- Скорее всего именно так. Это его бесило, и он хотел, убив их, почувствовать на себе отблеск их славы. Оба убийства - жестокие и в то же время совершены очень аккуратно. Нет никаких повреждений ни на лице, ни на теле. Только перерезано горло. Спереди. То есть - лицом к лицу. Надо еще учесть, что нож - очень личное оружие, он - как продолжение руки. Это не револьвер, бьющий с расстояния, и не яд, наносящий опосредованный удар. Убийца хотел сделать это своей рукой, увидеть кровь, насладиться ее запахом. Он, очевидно, очень ценит то, что контролировал ситуацию, что действовал по плану.
- Значит, вы не думаете, что убийства были заказными?
- Такая возможность есть всегда, Ева. Но, по-моему, убийца хотел быть именно непосредственным исполнителем. И потом - эти сувениры, которые он прихватил на память…
- Зонтик Тауэрс?
- И правая туфля Меткальф. Как вам удалось скрыть это от прессы?
- С трудом. - Ева вспомнила Морса и его команду, примчавшихся на место преступления. - Наемнику действительно сувениры ни к чему. И это на случайность не похоже: оба убийства выглядят слишком хорошо спланированными.
- Согласна. Мы имеем дело с человеком рациональным и очень амбициозным. А когда убийца доволен своей работой, это значит, что он пойдет на новое преступление.
- Или она, - вставила Ева. - Если дело в зависти, то убийцей может оказаться и женщина. Не исключено, что ей не удалось стать в жизни тем, кем она хотела. А обеим жертвам - удалось. Они были красивыми, удачливыми, знаменитыми, сильными. А убивают часто слабые.
- Да, довольно часто. Пока что у нас недостаточно данных, чтобы с уверенностью определить пол убийцы. Мы знаем одно: жертвами выбираются те, кто завоевал известность.
- И что мне делать со всем этим, доктор Мира? Установить аппаратуру наблюдения за всеми знаменитыми женщинами? В том числен за вами?
- Странно, а я как раз подумала о вас…
- Обо мне?! - Ева, взявшая было со стола чашку, поставила ее обратно. - Но это же смешно!
- Не думаю. Вы тоже стали знаменитостью, Ева. Особенно после дела Дебласс. Вас уважают коллеги, о вас пишут в газетах… Но главное, - продолжила она, не дав Еве себя перебить, - у вас есть нечто общее с обеими жертвами. Все вы имели некие отношения с Рорком.
Ева почувствовала, что бледнеет. Увы, настолько контролировать себя она не могла, но приложила все усилия, чтобы хотя бы голос не дрожал.
- Связи с Тауэрс у Рорка были сугубо деловые, причем весьма незначительные. А интимные отношения с Меткальф прекратились довольно давно.
- И все же вы стараетесь защитить его - даже передо мной…
- Я его не защищаю! - резко сказала Ева. - Я просто констатирую факты. Рорк сам в состоянии себя защитить.
- Без сомнения. Он человек сильный и умный. Но тем не менее вы о нем беспокоитесь…
- Вы считаете Рорка возможным убийцей?
- Никоим образом. Хотя если бы я составляла его психологический портрет, то почти наверняка обнаружила бы в нем потенциального убийцу. - Доктор Мира подумала, что с удовольствием бы покопалась в мозгу Рорка. - Но его мотив был бы весьма определенным. Сильная любовь или сильная ненависть. Сомневаюсь, чтобы что-нибудь еще могло толкнуть его на убийство. Не волнуйтесь, Ева, - тихо добавила Мира. - Вы любите не убийцу.
- Я никого не люблю. И мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои чувства.
- Разумеется, нет. Но уверяю вас: состояние души следователя всегда очень важно. И, если мне потребуется дать оценку вашему состоянию, мне придется сказать, что вы крайне измучены, очень обеспокоены и эмоционально нестабильны.
Ева взяла дискету и встала.
- Слава Богу, что у вас не потребуют оценки моего состояния. Я абсолютно пригодна к работе.
- В этом я не сомневаюсь. Но какой ценой вам это дается?!
- Если бы я была не в силах работать, это обошлось бы мне дороже. Я собираюсь найти того, кто убил этих женщин! И я хочу, чтобы какой-нибудь хороший прокурор - вроде прокурора Тауэрс - был обвинителем на процессе. - Ева сунула дискету в сумку. - Кстати, у обеих жертв есть еще нечто общее - то, что вы, доктор Мира, упустили, - Ева смотрела на Миру холодно и сурово. - Семья! У обеих есть семьи, с которыми они были тесно связаны. У меня этот фактор отсутствует, так что вряд ли я стану следующей жертвой.
- Возможно. А вы думаете иногда о своей семье, Ева?
