- Это было местью?
- Чем-то в этом роде.
- Должно быть, Эндрю ненавидел своего брата. - Тори зябко повела плечами. - А может быть, он просто стал безразличен ко всему, что было связано с Шотландией.
- Мне неприятно говорить об этом, но это не так.
- Почему вы так думаете?
- После того как Эндрю отказал Ангусу, тот предпринял отчаянный шаг. Он выставил на аукцион значительное количество фамильных ценностей: картины, мебель, ювелирные украшения, серебряную посуду и даже несколько предметов, имевших историческую ценность. Все это передавалось от отца к сыну в течение многих поколений.
- Я думаю, он был не первым и не последним разорившимся аристократом, которому пришлось расстаться с фамильными ценностями, - холодно бросила Тори.
- Верно.
- Это довольно распространенное явление.
- И здесь вы правы.
Они стояли и молча смотрели, как волны смывают их следы.
- Вы закончили свой рассказ? - спросила девушка.
- Ангус надеялся получить от продажи вещей хорошие деньги. Он назначил дату аукциона и разослал приглашения всем заинтересованным лицам в Англии, Канаде, Америке и даже во Франции. Но никто не приехал. Эндрю позаботился об этом.
- О нет!
- О да! Но это еще не все. Эндрю послал на аукцион несколько человек, которых не знали в лицо ни Ангус, ни его люди. Эти тайные агенты скупили по бессовестно низким ценам все, что там было, и отправили пароходом в Америку.
- Эндрю опустился до низкого обмана.
- Увы, именно так оно и было.
Тори обернулась и посмотрела на видневшийся вдали белый каменный особняк.
- Тогда, наверное, эти вещи могут быть у нас в Сторм-Пойнте.
- Вполне вероятно.
Спустя несколько минут она сказала:
- Их называли баронами-разбойниками. Митчелл сделал вид, что не понимает, о чем речь:
- Кого?
- Так называемых джентльменов, которые сумели сколотить огромные состояния в прошлом столетии. Тогда еще не существовало подоходного налога и никто не проверял, каким способом они заработали деньги. Эти люди жили как настоящие короли.
- Да, я слышал об этом, - безразлично заметил он.
- Моя прапрабабушка, Энн, тратила по триста-четыреста тысяч долларов только на летние развлечения в Ньюпорте, не считая тех денег, которые уходили на приобретение новых платьев и драгоценностей. А каких средств стоило содержать дом на Пятой авеню в Нью-Йорке! Там есть одна комната, весь интерьер которой был вывезен из Флоренции, - это обошлось семье в шестьдесят тысяч долларов. Я своими глазами видела записи в семейных архивах. Шестьдесят тысяч долларов были огромной суммой в то время, Митчелл. На эти деньги можно было купить три десятка обычных домов среднего размера. - Несколько минут девушка молчала. Потом тихо спросила: - Вы приехали требовать реституции?
- Нет. - По крайней мере не в том виде, как она думает.
- Но что-то вам от меня нужно.
- Да.
Она выпрямилась и надменно произнесла:
- Вам нужны деньги?
Его охватило такое бешенство, что затряслись руки. На протяжении двадцати четырех часов эта женщина уже второй раз заставила его потерять самообладание.
- Простите, Митчелл. - Она прикоснулась к его горячей руке. Прикосновение показалось ему ледяным. - Я сказала ужасную вещь. Пожалуйста, примите мои извинения.
Ему потребовалась еще минута, чтобы прийти в себя.
- Извинения приняты.
- Так что вам нужно?
Чужим холодным голосом он произнес:
- Я бы хотел занять у вас кое-что. Она попыталась пошутить:
- Вы хотите по-соседски занять у меня немного сахара до следующей недели?
- Я бы хотел взять во временное пользование несколько предметов, купленных Эндрю на том аукционе.
- Но ведь это было сто лет назад.
- Ну и что?
- Неужели вы и вправду верите, что они до сих пор находятся в моем доме?
