Чувственная, невинная, неукротимая, немного странноватая, легкомысленная и жестокая - такова Батистина де Вильнев-Карамей, юная и прекрасная девушка-сирота.
Почти бессознательно, благодаря своей юности и несравненной красоте, Батистина соблазняет всех мужчин, которых она встречает на своем пути. Устоит ли она перед чарами самого Людовика XV, прозванного Возлюбленным, или отдастся Вильгельму-Августу, английскому принцу? Или станет любовницей прославленного маршала Мориса Саксонского? Или она влюбится в зеленоглазого незнакомца, того самого, что является ей во сне?
Удастся ли гордому, надменному маркизу Портжуа, иначе говоря, красавцу Флорису, слишком испорченному вниманием женщин, укротить эту ветреную красавицу?
Где найдет свою судьбу Батистина? В интимных королевских покоях в Компьене или в торжественных залах Версаля? А может быть, она встретит любовь на поле битвы при Фонтенуа или посреди океанских просторов, куда она устремится в поисках счастья? В Америке, где процветает работорговля? На берегах Миссисипи?
Содержание:
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ - ВЕСНА БАТИСТИНЫ 1
ЧАСТЬ ВТОРАЯ - НЕПОКОРНЫЕ СЕРДЦА 23
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ - НАВСТРЕЧУ 66
Примечания 91
Жаклин Монсиньи
Флорис
Книга 3
"Красавица из Луизианы"
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ВЕСНА БАТИСТИНЫ
1
"Ну наконец-то солнце!" - подумала Батистина, открыв глаза, и потянулась под одеялом всем телом, словно молодая лань. Последние дни бушевала буря, а вот ради дня ее помолвки разметало тучи. Счастливое предзнаменование!
Девушка спрыгнула на пол и поежилась, ощутив под ногами ледяной паркет. В небе ярко сияло солнце, но день опять обещал быть холодным - необычным для этой поры. Как поздно задержались холода в апреле 1745 года!
Батистина подышала на стекло и пальчиком вывела круг. Башни замка, построенного еще в эпоху Возрождения, и столетние пихты, несшие караул вокруг лужайки, были в инее. Батистина отошла от окна, небрежно заправив под ночной чепчик свои тяжелые золотистые волосы, вьющимися прядями спускавшиеся до талии. Она сунула ноги в расшитые шелковые туфельки без пяток и надела легкое утреннее платье из пестрой индийской ткани поверх белой полотняной ночной рубашки - такие носили воспитанницы пансиона благородных девиц при монастыре.
Быстро спустившись по лестнице, Батистина вошла в просторную кухню, где ее старая нянька Элиза, воспитавшая три поколения семейства графов де Вильнев-Карамей, держала совет с приходским церковным сторожем Блезуа и его достойной супругой, мадам Мартиной.
- Ох, Пресвятая Дева Мария, Святой Иосиф! И зачем ты спустилась?! Ты же замерзнешь, моя голубка! Простудиться в такой день! Этого еще не хватало! А что скажет твой суженый, когда увидит больную невесту? - заворковала Элиза, накидывая теплую шаль на плечи Батистины.
- Здравствуйте, доброе утро! Это так мило и любезно с вашей стороны, что вы пришли сегодня! - сказала девушка, усаживаясь за огромный деревянный стол.
- Мы желаем вам большого счастья, мадемуазель Батистина, - хором ответили церковный сторож и его жена.
- Какое счастье, что вы у меня есть! Вы - моя настоящая семья! - улыбнулась Батистина.
- Вот, прими, мое сокровище. Горячий бульон. Выпей поскорей. А вы, двое, не отвлекайте ее разговорами, а то она заболтается и все остынет. - Элиза, ворча, протянула своей обожаемой подопечной серебряный бокал, над которым поднимался легкий пар и от которого исходил приятный запах свежесваренной дичи и душистых трав. - Потом поднимешься к себе и приведешь себя в порядок. Я приду причесать тебя и зашнуровать твой корсет. Ты должна быть готова через час. Господин Жеодар пришлет за нами карету к десяти. Он сам захотел устроить прием и взял на себя все хлопоты! И слава Богу, а не то я была бы в большом затруднении!
