- Нет. - Что-то как будто щелкнуло у нее внутри. - Я не могу. Я хочу забрать Нину. - Она посмотрела на свое прозрачное серебристое платье. - И еще я хочу жить в Лондоне и носить красивые платья.
Алекс рассмеялся:
- В конце концов, вы займетесь со мной любовью ради своего гардероба?
Он подхватил ее на руки и бросил на кровать. Это было так неожиданно и ужасно, что Джоанна осталась лежать там, неспособная даже вздохнуть. Он стоял над ней на коленях и казался огромным и могучим. Джоанна почувствовала, как ее сердце стало биться чаще от смешанного ощущения опасности и предвкушения приятного и вместе с тем нечестивого восторга. Теперь она испытывала мучительное желание: она одновременно ненавидела Алекса и отчаянно желала почувствовать его плоть в себе. Никогда раньше она не испытывала такого нестерпимого желания, одна мысль об этом сводила все ее тело судорогой, шокируя ее и приводя в отчаяние. Алекс наклонился к ней, и его губы накрыли ее губы. Джоанна широко раскинула руки и почувствовала, как грубый шрам на его груди врезается в ее ладони. Поцелуй был предвестником более серьезных намерений, и ее тело немедленно отреагировало на это. Его губы были настойчивыми и требовательными, язык провоцировал жаркий отклик, который она едва могла контролировать. Джоанна чувствовала, как растет его желание, как ее тело поднимается навстречу ему, как твердеют ее соски под шелковым одеянием, как ее бедра поднимаются, чтобы прижаться к нему плотнее. Вдруг одна мысль пронзила ее затуманенный мозг.
- Пожалуйста, не испортите мое платье, - пробормотала она, вспоминая огромную сумму, которую заплатила за него в магазине мадам Эрмин.
Алекс со стоном отчаяния отстранился от нее.
- Так снимите его, - сказал он. - Пока я не снял его с вас сам.
- Я не смогу его снять без помощи служанки, - возразила Джоанна.
Алекс снова вздохнул, и не успела она понять, что произошло, как он перевернул ее так, что теперь она лежала на животе. Она слегка вскрикнула в знак протеста, когда почувствовала, как его пальцы касаются ее шеи, убирая волосы в сторону, и торопливо начинают расстегивать крохотные жемчужные пуговицы на спине. Джоанна почувствовала, как его пальцы срываются, и услышала его ругань по этому поводу.
- Пожалуйста, не порвите его, - снова предупредила она его. В ответ услышала лишь рычание.
- Вам есть о ком и о чем еще подумать и позаботиться.
Его губы коснулись ее шеи, вызывая жар и дрожь по коже. Он прихватывал зубами ее обнаженную кожу на плече и шее, а пальцы продолжали свою кропотливую работу, спускаясь все ниже и ниже. То, с каким усердием и сосредоточенностью Алекс расстегивал ее платье, обидело и возбудило ее. Его пальцы все еще трудились над застежками, а она уже дрожала с головы до ног.
Алекс рывком снял с нее платье, Джоанна услышала, как что-то треснуло, и хотела было возразить, но он перевернул ее на спину и поцеловал. Его язык коснулся ее языка, и ей было так приятно ощущать вкус крепкого бренди и сильного мужчины, что она забыла о своих возражениях. Его губы были горячими и требовательными, и она извивалась, подчиняясь его командам и прикосновениям. Ощущение опасности заставило ее трепетать, но мгновенно исчезло где-то внутри. Да, это был не Дэвид, эгоистичный в своем желании. И, несмотря на то что руки и губы Алекса были очень настойчивыми, они давали наслаждение. Джоанна почувствовала изысканное удовольствие, когда он спустил шелковое белье с ее плеч и его взгляду открылась ее грудь. Его прикосновение было легким, ласковым и бесконечно приятным, и она отвечала ему. Джоанна беспокойно двигалась, желая его, выгибала грудь, стараясь коснуться его губ. Он сделал паузу, его дыхание лишь слегка задевало один ярко-розовый сосок, и она выгнулась, желая, чтобы он захватил его губами.
