* * *
Когда растаял последний аккорд сонаты Скарлатти, Сара вздохнула и резко сняла руки с клавиш. Мисс Битти подняла голову. Ей казалось, что Сара способна скрывать свои чувства от кого угодно, но только не от нее. Когда Саре было не по себе, она всегда играла эту сонату.
- Скарлатти, - вздохнула мисс Битти. - Что с тобой происходит, Сара?
Та улыбнулась, словно ребенок, пойманный с запретной банкой варенья в руках.
- Саймон сказал, что я похожа на отца.
- Почему? - спросила мисс Битти, выдергивая из своего рукава ниточку.
- Потому что поступаю так, как не должна поступать. Читаю им мораль. Хуже того, я пригрозила им. Сказала, что вскоре контроль над деньгами перейдет к моему мужу.
- И они поверили?
Сара взяла с пианино свечу и пошла по комнате, зажигая от нее остальные свечи.
- Они думают, что я безумно влюблена в кого-то, ослепла от любви и ставлю под угрозу их долю в наследстве. Разве ты не слышала, как они ворчали, уходя? Не сомневаюсь, что они теперь будут искать любые пути для того, чтобы удержать меня от замужества.
- А почему ты сказала им, что собираешься замуж? - осторожно спросила мисс Битти. - И за кого?
- Ни за кого я не собираюсь замуж, - рассмеялась Сара. - А сказала так только потому, что они вывели меня из терпения. Не надо, Би, не смотри на меня такими глазами. Саймон и Мартин совершенно отбились от рук. Я даже побаиваюсь за них. Впрочем, это скоро пройдет. Такое в жизни со всяким случается.
- Что ж, - с надеждой в голосе сказала мисс Битти. - Может быть, и так. А может быть, ты и в самом деле сумеешь найти человека, который захочет жениться на тебе. Даже при нынешних обстоятельствах.
- Это я уже слышала от отца, - заметила Сара. - Он любил повторять, что за деньги можно купить все, что угодно.
Она раскрыла шкаф и принялась рассеянно перебирать висевшие в нем платья.
- А впрочем, - осторожно начала мисс Битти, - я не вижу причин, по которым тебе стоит так торопиться. Ведь тебе осталось подождать всего один только год, даже немного меньше, и ты станешь полноправной наследницей.
- Ты прекрасно понимаешь, почему я так поступаю. Да, на эту тему они уже говорили, и не раз. Сара хотела вступить в права наследства именно теперь, а не через месяц и не через год, когда ей исполнится двадцать пять. Для этого ей вовсе не нужен был муж в подлинном смысле этого слова. Ей просто нужен был мужчина, с которым можно заключить сделку. Это должен быть брак по расчету. Сразу же после венчания ее "муж" получит свою плату и навсегда исчезнет прочь с ее глаз - так это виделось Саре.
Зачем ей потребовался такой брак, мисс Битти так до конца и не поняла. Сара объяснила ей, что очень устала, что хочет жить своей жизнью. Более того, если с ней что-то случится, все наследство перейдет к Анне. Но что, если вдруг объявится Уильям Невилл? В каком положении окажется тогда вся ее семья? Будучи мужем Анны, он все приберет к своим рукам - и что тогда? А вот если она вступит в фиктивный брак, у нее появится возможность разделить все деньги по справедливости. И она сделает это прежде, чем позволит надеть на свой палец обручальное кольцо.
Если бы Сара выложила свои соображения три года тому назад, сразу после суда, мисс Битти, возможно, и согласилась бы с нею. Но почему именно сейчас? Этого она понять не могла. Очевидно, что-то случилось с Сарой, но что с ней произошло? Этого мисс Битти никак не могла понять, как ни ломала себе голову.
Она присмотрелась к своему рукаву, выдернула из него еще одну ниточку и что-то невнятно пробормотала сквозь зубы.
