Когда утром я открыла глаза, его в комнате уже не было.
========== Глава 21. Будь осторожен в своих желаниях ==========
Я так и лежала, наверное, часами. Боясь нарушить изгиб смятой с его стороны подушки. Едва кончиками пальцев касалась его, но не давала себе свободы погрузиться в анализ своих ощущений. Страшилась прийти к мысли, что я готова на любые правила, если мы хоть иногда будем спать вот так рядом.
Это грустно, все это очень-очень грустно, но я улыбалась. Потому что точно знала, что других у него не было, что он уже не играет. Он множество раз засыпал рядом с чьим-то безымянным телом, но сегодняшнее для него впервые. И это чувство внутренней уверенности в собственной значимости для того, кто так значим для меня, было потрясающим.
Окно было закрыто изнутри. Это говорило о том, что он вышел через квартиру, и поскольку криков я так и не услышала, Макс остался никем не замеченным. А может, лучше бы мама сейчас прибежала в ужасе, рассказывая, что к нам забрался вор? Тогда бы я хоть наверняка знала, что эта ночь мне не приснилась.
Когда раздалась мелодия звонка, я подскочила от смутной надежды. Но, к моему вящему разочарованию, входящий был от Белова:
- Здарова, подруга. Твои сегодня тоже банкетиться уезжают? Я вечером к тебе приду.
Да, родители сегодня собирались на вечеринку куда-то за город. Но зачем ему сюда приходить? Извиниться за вчерашнее? Но теперь я уже вообще для этого не видела оснований.
- А к Танаевым не пойдем?
- В жопу Танаевых. Короче, буду часов в шесть.
Отключился. Ладно, пусть приходит. Наши разговоры обычно обоим шли на пользу.
Весь день мысли то и дело соскальзывали на ночные приключения с элементами экшена и нежности. Как бы я ни пыталась отвлечься, все время запутывалась в своих ощущениях. Да, наверное, приход Белова - идея очень неплохая, а Танаевых, как он выразился, "в жопу". Хотя бы на один день передышки. Притом я вздрагивала от каждого звука, как натянутая струна, словно ожидая, что услышу стук в окно. Но Макс даже не звонил.
- Будем очень поздно, возможно, завтра! - оповестил довольный отец.
Мама предварительно поинтересовалась о моих планах на вечер, на что я честно ответила, что в гости заглянет Костя. Кажется, она до сих пор радовалась каждый раз, когда я проводила время не с Танаевыми. Ехать родителям предстояло в загородный дом своих друзей, путь неблизкий, поэтому насчет "очень поздно" или даже "завтра" отец ничуть не преувеличил. Наверняка проще будет остаться там. А уж раз я даже не собираюсь покидать пределы квартиры, то им и вовсе не о чем беспокоиться.
Белов пришел ровно в шесть. Зироу-зироу. Я пропустила его внутрь, отметив, что огромный пакет в его руках подозрительно позвякивает.
- Ты чего принес?
- Бухла, - он выставлял на кухонный стол по очереди несколько бутылок вина, какие-то конфеты, сыр и черт знает что еще.
- А-а, тогда понятно, - я заперла дверь и подошла к нему. - Чего задумал, неугомонный?
Только сейчас, посмотрев на него внимательно, я отметила, что он какой-то измученный. Потускневший, что ли. Похоже, гуляния в ночных клубах способны потрепать и его.
- Я задумал нажраться, тебя напоить, а потом мы с тобой переспим по пьяни. Так все обычно и делают! Обещаю - буду нежным! - он одарил меня голливудской улыбкой.
Почему у него глаза такие пустые? Очевидно, что случилось что-то очень плохое.
- Окей, договорились, - ответила я. Подумала и спросила: - Костя, проблемы с отцом?
Он уже сам достал бокалы из шкафа и теперь что-то искал, обшаривая взглядом полки.
