Беннет Гэнстер молодой бизнесмен, он красив, обаятелен и вполне доволен жизнью. Одно лишь отравляет ему существование – желание матери во что бы то ни стало его женить. И тогда он уговаривает милую, но совсем ему незнакомую девушку сыграть роль его невесты, пока мать не оправится от тяжелой болезни. Если бы он только знал, чем обернется для него эта ложь!
Эми Лорин
Подари мне сказку
УДК 820(73)
ББК 84(7 США)
Л 78
Лорин Э.
Подари мне сказку: Роман / Пер. с англ. В. Ершова. –
М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1998. – 368 с. (Серия "Наслаждение").
ISBN 5-04-002249-2
Copyright © 1997 by Joan Hohl (Amii Lorin); "Ever After"
Аннотация
Беннет Гэнстер молодой бизнесмен, он красив, обаятелен и вполне доволен жизнью. Одно лишь отравляет ему существование – желание матери во что бы то ни стало его женить. И тогда он уговаривает милую, но совсем ему незнакомую девушку сыграть роль его невесты, пока мать не оправится от тяжелой болезни. Если бы он только знал, чем обернется для него эта ложь!
Пролог
"Какого черта я здесь делаю с этим человеком?" – Сквозь приоткрытую дверь в примерочной Синди украдкой разглядывала того, кто сейчас старательно изображал любящего мужа. Он терпеливо ждал, когда она выйдет из кабинки в новом наряде, и по его лицу блуждала ленивая, снисходительная улыбка.
Синди оторвалась от щелки и посмотрела в зеркало. Такого платья у нее не было никогда. Бен сам выбрал его и попросил ее примерить это творение известного кутюрье.
Платье выглядело умопомрачительно и, должно быть, стоило уйму денег. Воздушное, как морская пена, сшитое из тончайшего шифона, оно переливалось всеми оттенками розового и фиолетового. Лиф плотно облегал грудь, при этом шея и плечи оставались открытыми; мягкие складки юбки едва достигали колен.
За свою жизнь Синди прочла не одну сотню романов. Так вот, для чаепития в саду теплыми летними вечерами или, скажем, на пикник героини этих романов надевали именно такие наряды. Насколько Синди знала, чаепития на свежем воздухе и пикники в обычной жизни явление довольно редкое. Она усмехнулась, подумав, что, возможно, и то и другое еще случается в старой доброй Англии, да и то где-нибудь в глубинке. Но какая, собственно, разница, ведь Бен сказал, что платье отличное.
"Я же не собираюсь сниматься для обложки журнала мод?" – Синди нахмурила брови. Незнакомка в зеркале не осталась в долгу и недовольно посмотрела в ответ.
Вообще-то для лета вполне сгодились бы шорты и футболка, сандалии или теннисные тапочки. Ну а для выхода в театр или ужина в ресторане вполне достаточно одного платья с открытыми плечами.
"А хотя кто его знает?" – подумала Синди, состроив рожицу своему отражению в зеркале. Ну как она, обыкновенная девчонка с холмов Западной Пенсильвании, может рассуждать о красивой жизни и шикарных нарядах? Откуда ей об этом знать?
Разве что из книг. Только в них она и находила ответы на все свои вопросы.
Да, ей нравились сентиментальные романы. Ведь там всегда все кончается хорошо, где и герои не зря верят в лучшие, светлые дни, чего не встретишь в произведениях великих писателей, которых, казалось, интересовали только темные стороны жизни, утраты, одиночество и крушение надежд.
Ну а героини ее любимых книг носили только изящные и шикарные платья. Конечно, Синди понимала, что все это романтическая чепуха. Она прекрасно видела, какая пропасть лежит между реальностью и вымыслом. Синди росла в бедной семье и знала почем фунт лиха. Но предпочитала закрывать глаза и погружаться в мечты, не замечая того, что ее окружает. Именно поэтому она и очутилась здесь, в Нью-Йорке, с Беном.