Мисс Битти знала Сару всю жизнь, с того дня, когда ее мать, покойная миссис Карстерс, пригласила ее быть няней своей новорожденной дочери. Так что если у Сары и есть от кого-нибудь секреты, но только не от нее. Мисс Битти знала, что Сара умеет хорошо скрывать свои чувства, и поэтому многие считали ее холодной и замкнутой. О, все они очень сильно ошибались! Они просто не знали, каково это: быть старшей дочерью такого человека, как Сэмюэль Карстерс. И если младшие дети выросли более открытыми и беспечными, так только потому, что Сара приняла на себя основной удар. Младшие всегда считали ее своим лидером. Но была ли она им на самом деле? И поможет ли ей в ее положении фиктивный брак?
- Би, где она?
Мисс Битти вздрогнула, выдернула из рукава еще одну ниточку и переспросила, не поднимая глаз:
- Что именно, дорогая?
- Газета. Сегодняшний номер "Курьера".
Поначалу мисс Битти хотела ответить, что не знает. Затем подняла взгляд, увидела, как напрягся подбородок Сары, и сдалась.
- Зачем тебе читать эту гадость? - проворчала мисс Битти.
- Затем. Где газета, Би?
Мисс Битти вздохнула. В сегодняшнем номере "Курьер" снова вытащил на свет старую историю. Опять напоминал своим читателям о судебном процессе над Сарой. О том, что вознаграждение за помощь в поисках тела Уильяма Невилла остается в силе.
Она вздохнула еще раз, затем пошарила рукой в своей корзинке для рукоделия и выудила оттуда туго свернутый газетный лист.
- Каково вознаграждение на сегодняшний день? - поинтересовалась Сара.
- Пять тысяч фунтов.
- Однако.
Сара поднесла газету поближе к свече, развернула и принялась читать. Лицо ее оставалось спокойным, но это не могло обмануть мисс Битти. Она хорошо понимала чувства, которые сейчас должна была испытывать Сара.
"Курьер" - пересказывал всю историю с самого начала, с мельчайшими подробностями. Имя Сары мелькало буквально на каждой строчке. Вывод газетной статьи сводился к тому, что Сара - холодная, расчетливая убийца, сумевшая избежать виселицы только потому, что так и не удалось найти тело ее жертвы. Но больше всего настораживало заявление "Курьера" о том, что газета будет продолжать свое собственное расследование независимо от решения суда и намерена рано или поздно до конца разобраться во всей этой истории. По мнению мисс Битти, газета открыто объявляла Саре войну.
Сара закончила читать и сказала негромко, словно самой себе:
- Тот, кто это написал, должен по-настоящему ненавидеть меня. Он не даст забыть мое имя. Однако кто же это? "Специальный корреспондент"!.. Это ни о чем мне не говорит.
- Какая разница, кто он? - откликнулась мисс Битти. - Но как бы его ни звали, для меня он просто мерзавец, и я надеюсь, что за свои статьи он "будет вечно гореть в адском огне.
Сара неторопливо сложила газету и заметила:
- Он перестанет преследовать меня только тогда, когда будет обнаружено тело Уильяма.
- Или сам Уильям вернется, - добавила мисс Битти. При этих словах Сару передернуло.
- Не знаю, право, что меня пугает больше: мысль о том, что этот "специальный корреспондент" "Курьера" будет преследовать меня до самой смерти, или предположение о том, что Уильям может вернуться. Ну, теперь-то ты понимаешь, почему я так тороплюсь с разделом наследства? Я хочу поскорее закончить с этим делом, стать свободной, уехать куда-нибудь подальше и начать все сначала. Я и так потеряла слишком много времени. Как только все будет готово, мы уедем с тобой в Бат.
- В Бат, - повторила мисс Битти.
Об этом они тоже не раз говорили. Сара объяснила, что летом весь лондонский свет тянется вслед за принцем Уэльским на курорты Брайтона. Таким образом, почти нет опасности, что Сару узнают в Бате, этом тихом городке. Они постараются побыстрее отыскать там джентльмена на роль фиктивного мужа для Сары, а если им все же не повезет, немедленно двинутся дальше, в Челтенхем.
