За это время я ужасно разбаловала Вальтера Скотта. Рори был убежденным сторонником той точки зрения, что с собаками следует обращаться как с собаками и в дом не пускать. Я его пускала, кормила в неурочные часы и ласкала - я нуждалась в союзниках. Постепенно Вальтер завладел домом. Сначала он спал на кухне, потом передвинулся к подножию лестницы, потом на площадку перед нашей спальней. На рассвете он пробирался в комнату и пытался влезть на кровать. Рори, у которого сон был легкий, просыпался и выбрасывал его.
- Вальтер Скотт переживает, потому что он у нас один, - любил повторять он.
- Он находит утешение в нашем обществе, - сказала я.
- Скорее в обжорстве, - заметил Рори.
Глава 12
В ноябре, позже, чем ожидалось, прибыли наконец Коко и Бастер.
Бастер посадил свой новый самолет с опасностью для жизни на лужайке возле замка, насмерть перепугав местных жителей и овец, чуть не утопив в море себя, трех лабрадоров, ящики с оружием и удочками и несколько тонн чемоданов с вещами.
- Жаль, - сказал Рори. - Ну ничего, впереди еще много возможностей. Раньше он приезжал поездом с Юстонского вокзала и выгуливал собак на платформе, пока поезд бесконечно стоял в Кру.
Коко была в превосходной форме и увлекла нас с Рори в вихрь веселья и встреч с самыми разными людьми на острове и на материке. Мне стоило колоссального напряжения создавать видимость безмятежного счастья.
Через несколько дней Марина и Хэмиш решили отдать долг и, в свою очередь, пригласили нас на ужин. С изумлением и раздражением я обнаружила, что Марина отлично готовит и отделала огромный дом Хэмиша с такой причудливой элегантностью, какая мне и не снилась.
Я уверена, что серый шелк стен в гостиной и бежевого цвета портьеры были специально выбраны, чтобы оттенять ее внешность.
- Какая прелесть, - сказала я с завистью. - Вы прямо-таки профессиональный дизайнер интерьера.
- Не то что некоторые, - добавил Рори.
Пытаясь придать нашей спальне более романтический вид, я начала красить стены, но мне это быстро надоело, и я бросила все на середине. Да и цвет оказался убийственным. Образец выглядел очень привлекательно, но на стенах он приобрел грязно-розовый оттенок.
В этот вечер я еще и разоделась не к месту. Пытаясь соперничать с Мариной, я надела прозрачную блузу и длинную юбку. Марина, разумеется, была в джинсах.
За ужином была еще одна пара - Кэлен и Дэйдре Макдональд. Она - властная, костистая, громогласная. Он с красивым потасканным лицом, с блудливыми серыми глазами, явно женился на ней ради денег. Он оказался приятелем Бастера по охоте и сразу же на меня нацелился.
- Хотя я не претендую на звание джентльмена, но всегда предпочитал блондинок. - Он уселся со мной рядом на софу, как только нас познакомили. - Вы великолепны.
То, как он глазел на мою прозрачную блузу, смутило меня. Я скрестила руки на груди, пытаясь прикрыть что только можно.
- Что… вы работаете где-нибудь? - спросила я, мучительно соображая, о чем бы поговорить.
- Господи, с чего вы взяли?! Нет, конечно. Я очень рано понял, что не способен себя обеспечивать, поэтому и женился на Дэйдре. С ней я занят полностью, но иногда все же урываю свободный вечерок, когда она заседает в благотворительных комитетах. А вы?
- Я только семь недель замужем, - твердо объявила я.
- Значит, разочароваться еще не успели. Рори - крепкий орешек. Делает вам честь, если вы умеете с ним справляться. Он по-прежнему много пьет?
- Почти не пьет, - сказала я, краем глаза увидев, как Рори наливает себе второй стакан виски.
- Восхитительная лояльность, как и подобает новобрачной, - сказал Кэлен. - Должен сказать, вы действительно очень привлекательны. Жаль, что вы скрестили руки как регбист, я бы хотел к вам получше приглядеться. Обещайте мне, что, если вы когда-нибудь решите изменить Рори, первому вы дадите шанс мне.
