– Думаю, они задержались из-за нежелания Эндрю расстаться с лошадью, – попытался пошутить он. – Не удивлюсь, если бедняжку, привязанную к заднему бамперу, тащат сейчас из родной конюшни в город.
Эмили благодарно улыбнулась Саймону, который за многие годы стал для нее не только надежным помощником в доме, но и другом. Послушавшись его совета, она села в кресло, которое Саймон передвинул к окну, и задумалась. Ее беспокоил Филипп, обрекший себя на одиночество после ухода с работы. Позже он рассказал, почему так поступил. Трагическая судьба семейства Фаулеров потрясла Эмили. Но еще больше потряс ее Филипп, который разрыдался, уткнувшись ей в колени, после того как сообщил, что вместе с родителями погибла Марша, девушка, в которую он влюбился с первого взгляда всего лишь за сутки до того трагического события в Ливане. Пожалуй, в приюте он был единственным ребенком, который никогда не плакал. Ей даже пришлось настоять, чтобы уволили воспитательницу, которая обзывала Филиппа волчонком и специально наказывала его за каждый пустяк, чтобы заставить плакать.
Удивительно, как любовь, пережитая в молодости, удачная или неудачная, определяет дальнейшую судьбу человека, думала Эмили. Она вспомнила звонок Филиппа из Лос-Анджелеса:
Марша нашлась! Она не погибла! У него есть сын! Он говорил сбивчиво, словно пьяный. Эмили пыталась успокоить его, снова опасаясь за его рассудок, как и семь лет назад. Люди сходят с ума как от горя, так и от безмерной радости.
Филипп заверил ее, что с ним все в порядке и что в ближайшие дни он непременно познакомит ее с внуком, которого зовут Эндрю.
Да, нежданное счастье, думала Эмили. Жаль, что пришло оно к ней слишком поздно. Во время последнего визита врача она попросила его сказать, какие у нее перспективы. Полгода могу вам гарантировать, честно признался он. Что ж, полгода иметь возможность общаться с таким очаровательным ребенком, как Эндрю, уже немало, размышляла Эмили. Только пока неясно, как сложатся отношения между Филиппом и Маршей.
Теперь она известная писательница Дейзи Остин.
Эмили знала, что Филипп сделал ей предложение, но Дейзи вроде бы не очень-то этому обрадовалась, как она поняла. Она прочитала несколько ее романов. Пишет неплохо, только жизнь подкидывает сюжеты куда более интересные, чем те, которые придумывает она. Взять, например, ее приемного сына Филиппа. Сколько неожиданных поворотов было в его судьбе…
– Мадам, долгожданные гости прибыли, – торжественно сообщил Саймон. – Без лошади, – добавил он серьезно и впустил в комнату Эндрю.
Мальчик бегом пересек гостиную и уткнулся лицом в колени Эмили.
– Ты можешь поцеловать меня, – сказала она растроганно. – Ведь я твоя бабушка.
Эндрю обнял ее за шею и поцеловал в щеку.
– Я буду звать тебя бабушка Эмили, потому что у меня есть еще бабушка Бетси, хорошо?
Эмили улыбнулась и кивнула. Горло сжималось от волнения.
– Знаешь, я по тебе соскучился, – сказал Эндрю. – Мне столько надо тебе рассказать про лошадь, Хлою и… – Он замолчал. – Я очень есть хочу, – вдруг пожаловался он.
Эмили заглянула ему в глаза, и сердце у нее заныло. Она увидела в его глазах ту же не по возрасту глубинную грусть, которую видела когда-то в глазах Филиппа. Что-то серьезное произошло за прошедшую неделю, и, кажется, она знает, что именно. Придется ей вмешаться, чтобы спасти Эндрю.
Не дожидаясь пяти часов, Эмили попросила Саймона, чтобы к традиционному чайному столу подали несколько горячих блюд, оставшихся от ланча.