Часом позже, укладываясь спать в своей комнате, мисс Битти пыталась успокоить себя тем, что все не так уж плохо. Эта поездка в Бат может неожиданно оказаться и в самом деле успешной. Во-первых, Сара наконец-то, впервые после суда, окажется на людях и немного развеется. А во-вторых… Набожная мисс Битти хотела верить в то, что милосердный господь поможет Саре встретить джентльмена, который станет ей не фиктивным, а самым настоящим мужем. Дай-то бог! Бедная девочка заслужила это.
Уже засыпая с этой счастливой мыслью, мисс Битти вдруг подумала о том, с какой радостью она отнесет в приют для бедных эти ужасные платья, в которых сейчас ходит Сара. А потом они найдут самого лучшего портного и закажут у него для бедной девочки новые платья - из шелка, из муслина… Ей так идут светлые тона…
И Сара снова научится улыбаться.
И никогда не будет больше играть Скарлатти. Никогда!
И никаких кружевных шляпок или наколок.
А милосердный господь пошлет Саре такого мужа, который сумеет надежно защитить ее от всех недругов. И прежде всего от этого чудовища - "специального корреспондента", который публикует в "Курьере" свои мерзкие статьи.
Глава 3
И зачем он только согласился на это?
Так сильно его еще не били никогда. Впрочем, он сам виноват. Поддался на уговоры своих дружков и вышел на ринг против этого Майти Джека по прозвищу Мясник. Но его дружки тоже хороши! Они-то знали о том, что этот Мясник - самый сильный боксер во всем графстве. Ну, вот и получил!
Нет, нужно было совершенно спятить, чтобы пойти на это! Ведь этот Майти Джек - профессиональный боксер. Отделал его по первое число. Хорошо еще, что челюсть цела.
Все, хватит! Отныне - только крикет. Или гольф.
Карету тряхнуло на выбоине, и Макс жалобно застонал.
Сколько же надо было выпить, чтобы согласиться выйти на ринг против этого Майти Джека! Ну, и тот тоже хорош! Ни капли жалости. Вот уж и вправду Мясник!
Макс осторожно вдохнул. Неужели Мясник сломал ему ребро?
Крыша кареты плыла у него перед глазами, и Макс почувствовал, что его мутит.
- А, вот и Рединг! - раздался из угла кареты чей-то хорошо поставленный голос.
Макс с трудом разлепил заплывший глаз и уставился в окошко. Черта с два увидишь что-нибудь в этой проклятой темноте! В ночи за окном кареты лишь изредка мелькали горящие фонари, и от их мелькания Максу стало еще хуже. Все порядочные люди, наверное, давным-давно уже лежат в своих постелях.
Хотел бы он оказаться сейчас на их месте!
А ведь у него были совсем другие планы на сегодняшний вечер. И на ночь тоже. У Макса было назначено свидание - здесь, в Рединге, в гостинице "Черный Лебедь". Он договорился встретиться там с Дейдрой. Теперь, наверное, она пошлет его ко всем чертям, а жаль. Характер у нее, конечно, отвратительный, но во всем остальном… Максу нравились такие женщины, как Дейдра, - пышные, темноволосые, черноглазые. Какой у нее темперамент!
Макс невольно улыбнулся, но тут же сморщился от боли, полыхнувшей в его разбитой челюсти.
- За Макса! - закричал вдруг Джон Митфорд. - За его здоровье!
Тост был подхвачен нестройным хором пьяных голосов, но его вновь перекрыл хорошо поставленный голос Джона:
- За честную борьбу! За нашего лучшего друга - прекрасного бойца и настоящего коринфянина! И плевать, что его сегодня побили, - все равно он самый лучший!
- За Макса! - повторил чей-то голос. - За лучшего из нас!
Послышался звук откупориваемых пробок, и бутылки с бренди пошли по кругу.
Коринфянин!
Когда Максу было лет двадцать, ему нравилось быть среди этих избранных, как тогда казалось, людей. Еще бы, ведь они гордились тем, что коринфяне - самые лучшие боксеры, наездники. Самые настоящие джентльмены!
Давно это было. Сегодня от коринфян осталось только одно название. Все они давно закончили университет, разлетелись кто куда, занялись своим делом. Но вот встретились, и Максу показалось вдруг, что они все те же однокашники.
Черта с два!
