- Постойте, вы же замерзнете в дороге. - Фрэнк уже догнал ее. - Если, конечно, раньше вами не полакомится медведь. Здесь их много.
Рэнди решительно двигалась вперед.
- Да остановитесь наконец! Я требую!
- Это еще по какому праву? - Она обернулась и посмотрела на Фрэнка, державшегося на расстоянии. Даже в темноте он заметил, что взгляд Рэнди не сулит ничего доброго. - Перестаньте преследовать меня! Я отправляюсь домой! - К своему ужасу, она почувствовала, что голос ее предательски дрожит, а к глазам подступают слезы.
Мягкосердечная Рэнди никогда не сердилась слишком долго - даже на Лесли.
Передернув плечами, она двинулась дальше, зная, что Таггерт идет следом.
- Послушайте, я хотел бы попросить вас исполнять обязанности поварихи и домохозяйки, - сказал Фрэнк.
- Денег не хватит!
- Полагаете? Но если вы бедны… Рэнди опять обернулась:
- Я не бедна, мистер Таггерт, порой не хватает денег, но я не бедна. Беден тот, кто считает, что ко всему можно прицепить ценник, как вы, например.
- Можно! И к вам, кстати, тоже! Все зависит от суммы, написанной на ценнике.
- Полагаю, вы очень одиноки.
- Моя занятость, мэм, не позволяет мне размышлять об одиночестве - у меня на это просто нет времени. Ну что, принимаете мое предложение?
- Вам хочется отведать моего жаркого? - Возможно, Рэнди вспомнила, что ей никогда еще не представлялось такого шанса заработать, а может, было страшно повстречаться с медведем - она и сама не поняла, что заставило ее остановиться.
- Пятьсот в неделю?
- Ха!
- Тысяча?
- Ха! Ха! Ха! - Ее претензии казались безмерными.
- Ладно! Ваше предложение?
- Лучшее образование для моего сына! - Идет. Кембридж.
- Что ж, для начала неплохо.
- А не многовато ли? Оплата четырех лет обучения в университете за неделю стряпни на моей кухне?
- Почему четырех? Может, выйти больше - пока он не получит степень доктора философии. Фрэнк улыбнулся.
- Стоп! Теперь я, кажется, понял! Вы просто ненормальная, верно? - Видимо, он решил прекратить разговор и, от греха подальше, запереться в доме.
- А кто вам сказал, что я буду кормить вас размороженными стейками? возразила Рэнди. - Вокруг заросли дикой клубники. Знаете, какие французские коржи я умею выпекать? Сквозь них виден газетный текст! А если смазать их взбитым клубничным кремом, скатать в рулет и охладить!.. Да что - рулет! Для моего тушеного кролика нужен день работы! День! Я фарширую его диким шалфеем.
Здесь неподалеку озеро, на котором, я заметила, плавают утки. Вы не представляете, что я могу сотворить из утки и простых чайных листьев!
Таггерт остановился в нерешительности.
- Вы еще раздумываете, господин миллиардер? Тогда нанизывайте ваши доллары на шампуры! Приятного аппетита! Вы, несомненно, получите удовольствие - это блюдо достойно настоящего денди!
- А как насчет картофеля? - Казалось, он принимает экзамен, но заодно сглатывает слюну.
- Это совсем просто. Крошечные клубни томятся почти целый день над тлеющими углями. Они становятся от этого не только мягкими, но и приобретают особую пористость. Подаются с маслом и петрушкой, здесь не нужно ничего лишнего.
- Помнится, Санди привез муку…
- Медовые бисквиты на завтрак, свежий хлеб с укропом на обед.
- И, стало быть, всего лишь доктор философии взамен?
- Да. Всего лишь доктор философии.
- Хо-ро-шо, - по слогам, словно борясь с самим собой, ответил Таггерт.
- Я предпочла бы получить письменное подтверждение.
- Конечно. Теперь, надеюсь, вы вернетесь в дом?
