- Ага, - говорю я, глядя на Джерона совершенно другими глазами. Возможно, здесь что-то гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд, что-то очень глубокое. Терренс закончил свою песню и запел Боб Марли, "No Woman No Cry". Эту песню я прекрасно понимаю. Еще звучат несколько песен, и Терренс пакует свою гитару, и музыка льется из динамиков, заставляя дребезжать воздух.
Время танцев. Я поднимаюсь и иду танцевать.
Когда "Feeling Hot, Hot, Hot" вырывается из громкоговорителя, толпа расступается, чтобы дать станцевать мне соло. Наполненная алкоголем, не отпуская голодный взгляд Джерона, я показываю ему все на что способна.
Я продолжаю танцевать до тех пор, пока Джерон не прижимает меня к себе и не уводит, говоря:
- Пора домой, Танцующая Королева.
- Ааааа... не будь так смертельно занудным, - пьяно отвечаю я, поднося бокал вкусного коктейля (знаменитого коктейля Ноэля - джина и кокосовой воды) к губам. Джером очень быстро забирает бокал у меня из рук, я настолько пьяна, что удивленно смотрю на пустое пространство в своей руке.
- Скажи всем "до свидания", - твердо говорит он.
Некоторые мужчины в шутку говорят Джерону, что он испортит праздник, если уведет меня.
- Видишь? Они не хотят меня отпускать, - говорю я Джерону.
- Простите, парни, но нам пора в кровать, - по-доброму говорит Джерон.
Я поднимаюсь на цыпочки и шепчу ему в ухо:
- Я не буду спать, пока ты не покажешь мне свою отпадную вещь.
- Совершенно верно, красавица, - хладнокровно говорит Джерон, поймав меня, как только я спотыкаюсь.
Ноэль с улыбкой смотрит на меня. Я бормочу какое-то прощание, и Джерон ведет меня к катеру. Признаюсь, обратный путь совсем не такой уж веселый, как путь туда. Я лежу на дне лодки и чувствую себя совершенно больной. Я не призываю его идти быстрее, наоборот я кричу, чтобы он шел как можно медленнее, потому что меня укачивает.
- О Господи! Меня сейчас вырвет.
Этот мужчина совершенно безжалостен.
- Просто перегни голову через борт, - кричит он мне в ответ. К счастью, поездка довольно короткая, поэтому все обходится без эксцессов. Двигатель замолкает. Я сижу, пьяная, в состоянии полной жалости к себе, привалившись на дне лодки, Джерон встает рядом. Он стоит надо мной, широко расставив ноги, сохраняя равновесие из-за качки катера. Прищурившись я смотрю на него, подняв голову вверх.
- Помоги мне, - стону я.
В ответ он закидывает меня, как мешок себе на плечо.
- Эй, - всхлипываю я.
Он несет меня по дорожке, открывая входную дверь, прямиком в спальню. Прохладный воздух кондиционера заставляет мою липкую кожу покалывать, так мне явно лучше. Кладет \на кровать и смотрит сверху-вниз. Его волосы растрепались от ветра, копна упала на лоб.
Я поднимаю руку и щипаю его за щеку, на которой чувствуется щетина.
- Ты такой милый, - говорю я ему. - Я могла бы пригласить тебя к себе в постель, - моя рука падает, и я широко зеваю.
- Ты совершенно никакая, не так ли?
- Нет, я нет, - настаиваю я, но мои слова звучат как-то странно, совершенно невозможно ничего понять.
- Кровать твоя, я думаю.
Я обвиваю руки вокруг него прежде, чем он может выпрямиться.
- Нет, нет, нет. Я хочу трахнуть...тебя, - я улыбаюсь, чувствуя непередаваемую гордость, что смогла выдержать паузы между "трахнуть" и "тебя".
Он недоверчиво поднимает бровь.
Я отпускаю его шею и пытаюсь выбраться из своих штанов, но это слишком сложно сделать в моем состоянии, поэтому поднимаю на него глаза. Он стоит рядом со мной, трезвый как стеклышко, просто наблюдая за моими действиями.
