- Безусловно, и ты управляешься с ней на редкость скверно. - (Она почувствовала: еще немного - и она его ударит.) - Ты уже не дитя и понимаешь, что этот человек совсем потерял голову; Рут мне говорила, что он, разыскивая тебя, пару раз даже звонил ей домой. Если он тебе нужен - отлично. Если же нет, твоей матери следует объяснить, в чем дело, прежде чем все это зайдет слишком далеко. А вдруг в следующий раз тебе не удастся от него отбиться? - Его взгляд леденил.
- Я вполне могу держать его в рамках! - Она говорила, но сама понимала, что это не так. С того вечера в машине Грег становился все настойчивее; при мысли о его жадных губах и цепких руках она едва заметно вздрогнула, а выражение ее лица лучше всяких слов сказало правду пытливому взгляду Маршалла.
- Келси! - Он снова наклонился вперед, взял ее руку, будто невзначай перевернул и провел пальцами по мягкой ладони. - Я не хочу портить наш вечер спорами об этом хаме. Мужчина, который добивается желаемого грубой силой, не вызывает у меня симпатий. Ты сделаешь так, как я сказал. Понимаешь? - Его лицо стало холодным и жестким, ни капли тепла; расширенными глазами она заглянула в его глаза и увидела, что в них. Он был в ярости. Вне себя от ярости. По ее спине пробежал холодок, и она возненавидела за это и себя, и его.
- Ну ладно, - неуклюже пробормотала она, пытаясь высвободить руку, - от его прикосновения она вся сжималась.
- Обещаешь? - безапелляционным тоном спросил он, и она угрюмо кивнула:
- Обещаю.
- Хорошо. - Маршалл снова откинулся на спинку стула, будто они беседовали о погоде, а его лицо опять приняло привычное небрежное и в то же время непроницаемое выражение.
Минуту спустя появился официант, Маршалл стал заказывать еду и вина, и Келси постепенно успокоилась. Она слушала малопонятную светскую беседу Маршалла с официантом, но вдруг, вздрогнув от ужаса, поняла, что боится этого человека. Это не был страх в обычном смысле слова, просто она вдруг осознала с убийственной отчетливостью, что Маршалл опаснее сотни таких, как Грег, и тем не менее какая-то неведомая сила неумолимо притягивает ее к нему.
Глава 3
- Я нисколько не преувеличивал. Келси уже наполовину справилась с закуской и начала понимать, что Маршалл недаром такого высокого мнения о здешней кухне. Канапе из рыбы и миндаля, разложенные на подстилке из листьев хрустящего зеленого салата, просто таяли во рту, и у нее откуда-то снова появился аппетит.
- Прошу прощения?
- Когда сказал, что долго дожидался этого вечера, - терпеливо объяснил он, рассеянно проводя пальцем по ободку своего высокого граненого фужера.
- Не понимаю. - Она настороженно поглядела на него. - Зачем тебе понадобилось снова со мной встречаться? - На самом деле ей вовсе не хотелось это знать.
- Полагаю, из чистого любопытства, - негромко ответил он, любуясь игрой световых бликов на рыжевато-золотистых прядях ее волос.
- Любопытства? - Она гордо вздернула голову.
- А почему бы и нет? Не думала же ты, что я скажу, будто безумно в тебя влюблен?
- И в мыслях не имела, - холодно ответила она. - Такого признания я ожидала от тебя меньше всего.
- Похоже, ты обо мне не слишком высокого мнения, а? - вкрадчиво спросил он, а его глаза потемнели и стали похожи на сверкающие угли.
- А что, есть основания? Он пристально посмотрел на нее и наконец, пожав плечами, небрежно бросил:
- Знаешь, я начинаю подумывать, не следовало ли мне тебя назвать осой, а не пчелкой. Пчела - это ведь такое милое создание, правда? Комочек мягкого меха и чудесные прозрачные крылышки. - Она обожгла его взглядом, исполненным такой ярости, что он громко расхохотался, а в глазах заиграли озорные огоньки. - Да, оса, да и только.