- Разумеется. - Рэнди, высоко подняв голову, последовала за Таггертом, однако ей приходилось постоянно пригибаться, пробираясь под низкими ветвями. Нельзя ли выбрать путь покороче?
Последний вопрос был неслучаен - они удалились от дома на значительное расстояние.
- Слава Богу, что ваши кулинарные способности гораздо выше, чем умение ориентироваться на местности, - пробормотал Фрэнк.
- Благодарите небо, у вас достаточно денег для оплаты моих услуг!
Рэнди не думала, куда идет, видя перед собой в темноте спину Таггерта.
Вероятно, он прав: Рэнди и в самом деле отличается от его знакомых дам - она никогда не плясала под чужую дудку, даже за хорошее вознаграждение. А Фрэнк…
Фрэнк, очевидно, весьма смутно представлял себе, чем можно заниматься с женщинами, кроме возни под одеялом. Он смотрел на них, как ребенок на игрушку, и не желал ничего большего.
Ну а те, несомненно, старались вовсю, отрабатывая аванс и надеясь получить бриллиантовое кольцо на палец.
Что ж, какое ей дело до его пассий? Кажется, только что она заключила весьма неплохую сделку…
Таггерт между тем размышлял о муже своей спутницы. Какой же кретин отпустил жену в непролазную горную глушь, чтобы она ухаживала за незнакомым мужчиной!
Он вошел в дом, ощущая нестерпимый голод, уселся за стол и с любопытством наблюдал, как Рэнди сервирует ужин. Покончив с этим, она положила себе немного мяса, поставила тарелку на сервировочный столик, откатила его к самому камину, отвернулась от Таггерта и принялась за еду, не отводя взгляда от пляшущих огоньков.
- Вы это нарочно сделали? - раздраженно осведомился Фрэнк.
- Прислуге не пристало есть в обществе миллиардера.
- Вы не могли бы называть меня Фрэнком?
- Спасибо, мистер Таггерт, я в курсе. А вы не помните, как мое имя?
Черт побери, он не помнил! Фрэнк точно знал, что она представилась, но все, что произошло потом, начисто вытеснило это из головы, и он честно признался:
- Я забыл.
- Миссис Стау. - Она села за обеденный стол, словно делая одолжение, но демонстративно отвернулась.
- Так вот, миссис Стау, вы знаете, кто вас нанял? То есть кто именно предложил вам эту работу. - Цыпленок оказался необыкновенно вкусным, и Фрэнк испытывал истинное блаженство, ибо до этого питался консервами целую вечность.
Теперь он уже не считал, что цена сделки слишком высока.
- По-моему, работу предложил мне ваш брат.
- Вас нанял мой брат?! Который из них? - Таггерт изумленно уставился на нее. Рэнди пожала плечами:
- Боюсь, мистер Таггерт, кто-то решил сыграть с вами весьма глупую шутку.
Если это действительно ваш брат, а у вас, как я поняла, их много, вам будет нетрудно найти виновного. Надеюсь, в вашей семье не больше одного злобного шутника или любителя дурацких розыгрышей.
Таггерт поморщился - любой из братцев мог отколоть номер и похлеще.
Сосредоточившись на еде, он решил оставить эту неприятную тему. Конечно, этой Стау далеко до его личного шеф-повара, но тот - профессионал, специально нанятый во Франции. Однако для домашней кухарки эта женщина вполне на высоте.
Кроме того, и в его доме в Денвере, и в апартаментах Нью-Йорка, и на лондонской квартире каждый шеф-повар остервенело щелкал калькулятором, подсчитывая калории, здесь же он просто-напросто ел нормальное мясо. Когда с ужином было покончено, Рэнди молча убрала посуду и вернулась на прежнее место, к камину.
Фрэнк почти никогда не курил, но сейчас, вдохнув аромат великолепного дымящегося кофе, поставленного перед ним Рэнди, вдруг мучительно захотел затянуться хорошей сигарой. "И разделить ложе с пухленькой красавицей, как говаривал мой родитель", - пронеслось в его голове.
