– Танцуешь, как монашка, – заметил Чико.
– Ты думаешь? Просто странно осознавать, что я танцую с игроком в поло, который пытается уже второй раз за вечер приставать к одной из своих учениц.
– Ты не просто одна из моих учениц, Лиззи…
– …а самая доступная, – сквозь сжатые зубы закончила она за него фразу.
– Ты знаешь, я вовсе не это хотел сказать.
Лиззи старалась в танце сохранять между ними дистанцию.
– Что с тобой не так? – спросил Чико.
– Ты и в самом деле не понимаешь?
– Нет. Меньше часа назад ты стонала от удовольствия в моих объятиях.
– Все ошибаются.
– В тот момент тебе это не казалось ошибкой. – Она отстранилась. – Куда ты? – Чико снова потянулся к ней.
– Выпить… Прогуляться… Отдохнуть… Поболтать… Заняться чем угодно, лишь бы оказаться подальше от тебя.
– Расслабься, – нахмурился он, видя, что глаза Лиззи сверкают гневом. – Мы всего лишь танцуем.
– Так же, как "всего лишь" занимались сексом там, в твоей спальне? – Она кинула взгляд в сторону дома, а когда Чико крепче обнял ее, потребовала: – Отпусти меня! Наверное, ты думаешь, что твое положение позволяет тебе сперва переспать со мной, а после как ни в чем не бывало вернуться на вечеринку?
– О чем ты? – Никто раньше не давал Чико такой отповеди.
– Сначала ты помешал мне выпить с Тьяго, – пояснила Лиззи. – А теперь не дал нам с ним потанцевать.
– Потому что ты тут со мной.
– Правда? – Недоверчиво фыркнув, Лиззи покачала головой. – С чего ты так решил?
– Из-за тебя.
– Из-за меня? Ты же так поспешно меня там бросил. – Она снова посмотрела в сторону дома.
– Мне казалось, то, что было в моей спальне, произошло по взаимному согласию. Прости, если я что-то недопонял.
Чико вовсе не ошибался, но Лиззи злилась на саму себя из-за того, что уступила ему и даже позволила причинить себе душевную боль, потому что все еще мечтала о романтике, в то время как этому мужчине нужен был лишь секс.
– Лиззи? – Чико коснулся ее щеки.
"Пришло время решить, что сейчас важнее: несбыточные мечты или достижение цели, ради которой я приехала сюда", – подумала она и сказала:
– Я совершила ошибку, но больше ее не повторю. Мне всего лишь нужно закончить учебу и уехать домой с дипломом, и для этого мне нужна твоя помощь, но…
– Бог мой, что ты говоришь? – Чико грозно нахмурился. Оба замерли, прекратив танцевать. – Если ты хоть на минуту подумала, что я отчислил бы тебя в ответ на отказ со мной переспать, то ты меня не только разочаровала, но и оскорбила.
– В таком случае я прошу прощения. Это не входило в мои намерения.
– В следующий раз думай, прежде чем такое сказать.
– А что еще мне остается предполагать, когда твои чувства так изменчивы?
– И это говорит женщина, которая страстно занималась со мной любовью, а затем отправилась на танцпол с моим другом?
– Все было не так.
– Ты не танцевала с Тьяго?
– Танцевала, но лишь потому, что…
– Хотела показать мне, что я должен играть по твоим правилам? Я ни по чьим правилам не играю. Либо ты принимаешь меня таким, какой я есть, либо…
– Либо мне побыть у тебя под рукой, пока ты не подыщешь себе очередную жертву из числа доступных девиц? – У Чико заходили желваки на щеках, но он смолчал в ответ. А Лиззи уже не могла сдержаться: – Переспав с ними, ты их бросаешь, а они продолжают восторженно на тебя смотреть, считая себя счастливицами, потому что попали в поле знаменитого Чико Фернандеса на целых десять секунд…
– Мое внимание задержалось на тебе куда дольше. И мы оба знаем, что сейчас в тебе говорит обиженная пятнадцатилетняя девчонка, а не женщина, с которой я занимался любовью.
– Ты со мной не любовью занимался, а сексом.
– Полагаю, мне лучше знать, что это было.
