Митчелл сделал глубокий выдох и спокойно проговорил:
- Я не играю с тобой в прятки, Йен. Я просто устал. Маккламфа бросил на него сердитый взгляд:
- Я думаю, не стоит спрашивать, почему молодой цветущий мужчина чувствует себя усталым в пять часов вечера.
- Хорошо, я скажу тебе, - обернулся Митчелл. - Я устал, потому что совершенно не высыпаюсь.
- Тоскуешь по родине.
Митчелл покачал головой и сухо ответил:
- Не думаю, что причина в этом.
- Значит, все дело в этой девушке?
На этот раз ответа не последовало. Да он и не требовался, вопрос был чисто риторическим.
- Так, значит, дело в ней.
- Возможно. - Митчелл достал чемодан и начал бросать туда вещи.
- Что сказала тебе эта девушка? - И, не дожидаясь ответа, добавил: - Ведь не могла же она ответить тебе "нет".
- В некотором роде она ответила "да". Йен просиял.
- Тогда почему у тебя такое вытянутое лицо? Надеюсь, чтобы добиться положительного ответа, тебе не пришлось применить свои чары?
- Нет, не пришлось. - Митчелл швырнул в чемодан джинсы. - Тем более что это вообще тебя не касается, черт побери!
- Нравится тебе это или нет, но меня касается все, что так или иначе касается тебя.
Маккламфа достал из шкафа килты и аккуратно развесил их на стульях. Они собирались надеть их завтра, отправляясь в дорогу, чтобы вернуться на родину в национальных костюмах. Только в них должны были сойти на родной берег Маккламфа и, конечно же, Сторм.
Прошло некоторое время, прежде чем Маккламфа снова заговорил.
- Тебе пришлось ей что-нибудь пообещать, чтобы она согласилась поехать?
- Она поехала бы в любом случае.
- Значит, что-то пообещал.
- Да, я дал ей два обещания, - признался Митчелл.
- Намерен ли ты сообщить Маккламфе, какие именно? Разумеется. Почему бы и нет. Не было никакого смысла
скрывать это от Маккламфы.
- Выполнить первое довольно легко. - Митчелл упал в кресло и поставил ноги на специальную скамеечку. - Кстати, я думаю, ты даже будешь рад.
- Не заставляй меня теряться в догадках. Что это?
- Я разрешил ей взять с собой мисс Фрэйзер… Элис. Йен отвернулся и начал тщательно укладывать свои вещи, однако Митчелл успел заметить, что щеки его залил густой румянец и в глазах вспыхнул затаенный интерес.
- Что ж, это хорошая мысль, - слегка охрипшим голосом сказал Йен. - Ведь она, кажется, всегда путешествует вместе с ней.
- Да, верно.
- А второе обещание? Она потребовала чего-то ужасного?
Митчелл опустил подбородок на сплетенные пальцы. Маккламфа никак не мог понять, что выражает его лицо.
- Нет.
- Это дорого стоит?
- Ни пенса.
- Тогда что тебя так тревожит?
- Я пообещал ей взять дерево. Маккламфа остолбенел.
- Дерево?
- Дерево, - кивнул Митчелл.
- Что, какое-нибудь особенное дерево? Дуб? Вяз? Ольха? - Йен задумался и выдвинул еще несколько предположений: - Может быть, ливанский кедр или ей понадобилась целая липовая аллея?
Митчелл отрицательно покачал головой:
- Нет, только одно дерево.
- Надо было сказать ей, что на острове Сторм тоже растут деревья, - сердито проговорил Йен.
- Это должно быть дерево, на которое она могла бы забираться и удобно сидеть, никем не потревоженная.
- А-а… - протянул Йен, и на лице его появилась понимающая улыбка, - теперь понимаю. Девушка желает иметь убежище.
- Конечно, она хочет иметь место, которое могла бы называть своим.
Митчелл встал. Он был намерен удовлетворить ее желание.
Глава 11
- Куда, черт возьми, он запропастился?