Синди еще раз глянула на него в щелку. Он продолжал терпеливо ждать, когда она выйдет из кабинки. На его губах играла беспечная улыбка, самодовольная и снисходительная, будто у него в запасе была целая вечность, а в карманах полно денег.
"Он не кажется мне суровым человеком", – размышляла Синди, уже в который раз приглядываясь к нему.
Беннет Гэнстер – довольный своей жизнью молодой преуспевающий бизнесмен. Симпатичный, хотя красавцем его, пожалуй, не назовешь. Резкие черты лица и широкие скулы говорят о целеустремленном и решительном характере. А тонкие губы только подтверждают правильность ее вывода. Она еще раз остановила свой взгляд на его губах и неожиданно подумала, как приятны, наверное, его поцелуи. Синди испугалась своих мыслей, но тем не менее продолжала за ним подглядывать.
Что и говорить, Бен чертовски привлекателен: стройный, крепкий и высокий, не меньше шести футов ростом. В костюме, белой рубашке и галстуке, он выглядит великолепно. Он излучает волны живой энергии, уверенности и силы.
От внимания наблюдательной Синди не ускользнуло и то, как зажигались его глаза, когда он медленным, оценивающим взглядом провожал симпатичных женщин – молоденьких и постарше. До сих пор она видела его в строгом, официальном костюме и могла только догадываться, как красив он будет в пуловере и обтягивающих джинсах.
Конечно, если бы Бен не оказался общительным и обаятельным парнем, то ее сейчас не было бы здесь и она не примеряла бы платья, от цен которых голова шла кругом. Баснословная, астрономическая сумма, которую придется выложить за все ее туалеты, заставляла сердце замирать, и она с трудом сдерживала дрожь в руках, когда брала очередной наряд.
"Что я здесь делаю?" – Синди вновь задалась этим вопросом, борясь с нарастающей паникой и неприятным, щемящим ощущением в сердце: она была абсолютно уверена, что этот магазин не для нее.
Его план казался чистой воды безумием. Ну не идиоткой ли она была, когда согласилась принять участие в затее Бена?
Но что сделано, то сделано. Теперь для всех она – жена Беннета Гэнстера, человека, которого, если говорить честно, она почти не знает. Ее дом остался далеко-далеко, за многие мили отсюда.
Синди уже раскаивалась в своем опрометчивом поступке.
"Что она там делает, черт побери? – Беннет бросил быстрый взгляд на часы. – Господи! Сколько времени надо, чтобы влезть в платье? Она торчит в этой примерочной уже целых десять минут".
Он с раздражением вспомнил, что Синтия категорически отказалась от помощи продавщицы, сказав, что вполне справится сама.
"Что же она так долго не выходит?" – Беннет нервно забарабанил пальцами по ручке кресла. Правда, он дал себе слово, что не будет на нее давить – ведь она такая смешная, робкая и наивная.
Однако всякому терпению есть предел. Беннет чувствовал, что еще немного – и он не выдержит: ворвется в примерочную. И виной тому будет ее непреодолимое упрямство. Беннета выводило из себя именно ее упрямство. Подумать только, сегодня утром она с ним отчаянно спорила, доказывая, что нет никакой необходимости ходить по магазинам. Просто невероятно! Она заявила, что у нее все есть и ей ничего не нужно. И это при ее скромном гардеробе, если не сказать при отсутствии такового вообще. Беннет тогда с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Уж он-то знал, что Синтии нужно буквально все.
Он не верил, что на свете существуют женщины, которые могли бы отказаться от искушения пройтись по магазинам и купить себе что-нибудь новенькое. Однако есть, оказывается, и такие.
Беннет знал, что ему необычайно повезло, когда он встретил эту девушку. А его идея выдать Синтию за свою жену для того, чтобы успокоить и осчастливить мать, казалась ему верхом гениальности. Но, чтобы уговорить на это Синтию, ему пришлось изрядно попотеть.
Поначалу он думал, что Синтия тут же ухватится за его предложение и не упустит шанс сбежать от тяжелой и нудной ежедневной работы и опостылевшей жизни в Богом забытой глуши.