- Да нет, все отлично. Он вообще ко мне не лезет. Но, думаю, его скоро просто разорвет, если он не выскажется! - Белов даже отвлекся от поисков. - Так и вижу: он такой раздувается, раздувается, а потом - бабамц - взрыв, и из него вылезают миллиарды маленьких игорёшек, которые потом захватят мир! Где штопор?
Я вытащила из ящика то, что он просил, подала ему.
- А как вчера все прошло? Долго в клубе еще был?
Он опустил руки и отвел взгляд в сторону, теперь не улыбаясь. Я дала ему время, чтобы собраться с мыслями и ответить:
- Макс так и не вернулся, поэтому мы с Мирой вызвали одно такси, - скривился. - И потом… Я такой пьяный, она такая красивая… И сорвало-то даже не на этом, а что она со мной поехала, а не с кем-то… из тех… Очнулся утром - как из комы вышел, а она спит рядом, прижимается, будто моя, - он сквозь зубы втянул воздух. - Тошнит меня, Дашка, от себя самого тошнит. Прямо ненавижу…
Новость меня не особо удивила. Мира, как и Макс, понимала, что у нас с Беловым ничего серьезного нет, и он ей слишком сильно нравится, чтобы не окунуться снова в этот рецидив. Ну, а уж про него и говорить нечего… Стало жаль до такой степени, что я шагнула к нему решительно и обняла. Он попытался отстраниться, но я сжала руки сильнее, не выпуская. Костя притих и склонил голову, а потом все же оттолкнул меня и отвернулся.
- Прекрати. А то я найду себе другого собутыльника, - голос дрожал, но он всеми силами пытался остаться в своем амплуа.
- Ну ага, щас! - я взяла бокалы. - Ты же обещал быть нежным!
Мы уселись на диване в гостиной и врубили какой-то фильм. Чтобы отвлечь его, я рассказала и о своих последних событиях. Белов на глазах оживился, несколько раз переспросил о подробностях взятия Максом Эвереста. И даже после того, как я трижды повторила, все равно никак поверить не мог. Даже смеяться начал от восхищения.
Но разговор, конечно, от Макса должен был вылиться и в соседнее русло.
- Я вот иногда думаю, - Белов залпом осушил бокал и потянулся за бутылкой, - что тут проблема больше в нас с тобой, чем в них. Ну ладно, твою ситуацию я прочувствовать не могу, поэтому на себе объясню… Вот какой бы мужик не радовался, что такая цаца, как Мира, у него есть - безотказная, офигенная, ласковая, как кошка. Причем она реально ни с кем, кроме меня, не спала, то есть и шлюхой ее считать пока рановато… Успокоился бы и наслаждался жизнью! Вот чего мне неймется?
- Потому что ты любишь ее, - высказала я очевидное. - Потому что для тебя других нет. И невыносимо думать, что для нее…
- Может, и так… - он и мне подлил вина. - Но считать ее из-за этого какой-то психически ненормальной - тоже перебор! Да девяносто процентов баб такие, включая мою мать! Уж не знаю, изменяла ли она когда отцу, но то, что для нее внимание окружающих важнее, чем все остальное, - факт.
Я чокнулась с ним бокалами, внутренне соглашаясь. Если бы он действительно научился относиться к этому проще, то вполне возможно, что они бы могли состояться, как пара. Очень многие женщины флиртуют с другими, получают нужные эмоции, но границу так и не переходят. И Мира ее еще не перешла. Я не могла считать поцелуй с Васильевым чем-то по-настоящему значимым - это ж как собаку бездомную погладить - потом помыл руки с мылом и забыл. Но у Белова словно ступор срабатывал, он не видел себя в роли пусть и постоянного, но условного партнера. И даже Миру уже ненавидеть не мог, поэтому так и злился на себя самого.
Еще через бутылку наша моральная усталость превратилась в триумфальные диалоги.
- Да пусть они уже друг с другом спят! Это ж даже не инцест! Хотя этих извращенцев и инцест бы не остановил!
- Точно! Прямо бесят их эти "сюсю-мусю"! Тьфу!