- Да. - Он не просто верил, он знал это наверняка. Она искоса взглянула на него:
- А вы удовлетворите мое любопытство, если я спрошу, зачем они вам?
- Мы увезем их в Шотландию.
- Мы?
- Я и Маккламфа.
- Ах, ну конечно, я чуть не забыла о нем. И что вы будете делать с этими предметами, когда вернетесь на остров Сторм?
Она задает слишком много вопросов. Конечно, винить ее в этом нельзя, ведь он не подкрепил свой рассказ об Ангусе и Эндрю никакими доказательствами. Ей приходится полагаться только на его порядочность.
- С их помощью я надеюсь раскрыть одну тайну, которая поможет стать острову Сторм таким же процветающим, как в былые времена.
- А что потом?
- А потом я верну эти предметы в Сторм-Пойнт, - заверил ее Митчелл, клятвенно приложив руку к сердцу.
- А вы имеете представление, что это за предметы?
- В некотором роде.
- Говорите определенно: да или нет?
- Мне кажется, имею.
Она с сомнением посмотрела на него:
- Вы сами не знаете, что ищете.
- Отчасти знаю.
Она со вздохом покачала головой:
- Думаю, вам не помешает еще одна чашка кофе.
- Я буду безмерно благодарен, если вы угостите меня. Они повернули обратно к дому.
- А теперь расскажите мне, что же вы все-таки ищете.
- Я ищу Викторию.
- Какую Викторию?
- Ну, это может быть портрет королевы Виктории, или садовая статуя, или маленькая бронзовая статуэтка.
- Все это у нас есть.
- Я знаю, - улыбнулся он.
- Так вы уже обыскивали мой дом?!
- Был такой грех.
- Вот, значит, чем вы с Маккламфой занимались на балу.
- В те редкие минуты, когда не бегали с подносами, подавая гостям икру и лососину, и не выполняли -поручения вдовствующих матрон.
- О Господи, только не говорите, что это была миссис Ван Аллен.
- Именно о ней я и говорю.
- Мне страшно жаль!
- Но все же меньше, чем Маккламфе.
- Это из-за нее он устроил этот… - Тори замялась, подыскивая подходящее слово, - …шокирующий спектакль?
- Как вам сказать, она тоже внесла свою лепту.
Тори посчитала за лучшее вернуться к тому предмету, который они только что обсуждали.
- Итак, вам удалось обнаружить нескольких "Викторий", проданных на том аукционе.
Он кивнул.
- А ту, что нужна вам, вы нашли?
- Не совсем.
- Как это понимать?
- Дело в том, что я не знаю, какая из них мне нужна. Поэтому я собираюсь увезти их в Шотландию все.
- Да, дорогой кузен, вам предстоит решить нелегкую задачу. Но я постараюсь помочь вам.
- Спасибо.
- Наверное, первым делом следует перевернуть весь дом, чтобы найти все "Виктории", которые могли быть куплены на том аукционе. У вас, кстати, нет списка?
- Очень неполный, и я предпочел бы его не разглашать. Слишком многое поставлено на карту.
- Ну что ж. Но вам не кажется, что две пары глаз все же лучше, чем одна?
- Что вы имеете в виду?
- Мы могли бы искать вместе. К тому же так легче будет объяснить ваше присутствие в доме. Я скажу всем, что ко мне приехал кузен из Шотландии и я показываю ему Сторм-Пойнт.
Митчелл решил, что идея неплоха.
- Хорошо, я не против.
Они прошли уже полпути, когда Тори неожиданно схватила его за руку. Слава Богу, чашка из-под кофе была уже пуста.
- Можно сделать еще лучше! - Митчелл посмотрел на нее с удивлением. - Четыре пары глаз еще лучше, чем две, правда?
- О ком вы говорите?
- Об Элис Фрэйзер и вашем Маккламфе. Вы можете доверять Элис. Она шотландка до мозга костей. К тому же не болтлива.
- А вот это действительно ценное качество.
- Мы разобьемся на две команды. В одной - мы с вами. В другой - Йен и Элис.
- Мальчик - девочка, мальчик - девочка.