– Запомни: я тебе не жертва и не позволю собой распоряжаться, а еще я не одна из тех ушлых особ, которые знают, что к чему…
– Нет, – невозмутимо ответил Чико. – Ты не такая. Ты – моя подруга детства.
– Я тоже когда-то считала тебя своим другом…
– А теперь ты превратилась во взрослую женщину, с которой мне приходится знакомиться заново.
– Пусть это и так, – согласилась Лиззи, стряхивая руку Чико со своей руки. – Но ты очень изменился. Я тебя не узнаю. Ты так замкнут, не показываешь своих чувств никому, даже мне.
– Неудивительно, ведь мы с тобой не виделись целых двенадцать лет.
– Да. Тогда я была ребенком, но теперь я уже не так впечатлительна. Я забыла о прошлом. А ты можешь это сделать?
– Ты забыла о прошлом? – едко рассмеялся Чико, привлекая ее к себе. – Ты помнишь, как обращались с тобой твои родители, как пренебрегали тобой, забывали о тебе? Неужели ты и в самом деле смогла это забыть?
Пока он произносил эти слова, музыка плавно перешла в аргентинское танго, исполняемое в честь Неро Каракаса – одного из близких друзей Чико. Лиззи не заметила, как их разговор незаметно превратился в страстный танец.
Чико уже знал, что Лиззи умеет прекрасно танцевать, если хочет, но теперь, когда она танцевала с ним после жаркого секса, это было потрясающе, электризующе, напомнило о том, как она только что вела себя в постели. Чико внезапно захотелось взять эту женщину прямо здесь, на танцполе. К счастью, музыка смолкла, танец окончился. Когда Лиззи снова вернулась к своему сдержанному поведению, Чико почувствовал облегчение.
– Отпусти меня, – потребовала она, словно только сейчас осознала, как раскованно танцевала.
– Не отпущу, – ответил Чико, прижимая ее к себе еще крепче, заметив, что Тьяго шныряет в толпе, и понимая, что тот ищет легкую добычу. – Здесь небезопасно: кругом бродят злые волки.
– Ты всерьез полагаешь, что рядом с тобой мне ничего не угрожает?! – недоверчиво воскликнула Лиззи.
– Ты останешься здесь, со мной.
Оркестр заиграл снова. Чико отпустил свою партнершу, но, как и предполагал, она не ушла, а, вернувшись в его объятия, сердито произнесла:
– Полагаю, тебе нравится меня мучить.
Он ухмыльнулся:
– А я полагаю, тебе нравится со мной танцевать, так к чему притворство?
Лиззи фыркнула и вскинула бровь.
– Некоторые считают за большую удачу станцевать со мной, – заявил Чико.
– А я всего лишь опасаюсь, что ты отдавишь мне ноги.
– Для этого мы оба слишком хорошо танцуем.
– Хватит! – предупредила она его приглушенным голосом. – Не смей со мной заигрывать!
– Или что? – Прижав Лиззи к себе, Чико заглянул в ее глаза.
– Неужели тебе все равно, что все на нас глазеют?
– Сомневаюсь, что кому-то до нас есть дело, – возразил он. – А если и так, – прошептал Чико ей на ухо, – то мне плевать.
Всего несколько месяцев назад Чико и представить себе не мог, что будет так близко общаться с кем-то из Фэйнов, а сейчас Лиззи Фэйн была единственной женщиной, которую он хотел видеть в своей постели.
Когда музыка смолкла, Чико с раздражением заметил, что Лиззи подзывает знаками ее подруга Дэнни, и проворчал:
– Что ей нужно?
– Извини, я должна к ней подойти.
Они пару секунд смотрели друг другу в глаза, а затем Чико разжал объятия.
– Я буду остерегаться волков, – пообещала Лиззи.
"Если не будешь, я и сам присмотрю за тобой", – подумал Чико.
Когда Лиззи, миновав отсалютовавшего ей бокалом Тьяго, подошла к Дэнни, то по лицу подруги поняла: случилось что-то серьезное.
– Я ответила на звонок из Шотландии, потому что ты была… э-э-э… немного занята, – сообщила Дэнни.