- У вас такое красивое…
Она ждала, все ее тело было подобно натянутой стреле.
- Белье. - Он положил руку ей на живот, рука была горячей даже через смятое белье. - Вы покупаете его на Бонд-стрит?
- Как будто это имеет для вас какое-то значение.
Джоанна схватила его голову и притянула ее к своей груди, и тут услышала, что он смеется, покусывая и обхватывая губами ее сосок. Она чуть было не вскрикнула, когда желание вновь пронзило ее, но затем Джоанна вспомнила, что она находится в номере гостиницы, что неподалеку был Фрейзер, и испытала какое-то озорное потрясение и бесконечное удовольствие от осознания двусмысленности ее положения. Она притянула Алекса к себе, впиваясь ногтями в крепкие мускулы его плеч, и сорвала с него рубашку, нисколько не заботясь о том, что может порвать ее. Это была ее последняя осознанная мысль перед тем, как он снова поцеловал ее, и она окунулась в эротическое блаженство, откуда ей не хотелось возвращаться к действительности. Его язык скользил по ее языку, и Джоанна тянулась к Алексу, полностью подчиняясь его командам. Он уже снял с нее всю одежду, и теперь ее руки потянулись к поясу его панталон, стремясь убрать эту последнюю преграду между ними. Она услышала, как он затаил дыхание, и в свете свечи увидела, каким напряженным было выражение его лица. Джоанна не могла не почувствовать приближение опасности. В глазах Алекса сверкало такое же сильное желание, какое она ощущала внутри себя, желание побороть последние крохи ее страха.
- Не бойся…
Откуда он знает? Его напряженные мышцы расслабились, когда он нежно поцеловал ее бровь, ложбинку за ухом и на шее. Теперь его руки успокаивали Джоанну, заставляя расслабиться даже тогда, когда его прикосновения вызывали у нее нежное возбуждение.
- Доверься мне.
Она доверилась и, приняв это, почувствовала облегчение. Он никогда не причинит ей боль. Она это знала.
Алекс спустился с кровати и раздвинул ее ноги. Джоанна замерла, когда он наклонил к ней голову. Она со стоном попыталась выразить протест и отодвинулась, но теперь он крепко держал ее хваткой властелина, а его язык показал мастерство эротики, заставившее ее вскрикнуть. Джоанну захватил водоворот чувств, а кульминация застала ее почти врасплох. Она едва не задохнулась и открыла глаза, комната вращалась перед ней, а ее тело содрогалось в потоках блаженства.
- Я никогда… Я не знала… - Джоанна застыла, неспособная двигаться, говорить или дышать. Это чувство приближающейся опасности, подумала она. Ощущение завершения, которое никогда ранее не было удовлетворено.
Она посмотрела на Алекса. Он лежал, опершись на локоть рядом с ней, и выглядел чрезвычайно довольным собой.
- Ты не знала, - пробормотал он. - Как интересно!
Джоанна повернулась на бок и потянулась за простыней. Она внезапно ощутила сильное желание накрыться и спрятаться от такой вопиющей уязвимости.
- Я вовсе не хотела сказать, что… - начала было она, но он забрал у нее простыню, и она снова оказалась открыта его взгляду.
- Я знаю, что ты хотела сказать, - улыбнулся Алекс. - Но мы еще не закончили.
Джоанна охнула, когда он опустился на нее и глубоко вошел одним мягким толчком. Мужчина входил в нее очень давно, но никогда это не было так, как сейчас. Раньше она терпела соитие с мужем, с раздражением ожидая конца. Алекс сразу же снова окунул ее в ту же бурю чувств, которые она только что испытала, по всему телу разливалось удовольствие, делая его сильным и горячим. Его мужское естество было таким большим, и Джоанна ощущала себя переполненной им, одновременно отчаянно желая, чтобы он вошел еще глубже. Она чувствовала, как вздрагивает и извивается под ним, сдерживает дыхание и судорожно цепляется за простыни.
