– Просто… – Я замялась, не уверенная, что могу обсуждать с этим созданием свои проблемы. – Кольцо же еще другое значит.
– И что? – фыркнула саламандра. – Вещь демона может иметь с десяток разных значений. Для тебя кольцо было охранной меткой. Слабые маги ничего бы не поняли, но не смогли бы причинить тебе вреда. Ну а маги сильные и ситры сразу увидели бы маячок: "Опасно! Охраняется! Чужая территория!" Чем плохо?
– Но ведь кольцо еще и символ чего-то вроде помолвки? – спросила я.
– Конечно. Только в том случае, если ты ее принимаешь, – ответила стихиала и почесала золотистой лапкой голову. – Никто посторонний не в состоянии понять значение кольца. Вещь демона, отданная им добровольно, излучает очень сильную магическую энергию и связывает носителя предмета с дарителем. В зависимости от силы демона у предмета разный магический цвет. К тому же… если ты подверглась влиянию ауры Бестелиона, то кольцо давало тебе возможность завершить перерождение без проблем. Хотя у тебя и так все идет довольно спокойно. Видимо, кровь эллов неосознанно контролирует процесс…
Саламандра замолчала, внимательно меня рассматривая.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнула я.
– Иди в комнату, – велела стихиала. – Будет лучше, если мы перестанем привлекать к себе внимание.
Я кивнула и поднялась, ища взглядом хозяина трактира. Заметив мое движение, тот обтер покрасневшие руки о передник и, прихватив из ящика на стене массивный ключ с деревянным брелком, указал мне на лестницу.
"Кстати, еще раз повторю, что совсем не обязательно говорить вслух. Я и так услышу".
Я сосредоточилась и подумала: "Так, что ли?"
"Не нужно так напрягаться. Просто думай. Я услышу".
– Вот ваша комната, – сказал трактирщик, открывая обшарпанную дверь с нацарапанными на ней цифрами. – Располагайтесь.
Я не смогла что-либо сказать, взяла протянутый ключ и вошла внутрь помещения. Захлопнувшаяся дверь слегка привела меня в чувство.
– Серьезно? – после нескольких секунд замешательства, спросила я голые обшарпанные стены. Из знакомых предметов и мебели в комнате присутствовала железная кровать с несколькими наброшенными друг на друга продавленными соломенными тюфяками, прикрытыми сверху не самой свежей простыней. Завершали картину тонкая подушка-блин и шерстяной плед. Еще в комнате был стул и огарок свечи в подставке на подоконнике.
– Печально, – заметила саламандра вслух.
– Не то слово! – расстроенно заметила я. – Это что? Плоды цивилизации, что ли?
– Скудные какие-то плоды, – хмыкнула стихиала и легким золотистым ручейком стекла с моей руки на пол, а там брезгливо фыркнула и дунула вокруг маленьким огненным факелом.
– Стой! – закричала я громким шепотом. – Не хочу, чтобы меня обвинили в поджоге.
Саламандра недовольно взглянула на меня, будто я сказала какую-то глупость.
– Я огненная стихиала, творение стихии огня. Все под контролем. Только немного подчищу, а то даже находиться здесь противно. Но на один день сойдет, – хмыкнуло это создание.
– Почему на один-то? – спросила я, хотя и сама не собиралась оставаться тут надолго.
– Тебе это надо? – с сомнением поинтересовалась ящерка.
– Нет.
– Тем более. К тому же… Ты чем расплачивалась? Серебром? Тут мало у кого в карманах бывают такие деньги. На одну монету ты здесь можешь жить больше недели и питаться по нескольку раз в день. А наличие у девчонки вроде тебя таких денег сразу вызывает любопытство…
– Кто-нибудь решит проверить, нет ли у меня еще денег, – догадалась я. – Это логично. Значит, ночуем с подпертой стулом дверью и потом уходим не прощаясь?
