На ее лице появилось такое же гордое и отстраненное выражение. Она чопорно склонила голову:
– Тогда до ужина, мило… – и резко осеклась, услышав в холле шум. – Что там такое?
– В самом деле! – Гейбриел нахмурился и прислушался.
– Может быть, пойдем и посмотрим, что случилось? – предложила Диана.
– Да, наверное. – Он первым вышел из кабинета и быстро зашагал на шум голосов.
Диане пришлось почти бежать, чтобы нагнать его; она настолько забылась, что едва не врезалась в его широкую, мускулистую спину, когда он внезапно остановился, увидев трех человек, стоящих в дверях.
Дворецкий Соумз.
Высокий и красивый темноволосый мужчина с ледяными серыми глазами и ужасным шрамом на левой щеке, который, впрочем, не умалял его красоты, но придавал ему почти опасный вид.
А рядом с ним, раскрасневшаяся от волнения, стояла сестра Дианы, Каролина…
Глава 5
Если в первое мгновение Гейбриел недоумевал, что за молодая женщина стоит рядом с его другом Домиником Воном, графом Блэкстоуном, то уже в следующее мгновение все понял: Диана, издав сдавленный стон, бросилась к дверям и крепко обняла незваную гостью с криком:
– Каролина!
Радость ее была очевидна: она и плакала и смеялась.
Пока сестры обнимались, Гейбриел и Блэкстоун обменялись многозначительными взглядами. Гейбриел принялся разглядывать леди Каролину Коупленд. Видя, как смотрит на нее его друг, он сразу понял, что она не кто иная, как "мисс Мортон" – та самая молодая женщина, которая еще несколько дней назад пела в игорном клубе Доминика, спрятав лицо под маской и париком! Он заподозрил истину, узнав, что Мортон – фамилия дворецкого Коуплендов. В самом деле, оказалось, что совпадение не случайно.
Стройная и элегантная Каролина Коупленд была одета в серый дорожный плащ, из-под которого выглядывало платье, точно под цвет глаз – морской волны. Волосы у нее оказались более светлого оттенка, чем у старшей сестры, но алебастровая кожа была такой же безупречной, как у Дианы, а заостренный подбородок свидетельствовал о том, что в решимости средняя сестра не уступит старшей. Во всяком случае, храбрости Каролине было не занимать. Она рискнула своей репутацией и подвергла себя смертельной опасности – и все ради того, чтобы не выходить замуж за лорда Гейбриела Фолкнера! А виной всему, мрачно подумал он, скандал в его прошлом…
– Как я рад снова видеть тебя в Англии, Уэстборн! – Доминик Вон подошел к другу и крепко пожал ему руку. – Не сейчас, Гейб, – шепнул он, нагнувшись к его уху, а затем, отступив, просиял. Улыбка придавала его обычно суровым чертам мальчишеский вид, таким Гейбриел не видел его уже несколько лет. – Мы приехали в Шорли-Парк, чтобы повидаться с тобой, но оказалось, что тебя там нет и никогда не было.
– Значит, вы сейчас из Шорли-Парка?
Обернувшись, Гейбриел заметил изумленное выражение на лице Дианы. Сестры обнимали друг друга за талию. Диана внимательно смотрела на мужчин. Несомненно, она гадала, что делает Каролина в обществе такого опасного с виду человека. В битве при Ватерлоо Доминик Вон был ранен, на память о войне у него остался шрам во всю левую щеку, от глаза до самого надменного подбородка. Этот шрам при некоторых ракурсах придавал его лицу почти зловещее выражение.
Гейбриел повернулся к дворецкому, стоявшему в дверях с самым невозмутимым видом:
– Соумз, пожалуйста, подайте в кабинет дамам чай, а джентльменам бренди.
– Слушаю, милорд. – Пожилой дворецкий чопорно поклонился и ушел, не выдавая ни словом, ни жестом, что еще несколько мгновений назад он пытался не впустить в дом двух незнакомцев, которые оказались друзьями хозяев.
– Но как же?..
– Диана, с разговорами подождем, пока не окажемся в кабинете, – предупредил Гейбриел и, отойдя в сторону, пропустил дам вперед. Его будущая жена, очевидно, по-прежнему была ошарашена внезапным и неожиданным появлением пропавшей сестры в обществе Доминика Вона, а Каролина, проходя мимо Гейбриела, бросила на него несколько вызывающий взгляд.