Она уже почти доела горячее - тончайшие телячьи эскалопы с гарниром из овощного ассорти и крохотных поджаренных картофелинок, - когда постоянно усиливающееся смутное беспокойство, которое она ощущала уже несколько минут, получило наконец свое объяснение. С той самой минуты, как они заняли свои места за столиком, она обратила внимание на то, что несколько женщин чаще, нежели допускают правила хорошего тона, бросают взгляды в их сторону, хотя Маршалл, надо отдать ему должное, полностью игнорировал эти откровенные знаки внимания. Развязка не заставила себя ждать: одна из посетительниц, рыжеволосая, казавшаяся привлекательнее прочих, улучив момент, когда Маршалл смотрел в ее сторону, приподнялась со стула и призывно помахала ему. Келси видела, как напрягся Маршалл, ответивший ей коротким взмахом руки; от этого на ее красивом, похожем на кошачью мордочку лице отразилось такое откровенное вожделение, что Келси невольно покраснела от неловкости за сидевшего рядом с этой женщиной высокого красивого блондина, который сразу помрачнел.
- Одна из твоих старых подруг? - Как ни старалась Келси казаться безразличной, в тоне вопроса слышались саркастические нотки.
- ч Вот именно. - Бархатный голос Маршалла был невозмутим, но Келси видела, что откровенная наглость женщины вызывает у него недовольство: его карие глаза стали черными как ночь и едва заметно прищурились. - Не хочешь ли потанцевать, пока принесут десерт? - сухо спросил он.
Келси неотрывно смотрела на него через столик; благодаря мягкому, приглушенному освещению ее янтарные глаза казались равнодушными и отчужденными. Она не желала танцевать с Маршаллом, и все же, как ни ужасно, именно этого ей хотелось больше всего. Противоположные желания разрывали ее на части; она была смущена, не в ладах с собой и неизвестно отчего разозлилась.
- Пошли. - Он наклонился через столик и, взяв ее за руку, поднял с места и притянул к себе. Когда он вел ее через зал, она не могла вымолвить ни слова; всем ее существом владела лишь одна мысль: сейчас она второй раз в жизни окажется в его объятиях. В прошлый раз она не произвела на него особого впечатления, и ей вдруг отчаянно захотелось, чтобы теперь было по-другому. Он так владел собой, вел себя так раскованно; казалось, ничто его не трогает.
Уверенным и неторопливым движением он нежно привлек ее к себе, и они заскользили так слаженно, будто танцевали уже много лет. Когда мелодия сменилась и в зале зазвучали протяжные ноты медленного мечтательного вальса, Маршалл бережно и в то же время властно притянул ее к себе еще ближе, и его близость окончательно лишила ее самообладания. Прижатая к его широкой мускулистой груди, она непроизвольно трепетала и молила Бога, чтобы он этого не заметил, с волнением ощущая каждой клеточкой мощное мужское тело, движениям которого она так покорно следовала.
- Да, этого стоило дожидаться. - Маршалл посмотрел на нее сверху вниз; уголки его рта чуть заметно раздвинулись в улыбке. - И зачем только я ждал так долго?
Келси открыла рот для какого-то легкомысленного ответа, но слова замерли у нее на губах, когда она заглянула ему в глаза, а когда его теплые губы коснулись ее губ в легком поцелуе, она, не в силах сопротивляться, непроизвольно ответила. Это длилось очень недолго: он тут же откинул голову и снова прижал ее к себе, но она почувствовала себя совершенно разбитой. Ему нельзя подчиняться ни на секунду. Ей-то, слава Богу, известно, что он собой представляет, и она ведет себя непростительно. Женщины для него просто развлечение и ничего не значат - даже меньше, чем ничего. Но, как ни странно, это ее так волнует - быть в его объятиях, слышать медленное биение его сердца, ощущать…
- Марш, дорогой… - Низкий женский голос был сладок как мед, а едва заметная чувственная хрипотца придавала ему неповторимое своеобразие. Келси не нужно было поворачивать голову, она и так знала, кто это.
Рыжая и ее кавалер стояли рядом, и Маршалл заговорил именно с мужчиной; он сразу же протянул ему руку, другой продолжая слегка обнимать Келси за талию:
- Привет, Кент. Рад тебя видеть. Когда вы вернулись?
