- И при свете дня, и темной ночью человек не собьется с пути, если оказался в Лалуорте, воистину так, - ответил незнакомец.
Это был пароль, который Маркусу дали "коринфяне".
Ужасный крокодил на волнах лежал,
Такого доселе я не видал…
- Джеймс Марлоу, - представился мужчина. - Можете называть меня Джеми, моим новым друзьям нравится это имя.
Маркус достаточно хорошо разбирался в сословной иерархии, чтобы определить, что Марлоу происходит из рода Ричмондов, хотя не мог вспомнить его титул. Сейчас это не имело особого значения, ибо выглядел он как настоящий моряк из Дорсета.
- Уэстон, - представился граф.
Струхнул я, ребята, и в пучину упал,
В зубастую пасть прямиком я попал…
- Не сочтите за труд рассказать Кармайклу, о чем здесь поют, хорошо? Особенно об этой балладе. Уверен, он поймет, что она имеет ключевое значение для нашего дела, - саркастически заметил Маркус.
Марлоу от души рассмеялся.
- Неужели вы и вправду думаете, что деятельность контрабандистов вдоль береговой линии Уэймута как-то связана с ограблениями в Лондоне?
- А вы? - парировал Маркус, осушая до дна кружку с элем. - Может быть, у вас есть более разумное объяснение? - спросил он, потирая ладонью раненое бедро.
- Я допускаю, что это возможно, но новости из Лондона неутешительные, - ответил Марлоу, поглаживая бороду.
- Так расскажите мне! - потребовал Маркус, сгорая от желания перейти, наконец, от вынужденного бездействия к настоящему делу.
- Еще одно ограбление в районе Мейфэр в Лондоне. И в Шеффилде, как сообщает наш информатор, - ответил Марлоу как бы между прочим, явно не собираясь переходить на серьезный тон.
Человек со шрамом вразвалку подошел к Маркусу и, обняв его за плечи, заставил встать.
Но жив и здоров я, на суше скучаю,
О море любимом уже не мечтаю…
- Красивый голос у этого парня, - сообщил Марлоу изрядно набравшийся человек со шрамом и отправился к своей компании.
Маркус сел, пока звучал куплет, у него было время подумать.
- Вам не кажется, что кража в Шеффилде вполне предсказуема?
- Это правда. Хотя воры взяли только то, о чем предупреждал наш информатор, а именно - изумруды графа Орлова.
Маркус впитывал информацию как губка, но внешне оставался совершенно спокойным.
- А что вы знаете об этих орловских изумрудах? - спросил Маркус в истинной манере "коринфян", то есть опираясь только на факты, которые ему предоставил Кармайкл, когда информировал его о контрабандистах.
Марлоу отхлебнул немного эля.
- Как мне сказали, всего существует восемь изумрудов, каждый размером с яйцо. Изначально эти изумруды были огранены и вставлены в ожерелье императрицы Екатерины почти пятьдесят лет назад. Ожерелье было украдено, изумруды извлекли и продали по отдельности. Большая часть оказалась здесь, в Англии.
- Орлов? Вряд ли имеется в виду Алексей Орлов? - поинтересовался Маркус.
Марлоу отвлекся, чтобы поаплодировать танцующему человеку со шрамом, затем снова заговорил:
- Речь идет не о том Орлове, который убил мужа Екатерины, а о его брате Григории, который, по слухам, был любовником императрицы. История свидетельствует, что Екатерина пришла в ярость, когда узнала о краже ожерелья. Кажется, эти изумруды были фамильной драгоценностью, которой владели несколько поколений Орловых, причем они обладали мистическими свойствами или что-то в этом роде. Обладают они этими свойствами или нет - не важно. Главное - они стоят целое состояние, и с тех пор каждый император, восходивший на трон, пытался их вернуть.
- А какое отношение к этим изумрудам имеет Наполеон? - настаивал Маркус.
- Император Александр обещал быть паинькой и ввести эмбарго на торговлю с Британией, если Наполеон отыщет и вернет ему изумруды, - ответил Марлоу. - А Бони это на руку - одной войной меньше, причем эту войну, по мнению многих, он вряд ли выиграет.