- Ага! И еще демонстрируют при каждой возможности - мол, посмотрите, какие мы невъебенные! На двенадцатый этаж можем! Типа, где вы еще таких огурцов найдете?!
- Да хоть на тринадцатый! Не впечатляет!
- Представляю, если б он окном ошибся - стучит такой к кому-то, а потом уныло стекает вниз по стене!
- И до инфаркта бы кого-то довел! Так, допиваем эту и идем трахаться! А потом к ним, пусть выкусят!
- Разливай!
И неважно, кто произносил ту или иную фразу, потому что в каждом пункте мы были абсолютно солидарны.
Миновав еще полбутылки, мы дрались диванными подушками. Со счетом 33:12 победил Белов, но я визжала от восторга каждый раз, когда мне удавалось сбить его с ног.
Через два бокала он вскочил и бросился в мою комнату. Оттуда вышел, победоносно поднимая в руке расческу.
- Так, садись сюда. Всегда хотел научиться косички заплетать!
Он силой усадил меня на пол перед собой и начал продирать лохматые от недавнего боя распущенные волосы.
- Зачем?! - хоть я и смеялась, но поинтересоваться стоило.
- А вдруг ты мне дочь такую же кудрявую родишь? А я не умею!
- Это да! Сейчас-то я практически не кудрявая, а в детстве прямо как баран была! Так что правильно, давай, учись!
Спустя двадцать попыток и три бокала, ему удалось сплести нечто вразумительное. После этого я мстила, делая малюсенькие хвостики на его челке. Хоть это зрелище и было презабавным, но такие манипуляции, скорее, успокаивают, чем вызывают прилив энергичности. В итоге мы, размякшие, развалились на диване.
- Знаешь, Костя, чего я хочу больше всего?
- В туалет? - он зевнул.
- Влюбиться в тебя. Хоть из тебя периодически и проглядывает мудак, в остальное время ты - классный.
Он вздохнул, а потом ответил тихо:
- Невозможно. Ни в меня, ни в кого-то еще. Пока они тут, мы оба никого больше не разглядим. Вот бы не видеть их какое-то время, сосредоточиться… Поехали на весенние каникулы вдвоем в Лондон?
- Поехали, - зевота, очевидно, как зараза - передается по воздуху.
- Cейчас чуток посплю, а потом домой, - говорит Костя.
- Я тебя разбужу, - пристраиваюсь на его плече. От Кости пахнет дорогим парфюмом, но совсем не так хорошо, как от Макса.
Разбудил меня тихий и веселый голос мамы: "Да-да, Игорь, он у нас. Конечно, тут останется. Ну ладно, созвонимся…". Я открываю глаза и вижу трясущегося от почти бесшумного смеха отца, фотографирующего эту сцену: Белов лежит на боку, а моя голова где-то в районе его талии, уютно пристроившаяся под рукой.
Вскакиваю, но парень продолжает тихо сопеть. Челка его так и завязана красной резинкой в хвостик. Ой-йё, стыдно-то как! Пустые бутылки, недопитое вино, вокруг разбросаны маленькие подушки и мы… в такой позе! Но родители же видят, что мы одеты?! Видят же! Почему тогда так хохочут?
- Мы это… - пытаюсь я расставить хоть какие-то точки хоть над какими-то ё.
- Не думали, что мы так рано заявимся? - закончил отец с едва приглушаемым смехом. - Иди, спи уже, алкоголичка малолетняя.
Я как с поводка сорвалась и позорно бежала в свою комнату. И только там увидела на телефоне один пропущенный вызов - от Макса.