- Я подразумевала другое. В каждой команде должен быть человек, хорошо знакомый с планировкой дома и сада.
Митчелл почувствовал себя дураком.
- Значит, договорились? - спросила Тори.
- Договорились, - кивнул он.
- Когда вы хотели бы начать?
- Завтра?
- Отлично. С утра и начнем.
Только бы не слишком рано, подумал он.
- Ну разумеется, - щебетала она, - вы с Маккламфой должны будете перебраться на это время в Сторм-Пойнт.
- Спасибо, но…
- Никаких "но".
- Хорошо, спасибо.
- Не стоит благодарности. Они продолжали идти.
- А как вы узнаете, какая из "Викторий" является ключом к разгадке вашей тайны? - спросила наконец она.
- Это долгая история, - ответил он.
- Еще одна долгая история?
С той разницей, что эту он не собирался ей рассказывать. Ни сейчас, ни потом.
- Возможно, когда-нибудь я вам ее и расскажу, - поддразнил он девушку, дернув ее за выбившийся локон. - Если вы очень этого захотите.
- Ну, а чего бы вам хотелось больше всего на свете? - неожиданно спросила Тори.
Это было легко.
- Найти все "Виктории" и увезти их с собой в Шотландию.
Лицо Тори озарилось улыбкой.
- Ну а кроме этого чего бы вам хотелось?
Они уже входили в Сторм-Пойнт. Митчелл задержался с ответом всего на секунду.
- Починить крышу.
- Крышу?
- Есть такая африканская пословица: "Мудрый человек в первую очередь делает крышу".
- И где вы собираетесь ее чинить?
- В замке Сторм. Крыша здесь протекает во многих местах. А чего бы хотелось вам?
Тори взглянула на большой каменный дом.
- Вы знаете, всю свою жизнь я проводила лето в Сторм-Пойнте. Я очень люблю этот дом.
- Но?
- Но больше всего на свете мне хотелось бы убежать из него.
Ночью Митчелл долго не мог уснуть. Виктория Сторм завладела всеми его мыслями. "Ну должен же быть хоть какой-то способ, чтобы избавиться от этого наваждения?!" - в отчаянии думал он.
Он призвал на помощь все свое спокойствие и самообладание, которыми так гордился. Однако ничто не помогало. Образ Тори преследовал его: отблески солнца в ее волосах, когда она брела рядом с ним по песку; ее улыбка и низкий грудной смех, вызывавший у него сладостное томление; волнующий контур бедер, обрисовавшихся под просторными шелковыми брюками, когда она отряхивала с них песок.
Он едва удержался тогда, чтобы не предложить ей свою помощь.
Он вспоминал эту девушку, ее запах и удивительный, ни на что не похожий вкус ее губ.
Митчелл резко сел в постели, отбросил простыни и спустил ноги на пол. Тело его стало влажным от пота, несмотря на прохладную ночь; возбужденная плоть была готова взорваться.
Усталость, злость, желание - он совсем потерял голову. Митчелл встал, подошел к окну, отдернул плотный занавес и стал смотреть в ночную тьму.
Должен же быть какой-то способ забыть ее. Должен! Митчелл Сторм, глава клана и рода Стормов, дал людям клятву. И сейчас он должен думать о том, как выполнить ее.
Когда он наконец стал забываться сном, серая предрассветная дымка над океаном начала уже рассеиваться и ему пришли на память строки еще одного шотландца, сэра Вальтера Скотта: "Какой прочной сетью мы опутываем себя, когда начинаем лгать".
Глава 8
- Конечно, это несправедливо, - сказала Тори Митчеллу, когда они прервали поиски и собрались в ее кабинете выпить по чашке чая. - Все, что можно было найти, вы с Маккламфой уже отыскали.
В центре комнаты стоял невысокий круглый стол, покрытый льняной скатертью с великолепной ручной вышивкой. Серебряный чайный сервиз, один из дюжины тех, что находились в постоянном пользовании в Сторм-Пойнте, поблескивал начищенными гранями. Служанка принесла многоярусное фарфоровое блюдо, на котором располагались свежеиспеченные булочки, охлажденные пирожные, традиционные английские бисквиты, хрустящие тосты с джемом, политые растопленным маслом, и самые разнообразные сандвичи.