- Алекс…
Он опять поцеловал ее, нежно прикусил нижнюю губу, затем провел по ней языком, освобождая Джоанну от себя и снова заполняя ее сильными плавными ударами, и она уже не в первый раз ощутила себя на вершине блаженства. Джоанна приподняла бедра и услышала, как он застонал от удовольствия, когда его удары стали более сильными и глубокими. Алекс сделал паузу, и она почувствовала, что скоро наступит кульминация. Он прикоснулся губами к ее груди, нежно и страстно лаская ее соски. В ней разгорался огонь, и Джоанна подумала, что этот огонь поглотит ее полностью. В отчаянии она потянулась к нему. Алекс вошел глубже, и удовольствие заполнило ее с еще большей силой, чем раньше. Блаженство пронзило ее, белой молнией пронеслось у нее в голове. Джоанна услышала, как Алекс выдохнул ее имя неясным шепотом, и это было самым приятным, что она когда-либо слышала. Затем он выплеснул в ее тело свое семя, и они, все еще тесно сплетенные, затихли. Джоанна слышала тяжелое дыхание, свое и Алекса. Их тела прилипли друг к другу, горячие, потные, более грубая кожа Алекса тесно прижалась к нежной коже Джоанны. Алекс откинул волосы с ее лица, провел по ним рукой, все еще поддерживая ее голову, и нежно поцеловал Джоанну. Ничего более приятного она в жизни не испытывала. Чувствовала, что ее тело полностью поглотило удовлетворение, которое капля за каплей убаюкивает ее. Джоанна понимала, что должна встать, пойти домой, но не смогла сдвинуться. Сон сморил ее, прежде чем следующая мысль пришла ей в голову.
Джоанна проснулась через несколько часов. Свечи уже догорели, и в комнате пахло свечным салом. Она чувствовала, что все ее тело налилось свежестью и силой. На несколько мгновений она забыла, где находится, да это и не имело значения. Потом память вернулась, Джоанна села в кровати и посмотрела на Алекса. Он показался ей совсем молодым и уязвимым, совсем другим, не таким, каким она привыкла видеть его, - бескомпромиссным и жестоким. У нее даже сердце чуть было не остановилось, когда волна нежности захлестнула ее. Покрывало сбилось у него к талии, открывая широкую мускулистую грудь. Темная щетина покрывала его подбородок, глаза были закрыты, а густые черные ресницы подчеркивали четкую линию щек. Джоанна сидела не шелохнувшись, она даже дышать нормально не могла из-за странного ощущения удушья в груди. Джоанна не чувствовала ни отчаяния, ни стыда, ни какого-либо другого чувства, которое ожидала испытать, проснувшись нагой в кровати мужчины, с которым была едва знакома. У нее не было ни страха, ни сожаления или ощущения потери прошлого.
Когда она выходила замуж за Дэвида Уэра, ею руководила страстная влюбленность. Ни на секунду она не испытала этого слепого влечения по отношению к Алексу, это слепящее и безоговорочное обожание, которое она, не скрывая, полностью отдала Дэвиду, в конце концов оказалось совершенно бессмысленным - оно не было ему нужно. Джоанна прекрасно понимала, что Лотти могла бы сказать, если бы узнала обо всем. Она почти слышала ее голос: "То, что ты чувствуешь, - благодарность, дорогая, поскольку, в отличие от Дэвида, Алекс сделал все, что мог, чтобы доставить тебе удовольствие в постели! У тебя появилось новое занятие, и ты предалась разврату…"
Джоанна была уверена, что, знай все, Лотти повела бы себя легкомысленно и непредсказуемо и, вполне возможно, испытала бы чувство ревности. Но простая благодарность ?.. Джоанна была шокирована, это было не совсем то, что она испытывала по отношению к Алексу, но, несомненно, не было смысла копаться в собственных ощущениях. Иногда в легкомысленном поведении есть свои положительные стороны. Джоанна попыталась незаметно высвободиться из-под простыни. Она заметила, что ее одежда разбросана по полу. Теперь это серебристое платье уже никогда не будет таким же, подумала Джоанна, но, если она соберет все жемчужные пуговицы, мадам Эрмин сможет восстановить то, что было. Ей нужно будет придумать какое-нибудь объяснение, почему пуговицы оторвались…
Алекс уловил ее движение и небрежно протянул руку, чтобы снова уложить ее рядом с собой. Внезапно Джоанна запаниковала, все ее чувства навалились на нее, не давая вздохнуть и побуждая к бегству. Она попыталась сопротивляться, но Алекс крепко держал ее.