Сильвия Форбс опять откинулась на спинку роскошного, обитого бархатом кресла, поднесла к губам рюмку отменного шерри и, стараясь сохранять выдержку, повторила:
- Я же говорила тебе. Он уехал в Америку, Роджер. Роджер Форбс по обыкновению возмущенно фыркнул, после чего выразил свое негодование словами:
- Не понимаю, как он мог смотаться в Америку, зная, что к нему едут гости. Впервые в жизни оказываюсь в таком идиотском положении.
Сильвия посмотрела на Роджера. Она считала, что этот мужчина просто не имеет права быть таким красивым, но, видимо, природа решила возместить ему красивой внешностью недостаток характера. Относительно самой себя Сильвия, естественно, не делала таких заключений.
Объект ее внимания продолжал что-то бормотать себе под нос, потом пошевелил носком черного парадного ботинка затухающие угли в открытом камине, наблюдая, как искры поднимаются и исчезают в широком дымоходе.
От экономки, миссис Пайл, они узнали, что взамке Сторм топят камин даже теплыми летними вечерами, особенно в гостиной и парадных комнатах. Делалось это не столько ради тепла, сколько для того, чтобы предотвратить сырость в помещениях.
Роджер Форбс опять наполнил свою рюмку. У хозяина замка была богатейшая коллекция спиртных напитков, и в его отсутствие гости развлекали себя дегустацией.
- Наверное, отсутствие приличных манер у Сторма объясняется тем, что он родился и вырос вдали отсюда и не имеет к этому замку никакого отношения.
- Да ничего подобного, - моментально отреагировала Сильвия, раздражаясь на замечание пасынка.
- По-моему, его родители… или мать были иностранцами, - продолжал Роджер.
- Уверяю тебя, это не так. - В детстве Сильвия была примерной ученицей и прекрасно знала родословную Стормов. - Да будет тебе известно, его мать была младшей дочерью герцога Каррона.
- Дочь этого чертова герцога. Да-а…
Сегодня Сильвия была расположена поучать Роджера.
- Митчелл Сторм может проследить свою родословную больше чем на тысячу лет, вплоть до древних правителей этих островов. Так что говорить, будто он не имеет отношения к этому поместью, по меньшей мере смешно.
- Но ведет он себя как настоящий чужак.
- Он ведет себя как человек, который много путешествовал и жил в самых отдаленных уголках земли.
- Он нецивилизованный человек.
- Он образованный, культурный, эрудированный и знает как минимум шесть языков. - Она отпила глоток целительного шерри. - Я думаю, его знания значительно обширнее тех, что ты успел почерпнуть в Кембридже, до того как тебя вышвырнули оттуда.
Лицо Роджера, отличавшееся правильностью черт, слегка изменилось в цвете; была ли то краска стыда или злости, или того и другого вместе - Сильвия не знала.
- Все это было так давно, Сильвия!
- У меня отличная память, ты прекрасно знаешь это, - многозначительно проговорила она, давая Роджеру понять, что помнит все его проделки, включая и те, о которых он сам предпочел бы забыть. Или уже забыл.
Сильвия наслаждалась своей властью над Роджером и умела заставить его быть послушным. Опасаясь нажить себе неприятности, Роджер был вынужденно любезен с мачехой, которая обожала властвовать над мужчинами.
И над женщинами.
Роджер вдруг взял тон, которого она не выносила и который узнавала мгновенно:
- Я ведь тоже могу припомнить кое-какие факты из твоей биографии, о которых ты предпочла бы забыть, мачеха.
- Веди себя прилично, Роджер, - невозмутимо проговорила Сильвия.
Она ненавидела слово "мачеха", и он прекрасно знал об этом.
Роджер расхохотался, и ей не понравился его смех.
- Например, я знаю, что, несмотря на все твои растительные припарки и притирки, несмотря на прекрасно сохранившуюся фигуру - а это я лично могу подтвердить… - он приблизился к ее креслу, склонился над ним и коснулся рукой ее груди, сильно выступавшей из декольте вечернего платья, - …так вот, несмотря на все твои усилия, я знаю наверняка, что тебе уже пятьдесят пять лет.
