Она замерла и затаила дыхание. Его рука была теплая, кончики пальцев, которыми он водил по ее ладони, чуть царапали кожу. Она заставила себя поднять на него глаза:
- О чем же ты хочешь поговорить?
Он улыбнулся:
- А может, я совсем не хочу разговаривать?
Он потянул ее к себе, и она начала задыхаться.
Предвкушая поцелуй, она думала, что важность кислорода явно преувеличена: ей он был не нужен, во всяком случае, не так сильно, как Уорд.
Глава 7
Уорд собирался быстро поцеловать Ану и отправить домой, но едва их губы соприкоснулись, словно огонь сверкнул между ними. Она встретила его поцелуй с той же страстью, какую вкладывала в их споры. Она вся была жар и страсть, у нее был вкус сладкого чая и карамельного мороженого. Ее страсть была так сильна, что делала ее почти неуклюжей. Она вцепилась ему в волосы, и ее неловкие ласки доставляли ему больше удовольствия, чем самые опытные руки. Она извивалась в его руках, стремясь прижаться теснее, но не зная, как сделать это, и Уорд отодвинул сиденье как можно дальше и усадил Ану к себе на колени. Она застонала и потерлась бедрами о его ширинку, оторвалась от его губ, застонала и содрогнулась. Этого вида в сочетании с трением оказалось почти достаточно, чтобы он достиг вершины наслаждения.
Все еще пытаясь взять себя в руки, он смотрел, как она пытается снять жакет. Он чуть не сорвался, когда она начала расстегивать блузку, но какие-то жалкие остатки рассудка заставили его остановить ее. Так мягко, как мог, он взял ее за руку, ссадил с колен и вышел из машины.
- Уорд, подожди… - простонала Ана.
Он наклонился, чтобы поговорить с ней. Она смущенно прижала жакет к груди, и он едва мог оторвать взгляд от ее искусанных влажных губ и огромных глаз. Он сделал глубокий вдох, чтобы прийти в себя, но весь салон, к несчастью, пропитался ее сладким запахом.
- Вылезай, - мягко сказал он.
Она поспешно выбралась из машины, но он сделал шаг назад, не давая ей приблизиться к нему.
- Я не понимаю, - расстроенно сказала она.
Ему хотелось обнять ее, утешить, но он знал, к чему это приведет. Все кончится наверху, у него в спальне, или даже раньше, если ему не хватит терпения: он возьмет ее прямо в прихожей, а может, даже уложит ее лицом на капот и овладеет прямо здесь. Он не хотел, чтобы их первый раз был таким. Ему хотелось насладиться ее телом, изучить каждый изгиб, но сегодня этого не будет.
- Я просто… - начал он, запнулся и продолжил, вздохнув: - Давай не будем спешить. Мы же договорились.
- Хорошо, - согласилась Ана и сделала еще один шаг к нему.
Он поднял руку, не давая ей подойти слишком близко.
- Я согласна сделать все медленно.
- Я имел в виду развитие наших отношений.
- О… - Она нахмурилась. - Но…
- Некуда торопиться. Завтра мы вернемся в Виста-дель-Мар и посмотрим, что будет дальше.
Она нахмурилась еще сильнее:
- Хорошо.
Ей придется смириться с этим. Несмотря на ее воодушевление, он чувствовал, что она не так опытна, как хочет казаться, и не хотел втягивать ее в то, к чему она не была готова и о чем потом пожалеет. А пожалеет она непременно, так всегда бывало с женщинами, вступавшими в связь со звездами. Конечно, многие спокойно отнеслись бы к тому, что провели ночь с человеком, которого едва знали. У него были такие отношения на одну ночь, но Ана явно была не такой, а то, что им потом придется работать вместе, только усложняло все еще сильнее. Поэтому он не хотел спешить. В таком случае у нее будет шанс постепенно понять, что настоящий Уорд не такой, каким она представляла его. Он хотел, чтобы она как можно меньше корила себя. Он не мог допустить, чтобы еще одна женщина пожалела, что связалась с ним.
