- Не надо, - перебил он, его голубые глаза встретились с ее. - Не лгите, не заставляйте меня разочаровываться в вас, мисс Торнтон. Это было отличное зрелище, и оно убедило бы каждого, кто не знаком с моей сестрой. А также, я полагаю, с вами.
- Мама же поверила, - пробормотала Шарлотта.
- И правда, поверила. - Произнося это, он выглядел немного… О, небо, разве мог он гордиться ею?
- Я бы и папу провела, - добавила она, - если бы он там присутствовал.
- Не желаете мне рассказать, из-за чего весь сыр-бор?
- Не особенно, - радостно заявила она, воспользовавшись тем, что он задал вопрос в такой форме.
- Как ваша лодыжка? - поинтересовался он, неожиданная смена темы разговора заставила ее заморгать.
- Намного лучше, - осторожно ответила она, не понимая, почему он дал ей передышку. - Уже почти не больно. Наверное, я не так сильно ее растянула, как мне думалось.
Он указал в сторону дорожки, идущей от дома.
- Прогуляемся? - тихо произнес он.
Она нерешительно кивнула, потому что не могла поверить, что он так просто оставит эту тему.
И, конечно, она была права.
- Я должен вам кое-что рассказать о себе, - сказал он, рассматривая верхушки деревьев в обманчиво непринужденной манере.
- Да? И что же это?
- Я обычно получаю, что хочу.
- Обычно?
- Почти всегда.
Она судорожно сглотнула.
- Я поняла.
Он мягко улыбнулся.
- Правда?
- Я же только что это сказала, - тихо сказала она.
- Вследствие этого, - продолжил он, словно не услышав ее выпада, - полагаю, можно с уверенностью утверждать, что к моменту окончания поисков сокровища, которые ваша матушка любезно организовала в качестве развлечения, вы расскажете мне, почему так старались обеспечить наше партнерство на время сегодняшней игры.
- Я понимаю, - ответила она, чувствуя, что выглядит полной дурой. Но в противном случае пришлось бы промолчать, что, если учесть направление их беседы, тоже казалось не лучшим вариантом.
- Правда? - спросил он, его голос стал угрожающе вкрадчивым. - Действительно понимаете?
На этот раз она промолчала; она не могла найти верных слов для ответа.
- Мы можем облегчить себе задачу, - продолжил он так же небрежно, словно говорил о погоде, - и все прояснить прямо сейчас. Или, - добавил он значительно, - вместо этого мы можем все очень-очень сильно усложнить.
- Мы?
- Я.
- Я так и подумала, - пробормотала Шарлотта.
- Ну, так что? - закончил он, - Вы готовы все рассказать?
Она посмотрела ему в глаза.
- Вы всегда так спокойны и сдержаны?
- Нет, - ответил он. - Совсем нет. На самом деле, мне говорили, что характер у меня абсолютно дурной. - Он повернулся к ней и улыбнулся. - Но обычно я стараюсь сдерживать себя.
Она нервно сглотнула.
- Это очень хорошо.
Он продолжил в той же ужасающе сдержанной манере.
- Я не вижу причин выходить из себя сейчас, а вы? Вы производите впечатление очень разумной молодой леди.
- Очень хорошо, - повторила Шарлотта, поскольку этот ужасный человек мог еще чего доброго привязать ее к дереву (со спокойной улыбочкой на лице), если она не даст какого-нибудь объяснения. - На самом деле, к вам это не имеет никакого отношения.
- Разве?
- В это так сложно поверить?
Он не обратил внимания на ее сарказм.
- Продолжайте.
Шарлотта быстро соображала, что сказать.
- Дело в Руперте.
- В Марчбэнксе? - уточнил он.
- Да. Я не выношу его. - Что на самом деле было недалеко от истины. Шарлотте не раз казалось, что она может сойти с ума в его обществе. - Мысль о том, чтобы провести в его компании весь вечер определенно приводит меня в ужас. Хотя, я должна сказать, не думала, что Лидия предложит поменяться.
Он, казалось, заинтересовался ее предыдущим заявлением.
- Вы говорите, приводит в ужас?
Она посмотрела прямо на него.
- А вы попробуйте в течение трех часов послушать, как он читает свои стихи, и мы посмотрим, кто будет в ужасе.
Нед моргнул.
- Он пишет стихи?
- И говорит о написании стихов.
На лице Неда появилось страдальческое выражение.
