- Вам ли чего-то бояться, с такой-то внешностью, - укорила ее хозяйка. - Соглашусь, решение, может быть, не самое стандартное. Вероятно, вы предполагали надеть платье для коктейлей или что-либо настолько же предсказуемое. Но, по-моему, в том-то и прелесть этого наряда, что он смотрится естественно и в то же самое время сосредотачивает на всем внимание. Качество этих вещей - их лучшее украшение. Но если вы подберете к ним интересный концептуальный аксессуар, будет сногсшибательно… Вам удобно, уютно в том, что на вас надето? - спросила женщина.
- Безусловно, - ответила Гизелла.
- На мой взгляд, это главное, особенно если вы отправляетесь в компанию незнакомых людей. А такое декольте гарантирует, что мужская часть этой компании будет вашей.
- Так ли это хорошо? И еще меня несколько смущают эти обтягивающие брючки. Они похожи на балетное трико…
- С вашей фигуркой вы в них похожи на дикую кошку. Очень провокационно, но вместе с тем и в высшей степени элегантно. Пройдитесь, почувствуйте себя пантерой, и вы уже не сможете отказаться от этого образа… Подождите… Были у нас длинные перчатки из тончайшей кожи, - проговорила хозяйка, направившись к стеллажу с аксессуарами. - Вот, примерьте-ка. Последний штрих. Чтобы ни у кого не оставалось сомнения, какая вы штучка.
- А какая я штучка? - рассмеялась Гизелла, надевая перчатки.
- В первую очередь великолепная, а также независимая и непокорная.
- Хорошо, если так, - кивнула Гизелла. - Но что, если прочие будут сверкать и переливаться?
- А какое пантере до этого дело? Приготовьтесь к тому, что каждая захочет выяснить, у какого дизайнера вы одеваетесь.
- Я назову им имя своей сестры, - отозвалась Гизелла.
- Правильно сделаете. И не забудьте упомянуть наш бутик, - намекнула женщина. - Не случайно же мы делаем для вас такие скидки.
- Непременно, - ответила элегантная брюнетка.
- Пройдитесь в этих балетках, - предложила продавщица, сняв с витрины пару. - Эта сумочка-клатч сюда идеально идет… Если у вас есть время, зайдите с салон, чтобы вам уложили волосы идеально гладко. Пусть просто рассыпаются по спине. У них превосходный блеск - лучше всякого украшения. Сделайте дымчатые веки и матовые рубиновые губы… Мне всегда нравилось, как умеет краситься ваша сестра. Она прирожденная художница с тонким вкусом. Никогда не перебарщивает, но умеет делать четкие акценты. Безупречно. Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы произведете фурор. У вас нестандартная красота, и подчеркивать ее нужно нестандартными способами. Так что не трусьте. Несите себя с гордостью, - напутствовала женщина.
- Хорошо… спасибо, - смущенно проговорила засыпанная комплиментами вчерашняя скромная фермерша.
Гизелла вышла на улицу и увидела, как на остановке неподалеку затормозил автобус, на котором она могла прямиком доехать до Мауры. Она уже сделала первые шаги к бегству. Но остановилась и передумала. Она потратила час на то, чтобы позволить уговорить себя так смело одеться, и уже возмечтала о том эффекте, который произведет ее внешний вид на Романа, и теперь не хотела отступать.
Следующим пунктом был салон красоты, а затем пентхаус Романа Магнати…
Принц нервно дожидался ее в холле.
- Где, черт возьми, ты пропадала? - рявкнул он, чуть завидев Гизеллу.
- В магазине, - ответила она, благоразумно умолчав о прочем.
- Столько времени?! - изумился он.
- Да, - просто ответила девушка. - Дело-то ответственное… Надеюсь, ты не пропустил свою важную встречу.
- Нет. Встреча прошла успешно, - отозвался мужчина, напряженно оглядывая Гизеллу.
- Тогда откуда этот гневный тон? - сухо спросила она.
- Прости, вспылил, - пробормотал Роман.
- Думал, что я не приду? - предположила Гизелла.