- Помоги мне, - требую я.
Он легко берет за оба конца штанин и легко снимает их с меня.
- Нежнее, - говорю я ему с очарованием в голосе. - Сейчас мой топ.
Он нежнее снимает с меня майку. Я продергиваю пальцы в трусики и смотрю на него с кокетством.
- Последняя капля, - призывно говорю я.
Он скользит ими по моим ногам, снимая. Его глаза внимательно осматривают меня. И это мне очень нравится! Я развожу широко бедра и говорю:
- Ну, давай же, большой парень.
16
Я просыпаюсь в очень неудобной позе. На самом деле, удивительно, что я вообще умудрилась заснуть в таком положении: находясь на спине полностью в ловушке Джерона. Одна нога Джерона, согнутая в колене, находится под моей задницей, другая лежит на животе. Рука обнимает меня за шею, другая же собственнически хватает за грудь, его голова пристроилась у меня на шеи.
Несколько секунд я не двигаюсь. Затем медленно начинаю высвобождать себя, пытаясь поднять руку и убрать его, лежащую на моей груди. В тот момент, когда я обхватываю его запястье, его захват усиливается и слышится протестующий голос:
- Ты задолжала мне, - сонно говорит он.
Я поворачиваю голову и вижу спутанные светлые волосы, которые выглядят такими шелковистыми, словно голова у ребенка.
- Задолжала что?
Он поднимает голову и внимательно смотрит на меня. Его зеленые глаза, называть их зелеными все равно, что бросать вызов да Винчи, нарисовавшего "Мона Лиза". Его глаза похожи на ковер из мха, который растет только на определенных камнях. Он свежий и яркий, и его можно найти только в секретных садах, где люди не занимаются бизнесом.
- Разве ты не помнишь? - говорит он медленно. Прямо перед моими его глаза меняют свой цвет. Они кажутся более жидкими и сине-зелеными, как тропический океан, когда смотришь на него с неба. Джерон до конца не может решить, серьезно ли я говорю.
Я отрицательно качаю головой. Такое простое действие сопровождается жуткой головной болью, которая просто распиливает мою голову на части - чертово похмелье.
Он убирает руку из-под моей шеи, опирается на локоть и удивленно смотрит на меня.
- Что последнее ты помнишь?
Я пытаюсь покопаться в своих воспоминаниях.
- Я помню, как прекрасно провела время, и очень полюбила народ Багамских островов. Помню, как вернулась на катер. Ой, и меня чуть не стошнило за борт.
- Ммм...
- Думаю, мы вернулись и легли спать, правда ведь?
- Нет, ты обещала меня трахнуть, раздвинула ноги и отрубилась.
- Я?
- Я хочу, чтобы ты удовлетворила мой иск теперь.
- Ну, ты не можешь. У меня раскалывается голова, - говорю я, хмурясь, усиленно преувеличивая свое недомогание.
- Я буду настолько нежным, что ты даже не заметишь меня внутри себя.
- Да, хорошо.
- Я начну, а если ты заметишь, что я трахаю тебя, просто скажи и я остановлюсь.
- Ты хоть вообще имеешь понятие, насколько большой у тебя член?
- Да, но я усердно работаю, чтобы извести тебя. После меня, детка, все остальные мужчины будут казаться, словно они запихивают в тебя карандаш.
Вопреки самой себе я хихикаю.
- Ты не принимаешь ответ "нет" не так ли?
- Нет.
- Ах, - восклицаю я, и вдруг понимаю, что тело всего Джерона, бл*дь, Роуза, лежит уже на мне.
- Прекрасно, - уверенно говорю я, проявляя тем самым свое занудство, от которого он явно не будет в восторге.
Он усмехается, и энергично сползает с меня и быстро несильно, я это вижу, нацеливается на одно место, которое он обнаружил на моем теле, я просто не в состоянии сопротивляться этому. Он лижет мой большой палец ноги.
- Ох...
Он отстраняется.
- Тебе уже плохо от меня?
- Нет.