Все это было похоже на правду, и Маркус не испытывал радости от услышанного.
- И сколько изумрудов у французов?
- Шесть.
Маркус кивнул.
- Кто-нибудь из местных представляет интерес?
- Вы имеете в виду кого-то помимо обычных контрабандистов? Нет, я ничего такого не обнаружил.
- А вы знакомы с досточтимым Эмброузом Диксоном? - спросил Маркус, допив наконец свой эль и отодвигая кружку.
- Ну, не совсем с Диксоном, я предпочитаю прислугу женского пола, - с улыбкой ответил Марлоу.
- В этом я нисколько не сомневаюсь, - усмехнулся Маркус, вспомнив о репутации Марлоу в отношении женщин. - Продолжайте в том же духе, хорошо? С Диксоном что-то нечисто. Но я еще не разобрался.
- Всегда рад помочь, - пообещал Марлоу со знанием дела.
- И держите меня в курсе происходящего, - сказал Маркус и встал.
- Обязательно, - ответил Марлоу, - само собой.
Глава 4
Клер Кроуфорд была полной противоположностью Саре и обладала достоинствами, которых так не хватало мисс Тисдейл. Отменный вкус, безупречные манеры и врожденная женственность могли очаровать кого угодно, даже каменного истукана, что делало Клер предметом зависти женской половины населения Дорсета.
И только Сара ей не завидовала.
Ибо Клер заставляла Сару чувствовать себя особенной, и не потому, что она была доброй, чуткой, заботливой или обладала другими качествами, которые присущи женщинам.
Хотя она была именно такой.
Нет, Клер относилась к Саре как к неординарной личности именно потому, что искренне верила в это.
- Ты, Сара, просто обязана бывать на моих приемах. Обещай, что посетишь хотя бы шесть из них, не меньше, - настаивала Клер, приложив к себе очаровательное голубое платье и вопросительно глядя на подругу.
- Очень красиво. Оно подходит к твоим глазам, - ответила Сара, полулежа на кровати Клер и накручивая на палец выбившийся локон. - Только один прием, - возразила она.
Клер улыбнулась, радуясь комплименту подруги, и, отбросив платье на другой конец кровати, потянулась за другим.
- Пять, и не спорь со мной.
Она приложила к себе бледно-желтое платье, указав на глубокое декольте, которое выгодно подчеркнет ее увеличившуюся от беременности грудь, и вопросительно подняла брови.
- О да, то, что надо, - сказала Сара с легким смешком. - Два приема, и это все.
Желтое платье оказалось там же, где и голубое, - в разноцветной куче шелка и кружев, возвышавшейся на постели.
- Послушай, Сара, упрямство не украшает женщину, поверь мне. Четыре.
- Два.
- Три, или я… - Клер замолчала в поисках самой страшной угрозы. - Или я… Плохая собака!
Сара приподнялась и увидела, что Клер пытается вырвать из пасти Титуса то, что осталось от изжеванного светло-коричневого ботинка из мягкой кожи.
- Или я прогоню твою зверюгу из своего дома и больше никогда не пущу. Никогда!
- Ну, перестань, Клер, это был не самый симпатичный ботинок, по правде го…
- Никогда, Сара, поняла? - повторила Клер, просунув палец через большую дыру в мыске ботинка и угрожающе глядя на подругу.
Сара одарила Титуса самым грозным взглядом, на который была способна, и плюхнулась обратно на кровать.
- Ну, хорошо, хорошо, я приду на три твоих приема, но выбирать буду сама, и чтобы никаких танцев. Вообще никаких! - подчеркнуто строго сказала она. - Согласна?
- Согласна, - подтвердила Клер с победоносной улыбкой, потерла поясницу и осторожно плюхнулась рядом с Сарой.
Неожиданно матрас провис под ними - это Титус всем своим весом рухнул на кремовое покрывало и улегся между подругами. Он положил голову Саре на бедро и громко умиротворенно вздохнул.
