- Моя мать и еще одна сестра, которая умерла совсем молодой, - сказала Шарлотта. - Тетя Тэймсон была самая старшая. Никакого другого родственника быть не может, Дэниел. Право же, не может.
- Тогда это какой-то ее близкий друг, которого она обещала упомянуть в своем завещании, - упорно стоял на своем Дэниел.
- Когда мы приехали в Венецию, было не похоже на то, что около нее кто-то есть. Очевидно, она осталась совершенно одна, когда умерла ее компаньонка.
Шарлотту внезапно охватила сильная дрожь. Она сказала, что ей вспомнились те фантастические похороны, на которых они присутствовали. Затянутые черным гондолы на весело синеющей воде. Так все нелепо. Такой яркий солнечный свет и эти ослепительные белые памятники на кладбище... Неудивительно, что тетушка Тэймсон хотела умереть в Англии.
- Возможно, - задумчиво проронил Дэниел. - Ну что ж, придется ждать ответа Маллинсона. Мисс Херст, где дети?
- Мистер Буш занимается с ними в классной комнате.
- Флоре пора отдыхать. Ей надо быть очень осторожной и избегать перенапряжения. Не отходите от нее, мисс Херст.
Отдав этот короткий приказ, он вышел из комнаты Лавиния собрала свои письменные принадлежности и приготовилась последовать его примеру. Второпях она уронила перо и, повернувшись, чтобы подобрать его с полу, перехватила странный заговорщический взгляд, которым обменялись Шарлотта и Джонатан. В этом взгляде читались настороженность и страх. Они несомненно прекрасно понимали друг друга.
Лавиния была не из тех, кто подслушивает чужие разговоры, и ей подобное занятие претило. Но при создавшихся обстоятельствах оно было вполне оправданным.
Она сознательно оставила дверь неплотно прикрытой.
Шарлотта говорила тихо, и, к огорчению Лавинии, ее слова невозможно было расслышать. Однако то, что она сказала, видимо, потрясло Джонатона, потому что, забыв о всякой осторожности, он воскликнул:
- Вы хотите сказать, что вы этого не видели? Вы просто страшно глупы!
Через холл шел Джозеф, так что Лавиния не могла больше задерживаться. Что ей было делать с этой новой загадкой? Сообщить Дэниелу? Или же ничего не говорить и ждать, пока придет письмо от мистера Маллинсона?
Не говори ничего, устало подумала она про себя. И так она уже слишком часто бегала к нему со своими тревогами. Наверняка он знает, что между Шарлоттой и Джонатоном существует какое-то соглашение. Не слепец же он.
День был туманный, сырой, не подходящий для прогулок. Тем не менее Шарлотта заказала экипаж и укатила, никому не сказав, куда отправляется. По возвращении она не сразу вошла в дом. В своем длинном сером плаще и отделанной мехом шляпе она стала нервно прохаживаться по террасе. Мэри выглянула из окна и, увидев ее, заявила, что на хозяйку опять нашло такое состояние, когда она ни минуты не может оставаться в покое.
Берта говорит, она иной раз полночи ходит и мечется по комнате. Дело в том, что у нее нервы совсем расстроены. Они-то и не дают ей покоя. Да, поездка за границу не пошла ей на пользу. С тех пор с ней то и дело приключаются странные припадки.
Глядя на одинокую напряженную фигуру, Лавиния думала: вид у нее такой, словно что-то незримое неотступно преследует ее. В этот момент Шарлотта вдруг подняла глаза, как будто почувствовала, что за ней следят. Лавиния отпрянула. Однако в следующее мгновение она поняла, что Шарлотта смотрела не на ее окно, а на соседнее - окно бедной леди Тэймсон, как если бы ожидала увидеть в нем призрак.
Когда она спустилась к чаю, ее била дрожь. Она сказала, что ездила положить цветы на могилу тетки.
- Не стоит зимой ездить на кладбище. Там так холодно. - Ее трясло, и она протянула заметно дрожавшие руки к огню. - Так холодно!