Будущий брак Батистины был в некотором роде делом рук старой нянюшки, и она буквально лопалась от гордости, торжествующе поглядывая на церковного сторожа и его жену.
Эти добрые и милые люди находились в услужении в замке Мортфонтен в ту пору, когда имя графов де Вильнев-Карамей было в зените блеска и славы. Но это время безвозвратно миновало. Умирая, графиня Максимильена оставила своим осиротевшим детям, а их было трое, десять тысяч ливров ренты, но деньги, к несчастью, постоянно обесценивались. Старшие, Адриан и Флорис, поступили на службу к королю и стали его секретными агентами. Пять лет назад они отправились с какой-то опасной таинственной миссией в далекую Россию и не вернулись.
Его величество Людовик XV сначала собственноручно написал письмо царице Елизавете, в котором он просил известить его о судьбе своих протеже, а затем организовал поиски пропавших, не имевшие, к сожалению, успеха. Официально было объявлено, что молодые люди умерли.
Ужасная новость дошла до Батистины, когда она содержалась в пансионе для благородных девиц при монастыре ордена Урсулинок. "Черный" мушкетер принес ей печальное известие. Непоправимое горе свалилось на плечи шестнадцатилетней девушки. Она была безутешна, так как обожала братьев. Да, в шестнадцать лет она осталась одна-одинешенька на всем белом свете.
Королевское послание, доставленное немного погодя "серым" мушкетером, гласило, что его величество не забудет о сироте.
Ей было обещано богатое приданое, а также благорасположение короля - он собирался лично принять ее в Версале и, когда придет время, представить ко двору.
Теперь Батистина сама отвечала за свою судьбу. И она приняла решение покинуть пансион, тем более что чувствовала себя там очень одиноко: ее лучшая подруга, хорошенькая Жанна-Антуанетта Пуассон, собиралась замуж за богатого буржуа - господина Ленормана д’Этьоля.
И вот уже год, как Батистина жила с Элизой в замке Мортфонтен в ожидании монаршей милости. У нее не было других развлечений, кроме длительных прогулок верхом. Она была прекрасной наездницей, и местные жители хорошо знали эту стройную амазонку, легко перелетавшую через изгороди и ручьи.
- Мадемуазель-то наша вернулась в замок! Она - хорошая, добрая госпожа! - говорили крестьяне, когда она проезжала мимо.
Новостей из Версаля все не было, и Батистина сделала вывод, что король Людовик XV забыл о ней, бросив на произвол судьбы.
В свои семнадцать лет она была слишком горда, чтобы молить короля о милости, слишком неопытна, чтобы отправиться в Версаль, слишком красива, чтобы быть незаметной, и слишком умна, чтобы не использовать свою красоту для достижения личных целей.
Богатый сосед, господин Жеодар Кастильон дю Роше, купил титул за деньги, а также приобрел большое поместье и выстроил огромный замок - настоящий дворец - неподалеку от Мортфонтена. Благородное происхождение этого господина было более чем сомнительно, но зато толщина его кошелька ни у кого не вызывала сомнений. Он слыл весьма удачливым дельцом. Как-то на воскресной службе он заметил и оценил бесподобную красоту Батистины и тотчас же влюбился. Будучи человеком практичным, он уверил себя, что было бы совсем недурно взять в жены бесприданницу, которая происходит из семьи, чья слава гремела еще во времена крестовых походов. Короче говоря, господин Жеодар жаждал получить то единственное, чего ему недоставало: немного благородной дворянской крови.
Жеодар был знаком с Жанной-Антуанеттой Пуассон и открыл ей свое сердце. Молодая женщина, придя в восторг от представившейся возможности сыграть роль свахи, немедленно бросилась к Элизе, а уж старая нянька составила настоящий заговор.
