Он знал, чему может верить наверняка. В сочельник перед его конторой ошивался Санта-Клаус, который следил за Нэнси. Очевидно, по телефону он срочно сообщил кому-то, что к Нэнси Баркер возвращается память. Кому-то, кого подобное развитие событий очень не устраивает.
Верил он ей или нет, неважно. Все равно у него на руках не было никаких фактов, одни предположения. Но он хотел помочь ей, хотя не знал как. Если у нее галлюцинации, то тогда ей нужен психиатр. Если же существа в масках, изображенные на картине, не привиделись ей, если все так и было на самом деле, тогда только он один сможет ей помочь. Ему нужно найти их дочь, и как можно быстрее. Они и так потеряли уйму времени.
А еще все это ужасно пугало. От рассказа Нэнси веяло чем-то потусторонним, понять происходящее было совершенно невозможно.
Врачи не обнаружили у нее физических изъянов. Значит, видения и провалы в памяти начались у нее под влиянием психических факторов, а их хоть пруд пруди. Та женщина, которую он знал год назад, была совсем не похожа на нынешнюю Нэнси Баркер. Но полностью перемениться она не могла, так не бывает.
- Вот что я вам скажу. Предположим на мгновение, что вы правы… Я подчеркиваю - это только предположение! Так вот, если все обстоит так, как вы рассказываете, тогда, стоит им только узнать, что вы вспомнили про них и про роды, как… Короче, вам опасно оставаться одной.
Нэнси испуганно посмотрела на него.
- Вы думаете, мне надо переехать к Айрин?
Только этого не хватает! Может, от Айрин и есть какой-то толк, но, с другой стороны, это она заставила Нэнси лечь в клинику и подписать бумаги с отказом от всех прав. Ни один человек, будь он хоть трижды сумасшедший, не согласится добровольно признать себя недееспособным. А Айрин удалось ее убедить сделать это. Значит, она имеет над Нэнси какую-то власть, и это Сэму было совсем не по душе.
Итак, вопросов по-прежнему было больше, чем ответов, но сидеть здесь и ждать, что на него снизойдет озарение, тоже бессмысленно. Лучше всего поселить ее в квартире Синди, а потом уже спокойно продолжать распутывать этот клубок.
Сэм еще раз выглянул в окно, убедился, что на улице холодно и пусто, лишь снег блестит в холодном лунном свете, и повернулся к Нэнси.
От неожиданности пластмассовый пузырек выпал у нее из рук.
- Что это у вас? - резко спросил он.
- Я… я… - От страха она стала заикаться. - Собиралась выпить таблетку.
- Ну-ка дайте сюда. - Он взял у нее пузырек. - Что это?
- Таблетки… Их выписал мне Харлан… Айрин удалось достать для меня новый рецепт.
Ноолопил. Гадость какая-то! Сэм открыл пузырек. Обычные белые таблетки. Ничего подозрительного. Черт его знает, что это такое. Он забыл, когда и аспирин-то пил в последний раз.
- Это еще зачем?
- Успокоительные. Чтобы я лучше себя чувствовала.
- Если вы не будете их пить, что тогда?
Нэнси удивленно взглянула на него. Мысль об этом не приходила ей в голову.
- Не знаю… Я никогда… - Она взглянула на таблетку, которую до сих пор держала в руке. - Вчера, когда я поехала в Винтидж, забыла взять таблетки с собой. Но ничего страшного вроде бы не случилось. Во всяком случае, память от них не улучшается. - Она засмеялась, но это был смех сквозь слезы.
Сэм осторожно вытащил из ее пальцев продолговатую таблетку, положил ее обратно в пузырек и закрыл крышку.
- Отвезу их на анализ. Пока придется вам обойтись без них.
Нэнси кивнула. Ее глаза расширились от страха.
- Вы думаете, таблетки… - Стуча зубами о стакан, она сделала глоток воды.
- Понятия не имею. Может, у меня началась паранойя, но в любом случае с вами ничего не случится, если какое-то время вы не будете их принимать. Я отдам их фармацевту, пусть скажет, что это такое. - Сэм замолк.
Нэнси сжалась в комок и заплакала.