– Дом, придется тебе покончить с прежними развлечениями, – сухо шепнул он другу, когда они зашагали следом за дамами.
Доминик ответил ему беззаботной улыбкой, но тут же посерьезнел:
– С прошлым уже покончено… Итак, Гейб, ты даешь нам свое благословение?
– Судя по тому немногому, что мне сообщил Натаньел, полагаю, что другого выхода у меня нет! – Гейбриел с печальным видом покачал головой и вошел в кабинет.
Как он и предвидел, Диана тут же пожелала узнать, как и почему ее сестра здесь оказалась, да еще в обществе графа Блэкстоуна.
После того как Соумз принес им чай и бренди, она услышала сокращенную версию рассказа о приключениях леди Каролины Коупленд в Лондоне. Кое-что Каро благоразумно утаила от сестры, боясь, что та будет ругать ее за легкомыслие. Кроме того, она постаралась представить Доминика в наиболее выгодном свете.
– Похоже, милорд, именно вас мне нужно благодарить за то, что моя сестра благополучно возвращена в лоно семьи! – Однако выражение благодарности не могло скрыть тревоги Дианы. Оказывается, Доминик взял на себя заботу о безопасности ее сестры. Со слов Гейбриела она поняла, что Доминик – его близкий и давний друг. Как ни была признательна Диана Доминику за то, что он вернул ей Каролину, она не могла не думать о том, что сестра ездила в Хэмпшир в обществе графа, что в высшей степени неприлично.
Она повернулась к Каролине:
– Почему Элизабет не приехала с тобой?
Каро ответила ей удивленным взглядом:
– Со мной?! А я думала, она уехала в Лондон с тобой и тетей Хамфриз!
Диана прижала руку к сердцу:
– Она покинула Шорли-Парк через два дня после твоего бегства.
Каролина побледнела:
– Ты хочешь сказать, что она тоже провела последние недели в Лондоне?! Доминик! – Она с некоторым страхом повернулась к суровому графу Блэкстоуну и схватила его за руку.
Подтвердились худшие опасения Дианы. Элизабет и Каролина не договорились встретиться в Лондоне, как она втайне надеялась…
– Дорогая моя, средняя сестра благополучно возвратилась, она цела и невредима; есть все основания полагать, что вскоре вы увидите и младшую сестру.
Гейбриел стучал, но Диана не открыла, тогда он открыл дверь и вошел к ней. Было похоже, что она просто не слышала его. Пережив потрясение оттого, что Элизабет так и не нашлась, она поняла, что и неожиданное появление Каролины вызывает много вопросов… Заметив, что время уже позднее, Гейбриел предложил лорду Вону также переночевать у него, он распорядился, чтобы вещи Каролины и графа отнесли наверх. Было решено, что все отдохнут и переоденутся к ужину, а позже возобновят разговор.
Но Диана так расстроилась, что, едва войдя в свою спальню, бросилась на кровать и теперь, съежившись на краю постели, погрузилась в самые мрачные мысли. Веки ее опухли и покраснели, лицо было мокрым от слез.
– Не сказала бы, что возвращение Каролины в обществе такого человека, как Доминик Вон, можно назвать благополучным.
Гейбриел посуровел:
– Мы с Блэкстоуном дружим с детства. Более того, ему я доверил бы свою жизнь. И более того, несколько раз он в самом деле спасал меня.
Диана покачала головой:
– Каролине всего двадцать лет…
– А Блэкстоуну всего двадцать восемь…
– Согласна, он сравнительно молод. Но при взгляде на него любой поймет, что по жизненному опыту и искушенности он гораздо старше! – Она едва заметно вздрогнула. – Что он…
– Осторожно, Диана! – Гейбриел смерил ее ледяным взглядом. – После того как вы и ваша сестра ушли, Блэкстоун официально попросил у меня руки Каролины, и я дал свое согласие на их брак.
Диана резко встала, глаза у нее изумленно распахнулись.
– Вы, должно быть, шутите!
– Нет, я совершенно серьезен.
– Но…
– Диана, не будьте наивной, достаточно одного взгляда на них, чтобы понять, что они без ума друг от друга.