- Итак… - сказал он. В его голосе звучали восторг, нежность и теплота. Джоанна ощутила острое желание близости, понимая, что это только иллюзия. - Мы заключаем сделку?
- Не знаю, - ответила Джоанна. - Заключаем?
Она увидела, как уголки его губ изогнулись в улыбке.
- Думаю, заключаем. Я женюсь на тебе и дам тебе - и Нине - защиту своим именем. Ты обеспечишь домом ее, и Меррин, и Чесси, если хочешь, и… - Он провел рукой по ее животу, и у нее по телу побежали мурашки, - подаришь мне наследника Бальвени.
На секунду Джоанне показалось, что она плохо расслышала его слова. Она застыла, внезапно вспомнив, как на балу у Лотти Девлин говорил, что в шотландских поместьях Алекса нет наследника. Джоанна поняла, что в своих планах и расчетах она полностью упустила этот момент. Неверие охватило ее, затем она ощутила отчаяние, такое сильное, что она почти физически почувствовала себя плохо.
Алекс просил ее об одной-единственной вещи, которую она не могла ему дать.
Судьба сыграла с ней жестокую шутку. Он просил о том, что ему могла дать любая женщина, но не она. Это была сделка, которую он готов был заключить, но она не могла принять его условия.
И он об этом не догадывался.
Алекс знал, что Джоанна и Дэвид смертельно разругались и Дэвид ненавидел ее. Он также знал, что у нее и Дэвида не было детей, но он не думал, что именно это и послужило причиной их раздора. Джоанна чуть было не сказала ему об этом тогда в бальном зале, когда он спросил ее, что она сделала такого, что заставило ее мужа так ее ненавидеть: "За девять лет супружества я не смогла подарить ему наследника, которого он так желал, поэтому он бил меня до тех пор, пока это стало невозможным, и у меня никогда не будет детей…"
Но она ничего этого не сказала тогда Алексу. Это все еще был только ее секрет.
- Но ты не упоминал о наследнике раньше, - возразила Джоанна. Ее голос прозвучал натянуто, и его руки, ласкавшие ее в самых интимных местах, на секунду замерли.
- Разве? - Его удивление казалось искренним. - Но ведь ты хочешь ребенка?
- Я… - Джоанна открыла рот, чтобы сказать ему правду. Но затем подумала о Нине, единственном ребенке, на которого она может претендовать, и почувствовала, как отчаяние растет внутри ее, оно причиняло ей боль. Если она согласится на условия Алекса сейчас, она сознательно лишит его возможности иметь наследника, которого он так сильно желал. Она обманет его, проведет, будет лгать самым изощренным образом, чтобы добиться своей цели и благополучия для ребенка своего покойного мужа. Жажда материнства вспыхнула в ней с такой силой, что полностью затмила все другие чувства. - Конечно, - сказала Джоанна. - Мне всегда хотелось иметь детей. - Голос прозвучал фальшиво даже для ее собственного уха, в нем ей слышалось предательство, хотя она говорила истинную правду. - Но никто не может гарантировать появление наследника, - продолжила она. - Все в руках Божьих.