- Ты не смеешь, Роджер! - закричала она так, словно он ранил ее в самое сердце.
Правда заключалась в том, что ей уже исполнилось шестьдесят три, но этого не знал даже Роджер.
- Не надо было напоминать мне про Кембридж, - с язвительной улыбкой сказал он.
- Прости меня. - Сильвия всегда знала, когда следует отступить и извиниться.
- Извинение принято, - снисходительно усмехнулся Роджер. - Но не кажется ли тебе странным одно обстоятельство?
- Какое?
- Сторм приглашает нас к себе в гости, а сам уезжает на две недели в Штаты.
На искусно подкрашенном лице Сильвии появилась улыбка Моны Лизы.
- Может быть, это и странно.
- Ты как-то слишком великодушна… - Роджер запнулся на секунду, потом хлопнул ладонью по спинке кресла. - До чего ж ты хитра, Сильвия!
- Не понимаю, о чем ты, - проворковала женщина. Сильвия Форбс в совершенстве овладела искусством лжи еще задолго до того, как встретила последнего мистера Форбса и стала второй миссис Форбс.
В юности она была просто крошкой Руби Мур - иногда актрисой, иногда исполнительницей экзотических танцев, иногда… о, иногда она соглашалась на все.
- Митчелл Сторм и не думал приглашать нас к себе с визитом, так? - Роджера только сейчас осенила мысль о подобной возможности.
- Он пригласил нас, но в неопределенных выражениях, - попыталась выкрутиться Сильвия.
- Ты рассчитываешь, что хозяин замка, обнаружив по возвращении незваных гостей, будет настолько потрясен твоим нахальством, что не посмеет вышвырнуть нас на все четыре стороны и предложит остаться?
- Главное - сохранять хладнокровие, Роджер. Роджер обошел кресло, в котором сидела мачеха, ивстал перед ней.
- Что ты затеяла, Сильвия?
- Я просто пытаюсь найти место, где можно было бы спрятаться от лондонской жары.
- И в то время как сливки лондонского общества собираются в Каусе…
- Мы же решили не ехать в Каус этим летом. Моей коже не пойдет на пользу такое обилие солнца, ветра и воды. Мы решили развлечься охотой в Шотландии: ведь до начала охотничьего сезона осталось совсем немного. - Казалось, она репетирует свой ответ на вопрос, почему она оказалась в Шотландии, если кому-нибудь вздумается поинтересоваться этим.
- Я не верю тебе ни на йоту, - пробормотал Роджер; он опять обошел ее кресло и, наклонившись, просунул руку в вырез ее декольте.
- Прекрати! - Она шлепнула его по руке. Он похотливо засмеялся:
- Почему?
- Я не люблю, когда меня лапают. Он засмеялся еще громче:
- Еще как любишь. Ты просто обожаешь, когда я это делаю.
Она решила не затевать новый спор.
- Нас могут увидеть.
- Слуги не войдут, пока мы не позовем их. Входить без стука они не приучены.
- Надин…
- Надин всегда опаздывает к обеду.
- Я не это имела в виду, - сказала Сильвия, отбрасывая его дерзкие руки. Будучи замужем за мистером Форбсом, Сильвия воспитывала падчерицу Роджера, Надин.
Ох уж это замужество! Ее родство с Роджером не было кровным. Она просто вышла замуж за его отца много лет спустя после смерти его первой жены. Сейчас пасынку было уже сорок лет.
- А что ты имела в виду? - спросил Роджер, наморщив лоб.
- Она молода, красива и…
- И глупа, - закончил он, залпом допивая рюмку и снова наполняя ее. - Мать Надин была такой же, когда я женился на ней: нежной, любящей и глупой. Очевидно, это их фамильное качество.
- Я бы назвала это наивностью или неопытностью. Но Роджера не интересовали филологические изыскания мачехи.