- На прошлой неделе. - Бледные щеки блондина пошли багровыми пятнами; Келси заметила, что он бросает подозрительные взгляды то на свою спутницу, стоящую рядом, то на невозмутимое лицо Маршалла. - А ты что, не знал?
- А почему я должен знать? - Тон Маршалла оставался таким же небрежным, и после долгой паузы Кент, казалось, успокоился, заставил себя резко кивнуть головой и пожал протянутую Маршаллом руку.
- Думаю, и впрямь незачем.
- Марш, котик, ты нас не познакомил. Кто эта милая девушка, которую ты так благоразумно от нас скрывал?
Маршалл обернулся и медленно смерил рыжую взглядом, и в его пронзительных глазах появилось такое выражение, что Келси судорожно проглотила слюну.
- Келси - мой старый друг, - спокойно сказал он. - Когда-то я знавал ее отца. Келси, познакомься: это Джейд и Кент. Кент и Джейд, Келси. - Его тон был небрежным, и раскосые глаза женщины, еще более сузившись, стали похожи на осколки синего стекла, отчего ее маленькое лицо стало еще больше походить на кошачью мордочку; впрочем, это нисколько не испортило ее чувственной красоты, скорее наоборот.
- Ты хочешь сказать "юный друг", дорогой? - Она издала легкий смешок, хотя ее тяжелый взгляд испепелял, и дотронулась до шелкового рукава Келси длинными, похожими на когти хищной птицы наманикюренными ногтями. - Должна тебя предупредить, милочка, поберегись. Это самый настоящий злой серый волк, и он, похоже, проголодался.
- Джейд! - Грубо рванув женщину за руку, Кент развернул ее к себе и, обращаясь к Маршаллу, который с каменным лицом наблюдал за происходящим, сказал извиняющимся тоном:
- Прости, Маршалл, она сегодня не в себе.
- Как раз наоборот. - Едкий, циничный, презрительный тон, каким это было сказано, не оставлял сомнений: Маршалл знает, о чем говорит. - Это и есть настоящая Джейд, Кент. Присмотрись, и ты убедишься.
- Ну, ты!.. - Рыжая занесла руку для удара, но Маршалл остановил ее своей железной хваткой, не сводя глаз с побелевшего как мел лица ее спутника.
- Отвези ее домой, Кент. - В голосе Маршалла звучала усталость.
Двое мужчин обменялись коротким взглядом, выражавшим нечто, понятное только им. Чуть заметно кивнув головой, Кент наконец повернулся на каблуках и направился к выходу, чуть ли не силой таща за собой бушующую Джейд. Уже на пороге она обернулась и бросила на Маршалла злобный взгляд, исполненный какого-то непонятного болезненного вожделения, и Келси содрогнулась. От одного вида этой женщины ей стало не по себе.
- Мне очень жаль. - Взяв Келси за подбородок, Маршалл заглянул ей в лицо; его прищуренные глаза были непроницаемы и холодны. - Я не знал, что они сегодня будут здесь. Мне казалось; они еще не вернулись из свадебного путешествия.
- Свадебного путешествия? - Келси удивленно уставилась на Маршалла, который снова привлек ее к себе, и чуть отодвинулась назад, пытаясь заглянуть ему в лицо. - Какого еще свадебного путешествия?
- Полагаю, это такой странный обычай, который у нас, особей вида "гомо сапиенс", принято исполнять после некоей церемонии, - холодно ответил он и уставился на ее лицо, выражавшее крайнее недоверие.
- Я отлично знаю, что такое свадебное путешествие, - яростно прошипела она, делая вид, что не замечает его молчаливого предостережения не развивать эту тему дальше. - Мне непонятно другое: почему эта женщина вышла замуж.
- Тебя это удивляет? - глухо проронил он.
- Да, безусловно. - Чтобы скрыть свою дрожь, она чуть отодвинулась от него, он почувствовал это едва заметное движение, и его губы зловеще сжались. - Ведь она от тебя без ума, и это совершенно очевидно.