- Если быть откровенным, то закрадывалась такая мысль. Не хотелось оказаться обманутым.
- Неужели? - притворно удивилась она. - Кстати, я подумывала о том, чтобы из магазина прямиком отправиться домой.
- И что же тебе не позволило это сделать? - осторожно осведомился Роман.
- Сжалилась, - высокомерно сказала она.
- Надо мной? - возмутился он.
- А потом пришлось войти в некоторые расходы. Не пропадать же такой красоте в захолустье.
- Да, красота невероятная, - согласился Роман.
- Считаешь? - кокетливо усомнилась Гизелла. - Продавщица тоже уверяла меня, что выгляжу я сногсшибательно.
- А тебе самой, что ж, не нравится? - осведомился принц.
- Нравится. Необычно. Смело.
- Соблазнительно, - добавил он. - Надень вот это, - сказал, протянув коробочку.
- Что это? - настороженно спросила Гизелла.
- Посмотри. Уверен, с этим нарядом будет смотреться бесподобно.
Гизелла присела в глубокое кресло и приоткрыла коробочку, в которой оказался массивный браслет из белого золота с кроваво-красными рубинами.
Она резко захлопнула футляр и вернула его Роману.
- Почему? - удивился он.
- Я такие подарки не принимаю, - категорически заявила девушка.
- Тогда надеть его только на один вечер, - предложил компромисс принц. - Застегни поверх перчатки. Так будет очень стильно.
- Однако мне этот стиль не подходит, - процедила Гизелла. - Не желаю демонстрировать на себе щедрость своего бывшего любовника. Я не витрина, а человек! - резко добавила она.
- Что за мысли? - опешил Роман, но все же постарался насильно застегнуть у нее на запястье красивую вещицу.
- Убери руки! - воскликнула она, взметнувшись с кресла. - Прибереги свои рубины для более благодарной особы.
- Это не рубины. Это редкие огненные бриллианты, - с расстановкой сообщил принц.
- Ах, но это все меняет! - саркастически проговорила она.
- Тебе не нравится браслет? - предположил мужчина, удивленный ее непреклонностью.
- Почему же не нравится? Браслет чудесен.
- Прошу тебя, сделай мне приятное. Надень его на сегодняшний вечер, - кротко проговорил балканский князь.
Гизелла нехотя согласилась, позволив украсить себя дорогой сияющей вещицей.
Уладив разногласие, они вышли из отеля, у подъезда которого их уже дожидался лимузин.
Прием для своих устроили супруги Ник и Дита Деннисон, друзья Романа Магнати.
Дита Деннисон встретила Гизеллу с распростертыми объятьями.
- Я вас знаю! - воскликнула она. - Вы сестра Леолы Фостер. Проходите. Выглядите бесподобно, как и пристало сестре такого талантливого дизайнера. Как поживает Лолли?
- Спасибо, хорошо, - ответила Гизелла, - тотчас почувствовав себя уютно.
- Вы - удивительная пара. Близнецы, а такие разные. Она - солнечная блондинка, а вы - готическая красавица. И вам очень идут роскошные вещи. Вы созданы для того, чтобы носить дорогие украшения, - косвенно похвалила она прекрасный браслет. - В свое время я была знакома с вашей мамой, дорогая. Красивая была женщина…
- Не предполагал, что ты знакома с Деннисонами, - проговорил Роман, когда Дита оставила Гизеллу, по-хозяйски обходя гостей.
- Просто у нас есть общие знакомые, - отозвалась Гизелла, не вдаваясь в подробные объяснения. Подумав, она произнесла, сохраняя иронический тон, неожиданно низким и глубоким голосом, самопроизвольно исходившим из нее: - Ваше высочество, должна поблагодарить вас за возможность носить такое уникальное украшение. Понимаю, что именно оно стало настоящим пропуском в ваше окружение, а вовсе не моя уникальная персона.
- Не стоит благодарности, - смущенно произнес Роман, так, словно его открыто уличили в снобизме.
- Простите! - громко обратилась к ним женщина, в которой Гизелла признала ту, с которой впервые увидела Романа. - Мы встречались? - спросила она брюнетку.