Дейзи вошла в столовую и первым делом отыскала глазами сына. Сейчас он выглядел совсем не таким, каким был в машине. Глаза его сверкали восторгом, пока он рассказывал Эмили о том, что ездил на лошади с Филиппом, что умеет сам держаться в седле, что научился лазить по деревьям и фотографировать лесных животных специальным фотоаппаратом. Эндрю обращался к Филиппу, чтобы тот подтвердил его слова. "Правда, папа?" – то и дело произносил он, и все внутри Дейзи корчилось от желания приказать сыну не называть Филиппа папой. Мальчик сидел между Филиппом и Эмили. Он ел с аппетитом, говорил, жестикулировал, радость, казалось, переполняла его. Дейзи была озадачена столь резкими перепадами в настроении сына.
Увидев взгляд матери, Эндрю замолчал, уткнувшись в тарелку. Что происходит с ним? Дейзи охватила паника, материнское сердце почувствовало, что сын ускользает от нее. Когда это началось? Почему интуиция ничего ей не подсказала? Если бы она тогда не упала в ванной, они могли бы втроем совершать прогулки… Но ведь ты не хотела, чтобы рядом находился Филипп, напомнил ей внутренний голос. А теперь у них сложится впечатление, что я плохая мать, ведь перемену в поведении Эндрю заметили все, только сделали вид, что ничего не произошло.
Дейзи снова захотелось спрятаться в отведенной ей комнате, и, как только трапеза окончилась, она поторопилась встать из-за стола.
Эмили тоже встала и попросила Дейзи посидеть с ней.
– Может быть, выпьем по чашечке кофе? – предложила она, провожая взглядом Филиппа и Эндрю, который держал отца за руку. Дейзи проследила за ее взглядом и поняла, что ей предстоит нелегкий разговор.
– Спасибо, не откажусь, мисс Маклинн, – с напряжением в голосе ответила она. Эмили с первого дня знакомства понравилась ей. Она располагала к откровенности, но, как мать, она, конечно, будет защищать интересы Филиппа.
– Можете звать меня Эмили. Все знакомые так меня зовут – и взрослые и дети.
– Спасибо, я буду звать вас Эмили, – вежливо сказала Дейзи и подумала, что будущее время здесь неуместно. Завтра последний день каникул сына, они уедут, и вряд ли ей доведется еще раз встретиться с Эмили Маклинн.
Кстати, надо не забыть сделать заказ на местный рейс. К вечеру они доберутся до своего дома.
Осталось потерпеть совсем немного.
Саймон принес им на подносе горячий кофейник и две крошечные фарфоровые чашечки.
– Я правильно угадала, что вы предпочитаете кофе чаю? – спросила улыбаясь Эмили. – Сейчас вы попробуете кофе по рецепту Саймона. Уверена, что вам еще не приходилось пить такой кофе, – говорила она, разливая напиток в чашечки.
Дейзи сама уже поняла, что кофе необыкновенный, судя по чудесному аромату.
– Я хотела поговорить с вами, хотя, возможно, мое вмешательство покажется вам не правомерным. Меня сегодня испугал Эндрю, – не дожидаясь ответа, продолжила Эмили. Лицо ее стало серьезным. – Мне кажется, ваш сын чем-то очень сильно расстроен.
– Думаю, его просто укачало сегодня в машине, – живо сказала Дейзи. – Он куксился всю дорогу.
– Дейзи, милая, вы сами не уверены в этом, правда? Хотите послушать моего совета? Поговорите с ним. Он из тех детей, которые умеют скрывать свои переживания. Поверьте, у меня большой опыт, я знала таких детей. Внешне они обычные жизнерадостные дети, редко плачут, но для того, чтобы узнать, что на самом деле творится в их душах, надо много терпения. Кстати, он напомнил мне маленького Филиппа. – Она замолчала, сделала несколько маленьких глотков и улыбнулась Дейзи. – Вы ведь знаете, что Филипп сирота. Он никогда не знал своих родителей. После обычной школы он прошел специальное обучение в другой школе. И эта нелегкая работа в службе национальной безопасности…
– Что вы сказали? – насторожилась Дейзи.
– Филипп был специальным агентом. Он вам не рассказал, что ему поручили вывезти вас и ваших родителей из Бейрута. К сожалению, информация о том, что ваши родители находятся в опасности, пришла слишком поздно.