Макс уже не мог припомнить, кому пришла в голову эта затея - поехать всей компанией в Брайтон. Съездили, называется!
- Я хочу предложить тост, - хрипло просипел Макс. В голове у него начинало проясняться.
- Господи боже! - воскликнул Эш Мейнелл, направляя на Макса свой лорнет. - Оказывается, этот парень еще жив!
Внимание всей компании переключилось на Макса, и началось оживленное пересказывание в мельчайших подробностях его поединка с Майти Джеком. Наконец друзья немного поутихли, и Макс сказал свой тост:
- За Оксфорд!
- За Оксфорд! - дружно подхватили нестройные голоса, и бутылки с бренди вновь пошли по рукам.
Затем начались сумбурные воспоминания о студенческих золотых деньках, но вскоре разговор свернул куда-то в сторону, и посыпались один за другим тосты, не имевшие к Оксфорду ни малейшего отношения, - как всегда, пили за короля, и за охоту на лисиц, и за актрис, и, конечно же, "за отсутствующих друзей".
"Отсутствующими друзьями" считались те, кто, к сожалению, успел жениться и потому не смог принять участие в этой развеселой поездке. Подкаблучники, господи прости!
Макс заметил краем глаза проплывавший за окном кареты силуэт старинной церкви Святого Лаврентия и закричал кучеру:
- Эй, приятель, а ну-ка притормози!
Карета остановилась, и Макс вывалился из нее прежде, чем его друзья успели что-либо сообразить. Когда же раздался хор возмущенных голосов, он поднял вверх руку, призывая всех замолчать.
- Джентльмены, - нетвердым голосом сказал Макс, - прошу простить, но карнавалы Брайтона сейчас не для меня. Во всяком случае, не после незабываемой встречи с уважаемым Мясником Джеком. Я мечтаю поскорее добраться до кровати.
- В которой тебя уже кто-то ждет! - добавил из темноты кареты Джон.
Когда дружный смех затих. Макс ответил:
- Боюсь, что не могу этого отрицать. Постараюсь нагнать вас в Брайтоне чуть позже.
- Как в прошлом году? Тогда ты тоже обещал, да так и не появился, - недовольно сказал Эш. - Знаешь, что я о тебе думаю. Макс? Я думаю, что ты первый из нас кандидат в подкаблучники, вот ты кто.
Кто-то стал неуверенно протестовать, но вскоре замолчал. В наступившей тишине снова прозвучал голос Макса:
- Эш, ты же меня знаешь. Я вовсе не настроен жениться. Я постараюсь присоединиться к вам в Брайтоне, правда, ненадолго. Меня ждут дела в Эксетере.
- Какие еще дела? - спросил чей-то голос.
- Разве ты не знаешь? - откликнулся другой. - Макс собирается купить газету. "Эксетер Кроникл". Вот так-то.
С этими словами друзья двинулись дальше, и их голоса вскоре растворились в ночной тишине.
Макс повернулся и тихонько побрел к Хай-стрит, на которой находился "Черный Лебедь". Ребра болезненно отзывались на каждый шаг, нос онемел и распух, а в разбитой челюсти словно кто-то орудовал раскаленным гвоздем. Интересно, удастся ли ему на этот раз справиться с Дейдрой? Характер-то у нее, что и говорить, не сахар. Наверняка устроит ему скандал за опоздание.
Проклятие! Макс вовсе не собирался тащить ее с собой в Эксетер, но так уж сложилось, что муж Дейдры, этот старый осел сэр Уильям Хонимен, неожиданно укатил в свое поместье в Кент. Разве можно было не воспользоваться такой возможностью? И вот теперь Дейдра ждет его в "Черном Лебеде", ужасно недовольная тем, что он укатил на встречу со своими однокашниками. Можно представить, какую сцену она закатит ему, когда он появится перед ней в таком виде!
Боже, до чего Макс ненавидел подобные сцены!
"А может быть, пора отделаться от нее?" - мелькнула у него мысль.
Ну уж нет! Такими женщинами, как Дейдра, не бросаются! А потому - вперед. Уж она-то сумеет вернуть его к жизни. А сцена? Ну что ж, сцену можно пережить.
