- Я думал, вы приехали сюда за лодкой.
- Мне интересно, почему возвращается в город юности ее владелец…
Они зашли в булочную, и Данк заговорил с продавцом. Они заказали сандвичи, и пока продавец делал их, Бет мучительно хотелось попросить: "Расскажите, как прошли у вас последние десять лет…"
Однако из Данка Хаммела слова приходилось тащить клещами. Здравый смысл подсказывал, что надо оставить его в покое и заняться своим делом.
Она вдохнула аромат свежеиспеченных французских хлебцев и вслед за Данком вышла из булочной. Вскоре они стояли у его дверей. Бет замешкалась на пороге и с замиранием сердца вошла в его двухкомнатный коттедж.
Реакция была именно такой, как он и ожидал. Бет оказалась в добела вымытой комнате, главным украшением которой был камин. Напротив пылавшего очага стоял потертый диван. Исцарапанные стулья окружали старый стол. Единственная ценная вещь - стереосистема "Хаммел-космотроник" - стояла под окном, на стенах висели уставленные книгами полки.
- Здорово… - выдохнула она.
Данк положил пакет с сандвичами на буфет, который отделял комнату от кухни, напоминавшей корабельный камбуз.
- А мне много не надо. Я живу просто.
- Оно и видно.
- Похоже, это не то, чего вы ждали.
- Значит, вам так нравится.
Проклятие, она заставила его покраснеть.
- Это остатки. Я взял только то, что мог увезти с собой.
- Кое-какая мебель, стереосистема последней модели и яхта в гараже…
- Бет…
- Извините. Я не иронизирую. Просто мне двадцать восемь, а вам за тридцать. Похоже, мы уже староваты для такой жизни.
- Я же говорю, вы ожидали большего.
- Ничего я не ожидала. Я понятия не имею о ваших вкусах, кроме машины. Судя по модели, на которой вы ездите, я думала, что встречу что-нибудь более современное и изысканное.
- Вы ошиблись.
- Я вас не обидела?
Взгляд ее был прямым и искренним.
- А вы не разочарованы?
- Я бы хотела посмотреть на ваши работы.
- Увидите в Кейп-Норде, если будут заказы.
- Успокойтесь. Я вовсе не любопытна. Говоря по правде, я и не думала, что увижу ваше жилье.
- Золотите пилюлю? - Он приподнял бровь. - Извините, что разочаровал вас. Как говорится, сапожник оказался без сапог. - Данк принялся раскладывать сандвичи на выщербленные тарелки, взятые из старого сервиза, который хранился в чулане на даче в Кейп-Норде. Молчание Бет говорило о многом и заставляло его внимательно вслушиваться в каждое слово, срывавшееся с ее подрагивающих губ. Разложив маринованные огурцы, он спросил: - Чай или кофе?
- Лучше чай.
- Не поставите в микроволновую печь две кружки воды? - Он еще раз решил придать беседе нейтральный характер. - А я выпью кофе. Банка на полке.
- С сахаром?
- Без. И без молока.
Время от времени они случайно прикасались друг к другу - локтем, плечом, иногда бедром. И при каждом прикосновении его обдавало жаром, а она, казалось, ничего не замечала.
Когда напитки были готовы. Бет отодвинула в сторону кучу проспектов и журналов, чтобы освободить место для тарелок, и села на диван.
- Почему бы вам не выкинуть это старье?
- Вы разрываете мне сердце.
- Вы сами пригласили меня на ленч. Если предпочитаете, можем поговорить о погоде.
Он сделал глоток кофе.
- Конечно нет. Пора уезжать отсюда.
- Домой, в Кейп-Норд? Скорее, похоже на очередное бегство. Какая-нибудь новая драма? Неудачная любовь?
Данк прищурился, но она с невинным видом жевала сандвич и улыбалась.
- Вы ждете от меня исповеди?
Она проглотила кусок.
- Просто пытаюсь заполнить пробел, образовавшийся за прошедшие годы.
- Пожалуй, действительно пора уезжать.