Алекс никогда не узнает…
- Конечно, - улыбнулся Алекс. - Но мы постараемся сделать все от нас зависящее, чтобы зачать ребенка.
Он провел рукой по ее бедру, прижимая к кровати, и коснулся губами шеи.
- Так, значит, - прошептал он, - договорились. Еще есть время передумать…
Внутренние противоречия, шантаж Хогана, ее отчаянное желание иметь ребенка раздирали ее душу. Оставалось сказать только одно слово.
- Да. - Шепот слетел с ее губ и, казалось, повис в воздухе.
Тогда Алекс наклонился к ее груди, и она снова оказалась в водовороте эмоций. Алекс овладел ею еще раз. Предательство было полным.
Часть вторая
Искатель приключений
Шпицберген, Арктика, июнь 1811 года
Глава 10
Джоанна страдала морской болезнью. Это было отвратительно, гораздо хуже, чем она могла представить. Она чувствовала себя плохо уже целый месяц без перерыва, и все, чего ей сейчас хотелось, - так это умереть, но, к сожалению, смерть обходила ее стороной. Корабль снова накренился, и Джоанна застонала. Ее свадьба, состоявшаяся по специальному разрешению утром в день отплытия, прошла великолепно. Она призналась себе, что выглядит божественно в своем роскошном розовом платье с рукавами a-ля мамелюк и в огромной шляпе. Алекс был неотразим в форме морского офицера. Лотти выполняла роль замужней женщины, являющейся подружкой невесты, Меррин тоже была подружкой невесты, а Дев и Оуэн Перчес выступали в качестве шаферов. После свадьбы они взошли на борт "Морской ведьмы", и кошмар начался.
Джоанна была абсолютно уверена, хотя и не имела на то никаких оснований, что из нее получится хороший мореплаватель. Увы! Не успели они проплыть и трех часов, отправившись из Чатема, как погода ухудшилась, и в Северном море поднялся шторм, который бросал "Морскую ведьму", как щепку.
- Нас немного потрясет, - произнес с южным акцентом капитан Перчес, растягивая слова, при этом его голубые глаза сузились, и он сосредоточил внимание на линии горизонта, который внезапно стал серый, как олово, и на них обрушились потоки дождя. - Мне кажется, вам лучше спуститься вниз, мадам.
Джоанна спустилась вниз и больше не поднималась на палубу. Она понятия не имела, сколько дней прошло с тех пор и как далеко они продвинулись в своем путешествии. Она лежала в своей каюте, а весь мир вокруг нее взлетал и падал, и ее желудок взлетал и падал вместе с ним. Она не могла шевельнуться, каждый раз испытывая приступы тошноты и головокружения, которые буквально раздирали ее. Джоанна лежала в кровати и молилась о конце света. Но он не наступал. Вместо этого ее собственный мир сжался и превратился в мир звуков, издаваемых кораблем, - тресков и скрипов, - запахов - смолы и машинного масла - и ужасных страданий.
Джоанна повернулась и уставилась в стену. Она чувствовала себя несчастной и покинутой. Алекс уже несколько дней не навещал ее. Возможно, потому, что она запретила ему спускаться к ней, когда выглядит так ужасно. В ту первую ночь он был исключительно добр к ней, убирая у нее со лба потные волосы, передавал ей ведро, когда оно ей было нужно, и даже пытаясь заставить ее съесть что-нибудь, чтобы успокоить желудок. Но Джоанна чувствовала себя униженной и не хотела, чтобы он видел ее в таком виде - похожей на привидение, с бледным лицом и с волосами, превратившимися в крысиные хвостики. Ее сильно тошнило. Она чувствовала себя незащищенной и уязвимой.
Джоанна снова повернулась, тошнота волнами накатывала на нее. Похоже, лорд и леди Эйрес были правы. Действительно, невозможно сохранить стиль во время путешествия.