Филипп был уверен, что вы погибли вместе с родителями. Рискуя жизнью, он побывал на месте взрыва машины, расспрашивал всех, кто мог знать, находились ли вы в машине. После этой трагедии он был невменяемым. Долго лечился у психиатра. С работой пришлось расстаться навсегда. К счастью, он начал писать и добился успеха. Вы знаете, Филипп…
– Разговор, по-видимому, обо мне, раз я услышал свое имя, – весело сказал Филипп, входя в гостиную, следом за ним шел Эндрю. – Мы зашли предупредить, что идем в кино смотреть японский мультипликационный фильм. Вернемся к ужину, фильм полнометражный. – Тут он заметил, что Дейзи смотрит на него широко раскрытыми глазами, словно видит впервые. Он оглядел себя с ног до головы. Вроде бы с одеждой у него все в порядке. – Что-нибудь не так, Дейзи? – спросил он на всякий случай.
Она медленно качнула головой.
– Н-нет, все в порядке, – так же медленно произнесла она, но неподвижный взгляд ее был странным.
Такой взгляд бывает у людей, пребывающих в трансе после сильного потрясения. Что могло произойти за время его отсутствия? Филипп обратил вопросительный взгляд на мать.
– Не беспокойся, с ней все в порядке, – сказала Эмили. – Я говорила Дейзи о том, что Эндрю напоминает мне тебя в детстве. Вот она тебя и разглядывает, пытаясь представить, какой ты был маленьким. Правда, сходство у вас не только внешнее, – добавила она.
Филипп слегка прищурил глаза. Мать явно чего-то не договаривает. Но задавать вопросов больше не стал.
– Пап, мы опоздаем! – потянул его за руку сын.
– Да, нам надо еще успеть в фотоателье, отдать пленку, чтобы к завтрашнему дню ее успели проявить и напечатать фотографии. Эндрю возьмет их в школу, – пояснил Филипп. – Извините, дамы, но мы вас покидаем.
После их ухода в гостиной воцарилась тишина.
– Значит, вы ничего не знали… – растерянно произнесла Эмили.
8
Во время ужина и весь остаток вечера Дейзи старательно избегала смотреть на Филиппа. Рассказ Эмили о его участии в операции по спасению родителей, о его пусть временном, но помешательстве после их гибели, включая ее собственную, потряс ее. Все это в корне меняло ее прежнее представление о нем. После ужина она ушла в сад, чтобы ни с кем не разговаривать.
Ей надо было разобраться в своих чувствах, осмыслить то, что она узнала. Но здесь ее одиночество нарушил сын.
– Я искал тебя, – робко заявил он, виновато поглядывая на мать. – Ты меня больше не любишь? – неожиданно спросил Эндрю.
– Что ты, мой хороший! Я всегда буду тебя любить. – Она привлекла к себе сына, и он прижался к ее бедру. – Хочешь, вместе посидим вон на той лавочке?
Мальчик согласно кивнул.
Они дошли до скамейки художественного чугунного литья, спинку которой украшал орнамент из металлических листьев и розочек.
Произведение искусства, сказала о ней в первый день Дейзи. Сыну эта садовая скамейка тоже понравилась. Они сели. Дейзи поцеловала душистую макушку Эндрю, потом решилась задать ему вопрос:
– Тебе очень не хотелось уезжать из дома в лесу, поэтому ты был грустным. Верно?
– Да. – Он помолчал. – Я буду скучать по нему, – грустно признался мальчик.
– А разве наш дом тебе разонравился?
– Нет. – Он поднял голову и посмотрел на мать. – Я хотел сказать, что буду скучать по папе.
– Что же делать? – вслух произнесла Дейзи, не заметив, что к скамейке бесшумно приблизился Филипп.
– Энди, – обратился он к сыну, положив ладони на плечи Дейзи.
Она вздрогнула всем телом, как всегда, когда Филипп дотрагивался до нее. В присутствии сына она не решилась высвободиться из его рук, пальцы которых цепко удерживали ее в неподвижности.
– Если ты согласен, мы могли бы не расставаться.
– Никогда? – Эндрю вскочил со скамейки.
