Его не было довольно долго. Лара упрямо сидела в машине, слушая, как урчит живот, и попрощавшись с идеей отеля раз и навсегда. Куда он ее везет? Она решила ни о чем не спрашивать, даже когда он появился с огромной коробкой в руках.
Слейд уложил коробку в багажник, затем обошел машину и сунул маленький пакет ей в руки. Лара посмотрела на протянутый сверток так, будто там было что-то живое.
- Что это такое? - спросила она с презрением.
- Сэндвич, - покосился он, выворачивая на дорогу. - Это была не моя идея. Эрни - владелец заведения - заметил, что ты сидишь в машине, как мученица…
- Я не мученица, просто мне ничего от тебя не нужно.
- Ну, так это не от меня. Но если ты не хочешь сэндвич, можешь вернуть. С тех пор, как я начал сюда приезжать, я ни разу не пропускал ростбифа Эрни.
Лара посмотрела на Слейда. "Начал приезжать куда?" - хотелось спросить ей, но вместо она этого развернула маленький пакет, поднесла хрустящий бутерброд к губам и откусила. Вкус майонеза заполнил рот, и желудок почти застонал от благодарности.
- Сойдет? - спросил он, когда она доела.
- Нормально. - Лара посмотрела на крошки, которые остались от сэндвича, облизала пальцы и пожала плечами. Почему бы не признать это? Не он сделал этот сэндвич, даже не он ей купил его.
- Очень хорошо.
Он кивнул и сконцентрировался на сужающейся дороге. Это было лучше, чем думать о том, как его жена облизывала пальцы.
Слейд неожиданно задрожал. Он надавил на газ, и машина рванулась вперед.
Деревья становились все выше, лес все чаще. Лара оставила всякую надежду узнать, куда они направляются. Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что здесь не было ни одного приличного отеля. Солнце село, звезды мерцали, как драгоценные камни, упавшие на верхушки деревьев, а они все ехали.
Наконец, когда она уже подумала, что где-то поблизости край света, Слейд свернул на узенький грязный проселок. Фары выхватили из темноты домик из стекла и дерева. Слейд погасил фары, заглушил двигатель, и тишина накрыла машину.
- Вот и он, - сказал Слейд.
"Кто он?" - подумала Лара. Здесь были только дом, ночь, лес… и мужчина рядом с ней. Этот чужой человек - ее муж.
Неожиданно стало трудно дышать.
- Где… - она сглотнула комок, затем прокашлялась, - где мы?
- Озеро Арроупойнт. - Он кивнул головой в сторону домика. - Я построил его пару лет назад.
Слейд тоже прокашлялся. Голос у него звучал напряженно. Он вылез из машины, подошел к дверце, за которой сидела Лара, открыл и протянул руку. Лара проигнорировала его ладонь, вышла из машины и побрела за ним. Демонстративность жеста разозлила его. С ним обращались как с чем-то очень сильно раздражающим.
- Земля неровная, - сказал он, стараясь изобразить нейтральный тон, - а нижняя ступенька не очень хорошо закреплена. Я собирался починить, но…
- Меня все это не интересует.
Ее отрывисто-грубые слова казались почти жестокими. Слейд сжал кулаки, глядя, как она забирается по ступенькам на крыльцо. Она вся была жесткость и непримиримость, и неожиданно он подумал о предстоящих им трех днях и о том, как это будет. Они вдвоем в глухом местечке вместе с их взаимной ненавистью.
Зачем он привез ее сюда? "Черт побери, - подумал он, разгружая багажник, - чистый идиотизм". В такое место везут женщину, с которой хотят остаться наедине.
Не только ночью, но и днем. Остаться на неделю, может быть, на всю жизнь…
- Ты собираешься открывать дверь или я должна стоять тут всю ночь?
Лара смотрела на Слейда с крыльца. Взошла луна, и его лицо стало виднее - злое, презрительное. Лара подумала, что выглядела бы точно так же, если бы с ней говорили таким хамским тоном.
Но она ничего не могла с собой поделать.