- А когда он этого не делает, - продолжила Шарлотта, проникнувшись духом беседы, - он говорит об анализе стихотворений и о том, почему большинству людей не хватает необходимых умственных способностей, чтобы понимать поэзию.
- А он ими обладает?
- Конечно.
Он медленно кивнул.
- В этом случае я должен вам признаться, я не очень люблю поэзию.
Шарлотта ничего не могла с собой поделать, ее лицо просветлело.
- Правда?
- Не настолько, чтобы разговаривать рифмами в обычной беседе, - ответил он, отмахнувшись.
- Я абсолютно с вами согласна! - воскликнула она. - Вот скажите мне, вы хоть раз говорили "моя любка, как голубка"?
- Господи, надеюсь, что нет.
Шарлотта звонко рассмеялась.
- Теперь я! - внезапно воскликнул он, указывая на кроны деревьев у них над головой. - Эта ветка! Она как конфетка!
- Я вас умоляю, - сказала Шарлотта, пытаясь выглядеть высокомерной, но все равно продолжая смеяться. - Даже я смогла бы лучше.
Он адресовал ей дьявольскую улыбку, и Шарлотта внезапно поняла, почему говорили, что он в Лондоне разбил множество женских сердец. Боже, нужно принять закон, запрещающий быть таким привлекательным. Одна улыбка, и у нее подогнулись колени.
- Правда? - усмехнулся он. - Лучше чем "я увидел свою сестру, и я…"
- И вы что? - поторопила она, пока он подыскивал подходящие слова. - Вы зря выбрали такое сложное для рифмы слово, милорд.
- И я послал ее поутру! - с триумфом закончил он. - Послал ее… ну, я не знаю куда, но точно не к дьяволу. - Его лицо приняло ехидное выражение. - Это было бы невежливо, вы так не думаете?
Шарлотта смеялась слишком сильно, чтобы ответить ему.
- Определенно, невежливо, - произнес он, довольный собой. - Итак, теперь, когда мы установили, кто из нас лучший поэт, какой из предметов значится первым в нашем списке?
Шарлотта взглянула на позабытый клочок бумаги, который она сжимала в руке:
- Ах, да. Охота за сокровищем. Ну, давайте посмотрим. Тут первым идет перо. Хотя я не думаю, что мы должны искать все строго по порядку.
Он наклонил голову, пытаясь прочитать аккуратные строчки, написанные ее матерью:
- Что там еще значится?
- Красный камень, цветок гиацинта - это будет легко, я точно знаю, где они растут в саду, два листа писчей бумаги из разных пачек, желтая лента и кусочек стекла. Стекло? - переспросила она, оторвавшись от списка. - Где мы его найдем? Я не думаю, что мама хочет, чтобы мы разбили окна.
- Я стащу очки у сестры, - небрежно ответил он.
- О, это довольно разумно. - Она бросила на него взгляд полный восхищения. - Хороший обходной путь.
- Ну, она же все-таки моя сестра, - скромно произнес он. - Даже если я не посылаю ее к дьяволу. Но она почти ничего не видит без них, необходимо быть очень аккуратным в общении с сестрами. Вы согласны?
- В таких случаях определенно, - ответила Шарлотта. Обычно она и ее сестры отлично ладили, но они постоянно шутили друг над другом. Украсть очки у собственной сестры, чтобы выиграть в игре, - идея достойная всяческого уважения.
Она разглядывала его лицо, пока он смотрел куда-то вдаль, его мысли в этот момент также были далеко. Она не могла не размышлять о том, каким хорошим человеком он оказался.
С того самого момента, когда она согласилась помочь Лидии бросить его, Шарлотта ощущала свою вину перед ним, но теперь она почувствовала себя действительно ужасно.
У нее было ощущение, что виконт не любит ее сестру; на самом деле она была в этом абсолютно уверена. Но он все-таки сделал ей предложение, значит, по той или иной причине хотел в жены именно ее. И, как у всех мужчин, у него была своя гордость. А она, Шарлотта Элинор Торнтон, которая всегда считала себя честной и принципиальной, на деле помогала организовать его падение.
Шарлотта подозревала, что есть в жизни вещи и похуже, чем быть брошенным у алтаря, но в данный момент в голову не приходило ни одной.
Он будет унижен.
И обижен.
Не говоря уже о том, что он будет в ярости.
И, вероятно, убьет ее.