- Не думаю, - сдержанно ответила Гизелла.
- Дорогой, - громогласно обратилась женщина к Роману, намеренно привлекая к себе всеобщее внимание, - не желаешь нас представить?
- Белла Адамс, Гизелла Фостер, - блекло произнес принц.
Больше ничего не добившись от него, модель была вынуждена удалиться. Гизелла осталась, вопросительно глядя на Романа.
- Я сделал что-то не так? - осторожно осведомился он.
- Нет, просто запутался, как многие мужчины, которые не знают, чего хотят, - констатировала Гизелла.
- Что мне в тебе нравится больше всего, так это совершенно уникальный способ, каким ты реагируешь на мир, - воодушевленно признался Роман и поцеловал ее руку.
- Как это старомодно! И как это идет вам, принц! - пошутила она, явно польщенная таким обхождением.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Час спустя Роман подошел к Гизелле, беседовавшей с дочерьми Деннисонов, и проговорил ей на ухо:
- Нам пора.
- Да, сейчас попрощаюсь с хозяевами.
- Я уже попрощался за нас обоих, - оповестил ее принц.
- Вот как? - удивилась девушка. - Ладно, - кивнула она чуть погодя и душевно рассталась с собеседницами.
- В отель, - распорядился Роман Магната, сев в лимузин.
- В отель? - тихо уточнила Гизелла Фостер.
- Да, ко мне в пентхаус… если ты не возражаешь, - осторожно проговорил он, с надеждой глядя на Гизеллу.
Гизелла с минуту подумала и ответила:
- Не возражаю.
- Тебе понравилось у Деннисонов?
- Да, очень приятные люди.
- Теперь, - напряженно добавил он, - я могу наконец сказать, что этот твой наряд выглядит очень вызывающе. Я видел, как на тебя смотрели другие мужчины.
- И как же они на меня смотрели? - дерзко осведомилась она.
- Облизываясь, - процедил Роман.
- Так было задумано, - сообщила она ревнивцу.
- И тебе может такое нравиться?! - энергично возмутился он.
- Такое не может не нравиться, - от души рассмеялась Гизелла.
- Порой ты меня просто шокируешь, - беспомощно заключил принц.
Гизелла откинулась на спинку сиденья и самодовольно улыбнулась ему. Роман непроизвольно подался к ней. Их губы встретились.
Гизелла жадно поцеловала спутника. Крепко обхватила его за шею и не отпускала от себя почти всю дорогу до отеля. Она и не предполагала, что ей так не хватает его интимных ласк.
Лифт стремительно вознес их в пентхаус Романа. Принц нащупал выключатель и во вспыхнувшем сиянии заметил, что Гизелла взялась стягивать длинные кожаные перчатки.
- Нет! - поспешил воспротивиться он. - Оставь.
- Как?! - удивилась девушка.
- Снимай все, но перчатки оставь, - игриво проговорил он.
- А ты гурман, - шутливо заметила Гизелла, разуваясь. - Но у меня тоже есть капризы, - сообщила она, отыскивая в громадном номере спальню.
- Я внимательно тебя слушаю, - охотно отозвался Роман, указав ей верное направление.
- Будешь делать, что я тебе велю, - объявила она.
- Хорошо, - согласился он.
- Снимай галстук, - последовал первый приказ.
Гизелла села на край большой постели, положив ногу на ногу. Она смотрелась как эбеновая статуэтка - невероятно грациозно.
Роман ослабил галстук со словами:
- А ты скидывай свой джемпер.
- Хорошо… Снимай рубашку, - велела она. - Говорила я тебе, что у тебя роскошный торс?
- Спасибо, - признательно произнес Роман. - А у тебя очень-очень аппетитная грудь.
- Не торопись, - жестом отстранила его от себя девушка, обнаженная по пояс. - Сбрасывай брюки, носки и все, что там у тебя есть, - распорядилась она. - Что ты так на меня смотришь? И не смей ко мне прикасаться, пока я сама тебе не разрешу.