Он продолжает его нежно сосать. Ох! Небеса. Его большие руки начинают путешествовать по моей ноге, возможно ему действительно это нравится - я побрила ноги. Фактически, я думаю, что он заметил, и как следует оценил это. Один за другим он посасывает и ласкает все пальцы. Я извиваюсь от его языка, потому что тело само сабой от удовольствия выгибается. Он ставит мою правую ногу на место и начинает заниматься большим пальцем на моей другой ноге, это не передаваемое чувство. Я чувствую тепло, которое распространяется от его сосания в мой пах. Он целует внутреннюю часть подошвы моих ног.
- Ах, черт побери... Джерон.
- Плохо?
- Нет.
Его губы движутся по внутренней стороне икр и прикусывают, лижут кожу под коленями. Мои бедра начинают дрожать. Он движется вверх по мне, пока не оказывается напротив моего пульсирующего места, на котором я ощущаю его дыхание, и он мягким голосом говорит мне:
- Если ты почувствуешь, усиливающуюся головную боль, просто расскажи мне.
- Обязательно, - хриплю я, моя киска безумно хочет освобождения.
Он лижет ее, а затем пальцами раздвигает губы, расширяя проход, но он не оставляет свои пальцы на долго. Возможно, он понимает, что я нахожусь на грани сегодня утром и готова взорваться в любой момент. Он поднимается на коленях, его волосы святятся словно золотые нити, благодаря солнцу, просвечивающему через щель в занавесках. Я в полном замешательстве наблюдаю, как этот белокурый Бог сползает вниз по постели и поднимает мои бедра до уровня своего рта.
И тогда он совершенно сознательно, медленно и понимающе вгоняет на всю длину свой толстый, жесткий член глубоко в меня. Растягивая в ширину и заполняя до краев, я начинаю задыхаться и слабеть от его вторжения, испытывая какое-то странное давящее впечатление, что тебя насаживают, не обладая тобой, при этом только отдавая. Одной рукой он поддерживает мои бедра, другой - играет с моим клитором. Его движения замедленные и неторопливые, он делает, черт побери, неустанно лаская круги гипнотизирующие и неповторимые.
Мое тело наполняется удовольствием. Я чувствую себя, словно поплавок, двигающийся все ближе и ближе к краю, и бедра начинают двигаться с ним, в такте его толчков, упорно и жестко. Это все толкает меня через край, тело выгибается жестко, он испытывает тоже самое вместе со мной, в потрясающий момент взрыва удовольствия я слышу его стон освобождения. Я чувствую горячее семя, наполняющее меня, пока лежу задыхаясь.
По-прежнему удерживая его член и бедра вверху, у меня вырывается негромкий стон. С довольным выражением на лице он наблюдает за мной, затем выходит и опускает вниз. Он сидит между моими разведенными ногами, раздвигая достаточно широко колени, из-за чего мои бедра поднимаются вверх от кровати, даже ягодицы раздвигаются и моя открытая незащищенная вагина, мне кажется слишком открытой и выступающей. Это похоже на унизительное положение, но его руки с силой разводят еще шире мои колени, и, что самое интересное, я не возражаю против этого. Эта моя совершенно не защищенная позиция показывает, насколько моя киска испытывает потребность в нем. Она жаждет его. Она хочет получить все, что он готов дать. Она двигает своими губами, от спазм, открывая их и закрывая, словно отчаявшийся голодный рот. Он осторожно размазывает текущие из меня соки по моим половым губам и массирует мой мокрый клитор.
- Больше нет, - слабо возражаю я. Я не жадничаю, поскольку предыдущий оргазм забрал у меня слишком много сил, я чувствую себя вялой и истощенной.
- Еще один, - твердо говорит он, и моя киска просто от его жестокого доминирующего голоса дрожит от предвкушения. Я чувствую вибрацию, проходящую через все тело, пытаясь удержать ее от жадного пульсирования.
- Что случилось? - шепчет он, пока его руки умело работают на влажной плоти.