– И?… – Лиззи встревожило выражение глаз подруги.
– Звонила Энни. Она хотела поговорить с тобой, но твой сотовый был отключен.
Вообще-то не отключен – Лиззи просто не отвечала на звонки, пока находилась в спальне Чико.
– Твоей бабушке, кажется, стало хуже.
– О! – Сердце сжалось. Лиззи захотелось вернуться как можно скорее в Шотландию.
– Это еще не все. Банк за долги отобрал Роттингдин.
– Что? – Лиззи ухватилась за стойку бара, чтобы устоять на ногах. – Почему Энни не позвонила мне раньше? Бабушка наверняка знала, что так случится с поместьем, и говорила об этом Энни.
– Твоя бабушка запретила ей рассказывать тебе об этом. Ты куда? Вернись!
Но Лиззи уже направлялась к выходу, решив отправиться в Шотландию прямо сейчас.
– Лиззи! – Дэнни догнала ее во дворе. – Не делай никаких глупостей! Лучше бы я тебе ничего не говорила!
– Ты все равно не смогла бы это скрыть от меня. Нужно действовать. Я не могу сидеть тут, взвалив все проблемы на плечи Энни.
– Конечно, не можешь. Но не забывай: мы должны доучиться и не можем себе позволить пропустить занятия.
Дэнни права. Если Лиззи не получит диплом, это будет катастрофой для Роттингдина – она никогда не наладит свой бизнес.
"Роттингдина больше нет", – мелькнула мысль, а следом другая: "Но я не смирюсь с этим!"
– Ты ведь не уедешь сейчас, правда? Говорят, ты закончишь курс с самыми лучшими оценками.
– Это теперь не важно.
– А должно быть! – Дэнни встала у нее на пути. – Твоя бабушка ждет, что ты получишь диплом. Все равно ты ей ничем не поможешь, даже если приедешь. А еще ты назначена капитаном нашей команды в товарищеском матче с парнями с соседнего ранчо. Как же мы без тебя?
Лиззи нахмурилась:
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты что, не читала объявление о матче? Хотя, наверное, нет. Ведь Чико вывесил его перед самой вечеринкой.
Она резко втянула воздух. Дэнни права: нельзя подвести своих товарищей.
– Извини. Просто я в шоке.
– Еще бы! – согласилась подруга, обнимая Лиззи. – Но возвращение домой ничего не решит – так сказала Энни. А новый матч будет вовсе не ради забавы, как прошлый. Нам придется играть всерьез с лучшими игроками с соседнего ранчо, которые приедут посмотреть, как мы управляемся с нашими пони.
Это может стать уникальной возможностью для Лиззи рассказать многим людям, связанным с выращиванием лошадей, о Роттингдине, который она все еще надеялась спасти.
– Я вылечу завтра, а на следующий день уже буду в Шотландии.
– Но ты пропустишь матч и потеряешь шанс произвести впечатление на игроков и коннозаводчиков. – Лиззи замялась, и Дэнни добавила: – Это, случайно, никак не связано с Чико?
– Нет, – чересчур поспешно ответила Лиззи. – Это все из-за бабушки и поместья, которым владели многие поколения Фэйнов. Мои родители чуть не потеряли его, а бабушка когда-то спасла Ротттингдин, и теперь я не могу ее подвести. Пришел мой черед действовать.
Глава 10
Когда Лиззи подошла к входу в общежитие, на ее плечо легла чья-то рука.
– Чико! – воскликнула Лиззи, обернувшись и приложив руку к груди. – Ты напугал меня до смерти.
– Что случилось?
– Ничего. Отпусти.
– Не отпущу, пока не скажешь, почему так расстроена. Что тебе сказала Дэнни?
Лиззи оказалась зажатой, словно в ловушке, между Чико и холодной твердой дверью. Эмоции ее снова зашкалили.
– Просто отпусти меня!
– Нет! Сначала расскажи, в чем дело.
– Моя бабушка больна, а поместье забрали за долги, – выпалила Лиззи. – Теперь доволен?
– Что? – тихо переспросил Чико.
Она отстранилась.
– Не пытайся меня остановить. Я должна уехать.
