком с лекарственными травами. Он никогда бы не сделал такой ошибки. - Посмотрев вниз на искаженное лицо Роана, Кев ощутил смесь ярости и сострадания. Он желал бы, чтобы его собственное сердце вместо сердца брата могло взять на себя этот труд. - Кто-то отравил его.
- Скажи, что я могу сделать, - тихо спросил вожак табора.
- Во-первых, мы должны избавиться от как можно большей части яда.
- Его желудок опустел прежде, чем мы принесли его в vardo.
Это было хорошо. Но то, что реакция была столь сильной даже после удаления яда, означало, что это было крайне токсичное вещество. Казалось, что сердце под ладонью Кева было готово вырваться из груди Роана. Вскоре у него начались бы судороги.
- Что-то нужно сделать, чтобы замедлить пульс и избавить от дрожи, - отрывисто произнес Кев. - У вас есть лауданум?
- Нет, но у нас есть сырой опиум.
- Даже лучше. Быстрей несите его.
Rom phuro отдал распоряжения двум женщинам, подошедших ко входу vardo. И менее чем через минуту они принесли крошечную баночку с густой коричневой пастой. Это был подсушенный сок из недозрелых маковых головок. Соскоблив капельку пасты кончиком ложки, Кев попытался скормить ее Роану.
Зубы того яростно стучали по металлу, голова моталась до тех пор, пока ложку не убрали. Кев упрямо обхватил рукой Роана за шею и приподнял его.
- Кэм. Это я. Я пришел помочь тебе. Съешь это ради меня. Съешь сейчас. - Он пихнул ложку обратно Роану в рот и держал там, пока тот не задохнулся и дернулся в хватке. - Вот так, - пробормотал Кев, убирая через мгновение ложку. Он положил теплую ладонь на горло брата, нежно потирая. - Глотай. Да, phral, вот так.
Опиум подействовал с чудодейственной скоростью. Вскоре дрожь начала стихать, а неистовое дыхание успокоилось. Кев, пока не испустил вздох облегчения, даже не понимал, что задерживал дыхание. Он положил ладонь на сердце Роана, чувствуя отрывистый медленный ритм.
- Попытайся дать ему воды, - посоветовал глава табора, вручая Кеву резную деревянную чашу. Тот прижал край чашки к губам Роана и начал уговаривать сделать глоток.
Тяжелые веки приподнялись, и Роан с усилием сосредоточился на нем.
- Кев…
- Я здесь, маленький братец.
Роан пристально вгляделся и заморгал, потом потянулся вверх и как утопающий вцепился в распахнутый ворот рубашки Кева.
- Голубое, - прерывисто прошептал он. - Все… голубое.
Кев просунул руку под спину Роана и крепко стиснул его. Он мельком взглянул на rom phuro и с отчаянием попытался собраться с мыслями. Он слышал о таком симптоме и раньше: голубизна, туманящая взор. Она вызывалась принятием слишком большой дозы сильнодействующего сердечного лекарства.
- Это может быть дигиталис, - пробормотал он. - Но я не знаю, из чего его добывают.
- Наперстянка, - отозвался rom phuro. Его тон был сух, но лицо тревожно напряглось. - Абсолютно смертоносна. Убивает домашний скот.
- А каково противоядие? - резко спросил Кев.
Ответ вождя был тих:
- Я не знаю. Я даже не знаю, существует ли оно.
Грот - парус на судне.
Утренняя гостиная (morning room) - комната, занимаемая до ланча, в то время как гостиная/салон (drawing room) используется для приема гостей и послеполуденного чаепития. Как правило, эти комнаты размещают в противоположных сторонах дома для того, чтобы с выгодой воспользоваться естественным освещением. Утренняя гостиная - на востоке, гостиная - на западе. Таким образом, леди могут без проблем заниматься своим рукоделием, чтением и т.д.
Регулярный парк (formal garden) - "английский" парк. Отличается четкостью и упорядоченностью, использованием строгих геометрических форм и симметричности.
Гипсовые маяки - направляющие рейки, по которым производят выравнивание раствора на оштукатуриваемой поверхности с целью получения ровной плоскости, расположенной строго вертикально на стенах или горизонтально на потолках.
Обрызг - первый слой трёхслойной штукатурки по дранке или сетке.