Она попросила Лавинию разлить чай. Ей хотелось глотнуть горячего и прийти в себя, прежде чем явятся мужчины.
- Вы действительно думаете, что эти письма мистификация, мисс Херст?
- Я думаю, тут какая-то ошибка. Ничего другого быть не может.
- Но их автор знал, что мне нравится нефритовый купидон. Каким образом об этом мог знать кто-то еще, кроме моей тетки?
- Вы хотите сказать, что письма были написаны после вашего приезда в Венецию?
- Да, разве вы этого не поняли? Я до приезда туда никогда этого купидона не видела. Думаю, даже мой муж не заметил, насколько важна эта деталь.
- В таком случае кто-то наверняка разыгрывает странную шутку, - сказала Лавиния, совершенно сбитая с толку. - Если только...
- Если только что, мисс Херст?
- Если только вы привезли в Винтервуд вовсе не вашу тетку...
Раздался громкий треск, и тонкая чашечка с блюдцем из мейсенского фарфора разлетелись вдребезги, ударившись о камин. Все вокруг было забрызгано чаем.
Шарлотта вскочила, ломая руки:
- Позвоните, вызовите слуг, пусть уберут осколки. Какая, же я неловкая! У меня руки окоченели от холода. Где Дэниел? Где Джонатан? Ну где же Джонатан?
Вид у нее был такой, словно она ожидала, что Джонатан таинственным образом исчезнет. Но он все еще был тут. Именно в этот момент он вошел в комнату; по-видимому, к нему вернулась его прежняя самоуверенность.
- Я опоздал. Простите, - сказал он. Он принял из рук Лавинии чашку чаю. - Совсем забросил вас, мисс Херст. - Его глаза, по обыкновению многозначительно, посмотрели на нее. - Но, уверяю вас, это лишь временно. - От него исходил еле уловимый запах виски. Он не признавал таких вещей, как возложение цветов на могилы. Он побывал в деревенском трактире, чтобы укрепить свое мужество иным способом. Ему тоже необходимо было вытеснить из сознания мысли о таинственной женщине в Венеции - если только действительно существовала женщина, написавшая письма почерком той, что уже не было в живых.
Дэниел появился, уже когда чаепитие закончилось. Он был в одежде для верховой езды и также извинился за опоздание. Он сказал, что ездил в Дувр, чтобы лично отправить с поездом письмо мистеру Маллинсону. Он собирался сам поехать в Лондон, но боялся, что в связи с Рождеством старика могло не оказаться дома. Да и вообще - он обвел глазами комнату - в это время года он предпочитает не отлучаться из дома.
- Где Флора, мисс Херст?
- Она отдыхает, мистер Мерион. Ей все время хочется быть на ногах. Она не верит в происшедшее чудо, если не получает ежеминутного его подтверждения. Мэри поит ее чаем у нее в комнате.
- Дэниел, почему ты продолжаешь беспокоиться о Флоре? - раздраженно спросила Шарлотта. - Сейчас это уже ни к чему.
- Надеюсь, что так, - загадочно ответил Дэниел, посмотрев на нее долгим взглядом.
Будь у нее в руках чашка, она бы наверняка опять ее выронила, подумала Лавиния. Что-то произошло между нею и Дэниелом. Может, подозрение подтвердилось? Или, быть может, Дэниел с самого начала верил в ее догадку об опии в шоколаде Флоры?
- Шарлотта права, - вдруг заявил Джонатан. - Сдается мне, есть лица, о которых стоило бы потревожиться гораздо больше, чем о вашей избалованной дочери. - И тут он выдал свое сенсационное сообщение. - Поскольку это маленькое происшествие в Венеции, по всей видимости, волнует Шарлотту, как, впрочем, и меня, я решил отправиться туда и произвести кое-какие личные расследования.
Шарлотта вскочила.
- Вы едете в Венецию! Значит, вы полагаете, это не просто мистификация? - Голос ее постепенно стих.
- Скажем так: я не люблю, когда меня мистифицируют.