– В середине курса?
– Да. Я не могу тут остаться, пустив все на самотек. Я должна что-то сделать. Неужели ты не понимаешь?
Лиззи всматривалась в лицо Чико, стараясь прочесть на нем понимание и сострадание. Но тщетно. Оно оставалось непроницаемым.
– Значит, уезжаешь.
– Я должна.
– Я буду по тебе скучать.
Она не ожидала услышать от него таких слов.
– Неужели?
– Конечно. Не хочешь рассказать о своих проблемах подробнее?
Но Лиззи и сама точно не знала, что происходит в Роттингдине. Ей стало больно от мысли, что, как бы хорошо им с Чико ни было вместе, скорее всего, они больше не увидятся. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и, когда он наклонился к ней, Лиззи отпрянула, прижавшись спиной к двери. Это не остановило Чико. Он схватил Лиззи за волосы, запрокинул ей голову и накрыл ее рот своим. Все мысли на мгновение испарились. Поцелуи этого мужчины были для Лиззи словно наркотик. Но почти сразу ее охватило тоскливое ощущение, что это – их прощание навсегда.
– Ты позволишь мне тебе помочь? – спросил Чико после поцелуя.
– Даже не знаю, чем ты можешь быть тут полезен, – призналась Лиззи.
– Деньги могут многое.
– Нет, – покачала она головой. – Я должна сама разобраться со своими проблемами.
– Это может оказаться нелегким делом.
– Жизнь вообще сложная штука.
– Будет гораздо легче, если ты позволишь другим тебе помочь.
– Что ты имеешь в виду?
– Хочу сказать, что у меня есть люди, которые могли бы вместо тебя приглядеть за всем в Шотландии, а ты бы пока закончила учебу. Не забывай, что без моего диплома у тебя мало шансов преуспеть в бизнесе.
Лиззи терпеливо его выслушала, а затем решительно ответила:
– А эти твои люди будут держать за руку мою бабушку на смертном одре? Они объяснят нашим фермерам-арендаторам, почему их вдруг лишили их домов? Нет, Чико. Это могу сделать только я.
– Прямо сейчас? Глухой ночью?
– Как можно скорее.
– И как долго ты будешь отсутствовать?
– Столько, сколько потребуется. – Она даже не была уверена, вернется ли вообще. Наверное, у нее не останется денег на авиабилет после того, как будут оплачены все необходимые счета.
– Но у тебя здесь есть обязательства.
Лиззи посмотрела Чико в глаза. Неужели он ее не понял? А может, уже прикидывает, кто сможет занять ее место на курсе и возглавить команду в ответственном матче?
– Мне очень не хочется уезжать.
– Ну так оставайся. Ты – капитан команды. Не покидай своих товарищей в трудный момент и не теряй шанс закончить учебу.
– Кое-что важнее амбиций, в том числе жизнь моей бабушки.
Чико придвинулся ближе, уперся кулаком в дверь и заглянул Лиззи в глаза:
– Твоя бабушка хочет, чтобы ты доучилась, так ведь, Лиззи?
– Я нужна ей. Семья всегда должна быть на первом месте. Наши арендаторы тоже для меня словно члены семьи, и меня заботит, что с ними будет.
Чико вспыхнул:
– Ты говоришь мне о семье?
– Да, и не боюсь поднимать эту тему. Надеюсь, ты поймешь, что я больше не живу прошлым.
Покачав головой, Чико поджал губы, не соглашаясь.
– Я скажу тебе, что я понял. Я понял, что такое семья и как она может разрушить твою судьбу. Почему бы твоим родителям не сделать что-нибудь полезное хоть раз в жизни?
Лиззи рассмеялась:
– Не думаю, что они собираются этим заняться. А ты как полагаешь?
Они оба знали ответ на этот вопрос.
Чико рассказывал когда-то Лиззи о своем ужасном детстве в трущобах. И вот, пройдя через такое, он оказался втянутым в омерзительные интриги ее близких.
