***
Кев кипятил белладонну, которую обнаружил на краю деревенского кладбища, до консистенции черного сиропа. Амелия стояла рядом с ним, пока он процеживал смертоносный сироп и наполнял им небольшую рюмку для яйца.
- Сначала Лео, - решительно заявила Амелия, хотя ее лицо выражало сомнение. - Ему хуже, чем Уин.
Они подошли к постели Лео. Было поразительно, насколько быстро может ухудшиться состояние человека из-за скарлатины, каким истощенным стал их брат. Лицо Лео, прежде красивое, стало неузнаваемо: опухшее, раздувшееся и бесцветное. Его последними связными словами, сказанными накануне Кеву, были мольбы о смерти. И его желание в ближайшее время могло исполниться. Судя по всему, кома была делом нескольких часов, если не минут.
Амелия подошла к окну и открыла его. Ворвавшийся холодный воздух развеял запах уксуса.
Лео стонал и слабо шевелился, неспособный сопротивляться, когда Кев заставил его открыть рот, поднес ложку и вылил четыре или пять капель настойки на его сухой, потрескавшийся язык.
Амелия села рядом с братом, поглаживая его тусклые волосы, целуя его бровь.
- Если настойка окажет… окажет отрицательное воздействие, - начала она, хотя Кев знал, что она имеет в виду "Если это убьет его", - как долго это продлится?
- Час и пять минут, - Кев видел, как рука Амелии задрожала, в то время как она продолжала гладить волосы Лео.
Казалось, этот час был самым долгим за всю жизнь Кева, пока они сидели и смотрели на Лео, который метался и бормотал, будто был во власти кошмара.
- Бедный мальчик,- прошептала Амелия, проводя холодной тряпкой по его лицу.
Когда они убедились в том, что судорог больше не будет, Кев взял рюмку для яиц и встал.
- Ты собираешься дать это Уин сейчас? - спросила Амелия, все еще глядя на своего брата.
- Да.
- Тебе помочь?
Кев покачал головой.
- Оставайся с Лео.
Кев направился в комнату Уин. Она неподвижно и тихо лежала в кровати. Уин не узнала его, ее разум и тело истощились от высокой температуры. Как только он поднял ее и откинул ее голову на свою руку, она скорчилась от боли в знак протеста.
- Уин, - сказал он мягко. - Любовь моя, не шевелись.
Ее глаза открылись при звуке его голоса.
- Я здесь, - прошептал он. Он взял ложку и опустил ее в рюмку. - Открой рот, маленькая gadji. Сделай это для меня. - Но она отказалась. Она отвернула лицо, и ее губы задвигались в беззвучном шепоте.
- Что такое? - пробормотал он, поворачивая ее голову обратно. - Уин. Ты должна принять это лекарство.
Она вновь зашептала.
Кев недоверчиво посмотрел на нее, разобрав хриплые слова.
- Ты примешь его, если я назову тебе свое имя?
Она изо всех сил пыталась сглотнуть, чтобы сказать.
- Да.
Его горло сжималось все больше и больше, а глаза вспыхнули.
- Кев, - удалось сказать ему. - Меня зовут Кев.
Девушка позволила просунуть ложку между своих губ, и черный яд потек вниз по ее горлу.
Ее тело расслабилось. А Кев продолжал держать хрупкое тело Уин в своих руках, похожее на легкое и горячее пламя.
Я пойду за Тобою, думал он, какова бы ни была твоя судьба.
Уин была единственной на Земле, кого он когда-либо желал. Она не может покинуть его.
Кев склонился над ней и коснулся ее сухих, горячих губ своими.
Поцелуй, который она не могла почувствовать, и никогда не вспомнит.
Он ощутил вкус яда, когда его рот задержался на ее губах. Подняв голову, он взглянул на ночной столик, где оставил белладонну. Этого было более чем достаточно, чтобы убить здорового мужчину.
Казалось, будто только руки Кева способны удержать дух Уин внутри ее тела. Поэтому он крепко держал ее, нежно укачивая. Он коротко помолился. Но он не позволил бы ничему, сверхъестественному или обычному, отнять ее у него.
Для него весь мир сосредоточился на этой тихой затененной комнате, на хрупком теле в его руках, на дыхании, что мягко просачивалось в ее легкие. Он задерживал свое дыхание в такт с ее дыханием, собственное сердцебиение с ее сердцебиением.
Прислонившись к кровати, он погрузился в темное забытье, ожидая их общей судьбы.
Не осознавая, сколько времени прошло, он лежал с ней до тех пор, пока движение в дверном проеме и сияние света не разбудили его.