– Никогда, – твердо сказал Филипп, еще крепче сжав плечи Дейзи. – Понимаешь, мы с твоей мамой хотим пожениться и жить одной счастливой семьей.
– Правда? И у нас будет настоящая семья? – От избытка радости Эндрю захлопал в ладоши.
Но, взглянув на мать, он опустил руки и на его лице отразилось недоверие. – Мам, это правда? – упавшим голосом спросил он.
– Подтверди, дорогая, что это правда, – попросил Филипп, склонив к ней голову. Пальцы его поглаживали ей шею.
Дейзи смотрела на сына, который только что пребывал в восторге от этой новости. А сейчас он смотрел на нее с надеждой и сомнением в глазах. Она не имела права его разочаровать, чтобы не потерять навсегда. Филипп выбрал удобный момент, возможно специально все подстроил, и не оставил ей выбора.
– Да, мой милый, это правда. – Дейзи улыбнулась сыну, но в глубине голубых глаз притаился гневный упрек, обращенный к Филиппу.
– Вот здорово! – воскликнул Эндрю, бросаясь на шею матери. – А когда вы поженитесь? – с детским нетерпением спросил он у нее.
Филипп убрал руки с плеч Дейзи, обошел скамейку, чтобы видеть обоих. Мгновение любовался ими, потом ответил сыну вместо матери.
– Через два дня.
Дейзи негодующе посмотрела на него. Хорошо, что Эндрю, уткнувшись ей в шею, не мог видеть холодного взгляда матери.
– Значит, мы останемся здесь и я не пойду в школу послезавтра? – спросил Эндрю, обернувшись к нему.
– Ради такого события можно продлить каникулы, – сказал Филипп, улыбаясь сыну и делая вид, что не замечает гневного взгляда Дейзи.
– Ура! – закричал Эндрю.
Даже для подготовки скромной церемонии гражданского бракосочетания понадобилось больше дней, чем думал Филипп. Ему пришлось подключить всех своих добрых знакомых, чтобы помогли ускорить оформление необходимых документов. Эмили было поручено уговорить Дейзи обновить свой гардероб. Саймон отвечал за торжественный обед по этому случаю. Эндрю тоже не остался без дела. Филипп считал необходимым, чтобы сын принял участие в выборе украшений для мамы и подарков. Эндрю был преисполнен важности от порученной миссии, отец предупредил его, что это секрет.
– Понимаю, – сказал он с серьезным видом. – Мы готовим для мамы сюрприз.
– Правильно понимаешь, – улыбнулся Филипп, взъерошив сыну светлые волосы.
Только в последний день перед церемонией Дейзи согласилась поехать по магазинам Сиэтла вместе с Филиппом и сыном, чтобы подобрать подходящее случаю платье.
– Нет, – хором говорили мужчины, когда Дейзи выходила из примерочной в очередном платье по своему выбору.
Потом они ехали в другой магазин, где все повторялось.
Дейзи всегда не любила заниматься своим гардеробом. Магазины модной одежды она обходила стороной, предпочитая магазины с умеренными ценами, торгующие полуфабрикатом, где прямо на тебе подгоняли выбранную одежду. В отличие от большинства женщин она ненавидела копаться в тряпках, примерять их, раздеваться, одеваться.
Гораздо проще было выбрать строгий костюм или платье. К тому же, как она считала, это был ее стиль. Пристрастие к строгому стилю в одежде возникло семь лет назад. Месяц спустя после знакомства с Филиппом, вспоминая, во что она была одета в тот вечер, Дейзи начинала винить себя за то, что произошло между ними в ту ночь. Филипп запросто мог принять ее за легкомысленную искательницу приключений, каких всегда встретишь на студенческих вечеринках. Он же ничего не знал о ней. Тогда по молодости лет ей хотелось быть как все. С тех пор она старалась одеваться скромно, в строгом стиле, но элегантно.
Промучившись в нескольких магазинах с раздеванием и одеванием, Дейзи взмолилась:
– Я больше не могу!
Вид у нее, отметил про себя Филипп, и вправду был измученный. Волосы прилипли к вспотевшему лбу, под глазами легли тени.