- Так в какой связи ты упомянула Надин? Сильвия по обыкновению ответила уклончиво:
- У Митчелла Сторма есть все. Или почти все. Ему недостает только денег и хорошей жены.
- Всего-то? - усмехнулся Роджер.
- Вот почему он уехал в Америку.
- За женой?
- О Господи, нет, конечно. Он поехал искать свои деньги.
- Откуда у тебя такие сведения?
- Я не теряла здесь времени даром… как некоторые. Вчера я долго болтала с экономкой, миссис Пайл. Из разговора с ней я поняла, что лорд Сторм поехал к своей американской кузине - она одна из самых богатых женщин в Америке, если не во всем мире. - Сильвия отпила еще один глоток дорогого шерри, смакуя каждую каплю. - А следующим пунктом его программы будет женитьба.
- А ты не думаешь, что можешь показаться лорду Сторму немного жестковатой, а, старушка?
- Не будь вульгарным, Роджер. - Это было все равно что приказать морю не волноваться. - Я лелею мечту выдать замуж за лорда Сторма Надин.
- Боже милосердный!
- Наша девочка станет графиней.
- Что послужит к немалой твоей выгоде. Иногда Роджер бывал не так туп, как казался.
- Конечно. - Только нужно будет внушить девочке, чтобы она называла ее не бабушкой, а просто близкой родственницей. - Митчелл Сторм унаследовал старинные и очень уважаемые титулы. Можно сказать, что на сегодняшний день он лучшая партия во всем королевстве.
- Так вот каков твой скромный план!
- Кстати, - продолжала она, пропустив мимо ушей его замечание, - тебе тоже не мешает вступить в новый брак, Роджер.
- Мне?
- Да, тебе. Один раз ты уже был женат.
- Я придерживаюсь мнения, что все женщины должны стремиться к браку, а все мужчины - в обратную сторону, - сказал Роджер, явно перефразируя чью-то фразу.
- И тем не менее пора подумать о женитьбе. Пожалуй, я займусь этим и сама подыщу тебе хорошую жену, - продолжала Сильвия. - С деньгами, положением, хорошенькую, конечно, но не слишком.
- А как же мы?
- Что мы? - быстро заморгав, спросила она. Он сделал неопределенный жест рукой:
- Ну, ты же знаешь…
- Боюсь, что нет.
Он интимно приглушил голос:
- Я говорю о сексе.
Сильвия похлопала его по руке, как бы говоря, что он всегда был хорошим мальчиком.
- Я готова делить тебя с твоей женой, если ты не откажешься делить со мной свою жену.
С минуту Роджер Форбс пребывал в сомнении, шутит она или говорит серьезно. Потом рассмеялся неприятным вульгарным смехом и сказал:
- А ты порочна, Сильвия. Да, она была порочна. Даже больше, чем он думал.
Они были уверены, что ей ничего не известно.
Они считали ее глупой.
Однажды она слышала, как отец, вернее, отчим - слава Богу, он не был ей родным отцом - назвал ее тупой коровой.
Два дня она проплакала от обиды. А потом поняла, что Роджер сам глуп.
Возможно, она была не очень умна, но уж никак не тупая. Во всяком случае, ей хватило ума, чтобы раскусить их.
А кроме того, девушка всегда держала ушки на макушке, а рот на замке. И многое видела. Многое слышала. И подмечала: письма, забытые на столе, записки на клочках бумаги, старые фотографии и новые фотографии.
И все запоминала.
Роджер женился на матери Надин, когда девочке было двенадцать. А потом ее мать умерла, а через год умер и дедушка. И в доме дедушки - единственного человека, которого она любила, - остались только трое: Надин, ее отчим и так называемая бабушка.
Они сделали чужим ее родное гнездо - продали старую мебель, знакомую ей с детства, заменив ее на новые, современные столы и диваны, заполонили дом "умными" светскими людьми, с которыми она не могла и словом перекинуться. Надин всегда удалялась к себе в комнату, когда Сильвия устраивала свои приемы, а устраивала она их постоянно.