Ящерка согласно кивнула:
– В тавернах всегда толчется разный сброд, желающий легкой наживы. Так что сама понимаешь. Между княжествами вражда. Естественно, это привлекает магов. А маги – народ не бедный. Любой порядочный вор считает себя обязанным ограбить мага.
– А почему меня за мага примут? – возмутилась я, вспомнив прошлые разы.
– Это легко объяснить. Обычные люди, конечно, верят в ситров и эллов, но больше считают их персонажами легенд и мифов. Маги для них более понятны и близки. А ты выглядишь и ведешь себя как женщина-маг, – ответила саламандра, лизнув пламенем стул. Его тут же обволокло еле заметными малиновыми язычками огня, которые угасли в считаные секунды, а стихиала довольно хмыкнула.
– А как выглядят маги? – спросила я, стягивая с головы свой импровизированный тюрбан.
– Прежде всего, они выделяются внешним видом и поведением, – чуть подумав, сказала ящерка. – То есть одеваются иначе. Например, любая порядочная женщина в этих местах никогда и ни при каких обстоятельствах не наденет на себя мужскую одежду. Ни в одном из королевств Срединного царства такое не допускается. Даже простолюдинки не позволяют себе подобного. Ну а тем более знатные дамы. К тому же ни одна местная женщина не решится путешествовать одна, без сопровождения родственника мужского пола или охраны. Среди демонов это тоже не приветствуется, кстати. И только чародейкам прощают все эти вольности.
– Как же в таком случае живут чародейки? – опешила я. – Складывается впечатление, что они какие-то изгои.
– Так и есть, – подтвердила стихиала. – Их всячески изводят, ведь обычные люди не верят, что женщине на роду написано быть магом. Семьи или запрещают девушкам учиться магии, или сразу выгоняют из дома. А тех, что добираются до Академии магии, могут убить после ее окончания или через несколько лет.
– И они становятся силиалами? – спросила я, припомнив Дом в Атендине.
– Да, такова судьба всех магов. После смерти они все становятся силиалами. Но всегда жаль, если земной путь существа оборвался раньше срока. Силиалы помнят свою человеческую жизнь очень смутно и мало кто из них рад новой вечной жизни в качестве ситров.
– А ситры… Я говорю не о демонах… – Я замялась, подбирая нужные слова. – Ситры могут заводить семьи?
– Большинство – нет. Только аматридери остаются наиболее близкими к тому, чтобы образовывать пары. Всем остальным это не нужно. К тому же тени, духи, силиалы и стихиалы чаще всего создания бесполые, хоть мы и выбираем для себя наиболее близкую нам оболочку. Аматридери способны к воспроизведению себе подобных, но в памяти моего создателя хранится знание лишь об одном случае, когда аматридери создали семью из двух особей. Их не так много на самом деле. Было несколько случаев союза демонов с аматридери, но подобные браки не считаются разумными. Вероятность, что такой союз даст потомство, очень мал, а для правящих ситров это самое главное.
– Интересно, а я – кто? – усмехнулась и со вздохом уселась на край кровати, бросив рядом сумку и платок.
– Ты немного человек, элла и… по всем законам тебя бы стоило назвать аматридери темного демона. Но загвоздка в том, что аура аматридери выглядит иначе. Ты уникум. Таких еще не было. Твоя аура не похожа на ауру людей, но и ауру эллов не напоминает.
– Бес сказал, что она с самого начала была странная, не такая. Он раньше не сталкивался с подобным и поэтому не понял, с кем имеет дело, – рассказала я.
– Понятно. У меня не хватит знаний, чтобы объяснить, что происходит с тобой и кем ты в итоге будешь, но одно вижу четко – осталось совсем чуть-чуть.
– Жаль, что я сама не могу увидеть свою ауру. – Я вздохнула. – Это же так интересно. Дома я читала несколько книг по этой теме… Правда, нигде не встречала описания розово-золотой ауры. Она ведь такая?
– Да, с вкраплениями черного и сине-фиолетового, – согласилась саламандра, сверкнув в мою сторону глазками-бусинками. – Это очень интересная структура. А увидеть ауру очень легко. Ты просто не умеешь.