Глава двадцать вторая
Джонатан и в самом деле собрался ехать. Он велел слуге вечером упаковать его чемодан, чтобы утром все было готово к отъезду. Вечер прошел в разговорах о неудобствах путешествия по Европе в зимнее время. Сэр Тимоти имел многое что сказать по этому поводу, но никто его не слушал. У Шарлотты был такой усталый вид, что она, казалось, вот-вот упадет. Но когда Дэниел, почти не сводивший с нее глаз, предложил ей пойти отдохнуть, она стала с жаром отрицать свою усталость. Она сидела возле умирающего огня, явно боясь подняться наверх.
Наконец Джонатан заявил, что ему завтра предстоит ехать и, думается, ему надо бы немного поспать. Едва заметный кивок Дэниела дал понять Лавинии, что ей следует занять свой пост возле Флоры. Мэри, оставшаяся с ней, уже клевала носом, а может, и заснула около камина.
Джонатан, наверное, догадался, что она выйдет следом за ним, так как он задержался в коридоре. Он отодвинул штору на одном из длинных окон и глядел в ночную тьму.
- Дождь начинается, - сказал он. - Если ветер усилится, переезд через Ла-Манш будет чертовски неприятным.
- Вы плохо переносите качку? Это единственное, что вас волнует?
- Издеваетесь, моя прелестная Лавиния? Нет, меня волнует не только это. Другая вещь, которая меня очень тревожит, - опасность потерять вас. Но нам придется отложить это небольшое дельце до моего возвращения. Мне понадобится не менее десяти дней. Способны вы ждать так долго? Думаю, да. Думаю, вы подождете.
В его голосе прозвучала неприкрытая угроза, однако тревога явно была сильнее. Похоже, таинственная неприятность в Венеции для него даже важнее, чем она, Лавиния. Почему он не желает сказать, что его тревожит? Почему Шарлотта отказывается говорить? Или, может, они действительно и сами не знают, что же произошло.
Ночи страшилась не одна только Шарлотта. Флора сидела в постели без всякого сна, глаза у нее слишком ярко блестели, и в них был страх.
- Мисс Херст, наконец-то вы вспомнили о моем существовании. Почему вы оставляете меня с этой ни на что не годной девчонкой, которая только и знает, что спать?
Мэри, выглядевшая совсем ребенком - каким она и была, - крепко спала возле камина. Чепчик ее сбился набок, маленькие загрубевшие от работы руки были сложены поверх передника.
- А ты почему не спишь? - спросила Флору Лавиния.
- Потому что у меня болят ноги.
- Ты сегодня их перетрудила. Ведь доктор Манроу предостерегал тебя - нельзя этого делать. Мышцы еще слишком слабые. Ты должна быть терпеливой.
- Мисс Херст! Не браните меня. Вы мне ужасно не нравитесь, когда ведете себя как гувернантка.
- Тогда я буду вести себя как нянька. Не желаешь ли горячего молока?
- Нет.
- Тогда, может, мне растереть твои ноги - тебе станет легче. - Лавиния принялась будить Мэри. Но спящая девочка еще не успела шевельнуться, как Флора спросила:
- Мисс Херст, о чем они говорили сегодня внизу? Правда ли, что бабушка Тэймсон возвращается?
- Флора! Ну конечно же нет! Она умерла.
- Эдвард считает, что она возвращается. Вы не поверите, каким тихоней он стал. Он думает, что она хочет его наказать за те фокусы, которые он с ней проделывал. Фиби пообещала спать в его комнате. Верите ли - такой большой мальчик! - Флора секунду помолчала, пытаясь сохранить свой презрительный тон. Однако ей это не удалось, и она тихим голосом сказала: - Мне не позволили видеть ее, когда она лежала мертвой. Это потому, что на самом деле она не умерла?
- Я ее видела, - спокойно сказала Лавиния. - У нее было тихое, умиротворенное лицо. Тебя это успокоит?