- Буквально или в переносном смысле?
Они обменялись взглядами.
- И в том и в другом.
- Срок аренды истек?
- Верно.
- А лак на ваших изделиях успеет высохнуть?
- Вы опять за свое? Не мытьем, так катаньем?
Она засмеялась.
- Я не нарочно. Вы не захотели говорить о своей личной жизни, и я переключилась на работу.
- Мудрое решение.
Он начал успокаиваться.
Бет подобрала под себя ноги в розовых носках и откинулась на спинку дивана. Данк пытался понять, как этой пышноволосой владелице лодочной станции, разъезжающей на дизельном трейлере, удается сохранять женственность даже во фланели и парусине.
- Я уверена, что ее то много, то мало.
- Моей личной жизни?
- Вы же не захотели говорить об этом. Я думала, мы перешли к работе.
- Ах да, верно. Если говорить об обычных вещах - ремонте мебели или книжных шкафах, - то такой работы скорее много, чем мало. Ну, а большинство заказчиков моих авторских вещей живет не здесь.
- Вы это уже говорили. Но отсюда до очагов цивилизации - дорога дальняя.
- Дальняя. Я как раз закончил свою последнюю работу - гарнитур для гостиной отставного профессора, несколько книжных шкафов и письменный стол.
- Почему вы считаете, что Кейп-Норд подойдет вам больше?
- А почему бы и нет?
Она зарылась в подушки и принялась доедать огурец.
- Это зависит от вашего характера и привычек. В межсезонье там нечем развеять скуку.
- Ничего, я привык к одиночеству.
- А вы бывали там после первого сентября?
- Честно говоря, нет.
- Можете быть уверены - чего-чего, а одиночества вам хватит. Нам, подросткам, в это время приходилось туго. Во-первых, разъезжались дачники. Их дома пустели и заколачивались досками. Потом начинались занятия в школе. Для "тинейджеров" это особенно тяжело. Им кажется, что учителя пьют из них кровь. На пристани не оставалось ни одной лодки, ни одной яхты - одни таблички, отмечающие места швартовки… Никто не уходит из поселка, кроме голодных рыбаков, которым надо как-то пережить зиму, и сборщиков клюквы.
- Поздновато говорить мне, что у вас там тоска зеленая.
- Чайки, голые деревья и пустынные берега. Ничего вдохновляющего.
Данк подошел к камину и прикрыл его чугунной решеткой.
- Порой меня вдохновляют странные для других вещи. Например, одиночество.
- Но вы же мастер. А мелкого ремонта, для души недостаточно. - Бет сама испугалась тоски, прозвучавшей в ее голосе. Воцарилось молчание. Она откашлялась. - Я думаю, душе нужно очень много, чтобы она не засохла.
У Данка засосало под ложечкой. Он пригласил Бет на ленч не для разговоров о его душе.
- Вдохновение черпают из разных источников.
- И как это сказывается на вашей работе?
Он указал на резную дверь рядом с Бет.
- Там мастерская. Пойдите и посмотрите сами.
Данк подождал, пока она встала, полюбовался ее фигуркой, ощущая слабый аромат укропа и незнакомых духов, почему-то напоминавших о лете, и пошел следом. Она внимательно осматривала комнату. Обычно мастерскую посещали только клиенты. Сам он редко заходил сюда с женщинами, тем более знавшими его прошлое. Он следил за Бет, которая подошла к скамье ручной работы, и ждал неизбежного возвращения к теме о том, кто он такой, откуда взялся и почему решил махнуть рукой на все это…
Однако она заинтересовалась набором столярных инструментов. У нее были тонкие пальцы без колец и коротко остриженные ногти. Бет погладила ладонью потертые рукоятки, вопросительно взглянув на хозяина.
- Это подарок, - объяснил Данк. - От бывшего краснодеревщика, у которого я учился в Бостоне.
- А у него они откуда?
- Привез с собой в сорок шестом в качестве трофея из Германии. Он воевал.