- Извините. Я вас расстроил.
- Нет, - ответила она и вытерла слезы. - Наоборот. Вы даже представить себе не можете, какое счастье сознавать, что хоть кто-то мне верит. Ваша паранойя для меня облегчение. До сих пор со мной были лишь мои страхи.
Сэм едва не бросился к ней и не сжал ее в объятиях. Год назад он прижал бы ее к себе, утешил бы, погладил ее волнистые волосы.
Но не теперь. Он помнит тепло ее бархатистой кожи, помнит запах ее волос, каждый сантиметр ее тела… И все же для нее он незнакомец. Посторонний, который не имеет ни малейшего права прикасаться к ней.
Между ними встала и эта тайна. Ему легче утешить женщину, которую он едва знает, чем Нэнси, из памяти которой стерлось все, что между ними было.
Сэм повернулся к окну и спросил через плечо:
- Пока идут праздники, ваша галерея закрыта?
- Да.
- Тогда мы поедем с вами на квартиру моей сестры. Она живет в довольно большом доме, там светло, просторно, много комнат. Вам там понравится. Ее самой не будет до Нового года, так что вы никого не стесните.
Сэм рассудил, что так будет лучше. Конечно, он мог бы поселить Нэнси и у себя, но там ей вряд ли понравится: и квартира у него заметно меньше, и вещи раскиданы где попало, да и залезть к нему может кто угодно. А дом Синди охраняется. К тому же у нее в холодильнике полно еды.
Нэнси огляделась вокруг, словно пытаясь запечатлеть в памяти свой дом: студия, гостиная, старая добротная мебель. Ее взгляд остановился на картине. Сэм заметил, куда она смотрит. Никогда в жизни он не забудет момент, когда впервые увидел полотно с изображением этих чудовищ.
- Нам лучше захватить ее с собой.
Не хватает еще, чтобы кто-то увидел эту картину. Особенно эти тени в масках, если, конечно, это не тени, а люди. Нэнси их вспомнила, и вряд ли им это понравится.
Нэнси продолжала неподвижно сидеть, зажав в руках стакан и думая о чем-то своем.
- Хочу вас спросить. Не сочтите меня неблагодарной… Почему вы поверили мне?
Она сомневается, стоит ли ей ехать с ним. Со временем она сама вспомнит, что было между ними. По крайней мере, Сэм на это надеялся. Но ждать, когда это произойдет, возможности не было. Ему хотелось поскорее уехать отсюда и забрать ее с собой. А для этого требуется подстегнуть ее память.
- Вы помните, где были под Рождество год назад? Начиная с сочельника и заканчивая февралем?
Нэнси дернулась. Она молчала, но Сэм заметил, как побледнело ее лицо.
- У Синди, моей сестры, такая же родинка в виде сердечка. - Он задрал штанину и указал на свою коленку. - И у меня тоже. У нас обоих ямочки на щеках.
Стакан выскользнул у нее из рук и с треском ударился о паркетный пол, будто снаряд. Остатки воды вылились на пол, но Нэнси даже не пошевелилась.
Она сидела и смотрела на Сэма. Такой взгляд бывает у тех, кто увидел привидение, столкнулся с призраком давно ушедшего прошлого.
Сэм и был для нее таким призраком, призраком прошлого Рождества.
Глава 7
Нэнси смотрела на него во все глаза.
- Ты? - произнесла она потрясенно.
Сэм кивнул.
Если год назад с Рождества до конца февраля она была с этим мужчиной, выходит…
- Значит, ребенок наш?
- Значит, так.
В его голосе она не услышала радости. Но разве можно его винить?
Нэнси почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она схватилась за спинку стула, но руки дрожали, и эта дрожь распространялась по всему ее телу.
- Я наняла вас… тебя… даже не зная, что ты отец моего ребенка… Но это невозможно!
- Очевидно, у тебя появились смутные воспоминания. Проезжая мимо моей конторы, ты вспомнила это место. Когда увидела меня, тоже подсознательно вспомнила. Вспомнила то… что было между нами.