– А хочешь, я сам выберу тебе платье? – неожиданно предложил Эндрю. – На свадьбы всегда надевают красивые платья, – рассудительно заметил он. В это время они проезжали мимо магазина, где продавали все необходимое для свадеб. – Па, остановись здесь! – крикнул он, заметив платье на манекене в витрине. – Вот красивое платье! – сказал он.
Дейзи посмотрела на витрину и едва не застонала. Белое, сплошь из атласа и кружев, со шлейфом и фатой.
– Милый, – сказала она, сдержав свои эмоции, сыну. – Такие платья годятся только для молодых девушек. А я мама довольно большого мальчика.
Эндрю еще плохо разбирался в таких вопросах. Но ему так хотелось посетить этот магазин, что Дейзи уступила. Филипп с интересом наблюдал за ней и помалкивал. Как ни странно, именно здесь она увидела подходящее для себя и случая платье. Голубое, из легкого шифона, оно ей необыкновенно шло. Одобрили его и мужчины. Стоило ей выйти из примерочной, как они хором воскликнули: да! В этом же магазине Филипп выбрал два фрака разных размеров. Один для себя, второй для сына. Дейзи уже заметила некоторое время назад, что сын и Филипп одеваются одинаково. Если Эндрю был в джинсах и в футболке, то Филипп являлся в точно таком же виде. Правда, нетрудно было догадаться, что не Филипп, а Эндрю копировал в одежде отца. Когда Дейзи сочла, что все покупки сделаны, она направилась к выходу.
Филипп с Эндрю вроде бы шли за ней, но, выйдя на улицу, она обнаружила, что их нет.
Вернувшись в магазин, она обнаружила, что Филипп покупает три халата.
– Остановись, – тихо сказала она ему. – Мне халат не нужен и Эндрю тоже. Тем более что здесь все дороже, чем в обычных магазинах.
– Извини, мне твой старый халат не нравится, – заявил он. – И твое белье тоже не нравится. Моя жена должна одеваться красиво. Эндрю тоже придерживается такого же мнения, – добавил он с улыбкой.
Дейзи прежде не доводилось обсуждать с мужчинами столь интимные детали, как нижнее белье. Ответ Филиппа заставил ее замолчать и покраснеть.
– Привыкай к совместной жизни, – шепнул ей на ухо Филипп, незаметно для окружающих поцеловав ее за ухом.
Дейзи опустила ресницы и покраснела сильнее. Он творит со мной все, что хочет, с досадой подумала она, и я ничего не могу с этим поделать. Достаточно ему поцеловать меня, и я превращаюсь в безвольное существо.
Держа за руки Эндрю, они вышли на улицу.
Филипп открыл багажник машины, куда сотрудник магазина укладывал их покупки. Сам он стоял рядом, а Эндрю уже забрался в машину.
– Раз уж ты заговорил о совместной жизни, то я хочу предупредить тебя, что не намерена переплачивать, покупая вещи в самых дорогих магазинах. Точно такие же вещи можно купить…
Филипп не дал ей договорить. Не обращая внимания на прохожих, он привлек ее к себе и поцеловал в губы.
– Что ты делаешь?! Кругом люди, – сказала Дейзи слабым голосом. Филипп давно не целовал ее так, с того дня, как они приехали в Сиэтл.
– Прости, но как иначе я могу остановить твое ворчание? – засмеялся Филипп. – Не стану же я объясняться с тобой на улице, чтобы окружающие начали интересоваться, о чем спорит эта парочка, вышедшая из магазина для новобрачных. Садись в машину, теперь мы можем вернуться домой. – Дейзи послушно заняла место рядом с Эндрю на заднем сиденье. – Только заедем по дороге еще в одно место, – сказал он, садясь за руль.
– Прошу тебя, – Дейзи положила руку на плечо Филиппа, – больше никаких покупок. – Она переполошилась, увидев, что машина остановилась возле ювелирного магазина.
– Для церемонии необходимы обручальные кольца, – напомнил ей Филипп. – Самые обычные обручальные кольца. Можешь не заходить в магазин, я знаю твой размер.