- Звучит достойно. - Карие глаза Бет смотрели на Данка с уважением. - Должно быть, он распознал в вас родственную душу.
Данк, улыбаясь, возразил:
- Хотите мне польстить?
- Можно сказать и так. Готова побиться об заклад, что вы замечательный мастер.
От этих слов в его кровь выплеснулся адреналин.
- Стараюсь.
- Надеюсь, вы любите свою профессию.
- Люблю, хотя меня и обвиняют в том, что я ничего не понимаю в чувствах.
- Кто обвиняет? Тот, кто вас знает?
Пытаясь отвлечь Бет, Данк положил руку на плечо девушки. Ее лицо моментально залил румянец, куда более яркий, чем прежде.
- А что нужно вашей душе, Бет?
- Вы снова меняете тему.
- Черт побери, именно это я и делаю.
Она умолкла, чтобы передохнуть.
- Кто-то разбил вам сердце.
- Я спрашивал о вашей душе. Вы сказали, что вы младшая из Менсонов и что вам двадцать восемь лет. Неужели вы только и делали, что работали? Неужели на лодочных станциях яхт-клубов не нашлось молодого человека, который поухаживал бы за вами?
- На лодочной станции? Конечно, нет.
- А с кем вы проводите время?
- Одна.
Данка раздирали противоречивые чувства. Желание держаться от Бет подальше не выдерживало борьбы с желанием поцеловать ее. У него горели губы, и прежде чем восторжествовал разум, он приник ко рту девушки. Сжатые губы были теплыми, мягкими, прикосновение к ним оказалось невыразимо приятным. Бет затрепетала и удивленно прошептала его имя…
Язык Данка раздвинул неподатливые губы. Шеи Хаммела коснулись холодные пальцы, но они успели согреться, пока спускались по его спине. От этой ласки по телу Данка разлилось блаженство. Достаточно было бы стоять неподвижно и впитывать его, но Хаммел гладил ее волосы, щеки, шею и мечтал прикоснуться к другим, более эротичным местам. Он закрыл глаза и явственно увидел ее пальцы, гладящие рукоятки инструментов. Ее касания возвращали ему веру в себя. Слишком долго он жил без этого. Данку пришлось кашлянуть, чтобы вернуть себе дар речи.
4
- Пожалуйста, больше не делайте этого, - тихо сказала Бет.
- Вы бы не могли остаться здесь до вечера?
Бет медленно покачала головой.
- Тут есть камин, чтобы погреться, и берег для прогулок. А из-за кризиса и межсезонья рестораны гоняются за посетителями.
Она все еще пыталась совладать с дыханием.
- Соблазнительно, но я не собиралась… Мысль не слишком удачная.
- По-моему, идея совсем неплохая. Чем же она вам не нравится?
Казалось, взгляд Данка обжигает ее. Бет сделала полшага назад и отвернулась к окну.
- Вы переезжаете в Кейп-Норд?
- Да, с минуты на минуту.
- Смешивать дело и удовольствие - это уже чересчур.
- Единственное дело, которое меня с вами связывает, это хранение лодки. Удовольствие - совсем другая статья.
Она убрала с лица разметавшиеся пряди.
- Все, что меня интересует, это мое дело. Но мне бы хотелось дружить с вами. Данк, вы умеете целоваться. Я всегда это знала.
- Не говорите мне, что вы мечтали об этом.
- Это интересовало меня с тех пор, как я себя помню.
- Ну что, удовлетворили старое любопытство?
- Да. - Поняв, что Данк пригласил ее к себе совсем не для разговоров, она улыбнулась и вновь шагнула в гостиную. Сердце девушки неистово колотилось, и она была уверена, что Данк слышит этот стук. Едва дыша, Бет все же собралась с силами и добавила со всей твердостью, на какую была способна: - Вы спрашивали о моей личной жизни. С этим у меня все нормально. Она ничего общего не имеет со станцией, а те места, куда я направляюсь по служебным делам, тоже можно считать частью станции. Здесь стоит лодка, которую нужно переправить в Кейп-Норд.