- Меррипен, - хрипло позвала Амелия. Она стояла на пороге и держала свечу.
Кев слепо нащупал щеку Уин, провел рукой по ее лицу, и ощутил приступ паники, когда его пальцы дотронулись до прохладной кожи. Он нащупал пульс на ее горле.
- Лео поборол лихорадку, - сказала Амелия. Кев едва мог слышать ее из-за гула в своих ушах. - С ним все будет хорошо.
Слабый, но равномерный пульс бился под пальцами Кева. Сердцебиение Уин… пульс, который поддерживал его существование.
Глава 5 (перевод: Никуля, бета-ридинг: Оксана-Ксю, Фройляйн, Аквитти)
Лондон, 1849
Присоединение Кэма Роана к семье Хатауэев было решено отпраздновать. Удивительно, каким образом один человек может изменить все. Более того - привести в бешенство.
Хотя теперь все приводило Кева в бешенство. Уин уехала во Францию, и у него не было причин быть веселым или хотя бы вежливым. Ее отсутствие привело его в состояние разъяренного дикого зверя, лишенного своей самки. Он всегда осознавал свою потребность в ней и нестерпимо мучался, понимая, что она где-то далеко, вне пределов его досягаемости.
Кев забыл, каково ощущать эту черную ненависть к миру и ко всем его обитателям. Это было неприятное воспоминание из его детства, когда он ничего не знал кроме насилия и страдания. И все же Хатауэи, по-видимому, ожидали, что он будет вести себя как обычно, принимая участие в семейной рутине, делая вид, что все в порядке.
Единственной вещью, которая сдерживала его, было желание Уин, чтобы он жил как прежде. Она хотела, чтобы он позаботился об ее сестрах. И воздержался от убийства ее нового зятя.
Кев едва мог терпеть этого ублюдка.
Остальные обожали его. Кэм Роан пришел и полностью обезоружил Амелию, решительную старую деву. Совратил, по сути дела, чего Кев до сих пор не простил ему. Но Амелия была совершенно счастлива со своим мужем, хотя он был наполовину Rom.
Никто из них никогда не встречался с таким, как Роан, чье происхождение было столь же загадочно, как и Кева. На протяжении большей части своей жизни Роан работал в игорном доме Дженнера для джентльменов, в конечном итоге став личным секретарем, и имея собственный небольшой доход в этом весьма прибыльном бизнесе. Обремененный растущим состоянием, он вкладывал деньги настолько плохо, насколько было возможно, чтобы выйти из неудобного для него положения: быть цыганом с деньгами. Это не сработало. Деньги продолжали прибывать, каждая глупая инвестиция приносила удивительные дивиденды. Роан застенчиво называл это своей проклятой удачей.
Но, как выяснилось, проклятие Роана оказалось полезным, поскольку забота о Хатауэях была дорогим удовольствием. Их родовое имение в Гемпшире, которое унаследовал Лео в прошлом году вместе со своим титулом, сгорело, и теперь реконструировалось. Поппи была нужна одежда для сезона в Лондоне, а Беатрикс хотела пойти в пансион благородных девиц. Кроме того, оставались еще счета из клиники Уин. Как Роан указал Кеву, он был в состоянии сделать многое для Хатауэев, и этого должно быть достаточно, чтобы тот мирился с ним.
Поэтому Кев терпел его.
Не более.
***
- Доброе утро, - бодро поприветствовал Роан, входя в столовую семьи в отеле Ратледж. Они уже завтракали. В отличие от остальных, Роан не был жаворонком, проведя большую часть своей жизни в игорном доме, где деятельность кипела в ночные часы. "Городской цыган",- думал Кев с презрением.
Роан только что вымылся и был одет в одежду gadjo. Он был экзотически привлекателен, с длинными темными волосами и бриллиантовой серьгой, сверкающей в одном ухе, худощавый и гибкий. Перед тем как сесть рядом с Амелией, он наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку, открыто демонстрируя свою любовь, что заставило ее покраснеть. Не так давно Амелия отнеслась бы неодобрительно к подобной выходке, теперь же просто, смутившись, покраснела.
Кев нахмурился, глядя на свою наполовину пустую тарелку.
- Ты все еще хочешь спать? - спросила Амелия Роана.
- Я полностью просыпаюсь только к полудню.
- Ты должен выпить кофе.
- Нет, спасибо. Не выношу его.
Беатрикс заметила.
- Mеррипен пьет много кофе. Он любит его.