- Только не начинайте опять играть со мной в ваши игры.
- Вы сами об этом заговорили, - заметила Мира. - А поскольку обычно вы следите за тем, о чем говорите со мной, единственный вывод, который я могу сделать, - это то, что вы думаете о семье.
- У меня нет семьи! - отрезала Ева. - И думаю я об убийствах. А если вы хотите доложить майору Уитни, что я не способна исполнять свои обязанности, что ж, это ваше право.
- Когда же вы наконец поверите, что мне можно доверять?! - Впервые Ева услышала в ее обычно спокойном голосе нотки раздражения. - Почему вы не хотите понять, что я искренне к вам расположена? Да-да, расположена! - повторила Мира, заметив Евин удивленный взгляд. - И понимаю вас лучше, чем вы хотите думать.
- Мне не нужно от вас понимания! - Ева не могла скрыть волнения. - Я сейчас не на тестировании и не на психотерапевтическом сеансе!
- Поэтому и запись не ведется. - Мира отставила чашку, а Ева засунула руки в карманы. - Вы что, думаете, только вам одной в детстве пришлось пережить унижения и издевательства? Что только вам пришлось учиться преодолевать страх?
Что-то в голосе Миры заставило Еву насторожиться. Вернее - она просто удивилась.
- Мне не надо ничего преодолевать. И я не понимаю…
- Мой отчим насиловал меня с двенадцатилетнего возраста, - спокойно сказала Мира. - Три года. Три года я жила, не зная, когда это случится в следующий раз. И никто не хотел меня выслушать.
Ева почувствовала, как на нее накатывает приступ тошноты, и стиснула руки.
- Я не хочу ничего об этом знать! Зачем вы мне рассказываете?
- Потому что я смотрю вам в глаза и вижу себя. Но у вас есть человек, который готов вас выслушать.
Ева облизнула пересохшие губы.
- А почему это прекратилось?
- Потому что я наконец набралась смелости, пошла в Центр по защите подростков, рассказала обо всем психологу, прошла медицинское и психологическое обследование. Это казалось мне ужасным и унизительным, но альтернатива была еще страшнее.
- Зачем вы заставляете меня вспоминать?! Все давно кончилось, и я…
- Почему вы плохо спите?
- Потому что расследование зашло в тупик, потому что…
- Ева!
Услышав этот ласковый голос, Ева закрыла глаза. Труднее всего противостоять состраданию.
- Меня мучают картинки из прошлого, - прошептала она, ненавидя себя и свою слабость. - Кошмарные сны.
- О том, что было до того, как вас нашли?
- Это только какие-то обрывки, отдельные вспышки…
- Я могу помочь вам воссоздать всю картину.
- Зачем мне это?
- А разве вы сами уже не начали это делать? - Мира встала из-за стола. - Когда-то давно вы вытеснили прошлое из своего сознания, вы умеете собраться и работать. Я видела, как многие годы вам это удавалось. Но счастье ускользает от вас, и так будет продолжаться, пока вы не убедите себя, что заслуживаете его.
- Это была не моя вина!
- Нет. - Мира ласково взяла Еву за локоть. - Нет, это была не ваша вина.
Ева почувствовала, как к глазам подступают слезы, и ей стало мучительно стыдно.
- Я не могу об этом говорить…
- Дорогая моя, вы уже начали! Когда вы будете готовы продолжить - знайте: я всегда здесь.
Ева кивнула и подошла к двери.
- Можно задать вам один вопрос?
- Вы всегда задаете вопросы.
- Такая уж я, - улыбнулась Мира. - Вы бываете счастливы с Рорком?
- Иногда. - Ева зажмурилась и мысленно выругалась. - Да, да, он делает меня счастливой! Когда не делает несчастной…
- Прекрасно. Я очень рада за вас обоих. Постарайтесь выспаться, Ева. Если не хотите принимать таблетки, просто представьте себе что-нибудь хорошее.
- Буду иметь это в виду. - Ева открыла дверь и обернулась. - Спасибо.
- Рада вам помочь.
* * *
Представить себе что-то хорошее было довольно трудно - особенно после того, как пришлось перечитать результаты вскрытия.
В квартире было слишком тихо и пусто. Еве стало жаль, что кот остался у Рорка. Будь Галахад здесь, ей было бы не так одиноко.
Глаза у нее болели от усталости, и она наконец оторвалась от компьютера. Искать Мевис сил не было, а смотреть видео не хотелось. Она включила музыку, послушала секунд тридцать и поняла, что любые звуки раздражают.
Можно, конечно, отвлечься и поесть, но, войдя на кухню, Ева вспомнила, что уже несколько недель не загружала холодильник. А заказывать что-нибудь было лень.