Их глаза встретились. Нэнси прошиб пот. Этот мужчина знает ее, знает самое сокровенное. Ее лицо горело. Она опустила голову.
- Не знаю, что и сказать.
- Ничего не говори, - просто ответил он.
Его голос отдался в ее голове глубоким гулом. И в то же время он показался ей таким знакомым.
Нэнси поежилась. Что это? Воспоминание? Пальцы, которые нежно касаются ее обнаженной кожи, щекочут грудь, ищут сосок и ласкают его… Их тела сливаются воедино в сладострастном порыве, губы встречаются в поцелуе и…
Нет, не может быть!
Это не она! Она не могла так поступить. Или… Ведь она совсем не знает, кто она такая и кем была в прошлом.
- Как мы познакомились? - спросила она. Она с ужасом, с замиранием сердца ждала ответа. Может, он подцепил ее в каком-то баре?
Нэнси исподтишка взглянула на него и вспомнила: ведь она сама сказала, что хорошо, с нежностью относится к отцу своего ребенка. Значит, подсознательно она понимает: ей была дорога эта связь, дорог этот человек, от которого она забеременела.
А Сэм рассказал ей, как однажды перед Рождеством в снежный буран перед его машиной внезапно возникла женщина. Он едва не сбил ее, но, к счастью, все обошлось. Он выскочил из джипа и бросился к ней. Она лежала на снегу, в полном сознании, но в то же время не помнила, кто она и как здесь оказалась. Ей было известно лишь одно: кто-то пытается убить ее.
- Я была с тобой с Рождества и до конца февраля?
- Да. Ты ушла двадцать пятого февраля.
Нэнси зажмурилась. Подумать только! Она провела с ним два месяца и ничего не помнит!
- Значит, я спала с тобой.
- Мы любили друг друга, - мягко произнес он.
- Любили? - Эти слова отозвались в ней эхом. Любили друг друга… Любили… Она скорее поверит, что он купил ее у цыган.
Наверное, Сэм заметил ее недоверие: он сжал зубы и насупился.
Сама того не желая, она обидела его.
- Какое-то время я пытался разузнать о твоем прошлом, но тщетно. Ты будто с неба свалилась. А когда я зазевался, ты сбежала, прихватив деньги и кое-какие мои бумаги.
Нэнси в ужасе глядела на него. Это что же получается: сначала она забралась к нему в постель, сказала, что любит, а потом, как банальная воровка, стащила у него деньги и сбежала?
Из ее глаз покатились слезы. Наверное, Айрин права. То, что она натворила, настолько ужасно, что эти воспоминания просто стерлись из ее памяти, мозг не мог справиться с ними и просто отключил их.
А может, все это иллюзия? Видения, так же как и дочь, которая у нее родилась?
- Извини, я не должна была сомневаться… Но мне трудно поверить в то, что ты сказал.
Она ни за что не поверила бы ему, она в лицо сказала бы ему: ты - лжец! Но он знает, когда она исчезла, а потом этот ребенок… И еще это ужасное воспоминание: он сжимает ее в объятиях, он ласкает ее волосы, они целуются, не в силах оторваться друг от друга.
И вот у них появился ребенок. Девочка, у которой такие же, как у него, ямочки на щеках и родинка…
- Если мы любили друг друга, как я могла обокрасть тебя и сбежать?
Он покачал головой.
- Я думал, ты мне объяснишь.
В его голосе слышалась горечь. Он ей не верит. И как он может ей поверить после того, что она с ним сделала.
- Представить себя не могу в роли той, о которой ты говоришь. Не могу даже вообразить, чтобы я совершила такое…
- Ну, может, это была не ты, а твоя сестра, с которой вы похожи как две капли воды.
- У меня нет сестры, и ты это знаешь. Это невозможно! Не может быть, чтобы я натворила то, в чем ты меня обвиняешь.
- Я тебя ни в чем не обвиняю. Но, если год назад со мной была не ты, объясни тогда, почему, когда тебе понадобилась помощь, ты снова обратилась ко мне?
- Не знаю. Я теряюсь в догадках. Я просто почувствовала, что должна нанять тебя, что мне это необходимо. Мне трудно различить, какие решения я принимаю сама, а какие… - Она умолкла, боясь высказать опасения, которые давно ее мучили.