- Конечно, он пьет его, - сказал Роан. - Он черный и горький. - Улыбнулся Кэм, когда Кев послал ему предупреждающий взгляд. - Как спалось, phral?
- Не называй меня так. - Хотя, Кев не повышал голоса, была какая-то угрожающая нотка в том, как он делал паузу на каждом слове.
С этого момента Амелия говорила с Роаном преднамеренно легкомысленным тоном.
- Мы собираемся сегодня к портнихе, Поппи, Беатрикс и я. Нас, вероятно, не будет до ужина, - в то время как Амелия продолжала описывать платья, шляпки и остальные безделушки, которые им нужны, Кев почувствовал, как маленькая ручка Беатрикс гладит его руку.
- Все в порядке, - шепнула Беатрикс. - Я их тоже не слушаю.
В свои шестнадцать лет, самая младшая из сестер Хатауэй находилась в уязвимом возрасте между детством и взрослой жизнью. Приятная в общении маленькая негодница, была столь же любопытна, как одно из ее многочисленных домашних животных. После того как Амелия вышла замуж за Роана, Беатрикс стала проситься в Пансион для благородных девиц. Кев подозревал, что она начиталась слишком много романов, где героини приобретали навыки жеманства и изящества в "академиях для молодых леди". Он сомневался, что обучение в Пансионе благоприятно скажется на свободолюбивой Беатрикс.
Отпустив его руку, Беатрикс снова обратила свое внимание на разговор, в котором шла речь о последних инвестициях Роана.
Это стало чем-то вроде игры для Роана - пытаться сделать вложение, которое не увенчалось бы успехом. В последний раз, когда он попытался это сделать, то купил в Лондоне обанкротившуюся мануфактуру по обработке каучука. Как только Кэм приобрел ее, компания получила патент на вулканизацию, и было изобретено нечто, именуемое резиновой лентой. И теперь люди покупали миллионы таких вещей.
- … Это, безусловно, будет катастрофой, - сказал Кэм. - Два брата, оба кузнецы, придумали объект транспортного средства передвижения, приводимого в действие человеком. Они называют это volocycle. Два колеса, установленные на раме из стальных труб, приводятся в движение с помощью педалей, которые крутятся ногами.
- Только два колеса? - спросила Поппи в смятении. - Как можно ездить на этом, не падая?
- Водитель должен уравновесить свой центр тяжести над колесами.
- Как можно повернуть на этом транспортном средстве?
- Что еще более важно, - сухо заявила Амелия, - как можно его остановить?
- Упав на землю? - предположила Поппи.
Кэм рассмеялся.
- Наверное. Мы, несомненно, отдадим его в производство. Уэстклифф сказал, что никогда не видел более нерентабельной инвестиции. Volocycle выглядит неудобным, как дьявол, и требует равновесия далеко за пределами возможностей обычного человека. Он дорогой и бесполезный. В конце концов, ни один здравомыслящий человек не захотел бы крутить педали по улице на двухколесном хитроумном приспособлении вместо того, чтобы ехать верхом.
- Тем не менее, это звучит довольно забавно, - сказал Бетрикс задумчиво.
- Это изобретение не для девушек, - заявила Поппи.
- Почему нет?
- Наши юбки мешали бы в пути.
- Почему мы должны носить юбки? - спросил Беатрикс. - Я думаю, брюки были бы намного более удобными.
Амелия выглядела потрясенной и удивленной.
- Эти наблюдения лучше хранить в семье, дорогая, - налив стакан воды, она протянула его Роану.
- Ну, тогда за наш первый провал.
Она вопросительно вздернула одну бровь.
- Я надеюсь, что ты не рискнешь всем семейным состоянием до того, как мы попадем к портнихе?
Кэм улыбнулся жене.
- Не всем состоянием. Покупай все, что пожелаешь, monisha.
Роан и Кев вежливо встали, когда, закончив завтракать, женщины покинули обеденный стол.
Садясь снова на стул, Роан увидел, что Кев собрался уходить.
- Куда ты? - лениво поинтересовался Роан. - Встречаешься с портным? Будете обсуждать последние политические события в местном кафе?
- Если ты преследуешь цель досадить мне, - сообщил ему Кев, - нет необходимости прилагать усилия. Ты раздражаешь меня уже тем, что просто дышишь.
- Прошу прощения. Постараюсь воздержаться от этой привычки, а то я стал уже увлекаться ею. - Роан указал на стул. - Присоединяйся ко мне, Меррипен. Нам нужно обсудить кое-что.
Кев посмотрел на него с негодованием.
- Ты немногословный человек, не так ли? - заметил Роан.