– А как? – живо спросила я.
Ну наконец-то! Хоть кто-то мне сейчас объяснит.
– Ничего сложного в этом нет, – ответила стихиала. – Для начала сядь поудобнее и расслабься.
Ха! Легко сказать. Я так напряглась в ожидании, что чувствовала себя, как на покрывале из ежовых колючек. Какое уж тут удобство.
Несмотря на это, уселась наиболее комфортно и постаралась отключиться от всего. Для полноты эффекта даже глаза закрыла.
Вот сейчас меня околдуют без моего ведома – буду знать.
– А теперь представь себя как нечто воздушное и эфемерное, – сказала ящерка мягко. – Легкое и невесомое. Облако, листик на ветру.
Мне ничего такого на ум не приходило, зато туда настырно рвался здоровенный ярко-розовый шарик с золотым отливом. Такими часто украшают свадебные машины. Вычурно и броско, но зато издалека видно. Попытавшись его выгнать и не добившись успеха, я решила не сопротивляться и принять тот образ, который подсунула фантазия.
– Представила.
– А теперь представь воздух вокруг себя, его цвет и запах…
В голову тут же прокрался чуть терпкий аромат, опасный и обволакивающий… Я фыркнула и быстро отогнала его подальше от себя. Но тело уже отозвалось на неожиданное воспоминание. Выдохнув и передернув плечами, попыталась представить просто воздух, который меня окружал. Помучилась и, не добившись результата, решила думать о своем собственном запахе. Это, конечно, тоже было не просто, но куда легче, чем представлять что-то еще более расплывчатое. Всегда любила аромат цитрусов и цветов. Сначала бабушка с дедушкой, а затем и мама меня журили, что однажды я сама стану апельсинкой, и было от чего. Мыло, шампунь, крем и туалетную воду я выбирала со своим любимым запахом и ничего не могла с собой поделать. Даже сейчас, оторвавшись от привычной жизни, держалась за тот аромат, что был мне ближе всего. К нему только постоянно примешивался запах эникея, похожий на наш шалфей.
Было еще несколько составляющих, но думать о них сочла опасным. Вместе с ароматами я невольно переносилась в недавние события. Запахи, как бусинки, нанизывались на ниточку моей жизни здесь, в этом мире.
Представить цвет воздуха оказалось проще всего. Я словно видела его через закрытые веки. Золотистый, с нежной примесью розового.
– Ого! – хихикнула стихиала. – Ты молодец. Сама уже почти все сделала. А теперь представь каждую клеточку себя.
– Ты видишь то же самое? – удивилась я, без труда даже не представив, а словно осознав саму себя. Это пришло легко и незаметно. Я чувствовала все, не просто существо с четырьмя конечностями, но и источник той самой магии, которой могла пользоваться. Это было похоже на какой-то особенный компонент в моей крови, не примесь, а отдельную удивительную составляющую. А само мое тело излучало странное переливчатое свечение из смеси нескольких цветов. Где-то цвет был плотнее и темнее, уходя в густую черноту, а где-то почти прозрачный и чистый, как искры шампанского в бокале.
"Люк, ты джедай!" – хихикнула я мысленно.
Также поняла, что вполне могу этой магией пользоваться, но по-другому, не как раньше. Это больше похоже на ювелирную работу. Если правильно и экономично расходовать силы, а не лить из расчета на ложку ведро, то сил хватит на многое.
– В России все, что делается ключом меньше чем на двадцать четыре, считается нанотехнологиями, – вслух выпалила я и рассмеялась.
Мне еще, конечно, потребуется время, чтобы освоиться с новым знанием, но теперь я более уверена в себе.
– Почему, если ты думаешь о нем так часто, бежишь прочь? – вдруг спросила стихиала, и улыбка сползла с моего лица.