Мое лицо становится пунцовым. Я не могу в этом признаваться, но от его действий бешено возбуждаюсь и эти чувства пересиливают меня. Я испытываю определенный стыд, от того, что не могу проконтролировать саму себя, но в данный момент отдаться наслаждению мне кажется более приемлемым. Я ахаю и стону, пока удовольствие между моими ногами увеличивается и увеличивается, он жестко ударяет пальцами о мою влажную, пульсирующую плоть.
- Ууууу... - всхлипываю я, как только волны начинают накатывать на меня. У меня вырываются рыдания – великолепное освобождение от мягкой боли. Влага сочится и стекает по моей опухшей киске на ягодицы. Он улыбается, размазывая влагу, вставляет палец прямо мне в задницу.
17
Я выхожу из душа и чувствую себя чуть бодрее, но моя голова все еще болит. Я надеваю свое бикини и направляюсь на кухню. Я точно знаю, что вылечит мое похмелье. Мне необходимо опохмелиться. Джерон наклонился над чем-то на кухонном столе.
- Что ты делаешь?
- Ремонтирую часы. Они опаздывают.
- Ты можешь отремонтировать часы?
- Конечно. Я очень трудолюбив со всем, что наполнено крошечными пружинками или механикой. В молодые годы, я потратил много времени, чтобы полностью разобрать часы, замки и также их собрать вместе.
- Потрясающе.
Я открываю шкаф и достаю бутылку водки. Большая рука, покрытая золотистыми волосками, обхватывает мое запястье. Я подпрыгиваю на месте, потому что не слышала, как он подошел.
- Нет, - мягко говорит он.
- Что?
- Ты слишком много пьешь, Билли.
- Что? - непонимающе повторяю я.
- Ты слышала меня.
- Что ты о себе черт побери возомнил?
- Сколько тебе лет сейчас?
- Черт, не твое собачье дело.
- Предположим, тебе двадцать два или двадцать три. Ты будешь алкоголичкой, когда тебе будет тридцать три.
- Пошел ты, - говорю я сердито, но какая-то часть меня в страхе сжимается, в тот момент, как я набрасываюсь на него. Я выдергиваю руку из его хватки, специально беру бутылку и наливаю себе целую рюмку, залпом выпиваю моментально, он наблюдает за мной совершенно спокойно, без всякого выражения.
Я ставлю стакан со стуком на стол и с выражением, явно говорящим "можешь взять и засунуть себе в одно место", на самом деле, я выпила ее слишком быстро, поэтому чувствую тошноту.
Он смотрит на меня.
- Что случилось?
Я разворачиваюсь и бегу в ванную, где меня выворачивает на изнанку в туалете.
Когда я наконец поднимаю свою голову, Джерон протягивает мне влажное полотенце. Я не смотрю ему в глаза, просто беру полотенце, и молча вытираю лицо. Он выходит из ванной, я чищу зубы, потом следую за ним.
- Я приготовил кофе, - говорит он, протягивая кружку.
- Прости меня, за мою грубость, - произношу я.
- Это ничего не изменит. Ты слишком много пьешь.
Я опускаю голову, потому что знаю, что он прав. Все начинается, как удовольствие, но за свою жизнь я достаточно насмотрелась на алкоголиков в тех бараках, в которых жила раньше, поэтому прекрасно понимаю, чем все может для меня закончиться.
- Тебе не нужно это, Билли.
- Иногда нужно.
- Иногда нам всем нужно. Но ты даже пьешь утром. Это не круто, Билли.
Я делаю глоток кофе и морщусь - я ненавижу кофе.
- Можно мне апельсинового сока, пожалуйста?
Он наливает и протягивает мне стакан с двумя таблетками болеутоляющего. Я беру таблетки и запиваю их. Я понимаю, что чувствую себя совершенно ужасно, должно быть, из-за того, что обезвожена.
- Как насчет того, чтобы согласиться, что ты будешь пить, когда тебе это необходимо и когда ты веселишься, но имея только одну бутылку водки в своей прикроватной тумбочке.