Зачем он привез ее сюда? Как осмелился?! В этот дом, отрезанный от всего мира? Где водопровод? Телефон? Электричество? Неужели она обречена следующие несколько дней страдать в компании Слейда?
Она повернулась к нему спиной, высоко подняв голову, и сунула руки в карманы джинсов.
Он хочет поговорить? Ладно. Отлично. Они могли поговорить в Бостоне. В Нью-Йорке. Хоть посреди улицы, где угодно, в любом месте… но не здесь. Не в этом мирном захолустье, где не на что посмотреть, кроме Слейда, не о чем думать, кроме, как это было бы, если бы Слейд любил ее. Если бы он привез ее сюда, потому что хотел бы провести остаток дней и ночей в ее объятиях.
Лара отшатнулась от двери.
- Отвези меня обратно в город.
- Не будь смешной.
- Ты слышишь меня, Слейд? - Она скрестила руки на груди и следила за тем, как он поднимался по лестнице. - Я не хочу прозябать в этом… в этом Богом забытом месте.
- Уже поздно, - оборвал он резко, открывая дверь и входя в темный дом. - Ты устала и раздражена, как и я. Утром все будет видеться в другом свете.
- Все будет видеться точно так же, как и сейчас. Послушай меня! Я не хочу оставаться здесь. Разве не ясно, или мне еще раз повторить?
Вместо ответа он поставил сумки за дверь и поискал выключатель. Зажегся свет, осветив комнату, которой она могла бы восхититься, не будь так рассержена. Облицованные деревом стены, пол паркетный. Длинная софа перед массивным каменным камином.
- Я тебя слышал. - Слейд слегка толкнул ее вперед и закрыл дверь. - И мое сердце разбито, потому что тебя не интересует мое жилище.
Лара резко повернулась к нему, на бледном лице выделялись багровые пятна.
- А ты чего ожидал? Что я увижу это… это убежище и решу, что ты не такой уж плохой парень? - Она вздернула подбородок, голубые глаза сверкали гневом. - Ты мне не нравишься! Я не нравлюсь тебе. И все разговоры на свете - о Майкле, о наших различиях - ничего не изменят.
Слейд смотрел, как она обошла его и направилась к двери. Он чувствовал, как что-то поднимается в нем, ярость, которая не имела отношения к тому, что она говорила, и даже к тому, что она делала. Это имело отношение к тому, что гнездилось в его подсознании все эти дни, и пришла пора разобраться с этим.
- Ты права. - Голос у него был низким и хриплым. - Разговоры о нашем сыне не помогут.
- Честность, наконец-то, - сказала Лара. Может быть, причина была в том, как она сказала это - оскорбительно. Может, в том, что повернулась к нему спиной и направилась к двери так, будто его здесь не было. Может быть… Но Слейд взорвался. Рычание вырвалось у него из груди. Он схватил ее за плечи, резко повернул к себе и прижал к стене.
- Хочешь честности, сладкая? Ты получишь честность!
Лара посмотрела ему в лицо. Его глаза были похожи на тучи перед грозой, рот словно вырезан из гранита. За его спиной стоял Страх.
- Отойди от меня, - сказала она спокойно.
- Ты когда-нибудь думала, что и я не в восторге от всего этого? Что, может быть, у меня были планы на жизнь и меньше всего я хотел получить жену, которая все перевернет?
- Не я настаивала на этой шутке со свадьбой!
- Нет. Ну, конечно, не ты. - Его рот скривился. Она сделала движение, пытаясь выскользнуть, но он вернул ее на место. - Ты вообще считаешь, что Майклу не нужен отец.
- Я сказала, что пересмотрела этот вопрос. Я сказала, что ты можешь навещать его так часто, как только захочешь, если позволишь мне освободиться от этого брака.
- Если позволю тебе сбежать обратно в Балтимор, ты имеешь в виду.
- Там мой дом, моя работа. Там была моя работа, пока не появился ты и стал корчить из себя бога. Тебе не важно, что у меня была своя жизнь? Дом, карьера, друзья…
- А, друзья, - рявкнул он, и его тон заставил ее насторожиться.
- Что, - спросила она осторожно, - ты хочешь этим сказать?