- Я согласился бы с вами, если бы нам предстояло проболтать в Кейп-Норде всю зиму, то и дело сталкиваясь друг с другом в бакалейной лавке или у зубного врача.
Бет хотела было поспорить, но отвечать на вопросы о ее планах и ожиданиях означало бы уйти в глухую защиту. Она чувствовала, что с Данком Хаммелом надо придерживаться другой тактики и задавать вопросы самой, поэтому немедленно спросила, где у него ванная.
- Рядом со спальней, - неохотно ответил он, убирая со стола грязные тарелки.
В ванной было очень чисто. Целую полку занимали принадлежности для бритья. На полу лежала циновка, о которую можно было вытереть мокрые ноги. Поверх занавески, прикрывавшей душ, висело полотенце Данка. Интимность этой сцены заставила ее вздрогнуть.
Она смочила запястья холодной водой и села на край ванны, спрятав лицо в ладони. Ее душа ликовала, как у пятнадцатилетней девочки, она готова была запеть. Он целовал ее! Бет встала и ополоснула щеки. В соседней комнате ее ждал вовсе не безусый подросток, сын богача, умеющий потрясающе целоваться.
Там, в убогой гостиной, стоял взрослый мужчина, в котором поразительным образом сочетались сила и сдержанность, скромность и талант, дерзость и неуступчивость. Бет негромко застонала и снова ополоснула лицо, чтобы охладить и свое любопытство, и свое желание.
Личная жизнь, карьера и явная неугомонность Данка Хаммела ее не касаются. Она поцеловала его. Он ей понравился. Она удовлетворила свое любопытство. Достаточно!..
Бет вышла из ванной освеженная и успокоенная. Главное - это решительность. Между ванной и гостиной находилась спальня. У окна стояла королевских размеров кровать. Поверх стеганого ватного одеяла, лежавшего слегка косо, покоились пышные подушки, еще хранившие отпечаток головы Данка. Бет стояла в изножье. Кровать была сделана из вишневого дерева, отполированного до сверкающего блеска, и опиралась на конусообразные ножки, которые покрывала затейливая резьба в виде фестонов и раковин. Если бы Бет увидела эту кровать в кейп-нордском доме Хаммелов, она бы подумала, что это антиквариат или наследство далеких предков. Девушка провела ладонью по стеганому одеялу и встала на колени.
- Чудесно, - прошептала она самой себе, погладила резьбу на ножке и сунула руку под одеяло. Посреди задней спинки красовались две выпуклые раковины. На левой из них было вырезано "ДСХ". На правой оставалась только выемка, но резьба на левой казалась совсем свежей и даже незаконченной. Словно хозяина оторвали от работы во время отделки второй буквы вензеля.
Она опустила одеяло, сгорая от любопытства. Сквозь открытую дверь было слышно, как Данк звякает тарелками. Как мало она знала этого человека и как много черпала из собственного воображения…
В четверг, в пять часов пополудни, Данк массировал себе поясницу и смотрел в окно на раскинувшийся вдалеке остров. Как и дачи соседей, коттедж Хаммелов был огромным, выстроенным с размахом. Его соорудили еще до наступления Великой депрессии. Приусадебный участок занимал приличный кусок побережья, отрезая местных жителей от берега и заставляя их пользоваться только городскими пляжами.
Он отвернулся от окна и посмотрел на свою кровать, перевезенную в Кейп-Норд вместе с его скудными спальными принадлежностями. Ему нестерпимо хотелось тут же взяться за незаконченный вензель на задней спинке. Данк бросил еще один тоскливый взгляд на изножье кровати, прикрыл его одеялом, свисавшим с голого матраца, и вышел из комнаты.
Хаммел припарковал машину неподалеку от вывески "Собственность Чака Менсона", все еще висевшей на своем месте. Холод стоял нешуточный, и Данк, одетый в свитер, дрожал как осиновый лист.