Я пыталась принять суровый вид, но после нескольких недель полного равнодушия со стороны Рори я впитывала комплименты, как губка. Я была уверена, что Марина специально пригласила Калена. Но, хотя он увивался за мной весь вечер, к моему величайшему огорчению, Рори не выказал никакой ревности.
- Хорошо, что тебе нашлось с кем поиграть, Эмили. У него как раз твой уровень умственного развития. - Это было все, что он сказал мне, когда мы вернулись домой.
Шло время. Мы встречали Марину и Хэмиша в гостях. Марина и Рори так тщательно избегали друг друга, что я подумала, уж не встречаются ли они где-то тайно.
Иногда я видела ее противного братца, Финна Маклина. Он разъезжал по острову, очевидно слишком озабоченный постройкой своей дурацкой больницы, чтобы проводить время впустую на вечеринках.
В декабре Коко оступилась на лестнице после очередной попойки и растянула себе связки. На следующий день она позвонила, пожаловалась на скуку и предложила мне навестить ее. По дороге я заехала в Пенлоррен подыскать ей какой-нибудь развлекательный романчик.
Припарковавшись на главной улице, я принялась рыться в книгах. Господи, до чего же чудесные вещи происходят с героинями. И почему Рори не может ко мне так относиться?
Я вдруг услышала у себя за спиной покашливание. Владелец хотел закрыть магазин.
Я поспешно заплатила за книгу и задумчиво побрела по улице сквозь дождь и туман. У моей машины стоял мужчина. В его позе было что-то героическое. Ширина массивных плеч, завитки волос над воротником потертой дубленки напоминали микеланджеловского Давида.
Я автоматически высвободила из-за уха длинную прядь волос и самым обольстительным образом распустила ее по лицу. И только тогда я поняла, что этот мужчина - Финн Маклин и что он вне себя от бешенства.
- Это ваша машина?
- Да… то есть это машина Рори.
- Вы читать умеете?
Схватив меня за руку, он вынудил меня повернуться, и я увидела надпись на дверях гаража: "Машина врача. Просьба не загораживать проезд".
- Ах это, - сказала я. - В Лондоне люди часто пишут такое на своих гаражах, даже если они и не врачи. Просто, чтобы им не мешали.
- Здесь вам не Лондон.
В самых уничижительных выражениях он сообщил мне, что он думает о лондонцах вообще и обо мне в частности. Шипел, что человек может умереть, пока такие, как я, паркуют свои машины где ни попадя. Наконец мне надоело это слушать.
- Вам не кажется, - сказала я, - что, пока вы болтаете здесь о преступной безответственности, могут умереть еще двадцать человек? Вообще, если сосчитать всех, кто умер, пока вы и вам подобные распускают языки…
- Хватит чушь пороть, - рявкнул Финн. - Вам, очевидно, ничего не вдолбишь. Уберете вы вашу машину или нет?
Разумеется, эта чертова колымага не двинулась с места. Наконец я сообразила отпустить сцепление, и она тронулась рывком.
- Паразит, скотина, чудовище, - бормотала я по дороге в замок, неудивительно, что он и Рори не выносят друг друга.
Глава 13
Коко я застала в постели, прекрасную, как всегда, но несколько утомленную. Кто-то принес ей лилии, в которые она зарылась лицом, отчего нос у нее был ярко-желтый от пыльцы. Нога у нее, видимо, сильно болела, но она приветствовала меня с обычным свойственным ей энтузиазмом.
- Налей себе и мне тоже, cheri. Бастер на охоте. Каждый день он на охоте, пиф-паф. Это так скучно. Я прожила в Шотландии почти тридцать лет и все-таки не нахожу в брюках гольф ничего особенно сексуального. Надо признать, у Бастера ноги очень недурны. Чайка обкакала ему куртку, когда он уходил. Он ужасно разозлился.
Я засмеялась. Коко всегда умела меня развеселить. Мы посплетничали с полчасика, и я снова вернулась к вечной для меня теме, хотя разговоры об этом причиняли мне ужасные страдания.
- Вы видели Марину?
Коко возвела глаза к небу.