- Эй, что вы делаете? - Спокойное, умиротворенное состояние нарушили гулкие удары: Рэнди заколачивала гвоздь в стену возле кровати.
- Не понимаете? Отдельную комнату. И прошу вас не заходить без стука.
- О, миссис Стау, это излишняя предосторожность.
- Сомневаюсь, что во всем мире найдется еще один такой самонадеянно-отвратительный тип, как вы. С вашего позволения, я воспользуюсь ванной.
Глава 7
Рэнди до отказа отвернула кран с горячей водой. Она, несомненно, сварилась бы в таком кипятке, но Таггерт, сидевший в соседней комнате, казалось, источает пронизывающий холод, как айсберг. Рэнди очень удивилась бы, узнав, что мистер миллиардер сохранил хоть каплю душевной чуткости и способен любить кого-нибудь, кроме себя. Впрочем, ей почему-то хотелось думать, что его, как и многих героев ее любимых романов, когда-то сильно обидела бесчувственная женщина, и бесстрастная маска Таггерта - всего лишь самозащита.
Она улыбнулась этой мысли. Весь вечер Фрэнк сверлил ее взглядом, который Рэнди ощущала даже спиной.
- Что ж, даже Лесли испытывал ко мне если и не любовь, то хоть бы желание, - пробормотала она, выбираясь из ванны.
Лесли вкладывал страсть во все - проявлял ее в постели с Рэнди, трахаясь с другими бабами и делая деньги. А глаза Фрэнка Таггерта не выражали ничего одну пустоту. Уж он-то никогда не скрывал ни от одной женщины, что провел ночь с новой знакомой, - ему глубоко безразлично, что о нем думают.
"Ладно, это проблемы мистера миллиардера, мне-то что до них? Как там без меня Илай? Что он сейчас делает? Может, голоден? Или опять сидит за компьютером, забыв обо всем? Нет, вспоминать о сыне сейчас тоже не стоит: слезы брызнут из глаз, и, кто знает, что подумает тогда Таггерт. Надо отдать должное шутнику, он неплохо поиздевался не только над Фрэнком, но и надо мной. Не каждый додумается послать самую обычную, непритязательную женщину к красивому богатому мужчине, явно привыкшему к вниманию".
Рэнди вынула из дорожной сумки и открыла пакет, в котором лежал ее старый фланелевый купальный халат. Но, увидев, что лежит в пакете, она впала в панику - это были чужие вещи! Заметив лейбл "Кристиан Диор" на кокетливо-розовом новом халате, Рэнди едва не упала в обморок. Она запустила в пакет дрожащие руки. Под халатом оказался пеньюар из тончайшего египетского хлопка. На лифе щелком были вышиты розы. О Господи, этот великолепный, почти прозрачный пеньюар совсем не для кухарки!
Ошарашенная Рэнди накинула полотенце поверх халата, стремительно вошла в комнату, опустилась над своей дорожной сумкой и начала рыться в ней.
- У вас проблемы? - осведомился Таггерт, отделенный от нее натянутой простыней.
- Нет, Боже упаси, какие могут быть проблемы? Рэнди продолжала копаться в пакетах, надеясь отыскать хоть одну собственную вещь. Но нет, лежавшая в них одежда, казалось, предназначена для кинозвезды тридцатых годов, решившей провести недельку на лоне природы. Рэнди никогда еще не носила вещей из кашемира, шелка и такой удивительно мягкой шерсти.
Все! Ее терпение лопнуло! А ведь оно казалось неиссякаемым, свидетельство чему - ее многолетнее сосуществование с Лесли.
Но сейчас наступил предел Нарушив границу, разделяющую их кровати, Рэнди швырнула Таггерту три кашемировых свитера:
- Я хочу точно знать, что здесь, черт побери, происходит! Для чего меня пригласили сюда? Что это за одежда?
Фрэнк спокойно расшнуровывал ботинок:
- Скажите, миссис Стау, вы замужем?
- Разведена! Что вас еще интересует?