– О чем ты? – Я поняла суть вопроса, но отвечать совершенно не хотелось. Не сейчас. Не сегодня. Когда так памятно чужое тепло и то странное убаюкивающее спокойствие, в которое хотелось окунуться. Вроде бы и опасно, но так надежно было в тишине храма тьмы…
– Я о Бестелионе, – ответила саламандра. – Ты ведь о нем подумала?
– Не нужно копаться в моих мыслях! – воскликнула я и вскочила с кровати.
– Но ведь я говорю правду, – не унималась саламандра. – Я одного понять не могу: почему ты бегаешь от того, к кому тебя так сильно тянет?
– Ты не можешь ничего знать, – фыркнула я. – Ты не можешь знать, что чувствую и к кому.
– Ну, допустим, не знаю, но ведь права?
– Откуда ты взялась такая настырная? – хмуро спросила я. – И какое тебе дело до всего этого?
– Мой характер как пламя, что меня породило, – ответила стихиала, по простыни взбираясь ко мне, чтобы невесомой золотой лентой оплести запястье. – А дело мне такое, что тебе придется решать, что будешь делать дальше и, главное, где?
"Не знаю", – хотелось заорать, но я со стороны увидела эту зарождающуюся во мне истерику. – Я хочу побыть одна. Хотя бы несколько дней. Просто одна. Подумать. Разобраться во всем.
– А что ты хочешь понять?
– Кто я? Что я? Почему все случилось именно со мной? Можно ли как-то что-то изменить? – начала я перечислять вслух.
– Еще? – уточнила саламандра, никак не прокомментировав мои вопросы.
– Почему я такая невезучая и почему…
– Перестань себя жалеть, – посоветовала стихиала, жестко перебив меня. – Поправить уже ничего нельзя. Сила демона тебе не рубашка – снял, и все. Этого не отменишь. К тому же ты наполовину элла. Так что "спасибо" папочке говори. Во многом только он виноват. Если бы не твое происхождение, то ты никогда бы не смогла попасть в этот мир.
– Я еще не понимаю, как мне это удалось? И почему попала именно к демонам, если я элла? – вздохнула и откинулась назад, постаравшись устроиться на скрипучей кровати поудобнее.
– Ну, это легко объяснимо. Ты ведь что-то делала перед тем, как очутилась в Нижнем царстве? – спросила огненная.
– Да, – призналась я, мои щеки и уши тут же начали гореть от стыда. – Я гадала на суженого… Но не думала, что так выйдет. Обычно это все безобидные игры, и только. Я ведь сразу и не поняла, что произошло все в реальности.
– Гадание? – переспросила саламандра с сомнением. – И что ты хотела узнать? Хотя… Не отвечай. Какая разница? Главное, что ты так сильно желала исполнения задуманного, что сама того не понимая, пробудила спящую силу крови. А выкинуло тебя там, куда ты и целила.
– Хочешь сказать, что я хотела попасть на Праздник Зимней Ночи? – фыркнула я, не веря своим ушам. – Зачем мне туда нужно было, по-твоему?
– Ну, ты же что-то загадала? – хмыкнула ящерка. – Или кого-то?..
– Неужели ты считаешь, что я хотела встретить именно Бестелиона? – спросила с толикой неизвестно откуда взявшейся обиды.
– А чем он тебе не нравится? – не поняла стихиала. – Что тебя в нем не устраивает?
– Нравится. – Я всхлипнула и попыталась не разрыдаться. – Но почему с его появлением в моей жизни все пошло наперекосяк? Вот почему? Моя обычная нормальная жизнь развалилась вдребезги, и все только потому, что я столкнулась на своем пути с темным демоном.
– Лена, твоя кровь все равно проявила бы себя, – вдруг сказала стихиала. – И хорошо, что это случилось сейчас, когда ты не прикована к чему-то: к семье, к мужу, детям. Представь, что что-то подобное случилось бы через десять или пятнадцать лет.
– Я и сейчас привязана, – не согласилась я. – У меня мама. Кот. Друзья. Учеба. Для меня это важно.
– Настолько ли? – спросила стихиала, а я замолчала, не зная даже, что ей ответить.