- У нее странный способ демонстрировать свои чувства, - бесстрастным голосом заметил он. - Или, по-твоему, дать кому-нибудь оплеуху - это признак любви?
- Не передергивай мои слова, Маршалл! - Они уже перестали притворяться, что танцуют; он все еще держал ее за талию, но она высвободилась из его объятий. - Она жутко расстроилась, увидев тебя со мной; с чего бы ей иначе устраивать такую сцену. Да к тому же они только что поженились! Знаешь, по-моему, это все…
- А по-моему, это все тебя не касается. - Его глаза стали ледяными. - И в любом случае, я не намерен обсуждать личные вопросы посреди танцплощадки. Думаю, нам пора вернуться за стол.
Когда он, небрежно держа Келси за талию, вел ее к столу, ее щеки так и пылали. Его очевидное хладнокровие было просто возмутительно! Он держался с ней так, будто она во всем виновата!
- Что ж. - Не отрываясь, он смотрел через стол ей в глаза. - Полагаю, после такой неловкой сцены я обязан дать объяснения, но прошу: избавь меня от твоего доморощенного морализирования.
Чтобы поднять голову и спокойно посмотреть ему в глаза, ей понадобилось собрать в кулак все свои силы. Больше всего ей хотелось выплеснуть свой бокал ему в лицо.
- Моя связь с Джейд закончилась с некоторыми.., осложнениями. - (Келси замерла.) - Пару лет назад мы знали друг друга и некоторое время неплохо проводили время, но вдруг Джейд взбрело в голову, что до того, как она отцветет, ей во что бы то ни стало нужно заполучить колечко на пальчик, а я, боюсь, не имел намерения удовлетворить это желание. Насколько мне известно, Кент всегда крутился рядом - этакий безмолвный воздыхатель; она, по-моему, придерживала его на всякий случай. - Маршалл брезгливо покачал головой. - Он молод, богат и обладает, по мнению Джейд, всеми необходимыми для брака качествами, так что… - Он наполнил ее и свой бокалы и лишь после этого закончил:
- Она за него вышла.
- Понимаю, - протянула она, - брак для прикрытия.
- Сомневаюсь, - желчно ответил Маршалл. - Я дал им свое благословение и после объявления помолвки старался держаться от них подальше, однако, похоже, Кент меня по понятной причине невзлюбил. - Он бросил на нее насмешливый взгляд. - Джейд сумела сделать так, что мне было просто не отвертеться от приглашения на свадьбу, а во время приема она намекнула, что желает встретиться со мной по возвращении из.., поездки. В конце концов пришлось в некотором смысле.., скажем, пойти на грубость. - Он пожал плечами. - И делу конец.
- Но она же любит тебя, Маршалл! - вознегодовала Келси.
- Она не имеет понятия, что это такое.
- Но…
- Прошу тебя, Келси! - Было видно, что он сдерживается из последних сил. - Мир, в котором живет Джейд, нисколько не походит на твой, там действует совершенно другой моральный кодекс. Она обладает умом и характером и благодаря этому держится на плаву. - Келси неотрывно следила за ним глазами, полными отвращения, и он улыбнулся, но улыбка была неприятная. - Не скажу, что я в восторге от всей этой истории, но факты - вещь упрямая. А у меня, хочешь - верь, хочешь - нет, имеется свой кодекс чести, и я строю жизнь, сообразуясь с ним. И еще: я ни единого раза в жизни не брал ничего, что не принадлежит мне по праву.
В глазах Келси ясно отражались все ее мысли, и он с тихим вздохом откинулся на спинку стула - бровь приподнята, по лицу блуждает добродушная усмешка.
- Вижу, ты этому не веришь.
- Я этого не сказала.
- А тебе и не нужно ничего говорить. - Он окинул ее задумчивым взглядом. - Дело только во мне или ты так отрицательно относишься ко всему мужскому полу? Ума не приложу, как это у Грега хватило храбрости пригласить тебя на свидание.
- Оставь его в покое! - Глаза Келси горели гневом. Как это он все передергивает в свою пользу?
- С удовольствием.
- А ты все такой же, да? - накинулась она на него, отбросив всякую осторожность. - Ничуть не переменился. - И Келси свирепо уставилась на него.