Слишком поздно, чтобы перезванивать. Да и не нужно это. Хотя бы сегодня больше о нем не думать. Но этой надежде не суждено было исполниться, поскольку едва я только легла в свою постель, с того же края, что и вчера, закрыла глаза, то мгновенно завернулась в непроницаемое ощущение его присутствия. Я не знаю, есть ли выход у Белова, но у меня, кажется, нет. Можно и дальше бежать, бежать, бежать, бежать… бежать, бежать…
* * *
Я открыла глаза и даже из своей комнаты расслышала хохот, раздававшийся откуда-то с кухни. Быстро привела себя в порядок и направилась на звук веселья, уже примерно представляя, что увижу: мама готовила яичницу и со смехом что-то обсуждала с Костей, которому стеснение от ситуации, в которой мы оказались, вообще было чуждо. Папа тут же с улыбкой протянул мне телефон, на котором была открыта фотография наших с Беловым "полежалок", а потом заявил: "Ну что, доченька, как поживает твое похмелье? Мы с зятьком уже поправились!" - он указал на початую бутылку коньяка, вызвав новый прилив веселья у остальных. Ну вот, теперь Белов и их окончательно приворожил! Человек-леденец какой-то! Отчего ж я-то такая дура? Вляпалась по самое не хочу в Человека-холодышку, забив на этого всеобщего любимца с замашками садиста.
Когда нам наконец-то удалось выбраться из плена моих родственников, я сразу обозначила, что собираюсь встретиться с Мирой. А иначе, если мы продолжим намеченную тенденцию, то наша четверка действительно развалится на "Мирамакс" и "Дашостя"… "Костяша". Черт, хоть как звучит не очень.
Белов отправился домой, а мы с Мирой, как и договорились еще вчера, встретились в холле торгового центра. Через пару часов обшарили уже все бутики и отяжелили свои пакеты не только новыми сапогами для Миры, но и целым набором косметики для меня - это не считая прочей мелочевки. В ходе этих спешных экскурсий нам было не до обсуждения серьезных вопросов. А потом решили выпить кофе на четвертом этаже. Вот уже там неизбежно нас ждал и разговор, на который обе, втайне друг от друга, настраивались.
- Даш, мне нужно тебе кое-что сказать, - осторожно начала Мира. - Мы с Костей… после ночного клуба… Ну… так получилось у нас, что…
- Да я знаю, он мне сказал, - ответила я, не желая дожидаться, пока она подберет слова.
- Ты извини меня, - она, тем не менее, хотела закончить свою мысль. - У вас ведь ничего серьезного нет?
Мира переживала о моей реакции, хотя, наверное, и не сомневалась, что напрасно. Просто ей нужно было сказать эти слова, как и мне ответить:
- Мира, меня это вообще никаким боком не касается. У нас с ним нет ничего, никогда не было и не будет, - я успокоила ее, но решила и добавить важное: - Но… теперь я не могу сказать, что мне безразлично, что с ним происходит. Поэтому если он тебе не нужен, то отпусти.
Она посмотрела на меня с какой-то обидой, даже насупилась:
- Легко сказать - отпусти! Он же прелесть просто… И он навсегда останется для меня особенным, хоть в это и не верит. Я понимаю, что вроде как нужно… - Мира решила перейти в наступление, вместо того, чтобы продолжать оправдываться: - А вот ты возьми и отпусти Макса!
Я чуть кофе не поперхнулась. Нашла что сравнивать!
- Да я твоего Макса вроде как и не держу!
Теперь она уже улыбалась, немного наклонив голову ко мне:
- Ну конечно, не держишь… Даш, он сам не свой в последнее время. Опять почти не спит - а это очень плохой признак.
- И как же мне отпустить его? - я задала вопрос с искренним желанием узнать ответ.
- А то ты не знаешь! - боже, надеюсь, она сейчас имеет в виду не то, о чем я подумала. Ее хитрый взгляд рушил на это надежду, но я упорно молчала, не желая облекать свою догадку в слова. Мира же жалеть меня не собиралась, спокойно пояснив: - Переспи с ним. Это же Макс! Девяносто девять процентов, что это сработает. Как сто раз срабатывало до тебя и сто раз сработает после.