Его предложение было по-настоящему щедрым. Да что там щедрым – роскошным. Ей надо было всего лишь сыграть роль его жены, пока мать не поправится после инфаркта. Беннет предложил ей жить в его особняке, пользоваться его счетом в банке и обещал оплатить учебу в гуманитарном колледже, о чем она мечтала.
Еще он знал, что из всех аргументов именно возможность учиться в колледже и убедила Синтию принять его предложение. Услышав о колледже, она согласилась на его предложение.
Беннет подавил вздох. Интересно, что бы она сказала, когда бы узнала и сопоставила стоимость учебы в колледже и ту сумму, которую он выложит за ее платья?
Утром она пыталась его убедить, что вполне может обойтись без новых нарядов. Так и не придя к согласию, они все же пошли по магазинам. Синтия продолжала на него обиженно дуться, и ему самому пришлось для нее выбирать платья, белье и туфли. В конце концов она перестала с ним спорить по поводу каждой покупаемой вещи, хотя вид у нее был недовольный.
Когда они дошли до легкой летней одежды, то Синтия сама выбрала несколько вещей на свой вкус. Беннет с ужасом подумал, что лето скоро закончится и ей потребуется теплая зимняя одежда. Он мог представить себе, как она отреагирует на то, что осенью ему опять придется вести ее в поход по магазинам.
В который раз подумав о том, что Синтия нарушила его представление о женских слабостях и привычках, он тяжело вздохнул и поежился. Ожесточенная борьба еще предстоит ему, когда очередь дойдет до вечерних туалетов.
Беннет буравил взглядом дверь примерочной. Наконец она распахнулась, и оттуда вышла Синтия. Он заставил ее примерить дивное сиреневое платье, которое ему понравилось сразу. Оно пригодится Синтии для воскресных выходов с его матерью, которая любила выбираться в музеи и картинные галереи.
Беннет хотел произнести какой-нибудь комплимент, но так и остался сидеть с открытым ртом. Она выглядела изумительно. Беннет застыл на месте, пожирая ее глазами. Ее красота была чиста и невинна, в ней не было свойственного обольстительным красавицам жеманства и показной уверенности в своей неотразимости. Беннет потер лоб. Может, ему это только кажется?
Перед ним стояла настоящая красавица, элегантная и чертовски сексуальная в платье, туго обтягивающем грудь и ниспадающем до колен. Он скользнул взглядом по прелестным плечам и изумился еще больше.
Перед тем как выйти из примерочной, Синтия подняла волосы вверх, заколола их сзади и оставила несколько прядей на висках. Теперь ее лицо и тонкая точеная шея были открытыми.
Глядя на Синтию, Беннет впервые заподозрил, что он в своем плане что-то не учел и что с Синтией будет не так все просто, как он себе представлял раньше.
Синди ждала, когда Беннет хоть что-нибудь скажет. Чем дольше он молчал и недоуменно смотрел на нее, вытаращив глаза, тем сильнее она нервничала.
"Наверняка ему не понравилось, – в отчаянии подумала Синди, – раз он никак не реагирует".
А Беннет в этот момент лихорадочно пытался подобрать подходящие слова.
С самого начала она говорила, что это платье не в ее стиле – слишком нарядное.
Черт возьми! Он сам настоял на том, чтобы она его примерила. По крайней мере, мог бы сказать, что был не прав, ошибся в выборе или еще что-нибудь в этом роде, злилась Синди.
В конце концов, почувствовав, что ее нервы не выдержат и она вот-вот заплачет, Синтия решила взять инициативу в свои руки.
– Бен, тебе нравится? – спросила она как можно беззаботнее.
– Меня зовут Беннет, – в который раз напомнил он. Ему не нравилось, что она сокращает его имя до простого "Бен". Сам он ее звал Синтия. – Э-э-э… да, очень мило.