- Это ты его подначила, признавайся?
- Только не я! - возмутилась Клер. - Ты прекрасно знаешь, что по части нанесения ущерба Титус и сам отлично справляется, без всяких уговоров.
Собака подняла голову, посмотрела на Сару, потом на Клер и опять на Сару, затем зевнула во всю свою огромную пасть, наполнив воздух запахом кожи. Проделав все это, Титус опустил голову, закрыл глаза и тут же засопел.
- Кстати, об ущербе… Как ты собираешься компенсировать лорду Уэстону потерю сюртука, изодранного твоей собакой?
- О, лорд Уэстон…
Клер осторожно поменяла позу, чтобы видеть лицо Сары.
Не поняла, это романтическое "О" или с ноткой раздражения?
- Перестань, Клер. По-моему, я совершенно ясно дала понять, как отношусь к лорду Уэстону, - ответила Сара. - Более того, мне даже страшно представить, что он обо мне думает из-за моей неугомонной мамочки.
- Да, я знаю. Но… все-таки, согласись, граф ослепительно красив. Возможно, если он будет оказывать тебе знаки внимания, это охладит Диксона, и он перестанет так настойчиво донимать тебя своими ухаживаниями.
Сара повернулась, потревожив Титуса, и посмотрела на подругу.
- Ты предлагаешь мне использовать лорда Уэстона для осуществления моих коварных замыслов? Не очень благородно, тебе не кажется?
Сара наблюдала за выражением лица подруги, которая пыталась справиться с угрызениями совести. Клер решила, что не стоит торопить события и Сара должна действовать по собственному усмотрению.
- Я уже говорила, что граф очень хорош собой?
- Да-да, говорила, - рассмеялась Сара.
Клер вовсе не обязательно было напоминать ей о физических достоинствах лорда Уэстона. У Сары была прекрасная возможность убедиться в этом, когда она внимательно разглядывала графа из своего лесного укрытия и теперь не могла выбросить его из головы.
И не только из головы, если быть честной, - все ее существо, даже самые затаенные уголки не остались равнодушными к его совершенствам.
- Но я очень сомневаюсь, что граф захочет иметь со мной дело после того, что случилось, - сказала Сара, отбрасывая назад локон, щекотавший ей щеку.
- Не думаю, что сюртук так дорог ему…
- Сюртук здесь совсем ни при чем, - перебила подругу Сара. - Он застукал меня, когда я пряталась на поляне.
Клер поджала губки, обдумывая откровение подруги.
- Понимаешь, я ползла на четвереньках к кусту рододендрона, - уточнила Сара, - и он увидел меня в таком…
- Ты имеешь в виду свою поляну в усадьбе? - поинтересовалась Клер и снова поджала губы.
Сара осторожно потянула выбившуюся прядь волос и провела ею по губам.
- Не могла же я ползать по его поляне, тебе не кажется?
Клер закатила глаза.
- Сара!.. - сказала она и многозначительно замолчала, как делала всегда, когда хотела узнать больше подробностей.
- Я пряталась от мистера Диксона, ну, как обычно.
- Так, понятно.
- Но в этот раз мистер Диксон приехал раньше времени, и мне пришлось срочно что-нибудь придумывать. Только я вышла на поляну, как услышала цокот копыт. Что было, делать? Я и побежала.
- Как грубо с его стороны - заставить тебя бегать, - не удержалась Клер.
- Вот именно! - с чувством сказала Сара. Она оставила в покое прядь волос и взяла подругу за руку. - И вот я оказалась посреди лужайки, в моем распоряжении только кусты да листья папоротника, чтобы как-то укрыться от него. И у меня неплохо получалось, пока не объявился лорд Уэстон.
- Зачем же ты вылезла из кустов, позволь узнать?
Титус громко захрапел, вызвав у Сары улыбку.
- Во-первых, я не собиралась проводить остаток жизни в кустах рододендрона, а во-вторых, понятия не имела, что лорд Уэстон собирается к нам с визитом.