Да, Диана уловила некую связь, которая, словно невидимая нить, протянулась между ее сестрой и графом Блэкстоуном. Она кое-что почувствовала – и испугалась за свою порывистую сестру.
– Каролина вела такую уединенную жизнь…
– Диана! – Гейбриел укоризненно покачал головой.
Она смутилась.
– Хотя Каролина всегда была своевольна и упряма, едва ли сейчас она способна дать себе отчет в своих чувствах. Они с графом не так давно знакомы…
– Мы с вами были знакомы меньше одного дня, когда вы приняли мое брачное предложение, – напомнил он.
– Это совершенно разные вещи! – досадливо возразила она. – Вам так же хорошо, как и мне, известно, что единственная причина, по которой я приняла ваше предложение, заключалась в том, чтобы уберечь от подобной участи сестер!
Да, Гейбриел прекрасно понимал, почему Диана приняла его предложение. Но, даже все понимая, он поморщился, когда Диана заговорила обо всем так прямолинейно… Видимо, она сразу осознала свою оплошность, потому что подняла на него виноватый взгляд:
– Я вовсе не хотела…
– Диана, я прекрасно знаю, что вы хотели и чего не хотели, – холодно парировал Гейбриел. – Но причины, побудившие нас вступить в брак, не имеют никакого отношения к Доминику и Каролине. Хотите вы того или нет, одобряете вы их союз или нет, они любят друг друга и собираются вступить в брак.
Более того, его мнения по данному вопросу тоже никто не спросил! Когда дамы поднялись к себе в комнаты, у них с другом состоялся краткий, но содержательный разговор. Доминик уведомил его о том, что в самом ближайшем будущем собирается жениться на Каролине Коупленд. Он сразу же посоветовал Гейбриелу не чинить препятствий их браку, из чего Гейбриел сделал вывод, что их отношения зашли слишком далеко. Едва ли Диана обрадуется, узнав об этом…
– Когда вы рассказывали о младших сестрах, у меня сложилось впечатление, что вы стремитесь предоставить им свободу выбора в вопросе о том, кого им любить?
– Да, разумеется.
– И вы не допускаете мысли, что Каролина всем сердцем любит Доминика, а он любит ее? И все только потому, что они так недавно знакомы?
Диана тяжело вздохнула. В детстве Каролина была самой озорной из них, позже стала самой упрямой и своевольной. Уж если она что-то задумывала, не успокаивалась, пока не настаивала на своем. Доказательством тому служит ее бегство в Лондон две с половиной недели назад! Но то, что Каролина влюблена в Доминика Вона, графа Блэкстоуна, красавца с пронизывающим взглядом, и то, что и он влюблен в нее, что они хотят пожениться… Это уже не шалости или упрямство. С другой стороны, Диана заметила, как загораются глаза у Каролины всякий раз, когда она смотрит на Доминика. Такой же огонь она заметила и в глазах графа, когда он смотрел на ее сестру. В самом деле, надо быть слепой, чтобы не заметить, как они то и дело касаются друг друга, какими они обмениваются взглядами! Узнав, что Элизабет пропала, Каролина, всегда такая независимая и резкая, бросилась за утешением к Доминику… Завидовала ли им Диана? Если и завидовала, то не их взаимной любви. Получив удар от Малкома Касла, Диана словно замкнулась в себе. Она запрещала себе думать о вероломстве мужчин, но не собиралась и верить их клятвам и пылким признаниям. Вот почему она согласилась на брак по расчету. Может быть, она просто ревнует? Теперь уже Доминик, а не она будет защищать и охранять сестру… Не потому ли прочность союза Каролины и графа Блэкстоуна вызывает у нее сомнения? Если так, то это недостойные мысли, и прислушиваться к ним нельзя. Тем более нельзя высказывать свои опасения вслух!
Кроме того, отношения Каролины и графа Блэкстоуна, судя по всему, зашли слишком далеко и возражать против их брака уже поздно…
Она встала с самым решительным видом:
– Когда мы встретимся внизу за ужином, я принесу им обоим мои самые теплые поздравления.
Гейбриел посмотрел на нее с восхищением. Если и есть у нее какие-то сомнения и дурные предчувствия, связанные с поспешностью помолвки младшей сестры, она все держит в себе. Несомненно, та же твердость позволила Диане решиться и принять его брачное предложение.