"Очень мило?" Это дурацкое платье стоит три сотни, с учетом двадцатипятипроцентной скидки, а он говорит "очень мило", – подумала Синди. – Нечего было заходить в этот дорогущий магазин".
Она чувствовала себя неуверенно. Как она могла поддаться на его уговоры и оказаться в такой дурацкой ситуации?
1
Синди любила мечтать с детства.
Когда она была маленькой, мать часто говорила, снисходительно улыбаясь, что ее дочь или целыми днями сидит, уткнувшись в книгу, или витает в облаках, строя воздушные замки.
Синди не обижалась на мать, потому что та говорила правду.
При крещении ее назвали Синтией. Но она всегда считала, что для девчонки с холмов Западной Пенсильвании Синтия – слишком вычурное имя, и предпочитала, чтобы ее звали Синди. Ей казалось, что это звучит здорово, а может, она просто привыкла к тому, что все в округе только так и обращались к ней с самого ее рождения.
Среди местных жителей одни действительно не знали ее полного имени, другие его забыли, а третьим было абсолютно все равно, как ее зовут – Синтия или Синди. Так или иначе, но ее устраивало короткое Синди. Это имя вполне годилось для положения, которое она занимала в жизни, и нравилось людям, с которыми она общалась.
Осенью, когда листья на деревьях желтели и краснели и горы казались особенно красивыми, жизнь в ее краях становилась тяжелой. Труднее всего приходилось зимой, когда на холмы частенько обрушивался ледяной, ураганный ветер, налетавший с гор.
Естественно, были и такие, кто устроился совсем неплохо. Люди среднего достатка из пригородов или жители больших сельских общин могли купить себе теплые дома с современными удобствами. Но те, кто жил в горах или на далеких, маленьких фермах, или люди с холмов – все они, как и ее семья, вели ежедневную борьбу за выживание.
Однако Синди никогда не чувствовала себя несчастной и умудрялась находить в жизни отрадные моменты. Это ей удавалось во многом благодаря тому, что она была мечтательницей. И еще она любила читать. Когда очередная книга, любимого или неизвестного писателя, попадала к ней в руки, она проглатывала ее буквально в считанные часы. Среди страниц коротких и длинных романов она забывала обо всем на свете.
В жизни может случиться чудо, и счастье не такая уж несбыточная вещь, надо только иметь мечту. Сказки часто заканчиваются словами "…жили они долго и счастливо", и что же в этом плохого, рассуждала Синди.
Вообще-то в свои двадцать шесть она не была наивной и не ждала, что Прекрасный Принц примчится на белом "Ягуаре" и разбудит ее, спящую, трепетным поцелуем. Она по собственному опыту знала, что жизнь – это лотерея, в которой немногим удается выиграть.
Тем не менее Синди продолжала верить в счастье, глубокие чувства и вечную любовь. В ее жизни такой любви еще не было, и она мало встречала людей, которые бы прожили вместе жизнь и сохранили взаимную верность. Но она знала, что у ее родителей было именно так. Они не выставляли напоказ свои чувства, но ни у Синди, ни у соседей не возникало даже сомнения в том, что они глубоко и преданно любили друг друга.
Поэтому Синди ждала, что и на ее долю выпадет искренняя, глубокая и неувядаемая любовь.
Стояла середина лета.
Солнце еще не успело подняться, а Синди уже тихонько выскользнула из дома. Серое, предрассветное небо только-только заалело на востоке. Она остановилась на минутку и, закрыв глаза, глубоко вдохнула прохладный, насыщенный запахом хвои, бодрящий воздух.
Глядя на быстро встающее над горизонтом солнце, Синди решила, что днем будет жарко, так же как и вчера, и позавчера… Изнуряющая жара стояла всю последнюю неделю. Она еще раз обвела взглядом чистое, без единого облачка, небо. Дождя не ожидается, а значит, не будет спасения от адской жары, которая к полудню станет просто нестерпимой.