Окна "Черного Лебедя" были темны, горел только одинокий фонарь над входной дверью, которая, разумеется, была заперта. Да и кто в таком городишке, как Рединг, будет бодрствовать в два часа ночи? Здесь все ложатся спать с петухами.
В углу двора, примыкая почти к самой стене гостиницы, росла старая корявая яблоня. Ее толстые, сучковатые ветви тянулись к окну комнаты, которую заранее заказал для себя Макс. Он уже успел побывать в гостинице и, уходя, оставил свое окно открытым - для того, чтобы вернуться через него и не беспокоить своим появлением никого в этом сонном царстве. Да и о репутации Дейдры нужно было позаботиться. Это ему, холостяку, можно возвращаться в любое время, но в его комнате находится женщина, и неважно, что они с мужем давно живут каждый своей жизнью. Главное - чтобы все с виду было прилично. Казаться - важнее, чем быть, - это старый закон.
В глубине окна своей комнаты Макс рассмотрел слабый огонек. Значит, Дейдра ждет его, несмотря ни на что.
Макс решительно вздохнул, стиснул зубы и ухватился за ветку, торчавшую у него над головой.
* * *
Книга с тихим шумом упала на ковер. От этого звука Сара проснулась и испуганно замерла. Ей показалось, что это стукнули в дверь. Увидев книгу, лежащую на полу, она все поняла и опустилась назад, в кресло, с которого была готова сорваться прочь.
"Ну, ну, - сказала она самой себе, стараясь унять забившееся сердце, - здесь тебе совершенно нечего бояться".
Она обвела внимательным взглядом свою комнату, которую сняла на эту ночь в "Черном Лебеде", сделав остановку по пути в Бат.
Никого.
Да и кто может искать ее здесь, в Рединге?
Сара подняла с пола упавшую книгу и положила ее на стол. Где-то в отдалении послышался неясный шум. Что это? Утренний ветер в кронах деревьев? Да, наверное.
Она потянулась, разминая затекшие мышцы, и приподняла волосы сзади, чтобы немного освежить шею. Окно в комнате было раскрыто настежь, но и это не спасало от духоты. Даже легкая шелковая ночная рубашка казалась сейчас тяжелой и давила на горячую кожу. Сара расстегнула несколько верхних перламутровых пуговок и развела в стороны края рубашки, обнажив грудь. Нет, все равно жарко.
Она взяла со стола графин, но воды в нем не осталось ни капли. Очень жаль. Сара вздохнула и поставила его назад, на стол рядом с книгой.
Свеча на каминной полке почти догорела и начала мигать. Сара встала с кресла, подошла к камину и остановилась в нерешительности. Вряд ли ей удастся снова заснуть, так, может быть, лучше зажечь новую свечу и еще немного почитать? Ведь все равно ей не дадут спать неотвязные мысли об Уильяме. И главная среди них: жив он или мертв? А если жив, то что он с нею сделает, когда сумеет разыскать?
Впрочем, Сара не сомневалась в том, что он сделает в этом случае: убьет, вот и все. А затем Анна получит в наследство деньги, оставленные отцом, и Уильям наложит на них свою лапу. Ведь он всегда хотел в жизни только одного - денег. Много денег.
Но нет, она не позволит ему так поступить со своей семьей.
"Безнадежное дело" - так назвала Би их поездку в Бат. Может быть, и так, вот только выбора у нее нет. Ей нужно как можно скорее найти себе фиктивного мужа, и тогда Уильям не будет страшен. Она должна его опередить. Обязательно должна.
Но не глупо ли это - стараться опередить человека, который умер? Она же знает, что он умер!
Или нет?
Ах, если бы у нее был человек, с которым можно было бы посоветоваться, но.., но она была одна. Одна с глазу на глаз со своими страхами.
Сара потерла пальцами лоб над бровями. Ее мозг, казалось, готов был закипеть от обуревавших его мыслей. Хотя на самом деле и размышлять-то тут не о чем. "Выброси все из головы, - скомандовала Сара самой себе. - Выброси немедленно и ложись спать!"