- Благодарю за комплимент. - Он нарочно поддразнивал ее и, судя по его виду, получал от этого огромное удовольствие.
- Ты знаешь, о чем я говорю, - негодующе продолжила она. - Одна женщина за другой, и всех втаптываешь в грязь… - Она умолкла: черты его красивого лица исказились, оно потемнело от гнева; у Келси от страха по спине пробежал холодок.
- Поосторожней, Келси! - Он тяжело дышал. - Всякому терпению человеческому есть предел. Ты не имеешь абсолютно никакого понятия о моем образе жизни, так что прошу тебя: не морализируй.
- Того, что я знаю, достаточно, чтобы ты мне был противен! - огрызнулась она. Он ничего не ответил, но продолжал пристально на нее смотреть. Молчание длилось бесконечно долго, пока ей не стало казаться, что сердце вот-вот выскочит у нее из груди. Зачем она это сказала? Что это с ней? Она себя в жизни так не вела.
По-видимому, душевное смятение и боль, которые она испытывала, отразились у нее на лице, так как через несколько минут Маршалл откинулся на спинку стула, расслабился и с его лица исчезла гневная гримаса.
- Я испытываю жгучее желание дать тебе хорошего шлепка по твоей великолепной филейной части.
- Что?! - Она в ужасе уставилась на него.
- Я частенько говаривал Дэвиду, что в старом изречении "Кто жалеет розгу, тот губит дитя" есть немалая доля истины, - задумчиво продолжил Маршалл, - и похоже, я, как всегда, оказался прав.
- Попробуй, только попробуй…
- Не искушай меня, Келси. - Его темные глаза сверкнули. - Ты ведешь себя как избалованный ребенок, и я вот-вот начну обращаться с тобой соответствующим образом.
Келси сердито дернула головой, ее волосы золотистой волной заструились по плечам, и от этого в глубине его глаз вспыхнуло нечто такое, от чего у нее зашлось сердце.
- Это только потому, что я не стала вешаться тебе на шею, как другие твои женщины?
Все с тем же загадочным выражением лица он пристально поглядел на нее:
- Прежде всего, ты не принадлежишь к числу моих женщин; тебе хотя бы из вежливости следовало подождать, пока тебе предложат. - Она залилась краской, но он, не давая ей возразить, продолжал:
- Кроме того, у тебя, кажется, сложилось крайне нелестное мнение о моих взаимоотношениях с противоположным полом.
- Я тебя ненавижу!
- Отвращение, ужас, а теперь и ненависть. Похоже, я и в самом деле внушаю тебе сильные чувства, - задумчиво произнес он. - Знаешь, а я и представить не мог, каким занимательным окажется этот вечер. Вы выросли в настоящую штучку, мисс Хоуп. Интересно, где тот храбрец, который сумел бы вас укротить?
- Убирайся ко всем чертям!
- Я у них уже побывал.., и мне там не понравилось.
На мгновение в его глазах сверкнуло нечто, изумившее ее до глубины души. Я, должно быть, ошиблась, уговаривала она себя; он слишком бесчувствен, слишком холоден, чтобы испытывать ту невыразимую муку, которая на секунду скользнула по его красивому лицу.
- А вот и десерт. - Лицо Маршалла снова превратилось в маску холодноватой вежливости; он поблагодарил официанта, который поставил перед ними тарелки.
Келси продолжала напряженно всматриваться в него. Да, конечно, ей это почудилось, просто игра света или что-нибудь наподобие.
- Кушай, пчелка моя, это просто объеденье, - проговорил он с умиротворенной улыбкой, будто весь их разговор ей приснился.
Она послушно воткнула ложечку в сдобный торт, прослоенный шоколадной помадкой и покрытый толстой шапкой свежего крема, и почувствовала себя совершенно беспомощной. Маршалл действительно очень странный человек; чем скорее кончится этот бурный вечер и она благополучно вернется домой, тем лучше!
- Кофе?
Его вопрос вывел ее из глубокой задумчивости, и она с раздражением обнаружила, что за размышлениями проглотила большую часть десерта, даже не распробовав вкуса.