- Ну конечно. Они вот-вот разойдутся, она и Хэмиш. Мы у них ужинали на днях, и я прочитала ей лекцию. Я сказала Марине: "Вы не делаете его счастливым, как Эмили моего Рори". - (Меня при этом передернуло.) - Она расхохоталась мне в лицо. Я иногда думаю, что у нее не все дома. Она так не похожа на своего брата. Финн такой добрый, простой и такой чудесный доктор.
В дверь постучала горничная.
- Доктор Маклин, мадам.
- Пригласите его, - оживилась Коко.
- О Господи, когда мы последний раз с ним встретились, он был злой как черт, - сказала я.
Коко не слушала, озабоченно поправляя прическу и прыская на себя духами. Вошел Финн Маклин.
- А вот и он, - возгласила Коко, - легок на помине. Я только что расхваливала вас Эмили, какой вы замечательный доктор - такой добрый и внимательный. Мне кажется, вас ничто не может вывести из себя, правда, Финн?
- Ну еще бы, - съязвила я. - Доктор Маклин скорее сам всех из себя выведет.
Обернувшись, Финн увидел меня. Лицо его посуровело.
- А, это вы, - сказал он.
- Я не знала, что вы знакомы с Эмили. Она очень хорошенькая, верно? И так подходит Рори.
- Не сомневаюсь, что они идеальная пара, - сказал Финн.
Коко не заметила никакого сарказма и одарила нас сияющей улыбкой.
- Давайте посмотрим на вашу лодыжку.
Коко вытянула прекрасную загорелую ногу. Лодыжка почернела и распухла. Хотя Финн дотрагивался до нее с величайшей осторожностью, Коко поморщилась.
- Больно? - мягко спросил он.
Она кивнула, закусив губу.
- Бедняжка. Ничего, у вас есть еще одна отличная лодыжка. - Он встал. - И эта через несколько недель будет в порядке. Но все-таки нужно сделать рентген. Я пришлю попозже санитарную машину. Вас в ней меньше будет трясти.
- Я пошла, - сказала я. - Пора готовить Рори ужин.
- Финн тебя подвезет, - сказала Коко.
- Я на машине.
На улице было холодно, и меня бросило в дрожь: мне так не хотелось покидать теплый уют замка ради мрака, в котором пребывал Рори. Финн Маклин достал что-то из кармана.
- Я сказал бы, для новобрачной еще рановато искать утешения в этой дряни. - Он протянул мне книгу. Это был роман о счастливой любви, купленный мной для Коко.
Глава 14
Лодыжку Коко просветили, перевязали и предписали осторожное с ней обращение. Однако, как раз накануне Рождества, Мэйзи Даунлиш (одна из приятельниц Коко) решила дать бал, чтобы отпраздновать помолвку своей дочери Динни. Мы все были приглашены.
В самой идее бала есть что-то поднимающее настроение, даже самое отвратительное. Наверно, это радостное возбуждение, обычно предшествующее таким событиям: новое платье, новая косметика, долгие часы перед зеркалом в поисках нового имиджа самой обольстительной девушки в зале. В прошлом бал таил в себе прелесть неизвестности, ожидание счастливого случая. На этот раз я надеялась, он даст мне возможность вернуть Рори.
Бал должен был состояться в замке Даунлишей на материке. Коко, Бастер, Рори и я собирались у них остановиться. Утром, переправившись на пароме, я поехала в Эдинбург купить себе платье. Ближе к вечеру я должна была прихватить супружескую пару, направлявшуюся на бал из Лондона, а затем вернуться и встретить у парома Рори, чтобы вместе ехать к Даунлишам.
Я была твердо намерена появиться на балу в таком виде, что все мужчины потеряют от меня голову. Все утро я лихорадочно шарила по магазинам. Наконец на какой-то глухой улочке я напала на потрясающее бледно-розовое платье, туго обтягивающее зад, с разрезом впереди и сильно открытое на груди и на спине.
Оно было уценено из-за крошечного пятнышка на животе и еще потому, что как, презрительно фыркнув, сказала продавщица, в Эдинбурге "такое" не пользуется спросом.
Я его примерила; оно было ошеломляюще сексапильным.