Немного поколебавшись, Батистина дала свое согласие на брак, правда, без всякого воодушевления. Она тотчас же получила роскошные свадебные подарки: платья, кружева, шали и перья самых редкостных птиц соседствовали с кольцами, браслетами и бриллиантовыми серьгами, способными произвести фурор в Версале.
Никогда в жизни девушка не видела ничего прекраснее. При виде всей этой прелести она от радости захлопала в ладоши и нашла, что, в конце концов, брак - очень забавное и приятное приключение.
Вот так и получилось, что теперь Батистина должна была отправиться из замка, чтобы заключить помолвку с господином Жеодаром Кастильоном дю Роше, красивым мужчиной лет тридцати, о чьем существовании она даже не подозревала месяц назад (она видела его мельком во время большой мессы, куда Элиза, крайне щепетильная в вопросах религии, водила ее по воскресеньям).
- Ступай, мое сокровище, я сейчас поднимусь, - торопила девушку Элиза.
Батистина поставила на поднос бокал с недопитым бульоном, послала воздушный поцелуй гостям и, весело смеясь, побежала к лестнице.
- Бедная малышка! Она так счастлива! Все происходящее развлекает ее! - вздохнула Мартина.
- Ну ты и скажешь, жена! - бурно запротестовал церковный сторож. - Хорошенькое развлечение - брак, нечего сказать! Вы, кажется, забываете, что говорите о великом таинстве! Странные речи для супруги церковного сторожа!
- Ох, да замолчите же, Блезуа, - заворчала Элиза. - Я понимаю Мартину и думаю так же, как она! Ну разумеется!
- Хорошо, хорошо… Я вижу, вы обе против меня… Я иду в церковь, там меня с распростертыми объятиями встретит господин кюре. Он уже давно просил меня до блеска натереть церковную утварь. Я оставляю вас одних. Можете потрещать на свободе, как сороки. Да, верно говорят: на женщине лежит ответственность за первородный грех!
- Ну, не сердитесь, мой мальчик. Вы обещали мне присмотреть за замком в наше отсутствие. Мне кажется, с возрастом у вас стал портиться характер. Раньше, когда вы находились под моим началом, с вами было легче ладить! - заметила Элиза. Она никогда не упускала возможности напомнить о своем былом могуществе во времена прекрасной графини Максимильены.
- А что, мадемуазель Батистина уже оправилась после смерти своих братьев? - шепотом спросила Мартина, нисколько не заботясь о том, что скажет ее муженек.
- Увы! Бедняжка никогда не заговаривает об этом. Но я-то знаю, что она постоянно думает о них, в особенности о господине Флорисе. Его она просто обожала!
Муж и жена согласно закивали головами.
- Так грустно, так печально! Бедная сиротка! Мне ее так жаль, что и сказать не могу! Да, мадам Элиза, ну и забота легла на ваши плечи! - запричитала Мартина.
Старая нянька вздохнула так тяжко, будто ее душа расставалась с телом:
- Ах, друзья мои! Лишь бы этот брак был заключен, да поскорее! Я успокоюсь только после свадьбы!
- Она до сих пор ничего не знает?.. - спросила Мартина.
- До конца своей жизни она не узнает ни о чем! Только мы трое на всем белом свете и знаем эту тайну… Мы последние…
- О, мадам Элиза, не бойтесь! Уж мы-то не проговоримся! Мы скорее согласимся дать изжарить себя на медленном огне, как благочестивый святой Лаврентий! - заверил церковный сторож.
- Нет, не вас я опасаюсь, друзья мои… Я и сама не знаю, чего я боюсь… Пожалуй, всех и вся… Вообразите, а вдруг найдется кто-нибудь, кто замышляет недоброе и узнает правду?! Какой ужас! Какой кошмар! Наша бедная малышка лишится даже той малости, что у нее осталась! Ее могут лишить даже имени!.. Ах, Боже мой! - нянюшка поднесла дрожащую руку ко лбу, словно силилась прогнать ужасное видение.