Решив расслабиться, она включила блок с виртуальными развлечениями, который Мевис подарила ей на Рождество. Последней его включала сама Мевис, поэтому Ева тут же очутилась в ночном клубе, где на полную громкость грохотала музыка. Она поморщилась и быстро переключилась на тропический пляж.
Ева чувствовала раскаленный песок под ногами, лучи солнца согревали лицо, веял ветерок с океана, кричали чайки. Она пила какой-то ледяной напиток с ароматом рома и фруктов.
Кто-то положил ей руки на плечи. Она откинулась назад и почувствовала спиной сильное мужское тело. Где-то у самого горизонта виднелся белый парус яхты.
Так хотелось обернуться, прижаться губами к губам, жаждавшим ее губ, лечь на песок, слиться с его телом, которое было создано для нее…
Волнение, охватившее Еву, было легким и приятным. Ритм движений совпадал с ритмом бьющихся о берег волн. Она отдалась наслаждению, чувствуя его дыхание на своей шее, его руки, грудь… Имя его само вылетело из ее уст:
- Рорк!
Разозлившись на себя, Ева отшвырнула виртуальные очки в сторону. Он не имел никакого права вторгаться сюда, в ее мысли! Не смел доставлять ей ни боли, ни удовольствия! Она хотела побыть наедине с собой, хотела расслабиться, а он…
О, Рорк всегда отлично знает, что делает! - думала она, расхаживая по комнате. Отлично знает! Этому нужно положить конец. Они должны разобраться. Раз и навсегда!
Ева выскочила из квартиры, хлопнув дверью. И, только очутившись у его ворот, вдруг подумала, что Рорк, может быть, не один.
Эта мысль настолько взбесила ее, что она помчалась к входу, перепрыгивая через две ступеньки, и, поднявшись, принялась изо всех сил стучать в дверь.
Соммерсет открыл почти сразу.
- Лейтенант, сейчас двадцать минут второго! - недовольно проговорил он, загородив собой лестницу.
- Я знаю, который час! Давай-ка выясним отношения, приятель. Ты ненавидишь меня, а я - тебя. Разница между нами только в том, что у меня есть полицейский значок. Так что - прочь с дороги, иначе я привлеку тебя к ответственности за оказание сопротивления офицеру полиции!
- Означает ли это, лейтенант, что вы явились сюда в такой час как представитель власти? - спросил он с неподражаемым достоинством.
- Думай что хочешь! Где он?
- Если вы изложите суть дела, я выясню местонахождение Рорка и узнаю, сможет ли он с вами встретиться.
Ева, окончательно потеряв терпение, саданула ему локтем в живот и, освободив себе дорогу, кинулась вверх по лестнице.
- Я сама его найду!
В спальне Рорка не было - ни одного, ни с кем-то еще, - и Ева вздохнула с облегчением. Она не знала, что стала бы делать, если бы обнаружила его в объятиях какой-нибудь блондинки. Ева молча развернулась и направилась к кабинету, где ее и настиг Соммерсет.
- Я подам на вас жалобу за злоупотребление властью!
- Прочь с дороги! - бросила она через плечо.
- Вы не имеете права вторгаться в частный дом посреди ночи! Я не позволю беспокоить Рорка!
Соммерсет раскраснелся и дышал с трудом. Ева никогда не видела его таким: вся хваленая невозмутимость куда-то исчезла. Он схватился за ручку двери, но Ева успела-таки нажать на кнопку, и дверь отъехала в сторону.
Соммерсет попытался ее задержать, и Рорк, стоявший у окна, обернулся. Он наблюдал за их дракой со спокойным любопытством; кажется, все это даже доставляло ему удовольствие.
- Дотронься до меня еще раз, сукин сын, и я тебя по стене размажу! - пригрозила Ева. - И пусть мне придется расплатиться за это значком полицейского.
- Соммерсет, - невозмутимо произнес Рорк. - Боюсь, она действительно способна на это. Оставь нас одних.
- Она злоупотребила властью…
- Оставь нас, - повторил Рорк. - Я разберусь.
- Как вам будет угодно. - Соммерсет оправил пиджак и удалился.
- Если не хочешь меня пускать, - заявила Ева, направляясь к столу, - заведи охранников получше.
Рорк сложил руки на груди.
- Если бы я не хотел тебя пускать, ты бы не прошла через ворота. - Он взглянул на часы. - Поздновато для официального визита.
- Мне нужно срочно поговорить с тобой. Я не могу ждать.
- Ладно… - Рорк пожал плечами и уселся в кресло. - Чем я могу тебе помочь?
Глава 9
Ева была настроена агрессивно. Впрочем, в данной ситуации ей ничего не оставалось, кроме как нападать.
- Ты был связан с Ивонной Меткальф!