Ко времени возвращения в Виста-дель-Мар Ана все еще раздумывала, не совершила ли она большую ошибку, начав встречаться с Уордом. Однако, проведя с ним полтора дня, в течение которых он рассказывал ей о своем фонде и показывал Чарльстон, который очень любил, она поняла, что у нее просто не было другого выбора. Как она могла отвергнуть его? Однако она понимала, какими сложными были их отношения, поэтому попросила его никому не рассказывать о них. Она была уверена, что он выполнит ее просьбу - он был слишком благороден, чтобы подвести ее.
И все-таки она не могла скрыть свое возбуждение, пусть и старалась не выглядеть слишком сияющей, входя в офис на следующий день после возвращения.
- Ну как поездка с мистером Фантастикой? - спросила Кристи, появляясь на пороге ее кабинета.
Ана опустила голову, пряча счастливый взгляд:
- Отлично, Чарльстон - просто чудо.
- Правда? Я думала, что ты его терпеть не можешь.
- Ну… - Конечно, она терпеть его не могла, когда считала Уорда придурком, когда хотела видеть в нем только плохое, и теперь ей надо было придумать, как объяснить такую кардинальную перемену отношения к городу, не раскрывая истинной причины. - Отличные рестораны, южное очарование, милые люди, красивые старые дома. Очень славный городок.
Кристи подняла брови:
- Странно. Последний раз, когда мы говорили о нем, ты сказала, что это… как это… непростительная трата времени.
Слава богу, безопасная тема! Ана пустилась в подробные объяснения работы Фонда Кары Миллер, тщательно избегая говорить об Уорде. Предательский румянец мог выдать ее при одном упоминании о нем.
Несколько минут Кристи слушала Ану, а потом перебила ее:
- Я пойду, сделаю себе кофе. Тебе что-нибудь принести?
- Нет.
Ана была довольна тем, как ловко ей удалось усыпить бдительность Кристи.
Та помедлила на пороге:
- Похоже, ваши отношения с мистером Фантастикой немного улучшились.
Ана небрежно пожала плечами:
- Он не такой уж мерзкий.
Кристи подмигнула ей:
- Отлично. Я думала, ты с ума сойдешь от ярости, когда узнаешь про красную ковровую дорожку.
Сказав это, Кристи ушла, оставив Ану сидеть с открытым ртом и смотреть в пустой дверной проем.
- Какую дорожку? - спросила Ана в пространство.
Пространство не ответило. Она могла позвать Кристи и потребовать объяснений, но зачем? Если помощница думала, что Ана придет в бешенство, вряд ли это было что-то хорошее. Она достала телефон, позвонила Уорду и оставила сообщение, когда включился автоответчик, потом посидела немного, барабаня пальцами по столу, и набрала номер Джесса.
- Отлично! - сказал он вместо приветствия. - Я как раз пытался до вас дозвониться.
Не очень-то усердно он пытался: ни сотовый, ни городской офисный телефоны Аны не звонили в последние полчаса. Глупо было так врать.
- Ла-а-адно, - протянула она.
- Как вам будет удобнее - чтобы лимузин заехал за вами домой или в офис?
- Лимузин? - переспросила она.
- Ну да. - Джесс, казалось, не замечал ее растерянности. - Уорд подумал, что лучше будет забрать вас из офиса. И еще он переживает, что у вас нет подходящего платья.
- Подходящего для чего?
Она из последних сил сдерживалась: мало того, что Уорд не соизволил посвятить ее в свои планы, так ей еще приходится узнавать о них от его ассистента!
- Вторая ежегодная встреча членов Фонда исследования рака груди Хадсона. Уорд пришлет вам платье.
- Я… - Она запнулась. Хадсоны представляли сливки старого Голливуда и владели одной из самых крупных кинокомпаний. Каждый Валентинов день они устраивали бал. Глава семьи, Лилиан, умерла от рака груди несколько лет назад, и теперь вместо балов они стали устраивать благотворительные вечера. Получить на них приглашение было практически невозможно. - Какое отношение все это имеет ко мне?
Джесс наконец понял, что она ничего не знает.
- Уорд ничего вам не сказал?
- Нет!
- Вот черт… - Джесс торопливо заговорил: - Простите, он собирался сам вам сказать, и когда вы позвонили, я подумал…
- Стоп! - перебила его Ана. - Просто скажите мне, где он и как с ним связаться.
- Не могу, - мрачно сказал Джесс.
- Вы можете сказать, что мне пришлют подходящее платье для вечера, на который я должна пойти с Уордом, но не можете сказать, где он?
- Я могу сказать, где он, - поспешно поправил Джесс, - но вы вряд ли сможете связаться с ним.
Она вздохнула:
- Почему?
- Он на звукозаписывающей студии, - несмело ответил Джесс. - Слушайте, Ана, я знаю, как это ужасно, когда не можешь с ним связаться.
- Это более чем ужасно!
- Но поверьте, - продолжил Джесс, - Уорд планирует чрезвычайно романтический вечер.
И вот тогда Ана пришла в бешенство, пусть внешне это и не проявилось. Был не только раскрыт секрет, в котором она просила его держать их отношения, но и сами отношения теперь были не просто удовлетворением телесных желаний, но романтическими поездками в лимузине на шикарный вечер. Все усложнялось на глазах.
Вечером того же дня Ана сидела на диване с бокалом вина и щелкала пультом, когда вдруг наткнулась на передачу, которая положила конец ее попыткам выбросить Уорда из головы. Ей представилась удивительная возможность увидеть на экране человека, которого она целовала всего сутки назад. Однако она не воспользовалась ею, переключила на какое-то кино и минуты две честно пыталась его смотреть, а потом переключила обратно. Еще минут через сорок она перестала строить из себя бесстрастного зрителя, подалась вперед и застыла, упершись локтями в колени. Ведущий уже познакомил зрителей с биографией Уорда и теперь рассуждал о его мастерстве гитариста и певца.
Все это Ана уже знала, но вид выступающего Уорда заворожил ее. Конечно, она не раз видела его на сцене, но теперь все изменилось. Обычно его группа состояла из барабанщика, перкуссиониста и басиста, однако было несколько песен, которые он играл один, просто человек на полутемной сцене, заставляющий гитару звучать как целый оркестр. Ана смотрела эти кадры и не могла надивиться его таланту, удивительному мастерству, с которым он управлялся с любым инструментом, и выражению огромного счастья на его лице, когда он играл.
Он был гений, виртуоз - и уже давно отказался от этого счастья. Почему? Почему человек, который…
Ее размышления прервал звонок в дверь. Она спрыгнула с дивана, чувствуя себя виноватой, подхватила подскочивший пульт, нажала на паузу и побежала к двери. Включив свет на крыльце, она открыла дверь. Марла, ее соседка, часто забывала ключи, но на этот раз на пороге стояла не она.
- Уорд?
Ане понадобилось несколько минут, чтобы узнать его.
Элегантной рок-звезды как не бывало. Перед ней стоял парень в ковбойской шляпе, надвинутой на глаза, разбитых сапогах и грязных джинсах. Даже лицо его изменилось и было сейчас несчастным и потерянным. Это был совершенно другой человек.
- Я… - начала Ана, все еще не в силах справиться с изумлением.
Он ничего не сказал, только кивнул в сторону соседнего дома. Ана посмотрела туда и увидела, что по дорожке идет Марла, к счастью, с ключами, и с любопытством разглядывает Уорда. Тот чуть наклонился к Ане и прошептал:
- Повторяй за мной, громко.
- Что?
- "Обычно я не встречаюсь с клиентами дома".
Ана глупо пялилась на него, а потом посмотрела на Марлу, уже в открытую рассматривавшую их. Света лампы над крыльцом было достаточно, чтобы разглядеть заинтересованное лицо девушки.
Наконец Ана сказала, что он просил, он кивнул и дал следующее указание.
- Однако учитывая обстоятельства, - сказала она еще громче, - вы можете войти. Я подумаю, что можно сделать.
Он чуть улыбнулся, и она решила, что небольшое представление понравилось ему.
- Спасибо, сеньорита, - сказал он на отличном испанском.
Она отступила, пропуская его внутрь. Раздражение, которое вполне могло заставить ее прогнать его, прошло за эти несколько минут. Едва дверь закрылась, от печального образа не осталось и следа. Уорд усмехнулся, как будто давным-давно так не веселился, и щелчком поправил шляпу.
- Что ты тут делаешь? - спросила Ана, снова раздражаясь.
- Ты же просила держать наши отношения в секрете.
- Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на вечер, где будут толпы фотографов, и устраиваешь этот маскарад, чтобы зайти ко мне?
Он пожал плечами, словно признавая нелепость ситуации, и потянул ее к себе:
- На вечере никто не подумает, что мы не просто коллеги, но вот то, что я пришел к тебе домой так поздно, может показаться подозрительным.
Он прижался губами к ее губам, нежно поглаживая пальцами ее шею, и ее досада тут же исчезла. Она тихонько застонала, и он мягко подтолкнул ее к дивану, а потом вдруг резко поднял голову:
- Что это?
Испуганная его резким движением, она проследила за его взглядом и наткнулась на телевизор с его лицом крупным планом. Дьявол!
- Э-э-э, это…
Он внимательно посмотрел на нее:
- Это я.
Глава 8
Голос Уорда звучал скорее удивленно, чем сердито. Ана взяла пульт и выключила телевизор.
- Да, это ты, - нарочито серьезно сказала она и добавила, чтобы скрыть смущение: - Садись, я принесу тебе выпить.
Он сел на диван, вытянул и скрестил ноги:
- Все, что угодно.
Возвращаясь с кухни с еще одним бокалом вина, она почти убедила себя, что ему все равно, что ее гостиная меньше и хуже обставлена, чем гримерка в его особняке, - в конце концов, он сам жил в гараже. Также ему было все равно, что она сменила деловую одежду на топик и широкие штаны, в которых ее бедра казались толстыми. Между ними стояло что-то большее, чем ее гастрономические предпочтения или фигура: она не Кара и никогда ею не станет - вот что положит конец их отношениям, а вовсе не ее широкие бедра. И тем не менее ей хотелось бы, чтобы ее сердце перестало заходиться от вида Уорда, развалившегося на диване, откинувшего голову на спинку и сложившего руки на животе. На нее он не смотрел, поэтому она позволила себе разглядеть его получше. Он придумал отличное прикрытие, даже волосы стали темнее.
- Безупречно, правда? - сказал он, приоткрывая глаз. - Истинно говорят: одежда делает человека.
Она залилась краской. Зачем она пялилась на него как дура или, что еще хуже, как безумная фанатка? Она мучительно придумывала, что сказать, чтобы скрыть смущение, когда зазвонил телефон.
- Пожалуйста, скажи, что тебя не взяли в заложники! - потребовала Марла, как только Ана взяла трубку.
Ана рассмеялась:
- Нет, Марла, меня не взяли в заложники.
Уорд изогнул бровь, и она сказала одними губами:
- Моя соседка.
- Ты уверена?
Голос Марлы звучал напряженно.
Уорд пристально смотрел на Ану, и она поспешно подошла к окну, выходящему на дом Марлы, и отодвинула штору. Марла стояла у окна, озаренная светом лампы. Одной рукой она держала мобильник, другой - стационарный телефон, взволнованно помахивая им.
- Я могу вызвать полицию. Мы должны, придумать кодовое слово… Если он в комнате и ты не можешь говорить, скажи: "Арбуз"… Нет, это слишком очевидно… Скажи: "Встретимся в воскресной школе!"
- Марла, ты сумасшедшая, но очень хороший друг. Ты читаешь слишком много детективов. Меня не брали в заложники.
- Точно? Тот парень выглядел подозрительно.
- Это просто клиент.
- Но ты никогда не принимаешь клиентов дома, - возразила Марла.
- Верно, но…
Уорд махнул рукой, привлекая ее внимание, и прошептал:
- Мой сын в больнице.