- Вы будете иметь в моем лице самого нежного и преданного жениха, мадемуазель де Вильнев, а в скором времени, как я смею надеяться, и самого послушного мужа, поклоняющегося вашей красоте, - прошептал Жеодар, завладевая чуть дрожащей рукой Батистины и целуя тонкие пальчики.
Девушка густо покраснела. Ей так недоставало советов матери. Голова у нее шла кругом.
Обед начался в 11 часов утра, и Батистина по неведению выпила несколько лишних глотков вина, которое называют шампанским.
Жеодар Кастильон потихоньку вывел Батистину из толпы гостей. Они проследовали в прелестный маленький будуар, где в камине весело потрескивал огонь, создавая уютную, располагающую к беседе обстановку. Смех и голоса приглашенных заглушались большими коврами и тяжелыми портьерами.
- Вы станете королевой замка дю Роже, - вновь заговорил Жеодар, прижимая ладонь Батистины к своей груди.
Батистина с удивлением и восхищением обнаружила, что ее жених не лишен обаяния. Высокого роста, хотя и несколько полноватый для своих лет, господин Жеодар с изяществом носил парик. Лицо его было приятно для взгляда, а в маленьких, но чрезвычайно живых глазах светился незаурядный ум. Он обладал достоинством и уверенностью человека, преуспевшего в делах.
Все утро он окружал свою невесту нежной заботой - так он был ослеплен ее красотой и благородным происхождением.
Роскошная просторная карета с четверкой гнедых лошадей прибыла в Мортфонтен точно в назначенный час. Батистина с Элизой под восторженные крики церковного сторожа и его жены заняли свои места.
- Ты - самая красивая девушка на свете, моя голубка, - восторженно шептала всю дорогу старая няня, и слезы проступали в ее глазах. Да, куколка превратилась в прекрасную бабочку!..
…Затянутая в корсет Батистина неестественно прямо восседала на атласных подушках. Она умирала от страха, но мужественно скрывала свои чувства, смеялась и шутила. На ней были плащ с меховой опушкой и платье - подарок жениха - розовое, с перламутровым отливом, расшитое золотом. Многочисленные складочки по новой моде, бантики, кружева, пенистой волной ниспадавшие из-под широких рукавов, были просто восхитительны. Жеодар поторопился упрочить свою победу и еще раз поцеловал нежную руку как раз в том месте, где кончались кружева, у сгиба локтя. Голова у Батистины кружилась все сильнее, девушка была растеряна, смущена, очарована… У платья было слишком большое декольте, и ей казалось, что господин Жеодар видит, как чересчур часто бьется ее сердце. Незнакомое ощущение разливалось по телу. Ноги ее почти отказывались повиноваться, но чувство это было приятным, очень приятным… Нет, никогда еще она не знала такого чудесного оцепенения! И в то же время в ней поселился страх. Ей одновременно хотелось и убежать и остаться… За всем этим была какая-то тайна, и это ее беспокоило.
Жеодар выпрямился. Он был выше Батистины на голову и посматривал на сконфуженную девушку чуть снисходительно. Батистина подняла на него свои восхитительные голубые глаза, в которых сияла полнейшая невинность, он смело погрузился в эти озера:
- Я никогда не видел глаз такого цвета… Они похожи на небо в летний день… Мадемуазель де Виль… Нет, Батистина… Батистина… Вы ведь позволите, моя обожаемая невеста, мне вас так называть, когда мы одни…
Голос Жеодара слегка охрип. Девушка только кивнула - она уже была не в состоянии протестовать Очень медленно, ужасно медленно, Жеодар Кастильон вновь приблизил свое красивое лицо к пылающему личику девушки, а его опытные ласковые руки обвили ее талию. Батистина напряглась, потянулась ему навстречу, ее дыхание стало прерывистым. Она закрыла глаза, предвидя, что сейчас произойдет нечто необыкновенное, потрясающее. Губы Жеодара коснулись розовых губ, сомкнутых, словно лепестки нераскрывшегося цветка.
Батистина позволила ласкать себя. Она ощущала свою скованность, неуклюжесть, неопытность и удивлялась тому, как на глазах менялся жених, становясь все более милым и нежным.