– Ты был прав, когда говорил о том, что родители пренебрегали мной. Если бы не дружба с Дэнни, вообще не знаю, что со мной было бы. Дома я всегда забивалась подальше от всех в какой-нибудь угол, никому не доверяла. А потом в Роттингдин приехал ты. Наверное, я почувствовала в тебе родственную душу, потому что ты был первый, кому я открылась по-настоящему. Но та девочка, которую ты помнишь, – это уже не я. Я изменилась. Моя бабушка научила меня снова доверять людям и жить не по чужой указке. Я никогда не забуду того, что она для меня сделала.
– Того, что она сделала для нас двоих.
– Так ты не забыл?
– Как я мог? Ведь твоя бабушка и Эдуардо спасли меня. Когда я услышал, в чем твоя мать меня обвиняет, я сперва был ошеломлен, а потом разозлился и почувствовал себя так, словно я опять тот десятилетний пацан с пушкой в кармане, жаждущий мести. Но когда ярость схлынула, я ощутил свое бессилие защититься от обвинений. Уверенный, что ты меня хорошо знаешь и поймешь, что меня оклеветали, я написал тебе письмо. А ты не ответила на него. Вот тогда я и научился скрывать свои чувства.
– Я не получала никаких писем, – тихо сказала Лиззи.
– Это все твоя мать, – заявил Чико голосом полным гнева из-за того, что этот поступок привел к потере столь многого: их дружбы, доверия. – Серена уничтожала мои письма, чтобы они до тебя не дошли.
– Мы не знаем этого наверняка.
– Это она, – яростно возразил Чико. – Больше некому.
Лиззи опустила голову, задумалась на минуту, а потом спросила:
– А разве это имеет значение?
– Для меня? Конечно! – горячо воскликнул Чико. – В тех письмах я изливал тебе свою душу. – Заметив, как просветлело ее лицо, он добавил: – Ну, душу подростка, но все равно…
– Ты был прав, когда просил меня заступиться за тебя, – твердо сказала Лиззи. – И я бы обязательно это сделала. Если бы знала. – Теперь она смотрела на него с состраданием, словно тоже ощущая то огромное разочарование, которое он испытал двенадцать лет назад.
Только подумать, что отняли у нее ее родители! Нет, не только его письма, но и ее невинность ребенка, свободу, наслаждение детством. До сих пор Чико было невыносимо горько думать о том, как легко Лиззи могла стать жертвой развращенности ее родителей. И ему, и Лиззи нужно за многое благодарить ее бабушку.
– Если ты чуть-чуть подождешь, я полечу в Шотландию вместе с тобой.
Лиззи удивленно уставилась на него. Неудивительно. Чико и самому было в новинку открыто выражать свои чувства, но известие о плохом самочувствии вдовствующей герцогини его проняло.
– Я очень благодарен твоей бабушке. Своим успехом я обязан не только Эдуардо, но и ей. Она научила меня, как отличать хороших людей от плохих, и я тоже должен быть рядом с ней в это трудное для нее время.
– Но разве ты можешь сейчас уехать? Скоро Рождество. А вскоре после Нового года состоится выпускная церемония, на которой ты должен присутствовать, потом товарищеский матч. Но пока все это закончится, может быть уже слишком поздно. Извини, но я не могу тебя ждать. Мне надо ехать прямо сейчас. Можно одолжить у тебя один из джипов?
Он нахмурился:
– Зачем?
– Чтобы добраться до аэропорта.
– Ты знаешь, насколько далеко он отсюда?
– Ну, не совсем… Но…
– Ты полетишь на моем реактивном самолете, – твердо сказал Чико. – Мой пилот доставит тебя прямо в Шотландию.
Лиззи на мгновение утратила дар речи.
– Ты уверен?
– Твоя бабушка однажды очень мне помогла, и я никогда этого не забуду. Ты полетишь на моем самолете. Как скоро ты сможешь собраться?
– За полчаса, – ответила Лиззи, сообразив, что надо будет еще успеть позвонить отцу и матери, чтобы сообщить, что бабушке стало хуже, а поместье забрал банк.
– Будь готова к отъезду. Я тебе позвоню.
– Сегодня ночью?
– Да.
У Лиззи пересохло во рту. Как быстро закончился их короткий роман! Но лучше уехать сейчас, пока не привязалась к Чико еще больше.