- Мужчины - вот о чем ты говоришь, детка. У женщины вроде тебя не бывает других друзей.
- Ты не знаешь ничего о женщинах вроде меня.
- Я знаю все, что хочу знать, - бросил он. - Или, ты думаешь, я забыл, как мы встретились?
- Я не могу в это поверить, - неестественно захохотала Лара. - Ты был инициатором всего этого. - Она ткнула пальцем ему в грудь. - Ты позвал меня в отель. А потом лез вон из кожи, чтобы объяснить мне, что интересуешься только этой ночью… А теперь ведешь себя так, будто я какая-то дешевая… будто я аморальная совратительница.
- Нет, это ты выбрала меня из "стада", как кобылица в период течки.
- Ошибка, за которую я буду, очевидно, платить всю жизнь.
- Сколько раз ты делала это прежде, а? - Слейд схватил ее за подбородок, поднял голову и посмотрел ей в глаза. - Подъезжала к парню, завлекала его своими прелестями, хлопала этими длиннющими ресницами и заставляла его думать, что ты предлагаешь ему место в раю, хотя единственное, что хотела от него, - чтобы он тебя уложил. Сколько у тебя было мужчин до меня? - Его рот скривился. - Дюжина? Сотня?
Лара смотрела на его перекошенное яростью лицо. В какой-то момент она подумала, что было бы, если бы она рассказала ему, что эта сумасшедшая сексуальная история, которую он придумал для нее, была до смешного далека от правды; что она была женщиной, которая даже не целовалась с мужчиной на первом свидании…
- Слишком много, чтобы сосчитать? - спросил он, и злость, смешанная с болью, заставила ее поднять голову, посмотреть ему прямо в глаза.
- Да, очень много - не сосчитать. Глаза у него потемнели еще больше, он улыбнулся, как волк, в ярости обнажающий клыки.
- Понимаю. Ну, мы хотя бы прогрессируем. - Он запустил пальцы ей в волосы. Она заплела их и закрепила заколкой, но одно грубое движение - и они разлетелись. - Леди решила быть честной.
- Слушай, все это бессмысленно. Ты сказал, что было ошибкой сюда приезжать. Давай просто вернемся в машину и…
- Сколько после?
- Я не понимаю.
- Ну, брось, сладкая, ты же сообразительная девочка. - Он придвинулся к ней ближе, пока не коснулся ее всем телом. - Сколько у тебя было мужчин после меня?
"Ни одного". Эти слова готовы были сорваться с ее языка, но она сдержалась.
- Не твое дело.
Он мягко засмеялся, поднял ее лицо за подбородок, наклонил голову и поднес губы на расстояние шепота к ее. Сердце у нее колотилось и, казалось, вот-вот вырвется из груди. Что-то ужасное должно случиться, она знала это. Воздух стал плотнее, ночь была неестественно тихой. Лара слышала стук собственного сердца.
- Это мое дело, учитывая, что ты моя жена. Лара пыталась отстраниться от него, но это было бесполезно, Слейд почти придавил ее. Жар разлился по ее крови, когда она почувствовала его, тяжелого и возбужденного.
- Не надо, - прошептала она.
- Не надо - что? Спрашивать тебя о мужчинах, с которыми ты спала? - Он наклонился, нежно укусил ее за шею. Она закрыла глаза, сдерживая стон. - Хорошо, не буду, ты права. Все они - в прошлом. - Его голос огрубел. - Если только нет кого-то, кого ты оставила в Балтиморе.
- Слейд! Слейд, пожалуйста, не делай этого…
- То есть? - Он надавил на нее, поймал запястья и развел ее руки в стороны. Она стала совсем беспомощной. Уязвимой… уязвимой и (о, Господи!) сгорающей от желания. К нему. Только к нему. - Просто скажи мне, черт возьми! Был мужчина, когда я забрал тебя оттуда?
Как правильно ответить? Что защитит ее? Не от его ярости - она знала, что даже сейчас он не причинит ей физической боли. Ей нужна была защита от собственных чувств…
- Скажи мне, - потребовал он и, прежде чем она смогла найти ответ, поцеловал ее.