Элис разливала чай.
- Вам с молоком, мистер Маккламфа?
- Да, пожалуйста.
- Сахар, мистер Маккламфа?
- Пожалуйста.
- Один или два кусочка, мистер Маккламфа?
- Два, пожалуйста.
Элис передала рыжеволосому гиганту хрупкую фарфоровую чашку. Поселившись в Сторм-Пойнте, Маккламфа вдруг начал стесняться своего огромного роста. Вот и сейчас он ссутулился, стараясь уменьшиться в размерах, но без видимого результата - высокая спинка старинного стула доходила ему лишь до середины спины.
- Благодарю вас, мисс Фрэйзер.
- Не стоит, мистер Маккламфа.
- Можно просто Маккламфа, - сказал он, и лицо его внезапно залилось краской. - Или Йен.
- Д как предпочли бы вы сами? - спросила его Элис Фрэйзер. Ее было не так-то просто смутить.
Великан Маккламфа долго рассматривал свои руки, потом поднял большую голову и посмотрел прямо в глаза Элис Фрэйзер:
- Я бы предпочел, чтобы вы называли меня Йеном, если это не покажется вам слишком фамильярным.
- Ничуть. А вы можете называть меня Элис. Йен расплылся в улыбке.
- Ты еще не высказала свое мнение, Элис, - сказала Тори, возвращаясь к предмету разговора. Она поставила чашку и потянулась за бисквитом.
- Конечно, ты права. Мы с мистером Маккламфой… Йеном дважды обошли сад - утром и потом после ленча. Есть только одна статуя, которая подходит под описание, которое дал нам лорд Сторм.
Митчелл проглотил последний кусок шоколадного пирожного, которых съел уже не меньше полудюжины. Он как-то обмолвился, что обожает шоколадные пирожные, и Тори запомнила это и велела приготовить их для дорогого гостя.
- Мне бы не хотелось, чтобы вы обращались ко мне так официально, мисс Фрэйзер, - заметил Митчелл. - Вы могли бы называть меня…
- Можете называть его просто приятелем, - с грубым хохотом влез Маккламфа. - Я и сам иногда его так называю.
- А как вы обращаетесь к нему в других случаях? - спросила Тори и рассмеялась, увидев, как изменилось выражение лица шотландца.
- Если не возражаете, - обратился Митчелл к Элис Фрэйзер, которая все это время невозмутимо молчала, - в нашем узком кругу я буду называть вас Элис, и мне было бы приятно, если бы вы, в свою очередь, называли меня Митчеллом. Но на людях мы можем обращаться друг к другу более официально, в зависимости от компании и обстоятельств.
- Отлично придумано, милорд, - заметил Маккламфа с дурацкой ухмылкой.
Митчелл облокотился о каминную полку и театрально вздохнул.
- Беда в том, что в наше время титулованный лорд едва ли может рассчитывать на почтительное обращение, - объявил он, как бы ни к кому в отдельности не обращаясь. - То ли дело в старые добрые времена! Мне рассказывали, что тогда глава клана почитался не меньше, чем древние языческие короли Шотландии, и считался чуть ли не полубогом. Его слово было законом, неповиновение исключалось полностью.
- Вы правы, - сказала Тори, глядя на Маккламфу. - Я думаю, "приятель" - подходящее обращение.
Маккламфа громогласно расхохотался и хлопнул себя по коленке, чай в его чашке расплескался на блюдце.
Темные разлетающиеся брови Митчелла слегка изогнулись, а красивый рот растянулся в дразнящей улыбке: всем своим видом он давал понять Тори, что придал ее словам куда более интимный смысл, чем она в них вложила.
Теперь наступил ее черед покраснеть.
Ну и пусть, утешила себя Тори, розовый цвет ей к лицу.