Синди перевела взгляд на серую крышу отцовской автозаправки, которая стояла неподалеку от дома. К ней было пристроено небольшое кафе, ее, Синди, хозяйство. Оба сооружения – что дом, что станция – уже давно нуждались в серьезном ремонте и выглядели не самым лучшим образом. Кафе построили в конце сороковых годов, дом, в котором они жили, был еще более старый.
Вспомнив слова из старой песенки о том, что нет ничего лучше, чем хороший обед в придорожном ресторанчике, Синди улыбнулась. Кому что нужно. Каждый мечтает о своем.
За свое заведение Синди ручалась: здесь кормили вкусно и недорого, она сама готовила. Именно от закусочной они и получали основной доход. Деньги невелики, но по крайней мере у нее была хоть какая-то работа.
Карл Свайер, ее отец, страдал болями в спине. У этой болезни было какое-то мудреное, труднопроизносимое название. Врачи разводили руками, а все лечение, которое они назначали, сводилось к рекомендации принимать обезболивающие препараты.
Отец уже сжился с этой болью и ни на что не жаловался. У Синди сердце обливалось кровью, когда она видела, с каким трудом ему дается каждый шаг. Поэтому она крутилась как могла: помогала отцу на автозаправке, управлялась в закусочной и успевала поддерживать чистоту и порядок в доме.
Это было нелегко, поскольку дом был довольно большой: три комнаты внизу и столько же наверху. Еще имелась ванная и кухня, которые когда-то пристроил к дому отец.
В крошечной ванной был также туалет, и часто, чтобы туда попасть, им приходилось дожидаться своей очереди. Однако Синди была благодарна отцу, что он все же нашел силы и завершил растянувшееся на годы строительство.
После внезапной смерти матери – это случилось за несколько месяцев до того, как Синди закончила школу, – в доме проживало пять человек. Кончина матери потрясла всех в их семье и изменила и жизнь Синди, и ее планы на будущее.
Школу Синди закончила успешно, и ей выделили стипендию для обучения в гуманитарном колледже. Но от колледжа пришлось отказаться, поскольку отцу было не справиться со всем хозяйством в одиночку. В тот день, когда ей вручили диплом об окончании школы, она горько плакала, простившись в душе со своими надеждами на получение хорошего образования и с мечтами о лучшей жизни.
Она любила книги больше всего на свете и мечтала работать в какой-нибудь большой университетской библиотеке. А вместо этого ей пришлось заняться воспитанием братьев и сестры. Обеды, помощь отцу на станции, стирка и уборка – сил на друзей-сверстников не хватало. У нее не было даже романтической первой любви. Ей только и оставалось читать по вечерам романы и переживать вместе с героями их радости и горести.
Одно время Синди хотелось завести собаку, чтобы та стала ей верным другом, но и с этим ничего не вышло: Синди боялась, что запустит дом.
Некоторые ее подруги уже вышли замуж, другие обзавелись ухажерами, а у нее в двадцать шесть лет в делах сердечных еще не было никакого опыта. Но это не очень-то ее и тревожило: просто она еще не встретила того единственного, которому бы могла отдать себя всю.
Она с содроганием вспоминала одного парня из школы, в которого когда-то была влюблена. Его звали Брюс Харт. Как-то раз, когда они остались одни, этот тип дал волю рукам и нахально полез к ней целоваться. После этого у нее пропало всякое желание знакомиться с парнями.
Года два назад все заботы по дому взяла на себя ее младшая сестра. До этого времени Синди не могла позволить себе даже передышки в тяжелой работе. К счастью, она была невероятно энергичной и никогда не впадала в уныние. Естественно, физически она выматывалась и даже часто просто валилась с ног от усталости, намаявшись за день, но это не сломило ее душевную силу.
В ее романтической душе всегда жила надежда, в будущее она смотрела с оптимизмом. Так ее учил отец. Это и помогало не падать духом в течение последних восьми лет. Не зная ни дня отдыха, Синди не жаловалась ни на усталость, ни на плохое настроение. А домашние чаще всего видели у нее мечтательное, чуть отрешенное выражение лица.