- Немного тесновато сзади, вам не кажется? - сказала продавщица, старавшаяся навязать мне черное бархатное платье в три раза дороже.
- Мне как раз это и нравится, - оборвала ее я.
Оно было еще и длинновато, так что я купила себе туфли на высоких каблуках и в парикмахерской подцветила волосы розовым. Уж если я что начала, то всегда иду до конца. Так что, короче говоря, в аэропорт я опоздала.
Фрейны уже ждали, когда я приехала, - я их за милю узнала. Он - столб столбом, без подбородка, с резким неприятным голосом, в навозного цвета твидовом пиджаке. Она - типичная "девушка из хорошей семьи", с прижатыми от постоянного повязывания головы шарфом ушами и очень длинной правой рукой, развившейся от таскания каждый уик-энд чемоданов на Пэддингтонский вокзал, откуда она отправлялась "навестить мамочку". У нее были голубые глаза, мышиного цвета волосы и бело-розовая кожа, которой не страшны ни ветер, ни пьянки, ни танцы всю ночь напролет. Они были до отвращения влюблены друг в друга. Каждая фраза начиналась "Чарльз считает", "Фиона полагает". И они дико хохотали, когда одному из них случалось пошутить. В ней ощущалось чудовищное самодовольство женщины, подцепившей слепо обожающего ее мужа.
Она очень мило извинила мне мое опоздание, но то и дело повторяла, что нужно остановиться по дороге у автомата ровно в 6.30, чтобы позвонить няне и узнать, как там крошка Каролина, и спрашивала, успеем ли мы переодеться.
- Я впервые оставила Каролину с няней, - сказала она. - Я надеюсь, она справится.
Фиона сидела впереди со мной, Чарльз сзади; они все время держались за руки. Почему бы им обоим было не сесть сзади и обниматься там в свое удовольствие?
День был холодный. На горизонте четко обозначились черные силуэты деревьев. В темном пасмурном небе носились снежинки. Вдоль дороги мелькали косматые головы коров, щипавших скудную траву. Когда мы добрались наконец до парома, где должны были встретить Рори и Вальтера Скотта, поднялась настоящая метель. Я надеялась заключить с Рори перемирие на этот вечер, но я опоздала на целый час, и это не способствовало улучшению его настроения.
Фиона, видимо, знавшая Рори в детстве, щебетала об общих знакомых, с энтузиазмом рассказывала, кто на ком женился.
Рори отвечал односложно. Снег таял у него на волосах, пальцы были в краске.
- Ужас, - трещала она. - Вы слышали, отец Энни Ричмонд бросился под такси в Найтсбридже в час пик?
- Ему крупно повезло, там в это время такси не найти. - Рори мрачно смотрел на снежники, роившиеся у ветрового стекла, как гигантские пчелы.
Я засмеялась. Рори взглянул на меня и тут только заметил мои волосы.
- О Боже, - произнес он негромко.
- Тебе нравится? - спросила я тревожно.
- Нет, - сказал он и, включив на полную мощность приемник, заглушил болтовню Фионы. Вдруг она воскликнула:
- Ой, смотрите, вон автомат. Остановитесь на минуточку, Рори, я позвоню няне.
Рори возвел глаза к небу.
Она выскочила из машины и, взвизгивая, побежала по снегу. Сквозь стекло кабины было видно, как она с идиотской улыбкой запихивала в автомат десятипенсовики. Рори не отвечал на бессвязные вопросы Чарльза об охоте. Ногти у него были обкусаны настолько, что его пальцы барабанили по панели абсолютно беззвучно.
Через четверть часа Фиона вернулась.
- Ну что? - спросил Чарльз.
- Все в порядке, но она ужасно скучает без нас. Ленч она срыгнула, но бутылочку сейчас выпила, так что няня полагает, что все будет в порядке. Жуткая погода, - продолжала она, глядя в окно. - Вам нужно не откладывать с ребенком, Эмили. Он придает жизни новое измерение. Мы обычно такие эгоисты, пока у нас нет детей.
- Родителей, - сказал Рори, - должно быть видно, но не слышно.