Я недоверчиво смотрю на него, и каждая клетка моего тела отвергает, все что он говорит, я сопротивляюсь, когда мной кто-то командует. Таков мой девиз. Никто, абсолютно никто раньше, не говорил мне, что я должна делать. Я делаю то, что хочу. Постоянно. Я никогда не куплюсь на чушь "это для твоего же блага" кто бы мне ее не говорил. И честно говоря, если бы это не исходило от него, я давно бы уже размазала его по стенке, словами конечно. И все же я не могу не согласиться с тем, что он сказал, потому что какая-то тайная часть меня жаждет взять это под контроль и позаботиться о себе, и заставить саму себя сделать то, что он говорит.
Я утвердительно киваю.
- Хорошо.
Он усмехается.
- Ты слишком легко согласилась. Я был готов к великой битве.
- Ты не знаешь, когда следует остановиться, не так ли?
Он поднимает обе руки, словно пытаясь защититься от меня.
Глядя на него, я не могу не засмеяться. Он обнимает меня. Его лицо настолько светится заботой, что это заставляет меня почувствовать себя довольно странно. Наши отношения, внезапно стали намного серьезнее, и одна только мысль об этом заставляет меня испытывать страх.
- Я хочу от тебя получить что-то взамен.
Он напряженно застывает.
- Что?
- Ты дашь мне повести свою машину?
Чувствуется, как большая волна облегчения проносится по нему. Интересно, о чем он подумал, когда я собиралась его попросить.
- Я приготовлю завтрак, - говорю я.
- Ты? - его брови чуть ли не взлетают до волос, это меня немного раздражает.
- Ммм...
- Чем проще, тем лучше. Просто яйца.
Я дотягиваюсь до полки, беру яйцо из коробки и кидаю в него.
Он с такой скоростью движется, что я даже пугаюсь. Ловит аккуратно, чтобы не разбить, внимательно смотрит на меня и криво улыбается.
- Мне очень хотелось бы получить вареные яйца.
Я улыбаюсь в ответ, и думаю, что мне стоит больше узнать этого мужчину. Я ничего о нем не знаю, поэтому направляюсь к шкафу, из которого он вчера доставал сковородку, достаю, ставлю на плиту и осматриваюсь вокруг.
- Верхний шкафчик справа, - замечает он.
Открываю его и вытаскиваю масло в пластиковой бутылке, наливаю на сковороду, жду минуту и разбиваю яйцо о край, выливаю на тефлоновую поверхность. Здорово! Оно смогло сохранить свою форму. Я также поступаю со следующим яйцом, оно тоже сохраняет свою форму. Джерон кладет два ломтика хлеба в тостер, достает из холодильника варенье и ставит на кухонный стол рядом с миской. Я очень хочу перевернуть яйца, но не смею, смотрю на него, и он говорит:
- Такой желток меня вполне устраивает.
Я вздыхаю с облегчением и делаю меньше огонь на плите. Тосты готовы, он выкладывает их на тарелку, достает металлическую лопатку из ящика кухонного стола, протягивая мне. Я осторожно перекладываю яйца на тарелку. Я так горда собой, что смогла впервые в жизни приготовить яйца и, что они получились достойными. Ура!
Я смотрю ему в лицо с победоносной улыбкой, пока он не спускает с меня глаз.
- Что?
- Спасибо, - тихо отвечает он, и я чувствую, что он благодарит меня не за яйца, но стесняюсь спросить за что. Мы садимся за стол, он посыпает их солью и перцем.
- Как давно у тебя этот остров? - спрашиваю я, наполняя свою миску вареньем.
- Пять лет. Он взят в аренду у королевы на девяносто девять лет, - отвечает он, намазывая тост.
- У тебя есть братья или сестры?
- Нет, я единственный ребенок в семье, - небрежно отвечает он, но мимолетная тень беспокойства и напряжения ложится на его лицо.
- Твои родители все еще живы?
- Да, - его голос становится более безразличным.
- Где они живут?
- В Австралии.
Краем глаза я замечаю какое-то движение и поворачиваюсь к окну - аист приземлился в саду. Это выглядит очень красиво. Несколько секунд он стоит совершенно неподвижно, а потом наклоняет голову и изящно прячет ее под своим крылом.
- Аист в саду, - шепотом говорю я.
- Да, они иногда прилетают.