- Я же тебе уже говорил, что мы были друзьями. - Он открыл старинный серебряный портсигар и достал сигарету. - Некоторое время у нас были интимные отношения.
- Когда и по чьей инициативе ваши отношения изменились?
- По чьей инициативе? - Рорк неторопливо закурил и выпустил облачко дыма. - Это было наше общее решение. Ее актерская жизнь складывалась тогда очень удачно, и работа стала отнимать больше времени и сил. Можно сказать, что мы мирно разошлись в разные стороны.
- Вы не ссорились?
- По-моему, нет. Ивонна вообще была человеком миролюбивым. Жизнь была для нее… забавой. Хочешь бренди?
- Я на службе!
- Ах да! Ну а я - нет.
Он поднялся, и кот, спрыгнув с его колен, подошел к Еве. Она наклонилась погладить Галахада и не заметила, что у Рорка дрожали руки, когда он доставал из бара бутылку и бокал.
- Надеюсь, это все, что тебя интересует?
Нет, подумала она, совсем не все. Если он откажется помогать добровольно, ей придется вытягивать из него информацию клещами, но она не отступит.
- Последний раз она упоминала о тебе в своем дневнике полтора года назад.
- Неужели это было так давно… - пробормотал Рорк.
Он искренне переживал смерть Ивонны. Но сейчас у него были свои проблемы - и самая серьезная из них стояла сейчас в другом конце комнаты и смотрела на него горящими глазами.
- Вы с тех пор виделись с ней?
- Кажется, нет. - Он смотрел на бокал с бренди и вспоминал Ивонну. - Последний раз я видел ее на прошлый Новый год. Мы танцевали, а потом поехали сюда.
- Ты спал с ней?
- Строго говоря, нет. Мы занимались сексом, разговаривали, потом завтракали…
- Значит, вы не возобновили былые отношения?
- Нет. - Рорк положил ногу на ногу и велел себе постараться получать удовольствие от бренди и сигареты. - Могли бы, но были слишком заняты другими делами. После этого шесть или семь недель я о ней вообще ничего не слышал.
- А потом?
Рорк вспомнил, как расстался с Ивонной. Легко, почти бездумно.
- Мы говорили по телефону. Я сказал ей, что… влюблен. - Он посмотрел на горящую сигарету. - Я действительно тогда полюбил другую женщину.
У Евы бешено заколотилось сердце. Она стояла, засунув руки в карманы, и пристально смотрела на него.
- Пойми, я не могу вычеркнуть тебя из списка подозреваемых, если ты не будешь до конца откровенен.
- Не можешь? Ну что ж…
- Черт возьми, Рорк, ты единственный, кто был знаком с ними обеими!
- И какой же у меня может быть мотив, лейтенант?
- Не разговаривай со мной таким тоном! Я терпеть не могу, когда ты становишься таким - холодным, сдержанным, отстраненным… - Она принялась ходить из угла в угол. - Я уверена, что ты не имеешь никакого отношения к этим убийствам, и показаний против тебя нет. Но тем не менее связь между вами существует.
- А это создает дополнительные трудности для тебя, потому что твое имя тоже связывают с моим? Или связывали…
- С этим я разберусь.
- Послушай, почему ты так похудела и осунулась? - внезапно спросил он. - Почему такие тени под глазами? Почему вид несчастный?
Ева вытащила из кармана диктофон и положила его на стол - чтобы обозначить барьер, через который не хотела переступать.
- Мне нужно, чтобы ты рассказал все, что знаешь об этих женщинах. Все до малейших подробностей. Черт возьми, мне просто необходима твоя помощь. Мне нужно понять, почему Тауэрс отправилась посреди ночи в Вест-Энд. Почему Меткальф в полночь оделась и вышла на задний двор.
Рорк затушил сигарету и встал.
- Ты слишком многого хочешь от меня, Ева. Я не настолько хорошо знал Сесили. У нас были деловые отношения, порой мы встречались где-нибудь на приемах, но близко не общались. Не забывай о моем прошлом и о том, кем была Сесили. С Ивонной мы были любовниками. Мне она нравилась, нравилась ее энергичность, жизнерадостность… Она была очень честолюбива. Хотела стать звездой - и стала. Но о том, что творилось в душах этих женщин, я не знаю.
- Но ты же разбираешься в людях. И можешь представить себе ход их мыслей. Тебя никогда ничто не удивляет.
- Только ты, - сказал он тихо. - Постоянно…
Ева покачала головой.
- Скажи, как ты думаешь, почему Ивонна Меткальф отправилась куда-то среди ночи?
Рорк пожал плечами и отхлебнул бренди.
- Новые перспективы, слава, любопытство, любовь - мотивы могли быть только такие. И именно в этом порядке. А время встречи не имело для нее значения: Ивонна была крайне импульсивна.