- Как скажешь, - смиренно проговорил принц, послушно исполняя ее распоряжения. - Только обещай, что возьмешь себе этот браслет.
Гизелла тоскливо посмотрела на красивую вещь и, покачав головой, проговорила:
- Не думаю, что смогу…
- Почему, Гизелла? - огорченно спросил он, когда она расстегнула браслет и положила его на прикроватный столик.
- Лучше поцелуй меня, - в качестве компенсации предложила ему она.
- С радостью, - сказал Роман и устремился к ней.
Принц уложил Гизеллу на постель и больше не размыкал объятий. И она наслаждалась долгими упоительными поцелуями, которые он рассеивал по всему ее телу.
На пике желания Гизелла замкнула ноги вокруг его бедер.
Роман овладевал ею прочувствованно, неспешно, нежно целуя, затем вновь, с нарастающим ритмом, основательно, серьезно. Ей почудилось, что лучше быть уже не может, но Роман не останавливался. Она была на вершине блаженства, однако он становился только настойчивей. Она вскричала от наслаждения и обессиленно выдохнула его имя, и тогда он поцеловал ее в лоб и рухнул рядом.
Роман разбудил ее поцелуем.
- Уже утро? - спросила Гизелла, щурясь.
- Половина десятого, - ответил он. - Бужу тебя, красавица, чтобы попрощаться. У меня встреча через двадцать минут… Нет-нет, не вставай. Поспи еще, - настоятельно проговорил мужчина, целуя ее тяжелые сонные веки.
После его ухода Гизелла осталась лежать на постели, лениво слушая звуки оклендского утра.
Она не знала, хочет ли продолжения. Хорошо ли ей будет встречаться с Романом время от времени или правильнее разом разорвать эти зыбкие узы, как она уже сделала однажды. Девушка подозревала, что с каждой новой встречей расставание будет даваться ей все труднее, ведь Роман ясно давал понять, что не хочет, чтобы она на него рассчитывала и располагала им, что принадлежит он только своему настроению и не планирует меняться.
Гизелла видела смятение в глазах Беллы Адамс и боялась стать похожей на нее. Ведь рано или поздно ее место займет другая женщина, как она заняла место Беллы. И Роман даже не попытается смягчить удар, как накануне он просто проигнорировал свою бывшую любовницу, которая рискнула ему докучать.
Без спешки Гизелла приняла душ в его роскошном пентхаусе, высушила и расчесала волосы, позавтракала, оделась во вчерашнее, за исключением экстрамодных перчаток. Свеженькая, без макияжа, она направилась к выходу, но помедлила. Взяла фирменный бланк отеля для писем и размашисто начертала:
Спасибо за чудную ночь, и прощай. Нам лучше больше не видеться.
Она еще некоторое время раздумывала, оставлять ли такую записку. Но рассудила, что это самое верное. Если он захочет быть с ней, то сможет ее отыскать, где бы она ни находилась, для этого у него есть все необходимое. Ему известно ее имя, он знает имя ее сестры. Но если она надеется на то, чему просто не суждено быть, то сделает этим лишь хуже самой себе.
Исходя из этих соображений, Гизелла решительно положила записку на видное место на столике в холле пентхауса и, покинув номер, отправилась на Северное побережье к Мауре.
Единственное, что ей не давало покоя, - невозможность с кем-либо обсудить новый опыт и новые переживания. От бабушки она привыкла слушать только мудрые советы и наставления. А сокровенным могла поделиться только с сестренкой Лолли. Но Леола была далеко, а тема - слишком щекотливая, чтобы обсуждать ее по телефону.
Она даже испытывала некоторый гнев оттого, что первый же ее серьезный роман оказался таким негладким. Его даже романом нельзя было назвать. А если она расскажет обо всем бабушке, то та даже вольна будет счесть поведение внучки аморальным. У самой Гизеллы не было твердого мнения, как к этой истории с заморским принцем следует относиться.