- Я успокоилась бы, если бы она была живой. Мне вовсе не нужны ни ее деньги, ни драгоценности. Я с радостью вернула бы их. Теперь, когда я могу ходить, они мне не нужны.
- Ты права, не нужны, - согласилась Лавиния. - Они...
- Они - что? - спросила Флора, когда она запнулась.
Она собралась сказать, что на них лежит проклятие. И это действительно было так. Ведь все произошло после того, как старая дама изменила свое завещание. Все! Даже странное преследующее всех ощущение, будто происходит нечто загадочное.
- Существует множество вещей, куда более важных, чем богатство, - строгим тоном сказала она. - А теперь будь так добра - ложись и спи.
- Если мне позволят взять на кровать Сильвию. Тогда я буду чувствовать себя в безопасности. Она лает, когда в комнату входит кто-нибудь чужой.
- И кто же это, по-твоему, может сюда войти?
Напряженные глаза Флоры поглядели на нее.
- Я думаю, что Сильвии бабушка Тэймсон показалась бы чужой.
- Флора, детка!
Скрывая собственное волнение, Лавиния быстро разбудила Мэри и подтолкнула ее к постели Флоры; затем она позволила маленькой собачке, дрожавшей от радости, свернуться клубочком в ногах Флоры. Наверное, подумала она, и Шарлотте не помешало бы в эту ночь общество Сильвии. Но Шарлотта отдала свою любимицу дочери, чтобы доказать, как сильно она ее любит, хотя до этого всем было ясно, что она питает прямо-таки страстную любовь к Эдварду и ни к кому больше, меньше же всего - к своей искалеченной, некрасивой дочери с трудным характером. Невозможно было вмиг изменить свои чувства лишь потому, что дочь вдруг стала невероятно богатой. Но для окружающих надо было делать вид, что и такое случается.
Лавиния не могла понять, почему ее ничем пока не доказанные подозрения в отношении Шарлотты снова воскресли в ее душе.
Впрочем, что же тут было непонятного? Сегодня с лица Шарлотты словно соскользнула маска. Под ней оказалось лицо женщины, преследуемой призраками.
Между ней и Джонатоном Питом с самого начала существовал заговор. Если бы деньги леди Тэймсон достались ей, по какой-то причине, известной ей одной, часть их должен был получить Джонатан. Но план почему-то не удался, и приходилось спасать положение.
Потому-то Шарлотта щедро проявляла свою любовь к Флоре, говорила Эдварду, что поедет жить с ним, своим любимым сыночком, в Лондон, а также делала вид, что получает удовольствие от общества человека, который до беспамятства пугал ее. В высшей степени непоследовательное поведение.
А теперь - и это казалось наиболее странным - сами заговорщики перепугались. Страшно перепугались.
Час спустя послышался стук в дверь. Флора наконец-то заснула, и сама Лавиния, крайне усталая, начала дремать.
Однако уже в следующую минуту она выпрямилась. Сильвия тихонько заворчала.
Неужели опять Джонатан? Нет, этого она уже не выдержит.
Оказалось, что это Дэниел.
Он извинился, что обеспокоил ее - ему просто хотелось проверить, все ли в порядке.
- С Флорой? Она спит.
- Хорошо. Лавиния, я хочу, чтобы завтра вы ее увезли. Я сниму для вас квартиру. В каком-нибудь тихом месте. Может быть, в Борнмуте. Вы согласны?
- Случилось что-нибудь?
Он слабо улыбнулся. Вид у него был очень усталый.
- Разве мало того, что уже случилось? Нет, ничего нового не произошло. Жена моя не желает говорить. Ни слова. Лишь утверждает, будто я знаю ровно столько же, сколько и она. Когда же я сказал, что не умираю от какого-то тайного страха, который, по всей видимости, мучает ее, она заявила, что у нее просто нервы расходились. Она всегда была очень нервной, а письмо из могилы отнюдь не пошло на пользу ее здоровью.
- Существует какая-то причина, побуждающая мистера Пита отправиться в Венецию. Что-то очень важное и неотложное. Ваша жена наверняка знает, в чем дело.