– Может быть, когда они узнают о нашей помолвке, они принесут такие же теплые поздравления и нам? – поддразнил он ее.
– Конечно. – Диана слегка побледнела, и он понял, что она в заботах о сестре совсем забыла о собственных планах.
– Значит, вы не против того, что ваша сестра выходит за Блэкстоуна? – уточнил он.
– Едва ли вам – и им – требовалось мое согласие, – ответила она.
– Совершенно верно, – кивнул Гейбриел. – Но ваше согласие очень важно для вашей сестры. – Он выпрямился, собираясь уходить.
– Милорд, как вы намерены поступить в связи с нашим предыдущим разговором?
Гейбриел прищурился:
– О каком предыдущем разговоре идет речь, Диана?
Она облизнула свои пухлые и чувственные губки.
– Разумеется, о том, в котором мы обсуждали… письмо, полученное вами от мисс Бриттон, где речь шла о вашей матушке.
Разумеется! Он должен был догадаться, подготовиться заранее к тому, что, последовательная в своих поступках и рассуждениях, Диана не позволит надолго себя отвлечь.
– Никак, Диана. Я не собираюсь ничего предпринимать в связи с письмом от мисс Бриттон.
– Может быть, вам стоит для начала съездить в Истборн и лично расспросить саму мисс Бриттон?
– Я уже написал Элис Бриттон ответ, в котором сообщал, что сейчас у меня много дел в столице и я не имею возможности съездить в Кембриджшир. – Он досадливо фыркнул, увидев, что его ответ совсем не порадовал Диану. – Жаль, что я показал вам это письмо! – Более того, он жалел, что поместил объявление об их помолвке в газетах, – если бы не оно, Элис Бриттон не знала бы, куда ему писать.
Ее голубые глаза засверкали.
– Письмо мисс Бриттон проникнуто такой теплотой и любовью к вашей матушке…
– Да, она много лет была компаньонкой моей матери.
– Кажется, сейчас ее очень заботит, что ваша матушка живет в Фолкнер-Мэнор совершенно одна, если не считать прислуги и неких мистера и миссис Прескотт, – не сдавалась Диана.
Гейбриелу пришлось признать, что мисс Бриттон волнуется не без оснований. Будь на то его воля, он бы не доверил попечению вышеназванных мистера и миссис Прескотт даже лошадь!
– Она имеет в виду младшего брата моей матери Чарльза и его жену, – сухо пояснил он.
Диана бросила на Гейбриела любопытный взгляд. От нее не укрылись ни суровость его тона, ни напряженная поза. Он ссутулил широкие плечи и сжал кулаки, словно собирался защищаться.
– У вас много родственников?
Откровенно говоря, Гейбриел производил впечатление человека, который по самому своему характеру был самодостаточным, поэтому раньше ей и в голову не приходило, что у него есть родня, помимо матери и покойного отца.
– У меня их нет. – Его темно-синие глаза смотрели на нее не мигая.
– Но…
– По крайней мере, таких, с кем мне хотелось бы знаться, – пояснил он. – Да и они не очень-то стремились поддерживать связь со мной последние восемь лет.
Диана уловила в его голосе зловещие нотки. И все же ей захотелось больше узнать о родне, от которой он с такой легкостью открещивается.
– Мистер Чарльз Прескотт – единственный брат вашей матушки или?..
– Диана, я уже сказал, что не желаю больше обсуждать моих так называемых родственников! – Он метнул на нее гневный взгляд.
Прошедшие несколько часов нелегко дались самой Диане, она поняла, что не намерена уступать его всегдашним властности и высокомерию.
– И ваше нежелание обсуждать ту или иную тему обычно увенчивается успехом? – язвительно парировала она.
– Да, всегда! – Гейбриел изумился, увидев, как в ее небесно-голубых глазах разгорается воинственный огонь; понимала она или нет, Диана была столь же своевольна, как и ее сестра Каролина!
– Мне очень жаль, но сейчас вам не удастся так легко отделаться! – Она упрямо задрала подбородок.
Он ухмыльнулся:
– Диана, надеюсь, вы не собираетесь ослушаться меня еще до того, как принесли брачные обеты? Вам ведь придется во всем повиноваться мне… Помните – "Жена да убоится мужа своего"? – