– Я хотела сказать… – Господи! Что же она хотела сказать? Дана расправила плечи. – Прошу прощения, – произнесла она холодно. – Позвольте мне пройти.
– Разумеется.
– У меня, мистер Маккенна, обеденный перерыв.
Черт возьми, почему Артур не отойдет наконец в сторону? Дана толкнула Артура локтем и сердито взглянула на него, но он даже не заметил. Неудивительно, он взирал на Маккенну словно кролик, попавший в луч прожектора.
Немного попятившись, Дана решительно наступила Артуру на ногу. Это заставило его наконец сдвинуться с места.
– Прошу меня извинить, мистер Маккенна, увидимся в офисе.
– Непременно, мисс Андерсон. И как можно скорее.
Уже на улице Артур нетерпеливо повернулся к ней.
– Дана, почему ты не представила меня ему?
Она яростно обернулась, словно Маккенна преследовал ее.
– Наглец, ну и наглец!
– Ты должна была представить меня. Была такая чудесная возможность…
– Ты видел его? Видел, как он стоял, с этим своим самодовольным выражением на физиономии? А женщина, что была с ним… Прямо мисс Совершенство.
– Вообще-то мне показалось, она довольно привлека…
– Эта милая улыбочка, безупречная прическа, элегантный костюм.
– Дана, честно говоря, я никак не могу понять, из-за чего ты расстроена?
– В том-то и дело, Артур. Ты не можешь понять. И все потому, что…
Так почему же? И что ее, собственно говоря, так взбесило?
Маккенна оказался в том же ресторане, что и она, и с ним была красивая женщина. Ну и что?
– Ты все равно не поймешь, – надменно заявила Дана. – Прощай, Артур. Спасибо за обед.
Вздернув подбородок, она зашагала прочь. Несколько секунд Артур молча смотрел ей вслед, затем поспешил догнать ее.
– Дана, дорогая, давай не будем ссориться.
– Мы не ссоримся. Просто я никак не могу взять в толк, как ты можешь восхищаться таким человеком, как Маккенна.
– Я и не думал им восхищаться. Но… – Артур вздохнул. – Неважно. Поужинаем вместе сегодня вечером?
– Да. Нет. Не знаю.
– Поужинаем, – повторил Артур более настойчиво, чем обычно. – Согласна?
– Ладно, – со вздохом уступила Дана. – Увидимся в семь.
Дейв Форрестер, еще не успевший пропустить свой дежурный стаканчик, встретил Дану в дверях кабинета с загадочной усмешкой на губах.
– Хорошо пообедала?
– А в чем дело?
– Босс тебя вызывает.
Повернувшись, Дана решительно направилась к кабинету Маккенны. Теперь она спокойна, совершенно спокойна. И что бы ни сказал и ни сделал Маккенна, ему больше не удастся выбить ее из колеи!
Он сидел за столом, взирая на нее с видом коронованной особы.
– Вы хотели меня видеть, мистер Маккенна?
– Пожалуйста, закройте дверь, мисс Андерсон.
Притворив дверь, Дана повернулась к нему.
– Мистер Маккенна, если это из-за нашей случайной встречи в ресторане…
– Меня не волнует, где вы обедаете. Вы можете делать это где угодно, с кем угодно и когда угодно.
– Как, однако, вы добры, сэр. В таком случае зачем вы меня позвали?
Маккена улыбнулся; так мог улыбнуться кот при виде мышеловки.
– Вы уволены.
– Простите, что вы сказали?
– Уволены, мисс Андерсон. Соберите вещи, получите в расчетном отделе все, что вам причитается, и отправляйтесь восвояси.
Уволена? То есть как – уволена? У нее закружилась голова. Все прежние разумные выводы забылись при виде самодовольной ухмылки на лице Маккенны.
– Вы не можете меня уволить. Я сама увольняюсь.
– Как вам будет угодно, мисс Андерсон. Честно говоря, мне плевать, лишь бы вы здесь больше не появлялись.
Наверное, дело было в его тоне. Или в этой невыносимой улыбке. Но только Дана вдруг ясно поняла, что дошла до предела.
Подскочив к столу, она схватила пачку бумаг и швырнула их в воздух.
– Вы, – крикнула она, – полнейшее, абсолютнейшее ничтожество!
Гриффин взглянул на нее. Грудь ее вздымалась, изумрудные глаза метали молнии. Она была готова растерзать его на части!
– А вы, – ответил он, – женщина, которой следует преподать урок.
– Какой урок? – яростно выпалила она. – Хотите втолковать мне, что миром правят вы и вам подобные?
Опасный огонек сверкнул в глазах Гриффина.
Может быть, уйти отсюда прочь? – подумала Дана. Нет, как бы не так!
Но выяснилось, что лучше было бы все же уйти. Гриффину оказалось довольно лишь протянуть руку, и она очутилась в его объятиях.
– Нет, хочу объяснить вам, что женщине тоже можно найти применение, мисс Андерсон. – И с этими словами он склонился к ее лицу и поцеловал ее.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Поцелуй вышел так себе.
Гром не грянул. И молния не поразила ее в самое сердце. Но когда вас целует такой человек, как Гриффин Маккенна, вы невольно думаете – вернее, ждете… Да, черт возьми, именно ждете…
Ждете?
Ничего она не ждала. То-то и оно. Маккенна просто застал ее врасплох. В этом и заключался его коварный план.
Дана принялась яростно вырываться и, сжав руку в кулак, с силой ударила его под дых. Рука словно наткнулась на каменную скалу, и все же сделать это стоило. Хотя бы ради того, чтобы насладиться выражением крайнего изумления на красивом, самодовольном лице.
– Полегче, – возмутился Маккенна.
– Полегче? И это все, что вы можете сказать? Вы… вы… неотесанный чурбан! Да как вы посмели? Как посмели целовать меня?
Она замолчала, задыхаясь от гнева. Гриффин хотел было оправдаться, но так и не смог вымолвить ни слова.
Зачем он поцеловал ее? Может быть, из-за того, что она ненавидит мужчин и тем самым словно бросила ему вызов?
Принимать вызов ему было не впервой. Он делал это всю жизнь, начиная с того дня, когда унаследовал состояние отца: вместе с документами смущенный адвокат передал ему записку, строки которой остались в его памяти навсегда:
"Вручаю тебе мое состояние, Гриффин, – писал отец. – Чтобы заработать все это, мне потребовалась целая жизнь. Сколько понадобится тебе, чтобы его растратить?"
Эти слова, хотя и написанные человеком, у которого не находилось времени для жены и сына, были как нож в сердце. Но Гриффин принял брошенный вызов. Он выстроил империю, которой мог бы гордиться даже его отец.
Но поцеловать рассерженную женщину разве это значит принять вызов? Нет, конечно. Тогда зачем?
Гриффин нахмурился. Ответа не было. Он сказал, что хочет преподать ей урок. Но в чем заключается этот урок?
– Ваше молчание весьма красноречиво.
Гриффин снова взглянул в лицо Даны, все еще пылавшее от гнева.
– Из этого я делаю вывод, – продолжала она, – что даже вы понимаете: времена первобытного общества давно миновали.
Как бы это ни было неприятно, он просто обязан принести извинения. Гриффин откашлялся.
– Мисс Андерсон. Полагаю… Я хотел сказать, возможно…
Не выходит. С какой стати он должен просить прощения у женщины, которая смотрит на него как на законченного мерзавца?
Так надо, Маккенна.
– Послушайте, – начал он снова, нервно приглаживая волосы. – Послушайте, мисс Андерсон…
– Нет. – Ее глаза, изумрудные глаза, способные то пылать яростью, то вдруг становиться холодными, как льдинки, встретились с его взглядом. – Нет, это вы меня послушайте, Маккенна!
– Мисс Андерсон, пожалуйста, успокоитесь. – Гриффин поймал ее запястье.
– Уберите руки!
Гриффин едва не рассмеялся.
– Разумеется. – Он отпустил ее руку, стараясь придать своему лицу выражение искреннего раскаяния, и заговорил снова: – Мисс Андерсон, я хотел сказать…
– Это меня волнует меньше всего на свете, однако вам, возможно, небезынтересно будет узнать, что хочу сказать я. – Она улыбнулась, глядя ему прямо в глаза. – И то, что я скажу, несомненно, сотрет эту… эту идиотскую ухмылку с вашего лица!
– Мисс Андерсон, уверяю вас, я и не думал ухмыляться. Если бы вы успокоились и позволили мне объяснить…
Дана ткнула его пальцем в грудь.
– Объясняться придется вашим адвокатам, потому что я, мистер Маккенна, намереваюсь сделать все, чтобы каждая жительница Нью-Йорка узнала, что вы за тип!
– Перестаньте тыкать в меня пальцем. – Глаза Гриффина сердито сузились.
– Вы слышали? Я затаскаю вас по судам!
– Это вы меня, похоже, не слышали. – Он схватил ее за руку. – Я не подушка для булавок!
– Пустите меня!
– Не раньше, чем вы успокоитесь.
– Я спокойна. Совершенно спокойна. И могу вас заверить, что у Гриффина Маккенны, который думает, будто ему все дозволено, скоро будут серьезные неприятности.
– Думает, что все дозволено? – На этот раз он попросту не сумел сдержать смех. – О чем это вы?
– Смейтесь-смейтесь. Вам недолго осталось радоваться. Я привлеку вас к суду за сексуальные домогательства.
– Вы серьезно?
– А что, похоже, что я шучу?
Гриффин взглянул на нее. Разозлилась она явно не на шутку. И как же она прекрасна в гневе! Глаза сделались цвета штормовой океанской волны. Щеки горят румянцем, словно лепестки свежих роз. Волосы рассылались по плечам.
– Послушайте, Андерсон, если хотите, чтобы я извинился…
– Извинился? – с издевкой произнесла Дана, отчего у Гриффина тоже вскипела кровь. – Не смешите. Вы ответите перед законом. Поверьте, я вытрясу из вас все до последнего пенни. И весь мир узнает, какой вы негодяй и женоненавистник.
Красива, но на редкость глупа, подумал Гриффин.
– Послушайте, леди…
– Я вам не леди!
– Это уж точно, черт возьми.
– Не надо передергивать, Маккенна. Я никакая не леди. Я человек. Личность. И не потерплю унижений от вас и вам подобных.
– Если бы вы соблаговолили помолчать хотя бы минуту-другую, то поняли бы, что я пытался попросить прощения. Послушайте, давайте не будем делать из мухи слона.
– Это вы делаете, а вовсе не я.
– Ладно, допустим, вы подадите на меня в суд. Для этого вам придется найти хорошего адвоката.
– Любая женщина-юрист с радостью возьмется за такое дело.
– Любой юрист, Андерсон, у которого есть хоть одна извилина, подымет вас на смех. – Он лукаво улыбнулся. – Вы не можете подать на меня в суд.
– Это почему же?
– Давайте рассуждать логически. Вы больше на меня не работаете, верно?
На мгновение Дану охватило смятение. Нельзя допустить, чтобы ему это так просто сошло с рук.
– Мы живем в Америке. Я могу подать в суд на кого угодно.
– Черт возьми, да перестаньте тыкать в меня пальцем!
– Я не обязана повиноваться вашим приказам, поскольку, как вы сами великодушно соблаговолили напомнить, больше у вас не работаю.
– Вы правы, – угрюмо ответил он. – Не обязаны. Но тогда и я тоже не обязан быть вежливым.
– Вежливым? Это вы-то? – рассмеялась Дана. – Да вы понятия не имеете о вежливости.
– Да, вижу, Форрестер был прав насчет вас.
– Форрестер? – Дана нахмурилась. – А он здесь при чем?
– С первого же дня он пытался объяснить мне, что вы этакая разочарованная во всем и во всех девица, принципиальная мужененавистница.
– На такое я даже отвечать не стану.
– Отчего же? Что, задело за живое?
– Вы просто анахронизм, Маккенна, и поскольку вам вряд ли понятно такое сложное слово, позвольте мне его вам расшифровать.
– Разумеется, Андерсон. Объясните, окажите любезность.
– Вы из тех мужчин, которые до сих пор полагают, будто удел женщин – сидеть дома.
Гриффин окинул ее внимательным взглядом. Волосы, обычно стянутые в аккуратный пучок, в беспорядке рассыпались по плечам, обрамляя раскрасневшееся лицо. Глаза горят гневом, грудь напряженно вздымается под строгой блузкой.
Опасное чувство шевельнулось в душе Маккенны. Не делай этого, предупредил внутренний голос. Но Гриффин не привык отступать.
– Ошибаетесь. – холодно сказал он. – Я-то как раз всегда знал, где истинное место женщины.
И, притянув ее к себе, он снова поцеловал ее.
Это было совершенно не похоже на предыдущий поцелуй.
А мгновение спустя Дане показалось, что в Нью-Йорке началось землетрясение, потому что пол закачался у нее под ногами.
В первый раз губы его были холодны, теперь же они обжигали.
Негодяй, подумала она… и вдруг ее словно охватило пламя, голова закружилась, и она уцепилась за лацканы его пиджака.
Что я делаю? – промелькнуло у нее в голове, и она обвила Гриффина руками за шею.
И в следующий же миг Гриффин так же внезапно поймал ее за локти и отстранил от себя.
Дана открыла глаза и взглянула в его бесстрастное лицо.
– Вот видите, – спокойно произнес Гриффин, – женщинам тоже можно найти применение.
– Что? – хрипло прошептала она.
– Вам не за что подавать на меня в суд, мисс Андерсон.
– Не… как это – не за что?
Его губы тронула саркастическая улыбка. Качнувшись на каблуках, он сунул руки в карманы.
– Абсолютно не за что. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я в мельчайших подробностях описал эту нашу встречу.
– Вы хотите сказать… что сделали это намеренно…
– А вы подумали, будто меня обуяла страсть? Позвольте немного освежить вашу память. Ведь это вы едва не задушили меня в объятиях…
– Грязная крыса! Свинья! Никчемный…
– Да еще к тому же ответили на мой поцелуй. Весьма эффектно, мисс Андерсон.
– Вы… вы…
Она занесла руку, но он успел перехватить ее.
– Советую поразмыслить об этом, – мягко проговорил Гриффин. Он больше не улыбался. И взгляд его сделался так холоден, что у Даны перехватило дыхание. – Вы в самом деле хотите начать разбирательство, на котором неминуемо выяснится, что я прав?
– Что выяснится? – Голос Даны дрожал от негодования. – Что вы мерзкий циник?
– Что вы именно таковы, какой я вас считал, Андерсон. Сексуально неудовлетворенная особа, жаждущая мужского внимания.
Дане с трудом удалось взять себя в руки. Естественно, ему только этого и надо, чтобы она разрыдалась от бессильной злобы или что-нибудь в этом роде. Не дождется! С самого детства, наблюдая, как мать терпеливо сносит издевательства отчима, Дана дала себе слово, что никогда не подчинится ничьей воле, станет сильной, независимой женщиной.
Однако ему все же удалось взять над ней верх. Он привел ее чувства в смятение. Лишил разума. А иначе как еще объяснить, что она ответила на его поцелуй? Именно ответила, бесполезно обманывать самое себя.
– Что, нечего сказать, мисс Андерсон?
В словах Маккенны звучала насмешка. Дана взглянула в его красивое уверенное лицо.
– Вы правы, – спокойно сказала она. – Только хочу предупредить вас, что, если когда-нибудь судьба столкнет нас снова, я без колебаний проломлю вам череп.
Повернувшись к ней спиной, Гриффин направился к столу.
– Со своей стороны обещаю позаботиться о том, чтобы этого не случилось. А теперь, раз мы все выяснили, позвольте мне позвонить в бухгалтерию и распорядиться насчет вашего жалованья.
– Не забудьте выходное пособие, которое мне причитается.
Он поднял голову. Дане понравилось, что в глазах его мелькнуло удивление.
– Не забуду.
Она кивнула и направилась к дверям. Но у порога обернулась. Маккенна, казалось, уже забыл о ней. Сидя за столом, он сосредоточенно писал что-то на лежавшем перед ним листе бумаги.
Как только дверь наконец закрылась, из груди Гриффина вырвался вздох облегчения.
Отложив бумаги и отбросив ручку, он взъерошил волосы.
Что на него нашло?