Сэм, ни слова не говоря, смотрел на нее и ждал продолжения.
Впрочем, ей больше нечего терять.
- Иногда мне кажется, что кто-то… заставляет меня делать что-то такое, на что я бы никогда не решилась… то, о чем мне даже страшно подумать… А потом стирает все воспоминания.
- И потом ты жалеешь о содеянном?
- Да, - ответила она и быстро поправилась: - Не обо всем. О ребенке я не жалею. Но мне нужно все вспомнить, надо понять, что со мной произошло.
Слезы одолевали ее. Нэнси чувствовала, что не в состоянии справиться с подступившими к горлу рыданиями, но плакать ей не хотелось: ведь в последнее время слезы не приносят облегчения.
Она принялась тереть глаза. Ее терзали сомнения. Нужно принять лекарство. Тут ей пришла в голову мысль.
- Вообще-то непонятно, зачем кому-то… делать все это? Зачем им нужно, чтобы я делала все по их указке? Что они выигрывают? Что они от меня хотят?
- Ребенок.
Нэнси взглянула на него и моргнула.
- Ребенок? И все это ради ребенка? - Она ему не поверила.
Сэм пожал плечами.
- Из-за чего же еще? Больше же они все равно от тебя ничего не получили. Если кому-то отчаянно нужен ребенок, они готовы на все.
- Моя… девочка? Но почему?
- Откуда мне знать! - раздраженно произнес Сэм. - Я сам ничего не могу понять. Если кому-то так срочно был нужен ребенок, наняли бы мать-донора или усыновили кого-нибудь. В конце концов, украли бы ребенка, оставленного без присмотра в магазине.
От одной мысли об этом Нэнси поежилась. А ведь то, что произошло с ней, еще хуже. У нее тоже украли ребенка, украли тени в масках, прямо у нее на глазах! Если, конечно, все это ей не привиделось.
- Значит, такое возможно? - спросила она.
- Что? Что кто-то ворует детей? Или то, что имеются люди, заинтересованные в том, чтобы манипулировать твоим сознанием?
Нэнси кивнула.
- В этой истории все возможно.
Нэнси испытала облегчение: она не сумасшедшая! Но облегчение тут же сменилось страхом.
- А если?.. - Она замолчала. Внезапно ей вспомнилось, как она ехала мимо конторы Сэма в тот сочельник и какое-то внутреннее чувство буквально заставило ее остановиться, подняться к нему и нанять его. Почему? Потому, что она подсознательно знала, что может ему доверять, знала, что он единственный, кто в состоянии ей помочь? Причем это внутреннее чувство было таким сильным, будто кто-то настойчиво внушал ей эту мысль: иди к нему, найми его! Ах, подозрения, подозрения!.. - Кто-то пытался убить меня, пока я была с тобой? - спросила она, заранее зная ответ.
- Нет.
- И меня никто не разыскивал?
Сэм нахмурился.
- Нет.
- Тебе не показалось это странным?
Он изучал ее.
- Отнюдь. Я должен был спрятать тебя, и я это сделал. Я знаю свою работу.
Вполне вероятно. Однако Сэм даже не предполагает, с кем или с чем он имеет дело.
- Что, если все было подстроено? - спросила она. - И наша встреча произошла не случайно? Что, если меня подослали к тебе тогда и подослали вчера?
- Эдакий подарок к Рождеству?
- Я серьезно. Я почувствовала, что обязательно должна с тобой встретиться. Будто кто-то приказал мне это.
Со стороны это казалось безумием, и все же Нэнси постоянно об этом думала. Кто-то - или что-то? - подтолкнул ее, заставил идти к нему.
- Может, я даже сейчас в их власти и ничего не могу с этим поделать?
- Ты заблуждаешься. - Его спокойный тон удивил ее. Как и сами слова. - Наоборот, к тебе возвращается память. Сначала ты вспомнила про нашего ребенка. Потом виски, которое ты налила мне, даже не спросив, что я буду пить. Ты выбрала именно ту марку, которую я всегда пил. Ты не могла догадаться. Значит, ты вспомнила это?
Нэнси не спускала с него глаз. Он говорил так рассудительно, так был уверен в своей правоте! Ей хотелось верить, что он прав.
- Теперь ты постепенно вспоминаешь меня. Вспоминаешь все то, что было между нами. Поэтому ты и пришла ко мне. Во второй раз.
Она через силу улыбнулась.
- Твои объяснения меня больше устраивают.
Он улыбнулся в ответ. У него была хорошая, добрая улыбка.
Как она хочет его вспомнить! Ведь он просит довериться ему, доверить ему всю ее жизнь. Если перед ней враг, то такого никому не пожелаешь. Ведь он отец ее ребенка, человек, который знает ее лучше, чем она сама.
- Почему вчера ты мне ничего не сказал? - Слова прозвучали, как обвинение, хотя у нее и в мыслях не было его обвинять.
- Ты была не готова это услышать.
Он снова подошел к окну и отдернул занавеску. Куда он смотрит? Чего боится?
- Подумать страшно, что ты обо мне на-воображал! - сказала она. - Ведь я тебя обокрала. - И это еще не самый большой мой грех.
- Мы с тобой прожили два месяца, - сказал Сэм, даже не повернувшись. - Я хорошо тебя изучил.
Да, он знает ее насквозь, может, он не проник ей в душу, но тело ее ему известно досконально. И все-таки это не совсем так. Ведь даже она сама себя не знает.
Сэм повернулся к ней.
- Женщина, которую я знал, была доброй, нежной, умной, ничего не боялась. А еще… - Его взгляд пронзил Нэнси насквозь, - она была страстной.
Страстной? За все двадцать семь лет своей жизни Нэнси не знала страсти. Но, глядя ему в глаза, она видела в них что-то такое, отчего сильнее начинало колотиться сердце и перехватывало дыхание. Как тогда, когда ей вдруг вспомнилось, как они сжимали друг друга в объятиях.
Складка на его лбу разгладилась.
- Ты мне очень нравилась. - Его губы растянулись в подобии улыбки. - Несмотря ни на что.
- Несмотря ни на что? - переспросила она.
Он усмехнулся.
- Да. Несмотря на то что ты была девушкой без прошлого и кто-то пытался прикончить тебя.
Она рассмеялась в ответ.
- Ну и повезло тебе со мной!
Впервые с момента их встречи она пошутила и искренне рассмеялась.
- Мне действительно повезло, - серьезно сказал он. - Собирайся. Хватит чесать языком. Неизвестно, что нас ждет, но мне будет спокойней, если мы уберемся отсюда, и как можно быстрее.
Нэнси встала, стараясь не наступить на осколки стакана. Он говорит серьезно или просто пытается сделать ей приятное? Неужели он и правда ей поверил?
- Чем больше я тебя слушаю, тем больше убеждаюсь, что совсем сошла с ума.
- А я с каждой минутой все больше убеждаюсь в обратном. Оставь, я сам сделаю. - Он пошел в кухню и через минуту вернулся с веником, совком и тряпкой. Собрав осколки в ведро и вытерев пол, он добавил: - Ну вот, как только получим из лаборатории результаты анализов крови…
- Нам придется эксгумировать тело? - со страхом в голосе спросила она.
Он кивнул и пошел выкинуть осколки в мусорное ведро.
От Айрин ничего не удастся скрыть. И если она узнает, то что сделает? Ведь она способна на все? Почему я так ее боюсь? - подумал Сэм.
- Айрин не сможет воспрепятствовать эксгумации. - Он словно читал ее мысли. - Несчастный мальчик ей никакой не родственник. Кстати, думаю, ты должна об этом знать. Твоя любимая золовка угрожала упрятать тебя обратно в лечебницу, если ты не бросишь поиски.
- Ничего удивительного. Я же тебе говорила!
- Но меня-то ей не напугать. - А зря. Тут есть чего бояться.
Нэнси ничего не ответила и зябко поежилась.
- Она мнит себя всемогущей, но у нее ничего не выйдет. Давай, быстренько складывай свои вещи. И поедем отсюда, - после паузы сказал Сэм.