Под хихиканье и шепот "О Чарльз!" с заднего сиденья мы наконец добрались до фронтонов и башен огромного, почерневшего от времени замка. Из окон на густо легший на ели и тисы снег лился полосами свет. Навстречу нам выбежала вереница терьеров и лабрадоров. Протестующего Вальтера Скотта лакей утянул в кухню, где его ожидал ужин.
В темном, отделанном деревянными панелями холле, среди рыцарских доспехов, копий и знамен повсюду виднелись ветки остролиста. Прежде чем подняться наверх, мы выпили. Динни, дочь леди Даунлиш, только что официально ставшая невестой, кинулась на шею Фионе, и они тут же завели оживленный разговор о свадьбах и младенцах.
По длинным холодным коридорам, где гуляли сквозняки, нас проводили в нашу спальню, помещавшуюся в Западной башне. Несмотря на горящий камин, там было ужасно холодно.
Я обнаружила, что мой чемодан был уже распакован и все мои вещи, включая недогрызенную кость Вальтера Скотта и мою недоеденную шоколадку, которые я сунула в чемодан в последний момент, аккуратно разложены на огромной кровати. Стены украшали картины, изображавшие выбегавших; из зарослей папоротника охотничьих собак, с торчавшими из их пастей перьями.
Мне не хватало Вальтера Скотта. В долгие периоды молчания между мной и Рори мне доставляло некоторое облегчение поболтать хотя бы с ним.
- Можно взять его наверх? - спросила я.
- Нет, - сказал Рори.
На книжной полке я увидела книгу "Руководство по уходу за свиньями".
- Может быть, мне стоит почитать, - сказала я. - Вдруг найду там полезный совет, как жить с мужем-свиньей.
Дверь в дверь с нами разместились Фрейны. Они уже заняли ванную и, судя по доносившимся оттуда всплескам и хихиканью, занимались не только мытьем. Я вдруг поняла, что завидую их счастью. Мне так хотелось, чтобы Рори начинал каждую фразу словами "Эмили полагает" и разражался хохотом на каждую мою шутку.
Одевалась я бесконечно долго, разрисовывая себе лицо с такой же тщательностью, с какой Рори рисовал свои картины. Мое розовое платье смотрелось потрясающе; пятно спереди я скрыла под подаренной мне Коко рубиновой брошью. Платье было несомненно тесновато - сделайся вдруг у меня гусиная кожа, пупырышки будет видно, но в целом я была довольна результатом. Единственное осложнение возникло, когда, натягивая новые колготки, я сильно их потянула, и они лопнули, так что мне пришлось надеть туфли на босу ногу.
Я поправляла декольте, когда Рори объявил, что он готов. В темно-зеленом бархатном камзоле, с белыми кружевами на шее и на обшлагах и темно-зеленой с синим - цвета клана Бэлнил - шотландской юбчонке он вновь поразил меня своей красотой. С его надменным бледным лицом и зловещим блеском в глазах он напоминал персонажей романов Стивенсона или Вальтера Скотта.
- До чего же ты изумительно выглядишь, - восхищенно вздохнула я.
Рори сделал гримасу, поддергивая жабо.
- У тебя идеальные бедра для юбки, - польстила я ему.
Рори положил на туалетный столик длинный шарф из шотландки.
- Это тебе, - сказал он.
- Я не собираюсь выходить в такую погоду.
- Ты наденешь его сейчас, - сказал он, затягивая мне им крест-накрест плечи, - и вот здесь заколешь булавкой.
- Но зачем? - удивилась я.
- Это цвета нашего клана, - отвечал он спокойно. - Замужним женщинам положено их носить.
- Но он закрывает мне декольте.
- Тем лучше, ты не на оргии в Челси.
- Неужели это действительно необходимо?
С большим неудовольствием я надела шарф. Шотландка почему-то не гармонирует с розовым шелком и рубиновой брошью.
Я хотела еще поправить волосы и макияж, но сидевший на кровати Рори наблюдал за мной, и под его холодный взглядом у меня все валилось из рук.
- Почему ты не идешь вниз? - спросила я.
- Я здесь подожду.
Я распустила по плечам несколько розовых локонов.
- С чего ты это вдруг помещалась на розовом? - сказал он.