- Возможно. Что касается меня, какая бы причина ни способствовала его отъезду из моего дома, могу этому только порадоваться. Мне давно следовало выгнать его и не прислушиваться к желаниям Шарлотты.
- Вы думаете, когда он уедет, все будет в порядке? Очевидно, нет, иначе вы не хотели бы, чтобы я увезла отсюда Флору.
- Это необходимо для ее здоровья.
Лавиния порывисто протянула к нему руку.
- Вы приедете к нам в Борнмут?
- Позднее, Лавиния. Когда мы окончательно установим, кто похоронен в могиле маленького Тома.
Он опять назвал ее Лавинией. Это было единственное утешение, которое она смогла почерпнуть из потрясшего ее до глубины души разговора.
Она спала и видела во сне леди Тэймсон, разукрашенную драгоценностями; а леди, склонившись над постелью Лавинии, требовала своим повелительным хриплым голосом вытащить ее из этой холодной английской грязи и вернуть в великолепную Венецию. А позади нее стоял Джонатан Пит, он громко смеялся и говорил, что захватил бы ее с собой, если бы не сильный ветер, и тогда бедная старая дама вскрикнула, разбудив Лавинию. За окном занималось холодное утро, и Флора громко кричала ей прямо в ухо:
- Мисс Херст! Вы так крепко спали, что мне пришлось заорать. Посмотрите, я без посторонней помощи выбралась из постели.
После кошмарного сна ее маленькая фигурка в длинной белой ночной рубашке показалась такой симпатичной, что Лавиния обвила ее руками.
- Благослови тебя Господи, деточка. Я так за тебя счастлива!
- Я тоже счастлива, потому что мистер Пит уезжает от нас. Вы знали об этом? Мэри говорит, что все его коробки уже снесли вниз. Вы проспали, мисс Херст. Поторопитесь, а то опоздаете к завтраку. Вы даже можете опоздать попрощаться с мистером Питом!
- Ты прекрасно знаешь, что это не разобьет мне сердце.
Флора захихикала. Она была, видимо, в хорошем настроении.
- И кроме того, я заглядывала в комнату бабушки Тэймсон. Она не вернулась. Все это было просто фантазией, правда?
- Конечно. Скажи Мэри, чтобы она тебя причесала, пока я одеваюсь. Тогда мы, может, даже успеем к утренней молитве.
- Давайте помолимся о том, чтобы на Ла-Манше была сильная качка.
Лавиния выглянула из окна и увидела небо, затянутое грозовыми тучами.
- Думаю, что молиться не понадобится. Но будем надеяться, что мистер Джонатан не струсит и не откажется от поездки.
Позже ей суждено было вспомнить это свое замечание.
Еще до окончания завтрака в дверях столовой появился Джозеф и взволнованно объявил, что из Лондона прибыл какой-то молодой человек с большой посылкой, адресованной контессе Баррата.
Шарлотта вскочила, схватившись рукой за сердце;
- Что в этой таинственной посылке, Джозеф?
- Молодой человек говорит, это новое платье, мадам, сшитое по заказу миледи. Оно прислано от мадам Хортенс, которая всегда шила на миледи.
- Но почему оно прибыло сюда?
У Джозефа вид был недоумевающий и встревоженный.
- Посыльный говорит, он получил такие указания. Он ждет в комнате для прислуги, если вы хотите его расспросить, мадам.
Дэниел бросил свою салфетку на стол:
- Я расспрошу его сам. Оставайся здесь, Шарлотта.
В отсутствие Дэниела все хранили молчание. Только сэр Тимоти сказал:
- Странно. Бедная Тэймсон явно преувеличила отпущенное ей на земле время. Пустая трата денег, если платье дорогое. Вероятно, портниха не захочет забрать его обратно. - Он с явным одобрением ухмыльнулся. - Надо признать, старая дама сохранила до последнего дня свою суетность. Интересно, где она рассчитывала щеголять в этом новом платье?