Это все из-за них.
Она слышала их голоса среди ночи, когда они думали, что Надин давно крепко спит, слышала, как "бабушка" крадучись перебегает по коридору из своей спальни в спальню отчима.
Однажды она видела, как они занимались этим в туалете: белые ноги Сильвии были раздвинуты, Роджер стоял между ними и ритмично входил в нее. Груди Сильвии тряслись в такт движениям его еще более белого и волосатого зада.
Ее "бабушка" издавала сдавленные мычащие звуки, а Роджер тяжело дышал, потел и стонал. Он закусывал губы, чтобы не закричать, когда доходил до кульминации, и из груди его вырывалось приглушенное рычание.
Сначала это показалось ей отвратительным.
Но только сначала.
Потом она нашла это забавным, и ей пришлось зажать рот, чтобы не расхохотаться и не выдать своего присутствия.
Сильвия была лгуньей.
Она обманывала Роджера, когда он спрашивал, сколько стоит ее новое платье, и просил показать счет.
Она обманывала его с дворецким, с шофером и с лакеем, служившим в их городском доме. Сильвия говорила, что терпеть не может этого человека. А Надин видела, как она целовалась с ним в буфетной и шарила руками у него между ног.
Она лгала ему насчет своего возраста.
Лгала во всем.
Даже сейчас она солгала Роджеру, не назвав истинной причины приезда на остров Сторм.
Надин на цыпочках отошла от двери, та была приоткрыта всего на дюйм, но этого было вполне достаточно. Неслышными шагами девушка спустилась по лестнице в холл.
Там она остановилась, развернулась, изобразила на лице милую рассеянную улыбку и пошла обратно, громко стуча каблуками по мраморному полу.
Подойдя к двери, она постучала, дождалась, чтобы ее услышали, и вошла в гостиную.
Глава 12
- Меня зовут Нед, - сообщил шофер старомодного "роллс-ройса", открывая перед ними дверцу. Он вежливо поклонился и сделал широкий жест рукой, приглашая Тори и Элис садиться в автомобиль.
- А меня…
- Я знаю. Вы - мисс Виктория Сторм, а вторая леди - мисс Элис Фрэйзер, - быстро перебил Нед, которому, очевидно, доставляло удовольствие опережать их ответы.
- Но откуда вы нас знаете?
- Каждая душа в радиусе пятидесяти миль знает, кто вы такие. Наши места не каждый день посещают американцы, - добавил он.
- Смею предполагать, что нет, - пробормотала Элис, усаживаясь в машину.
Шофер надел шотландский берет, который снял раньше, приветствуя сходивших с поезда женщин.
- Конечно, с каждым годом в Шотландию прибывает все больше американцев, - снова заговорил он, - все они ищут здесь свои шотландские корни.
Он захлопнул за ними дверцу и занялся багажом. Тори и Элис слышали сквозь окно древнего "роллс-ройса" характерный местный говор шофера:
- Эй, Мурдо, пошевеливайся, приятель.
Мурдо - высокий костлявый парень - прогибался под тяжестью их чемоданов.
- Лорд Сторм надеялся, что леди успеют на последний паром и будут в замке к обеду.
Состоялась длительная дискуссия относительно того, как следует распределить вещи в багажнике, и с третьего захода они были наконец уложены. Машина тронулась с места.
Тори слегка подалась вперед на заднем сиденье автомобиля и спросила:
- Простите, сэр, - "сэр" относилось к его возрасту: мужчине было не меньше семидесяти, - вы, кажется, сказали, что вас зовут Недом?
- Да, Недом. Так меня все зовут. Просто Нед, и никаких "сэров", - словоохотливо отозвался шофер.
Они оставили позади станцию, миновали небольшую живописную деревеньку и подкатили к перекрестку. Здесь пересекались две проселочные дороги, каждая из которых вела в никуда, теряясь вдали. Дороги были абсолютно пусты - ни автомобилей, ни грузовиков, ни велосипедов, ни лошадей, ни просто пеших путников.