Хуже всего было то, что Шарлотта не знала, как это предотвратить. Лидия была ее сестрой. Она должна была ей помочь, верно? Разве не должна она быть предана в первую очередь своей семье? И кроме того, было еще кое-что, этот день показал ей, что виконт и Лидия просто не подходят друг другу. Господи, Лидия же ожидала, что ее избранник будет читать ей стихи. Шарлотта не могла представить, что они проживут в браке хотя бы месяц и не попытаются убить друг друга.
Но все же… это было неправильно. Нед - когда это она начала называть его в своих мыслях по имени? - не заслуживал такого отвратительного отношения к себе. Он, возможно, был надменным и определенно был самоуверенным, но по этой маской скрывался хороший человек - здравомыслящий, забавный и в глубине души истинный джентльмен.
И в этот момент Шарлотта дала себе торжественную клятву. Она не допустит, чтобы он ждал в церкви в субботу утром. Она, возможно, и не могла остановить Лидию и Руперта - она им даже помогала, - но она сделает все, что в ее силах, чтобы спасти Неда от этого унижения.
Она нервно сглотнула. Это означало, что ей придется поговорить с ним по покровом ночи, как только Лидия благополучно скроется, но у нее не было другого выхода. Иначе ее бы замучила совесть.
- Вы внезапно стали очень серьезной, - заметил он.
Она вздрогнула от неожиданности, услышав его голос.
- Просто замечталась, - быстро ответила она, радуясь, что не солгала хотя бы в этом.
- Ваша сестра и поэт, кажется, очень увлечены разговором, - тихо сказал он, кивком головы указав налево.
Шарлотта резко повернулась. Определенно, это Лидия и Руперт стояли от них метрах в тридцати, быстро и увлеченно о чем-то споря.
Слава богу, они были слишком далеко, чтобы быть услышанными.
- Они хорошие друзья, - ответила Шарлотта, надеясь, что огонь, который она ощущала на щеках, вовсе не означает, что она покраснела. - Мы очень давно знакомы с Рупертом.
- Это означает, что моя будущая жена - большая поклонница поэзии?
Шарлотта робко улыбнулась.
- Боюсь, что так, милорд.
Когда он посмотрел на нее, его глаза блеснули.
- Это означает, что она ожидает, что я буду читать ей стихи наизусть?
- Возможно, - ответила Шарлотта, бросив на него взгляд полный искреннего сочувствия.
Он вздохнул.
- Ладно, полагаю, ни один брак не может быть совершенным. - Он выпрямился. - Пойдем. Нам надо еще выдернуть перья и украсть очки. Если мы обязаны участвовать в этой глупой охоте за сокровищем, надо хотя бы выиграть.
Шарлотта расправила плечи и сделала шаг вперед.
- Действительно, милорд. Вы читаете мои мысли.
И это было правдой. Странно, вообще-то, как часто он говорил что-то, повторяющее ее мысли и чувства.
Глава 4
В пятницу вечером был устроен предсвадебный ужин, который, как полагал Нед, отличался чем-то важным от тех, которые были в среду и четверг, но, стоя в глубине комнаты и лениво держа бокал шампанского и тарелку с тремя ягодами клубники, он даже ценой своей жизни не смог бы определить, чем именно.
Те же люди, еда другая. Пожалуй, на этом отличия заканчивались.
Если бы он отвечал за подготовку, он бы обошелся без всей этой предсвадебной чепухи, просто представ перед викарием в назначенный день в назначенном месте, но никому не пришло в голову спросить его мнение, хотя, честно говоря, он никогда не давал повода думать, что его в той или иной степени это волнует.
И, по правде, ему не приходило в голову до этой недели - этой поразительно, нет, чертовски длинной недели, - что ему не все равно.
Но все остальные, казалось, хорошо проводили время, что, думал он, хорошо, поскольку, насколько ему было известно, именно он за все это платил. Он вздохнул, смутно припомнив некую беседу, во время которой он что-то бессвязно пробормотал после слов: "Конечно, у Лидии должна быть свадьба ее мечты".
Он посмотрел на три ягоды у себя на тарелке. Их сначала было пять, но две сейчас покоились у него в желудке, составляя весь его ужин этим вечером.
Это была самая чертовски дорогая клубника, которую он когда либо ел.
Дело было не в том, что он не мог позволить себе пышных торжеств; у него были деньги, и он не стал бы лишать любую девушку такой свадьбы, о которой она мечтала. Проблема, конечно, была в том, что девушка, получающая свадебную церемонию своей мечты, не являлась девушкой из его мечты, и только сейчас - когда было уже поздно что-либо менять, - он осознал разницу.