- Тогда все понятно. Видите ли, я родился в очень большой семье, и по традиции все мои братья решили создать такую же - они плодятся как кролики и, очевидно, хотят заставить меня делать то же самое.
- Вы!.. - Потрясенная Рэнди вернулась на свою половину. - Они…
По-вашему, они надеются, что мы…
- Вот именно! Такова моя догадка.
- Ваша… догадка? - Рэнди перевела дыхание. - Значит, вы полагаете, что ваша семья решила таким образом… Что ж, весьма забавно! В вашей семье все развлекаются подобным образом?
Фрэнк молча пытался развязать шнурок, затянувшийся в узел.
Тяжело вздохнув, Рэнди опустилась перед ним на колени и принялась помогать ему. Удивленный Фрэнк наблюдал за ее действиями.
- Я никогда не отличалась любопытством, - задумчиво пробормотала Рэнди, но почему они выбрали меня? При ваших деньгах и внешности вам доступна любая женщина.
- Наверное, вы им понравились, поскольку напоминаете символ материнства.
Рэнди словно во сне расстегивала пуговицы на его рубашке.
- Какой еще символ?
- Материнства, плодородия, если угодно. Уверен, сын составляет для вас смысл жизни.
- А разве это предосудительно?
- Ничуть. По-моему, в этом ваше призвание. Рэнди помогла ему снять рубашку.
- Не знаю, как насчет призвания, но что может быть лучше для женщины, чем посвятить жизнь детям?
- А у вас их много?
- Нет, только один. - Фрэнк уловил печаль в ее голосе. - Значит, ваш брат послал меня сюда в надежде, что я… А что, собственно, я, мистер Таггерт?
- Принимая во внимание пополнение вашего гардероба, уверен, что это штучки Майкла. Даже не столько его, сколько бесценной Саманты, помешанной на приключениях романтических героинь.
- Романтических героинь?
- Ага! Она сама трясется над Майклом и над целым выводком подрастающих отпрысков.
- Что вы знаете о настоящих романтических героинях! Вы никогда не читали об этом! Эти женщины способны в корне изменить свою собственную жизнь и…
- …И жизнь мужа, и детей, и кто там у них еще…
- Возможно. Встаньте, - потребовала Рэнди и начала расстегивать брюки Фрэнка. Она столько раз делала это для своих пациентов в больнице, что сейчас не задумывалась о некоторой двусмысленности подобных манипуляций.
- А много ли героев из ваших любимых романов произносили фразу: "Я мечтаю переспать с тобой, дорогая, но только так, чтобы ты потом не приставала ко мне с замужеством и не рожала детей"?
- Есть и такие. Вы считаете, что такая постановка вопроса неестественна?
- А по-вашему, это приемлемо? Рэнди холодно улыбнулась:
- Я никогда не встречала таких мужчин, как вы, но уверена, мистер Таггерт, что вы не женаты. Более того, вы наверняка не хотели и не захотите ни жены, ни детей, а если они у вас и есть, то ваши свидания с ними происходят только по постановлению судебного исполнителя.
Рэнди стащила с Фрэнка футболку и брюки, даже не обратив внимания на то, что он великолепно сложен. Она не испытывала к этому мужчине ровно никаких чувств и смотрела на его тело так же равнодушно, как на статую.
- Почему вы так уверены, что я холост? Я мог жениться тысячу раз! - с любопытством осведомился Фрэнк.
- О! Ничуть в этом не сомневаюсь. Нашлось бы немало женщин, желающих прибрать к рукам ваше состояние.
- Не стоит так плохо думать обо всех женщинах. Задетая самоуверенной ухмылкой Фрэнка, Рэнди резко возразила:
- Вы не из тех, о ком грезит настоящая женщина.
- И о каких же мужчинах грезят, по-вашему, настоящие женщины, миссис Стау?