Лауданум - настойка опия, применяемая в лекарственных целях.
Глава 21 (перевод: Kalle, бета-ридинг: Оксана-Ксю, вычитка: Фройляйн)
Послав лакея за доктором в деревню, Лео решил отправиться к цыганам и посмотреть, как Роан. Он не мог больше выносить бездействия и ожидания. И очень боялся, что что-нибудь случится с Роаном, на котором, похоже, держалась вся семья.
Быстро сбегая вниз по широкой лестнице, Лео как раз добрался до холла, когда к нему подошла мисс Маркс. Она вела горничную, обхватив несчастную за запястье. Горничная была бледна, глаза покраснели.
- Милорд, - строго сказала мисс Маркс, - прошу вас немедленно пройти с нами в гостиную. Вам нужно срочно…
- Если вы, как вы якобы утверждаете, мисс Маркс, и в самом деле знаете правила этикета, вам должно быть известно, что только хозяин дома может чего-либо требовать.
Чопорно поджатые губы гувернантки нетерпеливо дернулись.
- К черту этикет. Это важно.
- Очень хорошо. По-видимому, придется вас выслушать. Но расскажите все здесь и сейчас. У меня нет времени на глупую болтовню.
- В гостиной, - настойчиво повторила она.
Закатив глаза, Лео последовал за гувернанткой и горничной по коридору.
- Предупреждаю, если это - какой-нибудь мелкий домашний вопрос, я вам голову оторву. У меня очень срочное дело, и…
- Да, - перебила Маркс, пока они быстро шагали в гостиную. - Я знаю.
- Вот как? Погодите-ка, миссис Барнстейбл не должна была никому об этом рассказывать.
- Среди прислуги сложно хранить секреты, милорд.
Пока они шли в гостиную, Лео смотрел прямо на напряженную спину гувернантки и чувствовал то же раздражение, что и всегда в ее присутствии. Она была словно зудящее место, до которого невозможно дотянуться. Наверное, это все ее светло-каштановые волосы, которые так туго стянуты на затылке. Маленькая грудь, тоненькая, затянутая корсетом талия и сухая, чистая, бледная кожа. Он не мог перестать думать о том, какой она будет, если распустить волосы, развязать корсет и каким-то образом заставить ее расслабиться. Снять с нее очки. Делать с ней такие вещи, от которых она раскраснеется, забудет о сдержанности и потеряет покой.
Да. Ему хотелось заставить ее волноваться.
И неоднократно.
Боже правый, да что же с ним такое?
Как только они оказались в гостиной, мисс Маркс закрыла дверь и похлопала по руке горничной тонкой белой ладонью.
- Это Сильвия, - сообщила она Лео. - Она видела кое-что неприятное сегодня утром и боялась кому-нибудь рассказать. Узнав о болезни мистера Роана, она пришла с этим ко мне.
- Зачем было ждать? - нетерпеливо спросил Лео. - Обо всех неприятностях нужно докладывать сразу.
Мисс Маркс ответила с раздражающим спокойствием.
- Ничто не защитит служанку, которая случайно увидела то, что видеть не следовало. Будучи разумной девушкой, Сильвия не хочет, чтобы вина за произошедшее легла на нее. Вы можете пообещать, что ей не придется столкнуться с последствиями того, что она собирается рассказать?
- Даю вам слово, - сказал Лео. - Что бы то ни было. Говорите, Сильвия.
Горничная кивнула и для поддержки прислонилась к мисс Маркс. Сильвия была настолько тяжелее хрупкой гувернантки, что было удивительно, как это они обе не повалились на пол.
- Милорд, - служанка запнулась, - сегодня утром я почистила вилки для рыбы и понесла их в буфетную к филе палтуса. И когда я вошла в маленькую столовую, то увидела мистера Меррипена и мистера Роана. Они разговаривали на террасе. А доктор Хэрроу стоял в комнате и наблюдал за ними…
- И? - подтолкнул Лео, когда у девушки задрожали губы.
- И мне показалось, что доктор Хэрроу подсыпал что-то в кофейник мистера Меррипена. Он достал что-то из своего кармана - это походило на одну из этих странных маленьких стеклянных бутылочек, как у аптекаря. Но все произошло так быстро. Когда я вошла в комнату, он обернулся и посмотрел на меня. Я притворилась, что ничего не видела, милорд. Я не хотела, чтобы у меня были неприятности.