Жеодар легко заставил развернуться лепестки прелестного цветка, с такой доверчивостью предоставленного в его распоряжение. Он уже предвидел счастливое будущее. Батистина не сопротивлялась и ответила ему поцелуем на поцелуй, первый в ее жизни, принесший им обоим истинное наслаждение.
"Как я могла жить на свете и не знать, как это прекрасно!" - повторяла она про себя, уронив голову на сильное мужское плечо.
Жеодар еще крепче сжал Батистину в объятиях, приподнял ее и посадил на диван.
- Вы так прекрасны, Батистина! Я никогда еще не встречал такую женщину… - забормотал смущенный Жеодар. Он погладил ее золотисто-медовые, рассыпавшиеся по спинке дивана волосы.
Батистина обвила руками шею жениха, вновь прижимаясь к нему с простодушной невинностью.
Жеодар побледнел от обуревавших его чувств.
Внезапно в дверь постучали, и четкий мелодичный голосок со смешком произнес:
- Дорогой друг, гости теряют терпение. Они требуют, чтобы невеста вышла к ним.
Жеодар быстро поднялся, подхватил Батистину и рывком поставил ее на ноги.
- Вы заставили меня потерять голову, маленькая графиня. А я-то думал, что только простолюдинкам нравится заниматься любовью, а все аристократки - холодные бесчувственные ломаки с голубой кровью. Даю слово Жеодара, я заставлю тебя просить пощады, когда ты окажешься в моей постели! - прошептал он, звонко чмокнув ее в щеку.
Батистина, пребывавшая на седьмом небе от счастья, улыбнулась и прижала палец к своим губкам, указав другой рукой на дверь, за которой постукивала ногой от нетерпения госпожа Ленорман д’Этьоль.
- Входите, входите, дорогая! Мы беседовали о предстоящей свадьбе и пришли к взаимному согласию, решив обвенчаться как можно скорее, - заявил Жеодар, мгновенно овладев собой и вновь обретя всю свою уверенность.
- Охотно верю, дорогой, ответила Жанна-Антуанетта, увидев пунцовое от смущения лицо Батистины и слегка помятый жилет Жеодара.
- Послушайте, мадемуазель де Вильнев, а что вы скажете о дне Святого Пласида… Это через три дня. Можно надеяться, будет уже не так холодно, как сегодня…
- Ха-ха-ха! День Святого Пласида! Через три дня! Ха-ха-ха! - еще больше развеселилась Жанна-Антуанетта.
- Да, а что здесь такого смешного? День Святого Пласида! Не вижу причины для столь безудержного веселья! - обиделся Жеодар.
- Простите, дорогой друг, но именно это меня развеселило. Ну и срок! Есть чему поражаться! Но, дорогой мой, только влюбленным могла прийти в голову подобная мысль! Что за очаровательное безумие! А как же оглашение в церкви? А брачный контракт? Кто подготовит его за три дня? А кто и как сумеет вышить приданое Батистины? Вы об этом подумали? - с живостью принялась отчитывать Жеодара Жанна-Антуанетта.
Батистина переводила взгляд с жениха на подругу; у нее было ощущение, что говорят о свадьбе какой-то другой девушки. Кстати, никто из собеседников даже не повернулся к ней, чтобы поинтересоваться ее мнением.
- Но, дорогая, видимо, вы плохо знаете Жеодара Кастильона дю Роше. Для него нет ничего невозможного! Мешок пистолей - и все трудности преодолены, все препятствия - сметены с дороги! - торжественно изрек Жеодар, расправляя жабо. У двери он добавил: - Спешу сообщить приятную новость нашим гостям, мадемуазель де Вильнев.
Батистина открыла было рот, чтобы попросить немного времени на обдумывание этого предложения, и подняла руку, желая остановить жениха, но он предпочел оставить этот жест без внимания или счел его за знак одобрения.
- Мадемуазель де Вильнев, я - ваш слуга! - Жеодар низко поклонился, и дверь за ним закрылась.