Поцеловать Андерсон уже само по себе было глупостью. Но поцеловать ее дважды? Иначе как безумием это не назовешь. Почему же после второго поцелуя у него возникло ощущение, будто его оглушили? А когда она привстала на цыпочки и обвила его за шею, он окончательно потерял голову. Захотелось уложить ее на диван и предаваться с ней любви до изнеможения.
Гриффин передернул плечами. Слава Богу, он вовремя одумался. Еще минута, и он начал бы срывать с нее одежду – и она бы позволила, в этом он почти не сомневался. Но голос разума вернул ему самообладание.
– Черт возьми, – тихо выругался он.
– Простите, сэр?..
Гриффин резко обернулся. На пороге застыла мисс Мейси, удивленно подняв густые брови.
– Я стучала, сэр, но…
– В чем дело, мисс Мейси?
– Звонили из бухгалтерии. Пришла мисс Андерсон, просит выдать ей чек.
– Да, – отрывисто проговорил он. – Все правильно. Мисс Андерсон уволена. Скажите, чтобы оплатили все, что ей причитается.
– Разумеется, мистер Маккенна. Что-нибудь еще?
Да, подумал Гриффин. Не мешало бы связать меня с хорошим психиатром.
– Нет. Благодарю вас, мисс Мейси.
Это все. Дракон пошел было к двери, но вдруг остановился.
– Ах, да, мистер Маккенна. Я приготовила для вас те документы. Хотите просмотреть их еще раз или мне сложить их в вашу папку?
Гриффин никак не мог взять в толк, о чем это она.
– Документы?
– Да, сэр. Для завтрашней поездки во Флориду.
Флорида. Завтра. Гриффин едва не застонал. Поездка, конференция, новая программа – все это вылетело у него из головы. И в этой программе до сих пор имеются неполадки – все из-за неуклюжих стараний прелестной мисс Андерсон.
– Сэр?
– Пожалуй, принесите мне бумаги, я еще раз просмотрю их. И свяжитесь с Дейвом Форрестером. Пусть ко мне зайдет.
Минуту спустя Гриффин уже сидел, обложившись кипами бумаг, тщетно пытаясь разобраться во всей этой чертовщине. Наконец он откинулся в кресле, устало массируя виски.
Кого он пытается обмануть? Для него все это китайская грамота. Придется целиком положиться на Дейва. Именно от Дейва зависит то, насколько успешно пройдет завтрашняя презентация.
Нахмурившись, Гриффин взглянул на часы. Пора бы Форрестеру уже прийти…
Внезапно дверь распахнулась. Гриффин поднял голову. Мисс Мейси растерянно смотрела на него, прижимая руки к своей плоской груди.
– Мистер Маккенна, я пыталась остановить его, но…
В кабинет вошел мужчина. Гриффин поднялся из-за стола.
– Дейв?
Это и вправду был он, но таким Гриффину еще не приходилось его видеть. Покрасневшие глаза Форрестера лихорадочно блестели, на рубашке виднелось мокрое пятно, лицо расплывалось в идиотской ухмылке.
– Дейв? Что это значит?
– Ты ее выставил, – сказал Форрестер, заваливаясь куда-то вправо.
– Имеешь в виду Андерсон? Да. Я ее уволил. Жалею, что не послушал тебя раньше и… В чем дело, Дейв? Тебе плохо?
– Все в порядке. Дела идут отлично, пр-ри-ятель. – Дейв снова ухмыльнулся и на этот раз качнулся влево. Бросившись ему навстречу, Маккенна поймал его за руку. Тот заговорил снова: – Я всегда говорил, что мусор должен быть на свалке, понимаешь?
– Дейв, осторожно, пожалуйста, сядь. Мисс Мейси! Не могли бы вы узнать, нет ли здесь поблизости врача?
– Не надо мне врача, – сказал Форрестер и громко икнул.
Только тут до Гриффина наконец дошло, в чем дело. Поморщившись, он отшатнулся.
– Черт возьми, Форрестер, от тебя разит, как от пивной бочки!
– Грифф, приятель, это же скотч. – Форрестер заговорщически подмигнул. – Водка у меня кончилась. Все эта сплетница виновата: стащила и выпила весь мой запас.