- Мы думаем, что мистер Роан выпил кофе, в который что-то подмешали, - сказала гувернантка.
Лео покачал головой.
- Мистер Роан не пьет кофе.
- Неужели он не мог сегодня сделать исключение?
Саркастические нотки в ее голосе невыносимо раздражали.
- Мог. Хоть это и маловероятно. - Лео шумно вздохнул. - Проклятье. Если уж на то пошло, то я попытаюсь выяснить, что сделал Хэрроу. Благодарю, Сильвия.
- Милорд. - Горничная с облегчением вздохнула.
Выйдя из комнаты, Лео с раздражением обнаружил идущую за ним мисс Маркс.
- Вы не идете, Маркс.
- Я вам нужна.
- Пойдите займитесь вязанием. Просклоняйте какой-нибудь глагол. Ну, чем там еще занимаются гувернантки.
- Я бы так и поступила, - сказала она ядовито, - если бы была хоть немного уверена, что вы сможете разрешить ситуацию самостоятельно. Но из того, что мне известно о ваших способностях, я очень сомневаюсь, что вы справитесь без моей помощи.
Лео задумался, осмеливаются ли другие гувернантки так разговаривать со своим хозяином. Почему, черт возьми, его сестры не могли выбрать какую-нибудь тихую, приятную женщину вместо этой маленькой осы?
- Вы никогда не будете настолько удачливы, чтобы увидеть все, на что я способен, мисс Маркс.
Она презрительно фыркнула и продолжила идти за ним.
Добравшись до спальни Хэрроу, Лео небрежно постучал в дверь и вошел. Шкаф был пуст, на постели лежал открытый чемодан.
- Простите за вторжение, Хэрроу, - сказал Лео, безуспешно притворяясь вежливым. - Но у нас кое-что случилось.
- О? - Похоже, доктору было глубоко плевать.
- Кое-кто заболел.
- Какая незадача. Хотелось бы вам помочь, но, если я собираюсь попасть в Лондон до полуночи, мне нужно срочно ехать. Придется вам найти другого доктора.
- Вы же не можете бросить того, кто нуждается в вашей помощи, - недоверчиво сказала мисс Маркс. - А как же клятва Гиппократа?
- Клятва - не обязательство. В свете недавних событий у меня есть полное право отказаться. Вам придется найти другого доктора, чтобы помочь ему.
Ему.
Лео не нужно было смотреть на мисс Маркс, чтобы понять, что она тоже заметила эту оплошность. Он решил заставить Хэрроу говорить дальше.
- Меррипен честно завоевал мою сестру, старина. И то, что свело их вместе, началось задолго до вашего появления. Вы несправедливы.
- Я не обвиняю их, - резко ответил Хэрроу. - Я обвиняю вас.
- Меня? - возмутился Лео. - В чем? Я не имею к этому никакого отношения.
- Вы так мало заботитесь о ваших сестрах, что позволили не одному, а двум цыганам проникнуть в вашу семью.
Краешком глаза Лео увидел, как хорек Доджер крадется по устланному ковром полу. Любопытное создание добралось до кресла, на которое был накинут темный сюртук. Поднявшись на задние лапки, хорек стал рыскать по карманам сюртука.
Мисс Маркс резко бросила:
- Мистер Меррипен и мистер Роан - очень хорошие люди, доктор Хэрроу. Лорда Рэмси можно обвинять во многом, но только не в этом.
- Они - цыгане, - презрительно бросил Хэрроу.
Лео начал что-то говорить, но остановился, так как мисс Маркс продолжила свою лекцию.
- Мужчину нужно судить по тому, что он из себя представляет, доктор Хэрроу. По тому, что он делает, когда никто не видит. И живя рядом с мистером Меррипеном и мистером Роаном, я могу с уверенностью сказать, что они оба замечательные, благородные люди.
Доджер достал что-то из кармана сюртука и радостно подпрыгнул. Он стал медленно отступать к выходу из комнаты, настороженно наблюдая за Хэрроу.
- Простите, если я не поверю словам женщины вроде вас, - сказал Хэрроу мисс Маркс. - Судя по слухам, в прошлом вы жили рядом с еще одним джентльменом.
Гувернантка побледнела от гнева.
- Да как вы смеете?