Клер кивнула:
- Понятно. И что же случилось потом?
- Я заключила сделку с лордом Уэстоном, а потом дошла до леса и спряталась там. Теперь ты понимаешь, что я больше не нужна графу, ведь он стал свидетелем…
- Сделку? - удивилась Клер, осторожно высвобождая руку. - Какую сделку?
- Не могу сказать, - категорично заявила Сара, состроив страшную гримасу.
- Не можешь или не хочешь? - настаивала Клер с явным беспокойством в голосе.
- Бог мой, все было вполне пристойно, а не так, как ты вообразила. Просто я должна отплатить лорду Уэстону за то, что он не выдал меня. Я согласилась.
- И какова цена? - продолжала допытываться Клер.
Сара смущенно откашлялась.
- Не было времени, чтобы обсудить…
- Ты согласилась неизвестно на что?! - взвизгнула Клер, ее глаза чуть не вылезли из орбит.
- Я была не в том положении, чтобы спорить. Сама подумай, вся в траве и бог знает в чем еще, я же чувствовала себя страшно неловко и отчаянно хотела только одного - чтобы все быстрее закончилось. Если лорд Уэстон разумный человек, то он потребует, чтобы я держалась подальше от него и его дома.
Клер явно расстроилась.
- Сара, дорогая, прости меня, я не сообразила.
- Не сообразила что? Что человек вряд ли способен думать, когда его лошадь практически уперлась мордой одной тебе известной особе прямо в зад…
- Сара!..
- …ницу? Послушай, Клер, я тебя обожаю, но ты то и дело меня перебива…
Клер упала на спину.
- Да ты просто без ума от лорда Уэстона.
Сара с облегчением выдохнула, впечатление было такое, что, вдохнув утром, она целый день не дышала.
- Думаешь, именно это со мной происходит?
- Уверена.
- Черт побери!
Не сговариваясь, девушки рассмеялись, как могут смеяться только близкие подруги.
Сара прижалась к Клер.
- Ты знаешь, при мысли о графе меня пот прошибает. Это нормально?
- О да, - тихо ответила Клер. - Это очень хороший знак.
- А еще он меня злит.
- Ты не была бы собой, если бы реагировала по-другому.
- Все безнадежно, да?
Клер осторожно приподнялась и погладила Титуса по голове.
- Не надо забегать вперед, Сара.
Клер спустила ноги с кровати на отполированный до блеска дубовый паркет и медленно выпрямилась, затем с легким раздражением начала вытаскивать помятые платья из-под брюха Титуса.
- Я так люблю тебя, Клер, ты же знаешь, я тебя просто обожаю, - сказала Сара, переместившись под бок к Титусу, как бы ища поддержки. - Но иногда твой слишком позитивный настрой немного раздражает.
- Позитивный или нет, но я видела, как Уэстон смотрел на тебя, когда вы танцевали. Ты можешь хотя бы раз в жизни не форсировать события? Пусть все идет своим чередом, - возразила Клер, укладывая платья на стул с очень дорогой обивкой, который стоял у окна. - Ты можешь сделать, как я говорю, хоть раз в жизни? - спросила Клер и вдруг, резко обернувшись, посмотрела на Сару. - Причем прямо сейчас.
Сара растерялась.
- Прямо сию минуту?
- Если не раньше, - ответила Клер, возвращаясь к кровати. - Лорд Уэстон здесь.
Рука Сары замерла в воздухе над покрытой складками головой Титуса.
- Здесь? В доме Беннингтона?
- Да. Грегори просил его помочь подготовиться к завтрашней охоте.
Титус стал недовольно тыкать Сару огромной лапой, требуя ласки, пока она вновь не начала его гладить.
- И ты только сейчас говоришь мне об этом?
- Прости, дорогая, но я и подумать не могла, что присутствие графа будет такой проблемой. Сейчас не до разговоров, - извиняющимся тоном сказала Клер и, потянув Сару за руку, заставила ее встать. - У тебя всего несколько минут, чтобы успокоиться, а затем мы спустимся вниз и присоединимся к мужчинам.