Да, с ним это точно сработает - кто бы спорил. И правда, мне жалко, что ли? В самом деле, веду себя тут как монашка, не желающая такое простое одолженьице сделать! Только она, видимо, не знает, что в идеале сам Макс совершенно иначе видит наши отношения. С точностью до наоборот. Он не хочет "быть отпущенным" как можно дольше, поэтому именно этот вариант и отвергает.
- Очевидно, что любви к брату в тебе больше, чем симпатии ко мне, - заметила я.
Мира перестала улыбаться.
- Не совсем так… - она задумалась. - Тут речь вообще уже не о любви идет, а о страхе. Я боюсь, что он не выдержит. В самом лучшем варианте - просто схлопнется обратно под свою носорожью шкуру, потом выковыривай его снова… А плохие варианты мне уже в кошмарах снятся.
Не знаю, преувеличивала ли она мое влияние на Максово безумие, но то, что его эмоциональность со мной все же связана - доказательств не требовало. Пусть не только со мной, тут и Белов приложил свою руку, но я в этом списке для Макса стояла на первом месте. И тем не менее, вариант абсурдный:
- А мне как жить после этого?
Мира пожала плечами.
- А ты сделай это не ради него, а ради себя, - она не дала выплеснуться моему возмущению, продолжая: - И к тому же, есть один процент… или меньше, что как раз на тебе его и переклинит. Он раньше ни к кому так не привязывался, и если уж не ты вытянешь его из бездны, то и никто, - она, вероятно, и сама слышала, насколько фальшиво и пафосно это звучит. - Конечно, вероятность этого невысока, если вообще есть, поэтому я не хочу тебя подводить к каким-то выводам. Ты до этих выводов и сама когда-то дойдешь. Не сможешь же ты до бесконечности находиться в таком состоянии…
- Я думала, ты против наших с ним отношений, - мне очень не нравилось, что, по сути, она права. Слишком долго в этом подвешенном положении я просто не выдержу.
- А я и против! Просто другого выхода не вижу. Вы ведь все равно рано или поздно попробуете. А раз это все равно неизбежно, то лучше рано.
- С чего вдруг ты сделала такие выводы?
- С того, как ты смотришь на него, когда он не видит. Как он смотрит на тебя, когда ты не видишь. И с того, что вы оба об этом знаете. И какая в этом случае разница, как я к этому отношусь? - она вдруг стала еще более серьезной. - Но давай только договоримся об одном - что бы между вами ни произошло и какие бы последствия это ни вызвало, мы с тобой останемся подругами.
Я невольно усмехнулась. Хочет и брату мое невинное тело на растерзание отдать, и чтоб я потом его видеть смогла!
- А разве ты сможешь разрываться между нами двумя?
Мира ответила сразу, словно уже обдумывала это не раз:
- Я люблю Макса. Но теперь я люблю не только Макса. И ему придется к этому привыкать.
Она все же уговорила меня после магазинов зайти к ним после СМС-ки от брата: "Дуй домой". Избегать друг друга - не лучший способ стабилизировать отношения хоть в какой-то точке. И я согласилась. Хотя бы потому, что не видела его уже почти два дня - с той самой ночи, что мы провели рядом. Или… потому что теперь я готова обсуждать правила?
- Мира, я уезжаю, - его голос раздался из комнаты, едва мы успели зайти в квартиру.
- Куда? - его сестра, не раздеваясь, направилась к нему.
Макс сам вышел в зал, неся в руках две спортивные сумки, бросил их на диван.
- Привет, Даш, - вскользь и тут же сестре: - Первый Поток обнаружили своего Второго. Они хотят, чтобы я к ним присоединился. Не знаю, зачем: то ли присмотреться ко мне поближе, то ли чтобы я самолично увидел на его примере свое будущее. Я не могу отказаться.
А может, вывезти его подальше, чтобы убрать совсем тихо? Если даже мне такая мысль в голову пришла, то Мира просто подскочила на месте.
- Они же думали, что Второй мертв!
- Думали. В подробности меня пока не посвящали.