Саламандра права – все уже произошло, и нельзя отмотать время назад. Обидно, конечно, что моя сущность все равно пробудилась бы. Это как болезнь, заложенная в генах, – рано или поздно тебя что-то подомнет под себя. Так что у меня есть выбор: я могу попытаться приспособиться к случившемуся или послать все к черту, уйдя в глобальную депрессию. Просто жить дальше не получится. Значит, придется приспосабливаться.
Если бы с Бесом все было легче…
Я поймала слова за хвост и запихала поглубже, вспомнив любимую поговорку бабушки про то, что все мысли материальны, даже высказанные про себя. Если бы так же просто, как мысли, можно было спрятать все то, что я испытываю к этому демону…
В него нельзя было не влюбиться. Исполнившаяся мечта. Картинка из журнала, оживший постер. Мне казалось, что таких не бывает, только как плод воображения или работы в фотошопе. Но Бестелион существовал, и мое сердце замирало от сладкого пьянящего чувства наслаждения даже тогда, когда просто его видела. Я ни разу не сходила с ума ни по одному парню. С придирчивостью покупателя в разделе техники я выискивала недостатки, слабости и отворачивалась, чтобы уйти, когда мне это удавалось. Это получалось неосознанно, и я не пыталась переубедить себя.
С Бесом все было иначе. Он не идеален, вовсе нет. Но мой внутренний голос не пытался бунтовать. Характер демона не вызывал восторга – слишком много в нем было самонадеянности, уверенности в себе, властности. Всего того, чего не встречалось у тех мужчин, которые окружали меня всю жизнь. Но здесь и сейчас мне было все равно. Рядом с ним просто хотелось быть. Где-то поблизости. И именно это пугало и гнало меня от него прочь.
Я слишком сильно в него влюбилась, если так бывает. И мне страшно. Страшно ошибиться, страшно дать себе право поверить. Страшно до дрожи и судорог. Знаю, как может быть плохо потом, после, но сердце требует.
Может, будь я другой, более свободной и сильной, ничего не пришлось бы бояться, не ждать предательства со стороны того, кто дорог. Мама вспомнила о моем существовании, когда мне исполнилось десять. К тому времени я привыкла быть отверженной обоими родителями. Отец не хотел моего рождения, хотя теперь я знаю, что обо мне он даже не подозревал. Мама слишком сильно любила свободу, чтобы связывать себя маленьким ребенком. Были бабушка и дедушка, взявшие на себя все самые главные роли в моей жизни. И еще была Ира, Ирочка, бессменная боевая подруга. А потом появился Тим – пушистый комок моего счастья, друг и товарищ.
Возможно, если бы я была обычной девчонкой, выросшей в море родительской любви и обожания родственников и друзей, с парой-тройкой братьев или сестер, то сейчас бы думала и действовала иначе. Если бы у меня были домашние обеды, воскресные походы, каникулы в лагерях. Если бы…
Вечерами я оставалась одна, пока Света занималась собой и своей жизнью. Выходные проводила в обнимку с компьютером и котом, а каникулы – у бабушки с дедушкой.
Знаю, что мир не идеален, и совершенные семьи бывают только в рекламе сока, а романтика – в фильмах, но так хочется всего этого для себя. Хоть клочок! Зажать между пальцами, спрятать и никому не отдавать.
И хочется быть красивой, счастливой, достойной любви того, кого сама люблю. И не сомневаться ни в чем. И не бояться ничего. Брать то, что хочется, и отдавать, сколько смогу. И не сидеть на грязной кровати в гостинице в неизвестном городе и мире, обдумывая, могу ли я доверять слову демона. И сомневаться в том, что он ко мне испытывает.
И бояться задать один простой вопрос, зная, что может прозвучать в ответ.
– Хочу отдохнуть, – всхлипнула я, зарываясь носом в ворот куртки.
– Хорошая идея, – согласилась стихиала и замолчала, давая мне возможность погрузиться в сон, полный сомнений и переживаний.