- О! Прежде всего он должен быть в определенном смысле героем. - Рэнди расправила простыню на кровати Таггерта. - Должен уметь переворачивать мир и не бояться решать проблемы даже мирового масштаба. Но, придя домой, такой мужчина опускается на колени перед любимой и говорит ей, что без нее он был бы не способен на такие подвиги. А самое главное, женщина должна быть уверена, что все это - чистая правда.
- Достаточно, я понял. Вы чудесно обрисовали образ слабовольной размазни, пусть даже со стальным торсом.
- Вы ни черта не поняли! Да уж, метание бисера перед… Прошу прощения.
Скажите, пожалуйста, вы ведь, надеюсь, способны к анализу? Умеете идти от частного к общему, поскольку занимаетесь отчетностью своей процветающей корпорации? Иначе сейчас у вас не было бы ни цента, это элементарный закон бизнеса. Позвольте спросить: что вы собираетесь делать с вашими деньгами в дальнейшем?
- Стараниями любимых братцев у меня масса племянников и племянниц, и если вдруг завтра мне на голову свалится кирпич…
- …то не найдется ни одного человека, который проронит хотя бы одну слезу на ваших похоронах!
Она задернула простыню и нырнула в кровать, почему-то вдруг ощутив себя одинокой и никому, кроме Илая и Челси, ненужной в этой жизни. Может, это разговор об образовании сына или вопрос Таггерта о том, сколько у нее детей, оказали на нее такое странное действие? Нет, жизнь не романтическая книга! Рано или поздно Илай оставит ее одну, и никогда не раздастся у дверей топот копыт вороного коня со всадником, и…
Мысли ее совсем запутались, и, всхлипнув, она провалилась в сон.
Рэнди не знала, долго ли проспала.
- Миссис Стау!
Она вздрогнула и открыла глаза. Фрэнк Таггерт стоял перед ней с очень серьезным видом. Загипсованная рука казалась в полумраке неестественно белой.
Комнату освещал лишь догорающий огонь в камине. Сейчас Таггерт походил на человека, только что заключившего выгоднейшую сделку. Что ему нужно в такой час? Она считала, что достаточно четко изложила свои взгляды.
- Да?
- У меня есть к вам одно предложение… Возможно, несколько неожиданное.
Рэнди натянула одеяло, вспомнив, как прозрачен египетский пеньюар, но Фрэнка, похоже, это совершенно не интересовало, судя по его отсутствующему взгляду.
- Обыкновенно, - начал он, - слова, подобные тем, что вы говорили мне вчера, не производили на меня никакого впечатления. Я слышал от своих родственников то же самое, и даже больше, не один раз. Когда мужчина достигает сорокалетнего возраста и…
- Не забудьте упомянуть про свой миллиард, - насмешливо подсказала Рэнди.
- Да, конечно. - Таггерт явно не заметил сарказма. - Так вот, приходит время, когда человек начинает задумываться о том, что он смертен.
- Просто Мидас какой-то! - Рэнди вспомнила известный древнегреческий миф о царе, обращавшем в золото все, к чему он прикасался.
- Итак… - Он запнулся, бросив взгляд на ее грудь, не полностью прикрытую одеялом, - вопреки сформировавшемуся общественному мнению мне не чуждо ничто человеческое.
Поняв, почему сорвался голос Фрэнка, Рэнди натянула одеяло по самую шею.
Она ничуть не собиралась переспать с Таггертом, ибо героини прочитанных ею многочисленных романов не позволяли себе заводить любовников.
- Мистер Таггерт, - решительно проговорила Рэнди, но Фрэнк с неожиданной силой сжал ее руку. - Мистер Таггерт. - Она повысила голос. - Вы заблуждаетесь, я не занимаюсь проституцией даже за большие деньги. Ваша теория ценника не имеет ко мне ни малейшего отношения.
Она скинула одеяло, приготовившись активно защищаться. Вообще-то Рэнди не считала себя способной провоцировать мужчин на неконтролируемые поступки, но, возможно, психология миллиардеров имеет свои особенности.
- Ну что, вы наконец закончите свою мысль?
- Конечно… Почему бы вам не выйти за меня замуж?