- Это лучше, чем сотрясать воздух пустой болтовней.
- Согласен. Тогда перейду прямо к сути. В то время как Лео… виконт Рэмси… в Европе, обо всем его состоянии, о его финансовых делах, и трех его сестрах заботится пара цыган. Я бы не назвал это нормальной ситуацией. Если бы Лео мог остаться, я бы оставил его здесь и послал Поппи во Францию с Уин.
Но Лео не мог остаться, и они оба знали об этом. Он сломался, стал мотом после смерти Лоры Диллард. И хотя, наконец, смирился со своим горем, путь к исцелению, и телом и духом, не будет для него коротким.
- Ты действительно считаешь, - спросил Кев, с презрением, - что Лео будет лечиться в клинике?
- Нет, но он будет рядом с Уин и присмотрит за ней. Это оградит его от бед. Во Франции он успешно изучал архитектуру. Возможно, там он сможет вновь обрести себя.
- Или, - сказал Кев мрачно, - он исчезнет в Париже и вернется к в выпивке и проституткам.
Роан пожал плечами.
- Будущее Лео находится в его собственных руках. Я больше обеспокоен тем, перед чем стоим мы. Амелия настроена на то, что у Поппи должен быть сезон в Лондоне, а Беатрикс должна пойти в Пансион для благородных девиц. В то же время, нужно продолжать восстановление поместья в Гемпшире. Развалины необходимо очистить, и землю…
- Я знаю, что должно быть сделано.
- Тогда ты возьмешься управлять строительством? Возьмешься работать с архитектором, строителями, каменщиками, плотниками и так далее?
Кев впился в него полным неприязни взглядом.
- Ты от меня не отделаешься. И будь я проклят, если буду работать на тебя или отвечать перед тобой…
- Подожди. - Руки Роана поднялись в останавливающем жесте, рассекая воздух золотыми кольцами, богато мерцающими на его темных пальцах. - Подожди. Ради Бога, никто не пытается избавиться от тебя. Я предлагаю партнерство. Откровенно говоря, я не более обрадован этой перспективой, чем ты. Но предстоит многое сделать. И мы добьемся большего, работая вместе, чем, по разные стороны баррикад.
Лениво подняв нож со стола, Кев пробежал пальцами вдоль тупого края и сложной позолоченной ручки.
- Ты хочешь, чтобы я отправился в Гемпшир и контролировал строительные работы, в то время как ты останешься в Лондоне с женщинами?
- Приезжай сюда, когда тебе угодно. А я буду время от времени ездить в Гемпшир, чтобы наблюдать за строительством. - Роан проницательно взглянул на Кева. - Тебя ничто не держит в Лондоне, не так ли?
Кев покачал головой.
- Вопрос решен? - настаивал Роан.
Хотя Кев очень не хотел показывать этого, но мысль ему понравилась. Он ненавидел Лондон с его грязью, шумом, переполненными улицами, смогом и гвалтом. Он жаждал вернуться в деревню. И мысли о восстановлении усадьбы, изнурительной тяжелой работе… Это принесло бы ему пользу. Кроме того, он лучше, чем кто-либо, понимал, что больше всего необходимо имению Рэмси. Роан, возможно, знал каждую улицу, площадь, птичий базар в Лондоне, но он совершенно не был знаком с жизнью деревни. Только Кев был способен взять на себя ответственность за имение Рэмси.
- Я бы хотел также обустроить окресности, - сказал Кев, положив нож обратно. - Многие участки заборов и ворота нуждаются в ремонте. Необходимо вырыть канавы и дренажные каналы. Фермеры-арендаторы по-прежнему используют цепы и серпы, потому что нет молотильной машины. Поместье должно иметь свою собственную пекарню, чтобы не ходить за хлебом в деревню. Также…
- Независимо от того, что ты решишь, - заявил Роан поспешно, демонстрируя полное отсутствие интереса типичного лондонца к сельскому хозяйству, - привлечение большего количества арендаторов принесет, конечно, пользу имению.
- Я знаю, что ты уже нанял архитектора и строителей. Но теперь я стану тем, к кому они будут приходить с вопросами. Мне нужен доступ к счетам Рэмси. И я собираюсь выбрать бригаду рабочих и управлять ими без твоего вмешательства.
Брови Роана поднялись во внушительной манере Кева.
- Ну, это твое дело.
- Ты согласен с моими условиями?
- Да, - Роан протянул свою руку. - Пожмем друг другу руки?
Кев стоял, игнорируя предложение.
- В этом нет необходимости.
Белые зубы Роана блеснули в усмешке.