Она вскрикнула и попыталась отвернуться, но он отпустил ее руки и схватил лицо, чтобы она не могла уклониться от его поцелуев. Она боролась, пыталась вырваться, но он был непреклонен, беря руками и ртом все, что ему было нужно.
Все, что ей было нужно.
Наконец ей надоело бороться с ним. И с собой. Она хотела Слейда, хотела своего мужа. Она любит его и не может больше врать себе самой. Она знала теперь, что любила его с самого начала, но признаться ему в этом значило признать его безграничную власть над ней. Тогда он будет владеть не только ее телом, но и душой.
Слезы навернулись ей на глаза и покатились по щекам.
- Слейд, - прошептала она дрожащим голосом, прижалась к нему, обхватила руками шею и приоткрыла рот. - Возьми меня, Слейд. Пожалуйста, возьми меня прямо сейчас.
Слейд отступил и посмотрел на нее. Лара рыдала, но улыбка на ее губах наполнила его сердце счастьем.
- Да, - сказал он, схватил жену на руки и понес через весь дом, на постель.
Глава 11
Это была широкая кровать с мягкими подушками. Слейд подумал, как это правильно, что первый раз после свадьбы они займутся любовью именно здесь. Он никогда не привозил женщин в это место и не укладывал на эту кровать. Здесь не было никаких воспоминаний, никакого прошлого, здесь было только будущее.
Он поставил Лару возле кровати и принялся раздевать, покрывая поцелуями каждый кусочек кожи. Тусклый луч лунного света струился в окно и придавал лицу Лары серебристый оттенок.
Слейд наклонил голову и поцеловал этот лунный след.
- Ты восхитительна! - сказал он мягко и, когда Лара улыбнулась, прижал ее ближе и коснулся кончиком языка ее улыбающихся губ.
Ее одежда падала на пол, обнажая тело для его губ и рук. Он сгорал от желания овладеть ею, быть в ней, но с того дня, когда они встретились, между ними все шло слишком быстро.
В этот раз… в этот раз он будет смаковать каждый момент.
Он нагнулся и поцеловал Лару в шею. Голова у нее откинулась, и он почувствовал ее пульс губами. "Медленнее, - сказал он себе, - медленнее". Она была его, и ночь только начиналась. Он чувствовал, как нарастает желание, как кровь пульсирует в венах. Его жена стояла перед ним, одетая только в лунный свет. Он коснулся ее грудей и почувствовал их тяжесть в своих сильных руках. Потом посмотрел на ее лицо и коснулся пальцами кончиков розовых сосков.
- О, - прошептала она, - о, Слейд.
- Тебе нравится, да? - спросил он низким голосом. Она застонала, скользнула ладонями под его рубашку и прохладными пальцами начала гладить его разгоряченную кожу.
Он нагнулся, поцеловал ее соски, стал дразнить их языком и зубами. Колени у нее подкосились, он подхватил ее и уложил на кровать.
- Сейчас, - простонала она нетерпеливо, - сейчас, пожалуйста!
Он опустился рядом с ней, провел ладонью по прекрасным контурам ее обнаженного тела. Ее мягкие груди, женский изгиб бедер, легкая выпуклость живота. И, наконец, ее жаркое, влажное лоно.
Звук, который она издала, когда он ее коснулся, привел его почти в безумное состояние.
"Моя жена, - не переставая, думал Слейд, - моя жена!"
Если бы он был единственным мужчиной, который когда-либо имел для нее значение!..
Господи, если бы это было так!
"Перестань думать, - приказал он себе, - просто чувствуй". Неважно, сколько мужчин у нее было, с этого дня она будет принадлежать только ему. Она будет мечтать о нем, как он мечтал о ней последние полтора года, будет шептать его имя в темноте, и, когда он обнимет ее, будет смотреть ему в глаза и будет говорить… говорить…
Слейд поднялся и разделся. Лара вытянула руки, выдохнула его имя. Он наклонился к ней, прижался и начал целовать снова. Каждый поцелуй становился все более жадным, глубоким, страстным.
- Сейчас, - сказала она, ее губы трепетали под его поцелуями. - Пожалуйста, Слейд, пожалуйста!