Гизелла злилась в первую очередь на саму себя, поскольку сердиться на бьющую энергией стихию, каковой ей виделся Роман Магнати, было бесполезно. Этой стихии можно было только противостоять, что она и делала, без всякой надежды направить развитие событий по приемлемому для самой себя руслу. То, что Роман живет в полном согласии со своими холостяцкими представлениями, у Гизеллы не было никаких сомнений. Навязать что-либо такому человеку не представлялось возможным. Тем более что у Гизеллы и не возникало такого желания, поскольку в мечтах она лелеяла идею абсолютной обоюдности порывов. Но и запретить себе любить этого повесу она тоже не могла.
Именно любить - теперь Гизелла знала точно, что испытывает к Роману это священное чувство. И без него она бы не позволила себе уйти так далеко.
С того момента, как Гизелла осознала, что не просто влюблена, а любит, как никого никогда не любила, она заболела по-настоящему. Ее разрывали на части два противоречивых желания. Первым из них была потребность совершить поступок, хотя бы попытаться что-то изменить, дать знать любимому, что она испытывает, а все прочее оставить на его усмотрение, но пусть он четко осознает, в каком состоянии она пребывает по его вине. Но одновременно она внушала себе, что эта любовная тоска - не более чем блажь. Что мнимой взаимностью ей хочется оправдать собственное беспутство, что раз уж так вышло и она обрела новый опыт именно с ним, то следует взять себя в руки и хладнокровно пережить это расставание, сделать верные выводы и не позволять себе впредь увлекаться так сильно. Ей крайне недоставало сестры.
Леола планировала приехать только через полгода. Сестра всецело посвящала себя работе, как еще недавно сама Гизелла. Поэтому, думая о Лолли, угадывая в ней еще недавнюю себя, с полным комплектом необоснованных девичьих иллюзий и совершенным отсутствием представлений о реальном положении дел, Гизелла вообразила, что однажды, так же внезапно, ее обожаемая Лолли столкнется в свете с тем же Романом и так же стремительно, как и она, доверится чувствам. Как это будет ужасно, если он поступит с ней сходным образом. Следовало что-то предпринять.
Поздно вечером раздался телефонный звонок.
Гизелла знала, кто звонит. Дрожащей рукой она достала телефон и проговорила в трубку:
- Да?
- Почему? - тотчас раздался гневный вопрос Романа Магнати.
- Почему что? - переспросила Гизелла, следя за тем, чтобы ее голос не дрожал.
- Почему нам не следует больше встречаться?
- Потому что для меня началась новая жизнь, трудная, но настоящая, и усложнять ее себе еще сильнее я не собираюсь. Я не знаю, для чего судьбе нужно было свести нас снова. Наверное, для того, чтобы я больше не колебалась. Бесперспективные отношения изнуряют меня. А я хочу жить полноценной жизнью, хочу уважать себя. Поэтому, прощай, Роман. Наши отношения были превосходны. Но все в прошлом!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
- Понятно, - холодно проговорил Роман. - Спасибо за честность. Желаю тебе счастья и всяческих успехов. Однако ты кое-что забыла в номере отеля. Я вышлю с курьером, - сказал он, и связь прервалась.
Гизелла опустилась в кресло и впервые позволила себе заплакать в голос, даже не зная, о чем больше всего жалеет. О том ли, что не сумела уберечь "Парируа"? О том ли, что окончательно оттолкнула мужчину, который попытался возобновить отношения? Или же о том, что поступила правильно? Но чувствовала она только полную безысходность.
- Горький-горький опыт, - сказала она самой себе. - Ты не можешь, не должна, не имеешь права любить человека, который не любит тебя!
Однако тут Гизелла задумалась, что он имел в виду, говоря, будто она в его номере что-то забыла. Она точно знала, что не забыла ничего… Ну, разве что браслет. Хотя его Гизелла и не считала своим. Она по-прежнему не желала от него никаких подарков. Что может дать ей это жалкое подобие внимания, если настоящей чуткости нет?
- Как же это не похоже на все, что я себе насочиняла! - вновь поделилась она впечатлениями с самой собой, утирая слезы и успокаиваясь.
Она даже почувствовала в себе силы побороть эту тоску.