- Его сын в больнице, а он плохо понимает английский, и врач напугал его, хотя бояться нечего.
- Уверена?
- Да, уверена. - Ана посмотрела на Уорда: он по-прежнему следил за ней, и она закатила глаза, маскируя неловкость. - Спасибо за заботу. Если хочешь, я позвоню тебе завтра утром.
- Как только встанешь! Обещаешь?
- Я позвоню в семь.
- М-м… - Марла помолчала. - Лучше в девять. В смысле - если ничего не случится. Нет, в семь нормально. Звони когда захочешь.
- Спасибо, Марла,
- Твои друзья очень… заботливые, - со смехом заметил Уорд.
- Она хорошая соседка. - Ане вдруг захотелось защитить Марлу, которая была ее первым другом здесь. - Ничего плохого нет в том, что она беспокоится за меня.
Уорд поднял руки, говоря, что ничего плохого и не имел в виду.
- Вообще-то приятно знать, что есть еще места, где люди приглядывают друг за другом.
Именно таким местом был Виста-дель-Мар, но едва она открыла рот, чтобы прочитать еще одну лекцию о важности "Надежды Ханны", он кивнул на телевизор:
- Много нового узнала?
- Нет, они даже не упомянули "Оранжевого котенка".
Он поднял брови:
- Откуда ты про это знаешь?
- Я жила в Нью-Йорке, когда училась в колледже, и была на нескольких ваших выступлениях.
Тогда Уорд был на пике карьеры. Он почти круглый год разъезжал по миру, а оставшееся время делил между Чарльстоном и Манхэттеном. Когда его группа собиралась в Нью-Йорке, они выступали в маленьких клубах под названием "Оранжевый котенок".
Уорд покачал головой, удивленно улыбаясь:
- Ты была очень преданной поклонницей, если ходила на "Котенка".
Их выступления никогда широко не анонсировались, происходили спонтанно. Люди либо случайно заходили в клуб, либо узнавали о выступлении от друзей.
- Однажды я целую ночь моталась по барам Манхэттена, потому что друг слышал, что в тот вечер где-то играет "Котенок".
Он мечтательно улыбнулся, вспоминая те времена:
- И мы играли?
- Не в тот вечер, - Ане вдруг стало стыдно, как будто она сказал больше, чем надо было. Она принялась взбивать подушки. - Могу поспорить, что не у меня одной бывали такие приключения, но и у половины Нью-Йорка.
Уорд обнял ее, и она поймала себя на том, что пялится на его пуговицу куда пристальнее, чем она того заслуживала. Он заставил ее поднять голову и посмотрел ей в глаза:
- До этой минуты ты ни разу не дала мне понять, что была моей поклонницей. Почему?
Ей хотелось вырваться, но вместо этого она смело встретила его взгляд:
- Это же очевидно.
- Не для меня.
- Я не хотела, чтобы ты считал меня какой-то одержимой сумасшедшей девчонкой. Это… - она поискала слово, - жутко.
- Мне не кажется жутким знать, что кто-то любит мою музыку.
Он говорил так искренне, что неожиданно для самой себя она спросила:
- Тогда почему ты больше не играешь и не пишешь музыку?
Он опустил голову и отстранился, помрачнев:
- С чего ты это взяла?
Его голос был холоден, но она зашла слишком далеко, чтобы отступать.
- Я видела твою гитару в холле фонда. Ты играешь только на ней, когда пишешь песни. Ты можешь разгуливать с гитарой Дэйва, но играть на ней ты не будешь.
Он отвернулся и провел рукой по волосам. На секунду ей показалось, что он сейчас велит ей не лезть не в свое дело, но он предложил:
- Расскажи мне свою версию.
Ана посмотрела на темный экран, на котором совсем недавно было его лицо. Чего он хотел от нее? Она думала, что их отношения - просто страсть, и не ожидала, что он заявится к ней домой вечером. Она не ждала романтических свиданий, не ждала, что он захочет слушать, как она высказывает свои мысли.