А самое грустное - он никогда даже не осознавал, что у него есть мечты. Ему не приходило в голову, что он мог бы наслаждаться романтичным браком по большой любви до этой самой минуты, от которой, если верить часам в углу, было приблизительно двенадцать часов до того момента, когда он затащит себя в церковь и сделает так, что этого точно уже не произойдет.
Он прислонился к стене, чувствуя себя намного более уставшим, чем положено человеку его возраста. Как скоро, подумал он, можно покинуть торжества и не показаться при этом грубым?
Хотя, сказать по правде, казалось, что его никто не замечал. Гости весело развлекались, не обращая никого внимания на жениха. Или - по этому поводу Нед удивленно оглядел комнату - на невесту.
А где же Лидия?
Он нахмурился, затем пожал плечами, решив, что это не имеет значения. Он уже разговаривал с ней сегодня, когда они исполняли обязательный вальс, и она казалась вполне любезной, только немного рассеянной. С того момента он время от времени замечал ее в толпе, болтающей с гостями. Вероятнее всего она вышла в дамскую комнату, чтобы поправить оторвавшуюся оборку, или пощипать щеки, или что там еще леди делают, когда думают, что никто их не видит.
А еще они всегда выходили парами. Шарлотты тоже не было, и он был готов поспорить на три ягоды клубники (которые в масштабах всего вечера стоили немалую сумму), что ее утащила с собой Лидия.
Почему это так его раздражало, он и сам не знал.
- Нед!
Он выпрямился и изобразил улыбку, но затем решил, что это не требуется. Его сестра протискивалась сквозь толпу гостей, таща за собой их кузину Эмму.
- Что ты здесь делаешь один? - спросила Эмма, подходя к нему.
- Наслаждаюсь одиночеством.
Он не хотел, чтобы это прозвучало как обвинение, но Белл, видимо, поняла именно так, потому что у нее вытянулось лицо.
- А где Лидия? - спросила она.
- Понятия не имею, - ответил он честно. - Наверное, с Шарлоттой.
- С Шарлоттой?
- Ее сестрой.
- Я знаю, кто такая Шарлотта, - сердито бросила она. - Я просто удивлена, что ты… - Она покачала головой. - Не обращай внимания.
Затем в разговор включилась Эмма, которая в ее положении все время хотела есть.
- Ты будешь есть эту клубнику? - спросила она.
Нед протянул ей тарелку.
- Угощайся.
Она поблагодарила его и схватила одну ягоду с тарелки.
- Я все время голодна, - заметила она. - Конечно, кроме того времени, когда я не хочу есть.
Нед уставился на нее, словно она говорила на древнегреческом языке, но Белл кивала головой, как если бы все прекрасно понимала.
- Я быстро наедаюсь, - сказала Эмма, жалея его за неосведомленность. - Это потому что… - Она похлопала его по руке. - Ты скоро и сам поймешь.
Нед подумал о Лидии, носящей его ребенка, и это показалось ему совсем неправильным.
Затем ее лицо изменилось. Не очень сильно, поскольку этого и не требовалось. Глаза были те же и еще, возможно, нос, но определенно не губы…
Нед снова прислонился к стене, внезапно почувствовав себя плохо. В его мечтах лицо женщины, носящей его ребенка, принадлежало Шарлотте, и казалось, что так оно и должно быть.
- Мне нужно уйти, - выпалил он.
- Так скоро? - удивилась Белл. - Еще и девяти нет.
- У меня завтра большой день, - проворчал он, что было недалеко от истины.
- Ладно, я думаю, что ты тоже можешь уйти, - сказала его сестра. - Лидия уже ушла, а что хорошо для гусыни… ну, и все такое.
Он кивнул.
- Если кто-нибудь спросит…
- Ни о чем не беспокойся, - заверила его Белл. - Я придумаю отличное объяснение.
Эмма согласно кивнула.
- Да, и еще, Нед… - Мягкость в голосе Белл привлекла его внимание.
Он посмотрел на нее.
- Мне жаль, - тихо сказала она.
Это были самые милые - и самые ужасные - слова, которые она могла произнести. Но он все равно кивнул, потому что она была его сестрой и он любил ее. Затем он выскользнул через застекленную створчатую дверь во внутренний дворик, намереваясь обойти дом и войти через боковую дверь, откуда, как он надеялся, можно попасть в его комнату, избежав ненужных встреч и разговоров.
А затем, конечно - он посмотрел на тарелку, которую все еще держал в руке, - он может съесть еще несколько ягод клубники, стоившей несколько тысяч фунтов.