Ветер гнал его к ангару номер два. Шлюп Данка стоял на постоянных домкратах, опиравшихся на деревянные блоки, которые украшала небрежно выведенная надпись "Хаммел". Краску не подновляли много лет. Во времена основания лодочной станции Менсона в поселке зимовал по крайней мере один из Хаммелов, если не два-три одновременно. У носа лодки стояла и тряслась Бет. Ее замшевая куртка тоже не слишком защищала от холода. Она снизу вверх смотрела на потертые поручни. При виде ее Данк судорожно сглотнул.
- Бет Менсон, ответственная за полировку и лакировку… - бормотала она.
Он шагнул вперед и над самым ее ухом произнес:
- Ищете пищу для души?
Она круто обернулась и оказалась в его объятиях.
- Вы меня до смерти напугали!
Данк держал ее за плечи и смеялся.
- Вижу. Я думал, вы слышали, как я вошел.
Она сделала шаг назад.
- Я не ожидала вас увидеть. Во всяком случае, таким образом. Что вы здесь делаете?
- Вы имеете в виду в городе?
- Для начала.
- Привожу в порядок дом. Передвигаю кровати и тумбочки.
- А здесь что вам понадобилось?
- Проверить, поставил ли владелец лодочной станции мой шлюп на домкраты.
- Почему это все мужчины, которые приходят сюда, такие скептики? - всплеснула руками Бет. - Я перевезла вашу лодку. Без единой царапины.
- Впечатляет. Вы вообще впечатляющая женщина, Элизабет Менсон.
- Просто я стараюсь делать все, что нужно.
- И вам достаточно масштабов лодочной станции?
- Данк, мой рабочий день кончился. Вы застали меня на пути домой.
- Вы не ответили на мой вопрос о пище для души.
Она пожала плечами, отказалась принять предложенную Данком руку, и они оба двинулись к ее пикапчику.
- В этом году пищей для нее послужит сознание того, что я уберегла Менсонов от банкротства.
- Вы такая дружная семья. Я припоминаю, что ваш папа был вдовцом. А когда умерла мать?
- Когда мне было десять лет. Одной из причин, почему па заставлял нас работать на станции, было то, что здесь он мог приглядывать за нами.
- Кэрол, Перл и Бет Менсон. Как прожив столько лет в Кейп-Норде, не научился отличать вас одну от другой?
Вопрос был риторический, и они оба знали это. Бет открыла кабину.
- Можно сказать, что дорога у нас была одна, а ряды разные. Вы, Данк, всегда были в самом скоростном, а я почти все эти годы плелась по обочине.
Он засмеялся.
Она забралась на сиденье и повернула ключ зажигания.
- Хотя мы могли двигаться и в противоположном направлении.
Данк захлопнул дверь, но не успела Бет дать газ, как он невозмутимо спросил:
- Пообедаем?
- Простите, что?
- Нам обоим надо поесть. На этой неделе вы у меня еще не были. Могу предложить полный холодильник полуфабрикатов и скромную кухню.
- Не знаю…
- Ничего больше. Только еда и скромная беседа.
Она выгнула бровь и улыбнулась.
- В самом деле?
- А разве я вел когда-нибудь нескромные беседы?
- Еда и беседа. Что ж, если вы даете честное слово…
- Вы заключили выгодную сделку. Поезжайте за мной прямо к дому, там и поедим. Я не особенно искусный повар, но придется довольствоваться тем, что есть в здешней кулинарии, пока я не найду человека, который согласится мне готовить.
Смех удивительно шел ей.
- Вам мало, что я везла вашу лодку с одного конца побережья Мэн до другого?
- Что ж, для Бет Менсон это обычно дело.
- Так вот почему вы меня поцеловали? Хотели подкупить, чтобы я согласилась вам готовить?
- Ничего удивительного. Если бы вы знали, до чего мне надоела собственная стряпня.
- А что у вас в холодильнике?
- Все что душе угодно.
Она долго барабанила пальцами по баранке и наконец повернулась к нему.
- Если вы обещаете не приставать, я помогу вам готовить обед.
- О чем тут толковать? Человек должен есть!