- Ни за что! - сказала Сара так резко, что Титус встревожился и залаял.
- Но ты только что согласилась попытаться…
- Прямо сейчас я не готова, я не ожидала, что все произойдет так быстро, Клер. Я только что осознала… Дело в том, что мои чувства к лорду Уэстону…
- Пусть все идет свои чередом.
- Клер! - завопила Сара. - Я никогда не испытывала такую бурю эмоций. Мне нужно время!
Титус завыл.
Сара со всех ног бросилась наутек.
* * *
- Откуда этот вой, Беннингтон? - спросил Маркус.
Оба джентльмена одновременно посмотрели вверх, казалось, даже великолепный потолок, расписанный в стиле Адама, с тщательно выполненными деталями в разных оттенках голубого цвета, содрогнулся от ужаса.
- Ты когда-нибудь видел Титуса, собаку мисс Тисдейл? - с улыбкой спросил Беннингтон.
- В некотором роде мы встречались, - сказал Маркус, и мужчины, покинув гостиную, оказались в длинном коридоре, который охватывал весь периметр солидного усадебного дома.
Беннингтон остановился и прислушался к топоту наверху, который означал, что Титус направляется к лестнице.
- Этот пес - настоящая бестия, но Сара обожает его, а он ее. Мы как-то пытались привязать его снаружи, пока она была у нас, но…
- Он сжевал веревку? Слопал повара на закуску, а после разнес восточное крыло дома? - пошутил Маркус.
- Он жутко выл все время, пока Сара находилась в доме. Ты хоть представляешь, как это действует на нервы? - спросил Беннингтон, вздрагивая, ибо половицы наверху стонали и скрипели под грузной поступью огромного животного.
- Могу себе представить, - ответил Маркус, но не мог сдержать улыбки, прислушиваясь к топоту собаки.
Титус, несомненно, был бестией, но очень добродушной, веселой и забавной.
- Твоя жена и мисс Тисдейл присоединятся к нам?
Топот собачьих лап стал удаляться, пока совсем не исчез, только время от времени откуда-то издалека доносился лай.
- Думаю, леди захотят поздороваться, но от них будет мало толка в подготовке охоты на лис, - мимоходом бросил Беннингтон. - Шерри будем пить на веранде. Проходи! - Маркиз жестом указал на застекленные двери, которые были распахнуты настежь и вели на веранду. - Я отлучусь ненадолго и посмотрю, как там наши дамы, а заодно удостоверюсь, что Титус не закусил кем-нибудь из слуг. Или еще хуже. Я недолго.
Маркус наблюдал за другом с добродушной улыбкой - Беннингтон, прыгая через две ступеньки, взбежал по лестнице и скрылся на втором этаже.
Лорд Уэстон не спеша пошел по коридору, заглядывая по пути в открытые двери. Дом был великолепно обставлен и содержался в идеальном порядке - нигде ни пылинки. Наконец он добрался до застекленных дверей и вышел на веранду, поражаясь огромной, идеально подстриженной лужайке, за которой, насколько хватало глаз, простирался прекрасный ухоженный сад.
Усадьба Беннингтона обладала легкостью, воздушностью, что выгодно отличало ее от дома Маркуса, но почему это бросилось ему в глаза, он не совсем понимал. Может быть, причина крылась в хозяине усадьбы с его открытым, добрым нравом. Или из-за беременности его жены.
- Гав!
Громкий лай Титуса эхом разлетался по всему дому. Звук шел не от лестницы, которая была в передней части усадьбы, а откуда-то справа.
Маркус пошел на звук. Миновав несколько комнат, он оказался у лестницы для слуг.
- Титус, пожалуйста, веди себя как следует, - шепотом увещевал женский голос.
- Гав!
На лестнице Маркус уловил какое-то движение и сразу же услышал тяжелую поступь огромной собаки.
- Титус! - вновь раздался громкий шепот, затем последовало: "Плохая собака!" - когда пес перешел на бег, ритмично топая по полу.
- Гав!