Он раздвинул ей ноги, опустился ниже, взял ее руки в свои и развел их в стороны…
- Посмотри на меня, - приказал он грубо. Она открыла глаза. Они были глубокими и почти черными от желания, он боролся с собой, чтобы держать желание под контролем. - Теперь скажи мое имя, - прохрипел он, - скажи, когда я войду в тебя.
- Слейд, - прерывисто выдохнула она, - Слейд, муж мой.
Он зарычал, надавил и потерялся в податливом теле своей жены.
Было поздно, очень поздно - самые темные часы ночи. Луна уже зашла, но заря еще не коснулась неба.
Лара приникла головой к плечу Слейда, обнимая его, и думала, какой счастливой она была теперь, когда нашла этого мужчину… Мужа.
Он занимался с ней любовью с дикой страстью и с такой потрясающей нежностью, что она рыдала в его объятиях. Затем он прижал ее к себе, и она провалилась в сон, защищенная в его руках.
Лара вздохнула, уткнулась лицом в плечо Слейда и нежно поцеловала его.
Какой дурой она была, сопротивляясь этой свадьбе, думая, что Майкл - все, что ей нужно. Ребенок был радостью ее существования и всегда будет, но Слейд… Слейд был кровью, текущей в ее венах. Он был теплом ее души, биением ее сердца…
О, как она любит его! Теперь она это знает, без сомнения. Оставалось только надеяться, что настанет день, когда она сможет сказать ему об этом - прижаться к спящему мужу, разбудить его нежным, долгим поцелуем, улыбнуться ему, когда он откроет глаза, и сказать…
- Сладкая.
Он поцеловал ее снова и поволок на себя. Она обвила руки вокруг его шеи. Его тело было таким теплым, таким возбужденным, и она снова чувствовала, как пульсирует кровь, когда он начал двигаться под ней.
- Ммм… Это похоже… это похоже на…
- По-моему, тоже, - прошептал он и снова сделал движение.
- Ты не можешь. В смысле, разве ты можешь? Не так скоро. Не после… Ой!
- Именно что "ой", миссис Бэрон. Лара хихикнула.
- Одно из преимуществ молодого мужа.
- То есть?
- Ты разве не видел в свидетельстве о браке? Я на два года тебя старше. Слейд хмыкнул.
- В следующую пятницу у меня день рождения, так что скоро эта роковая пропасть между… эй! - Он рассмеялся, получив предостерегающий толчок в бок. - Мне нравятся женщины старше меня.
- Ax, вот как?
- Ну, конечно. - Она ощущала его улыбку, когда он уткнулся ей в шею. - Так несложно сделать их счастливыми. Например…
Она хотела подразнить его, сказать, что совершенно не понимает, о чем он, но он уже медленно покрывал поцелуями ее тело, облизывал груди, бедра, наслаждаясь ее вкусом. Затем он вошел в нее, медленно надавливая…
И она была потеряна для ночи, для мира, для всего, кроме него.
Первые лучи зари разбудили Слейда - они и шебуршание мышей на кухне.
Это было его первой мыслью, когда он лежал, слушая звон металла и стекла. Пара полевых мышей поселились в доме, когда он только его построил. "Но мыши не готовят бекон", - подумал он, вдыхая приятный запах. Они также не включают радио и не поют. А если бы и пели, он сомневается, что это был бы такой глубокий, сексуальный альт.
Он натянул джинсы, застегнул молнию, босиком тихо прошагал через дом в кухню и застыл в дверях.
Лара склонилась над стойкой, спиной к нему. Кофе капал через фильтр в стеклянный кофейник, а она выкладывала поджаренные кусочки бекона на тарелку. На плите стояла раскаленная сковородка, а миска с тем, что - он надеялся - было тестом для оладьев, ждала своей очереди.
Слейд ухмыльнулся, скрестил руки на груди и прислонился к дверному косяку. Его жена любила хозяйничать - это был приятный сюрприз. Она сновала от холодильника к плите с расторопностью, которой он не ожидал, и напевала старую песенку Элтона Джона. И слегка пританцовывала.
И как прекрасно это было!