- Вернемся к нашему делу, - направила она разговор в более официальное русло. - В кабинете, где мы сейчас сидим, Митчелл обнаружил портрет королевы Виктории.
Отличная детективная работа, посмеялась она про себя: портрет висел у всех перед глазами, и не заметить его было просто невозможно.
- Портрет королевы в молодости был приобретен на том самом аукционе, - подтвердила Элис.
Митчелл попросил слова.
- Я нашел еще небольшую бронзовую фигурку мифической крылатой богини. В семье ее называли просто "Вики".
Тори машинально потянулась за бисквитом, обдумывая сказанное.
- Если считать садовую статую, то это уже третья "Виктория".
- Да, третья, - кивнул Митчелл.
- Должны быть еще и другие "Виктории", - уныло пробормотала Тори, на лице ее ясно читалось разочарование. Так и не притронувшись к бисквиту, она положила его обратно на тарелку. - Но где?
Элис Фрэйзер поднялась со своего места, одернула жакет серого служебного костюма и деловым тоном внесла предложение:
- Может быть, нам с Йеном еще раз прочесать крыло принца Уэльского, а вам с Митчеллом заняться музеем охотничьих трофеев и библиотекой?
Предложение казалось разумным. Таким же, как сама Элис.
- Давайте встретимся через два часа и обсудим наши находки, - предложила Тори и добавила: - Если, конечно, они будут.
- Хорошо, через два часа. - Элис сверилась со своими часами. - Значит, следующую рекогносцировку мы проведем ровно в шесть тридцать в библиотеке.
Чаепитие закончилось.
Но Тори заметила, как Митчелл напоследок схватил с тарелки еще одно шоколадное пирожное и, повернувшись ко всем спиной, засунул его в рот.
Тори распахнула огромные резные двери в самом конце длинного коридора, завела руку за угол и щелкнула выключателем. Одна за другой стали вспыхивать лампочки: сначала один ряд, потом другой.
Девушка вздрогнула. Во всяком случае, Митчеллу так показалось. Или привиделось. И, чтобы проверить себя, он спросил:
- Вы заметили, какой здесь холод?
- Нет. - Похоже, вопрос удивил ее, и она повернулась к нему. - А почему вы спросили?
Он пожал плечами:
- Мне показалось, что вы вздрогнули.
- Вам не показалось.
Он не решился спросить почему.
- Мне всегда было неприятно приходить в эту комнату, с самого детства, - сказала Тори, пропуская его в музей охотничьих трофеев.
Он огляделся: со всех сторон на него смотрели неподвижные мертвые глаза чучел животных.
- Прекрасно понимаю ваши чувства, - сказал он, взглянув на нее.
- Это место пугает меня.
Он засунул руки в карманы джинсов.
- Я бы не удивился, если бы вы сказали, что оно снилось вам в кошмарных снах.
- Снилось, и сколько раз.
Они остановились возле чучела застывшего в прыжке бенгальского тигра - вскинув огромную голову, он оскалил зубы, которые теперь пожелтели от времени, и выпустил острые, как бритва, когти. Но несмотря на угрожающую позу, глаза его были пусты и безжизненны.
Медная табличка внизу экспоната гласила, что тигр был убит в Восточной Индии в 1910 году Эндрю Стормом Вторым. Прапрадед Тори удачно поохотился.
На стене рядом с экспонатом висела увеличенная черно-белая фотография. На ней был запечатлен красивый юноша в охотничьем костюме. В одной руке он держал винтовку, в другой - шляпу; поставив ногу на свой трофей, юноша самодовольно улыбался.
- Я считаю эту комнату очень грустной и даже трагичной, - сказала Тори.
Митчелл прошел сквозь ряд чучел экзотических животных, сохраненных благодаря умению опытного таксидермиста. Некоторые животные были представлены целиком, от некоторых остались только голова или рога, а от какого-то несчастного слона - только ноги.
- Мне ненавистно все, что находится в этой комнате, - прошептала Тори у Митчелла за спиной.
- Странно, что вы до сих пор не избавились от всего этого, - сказал он, широким жестом обводя комнату.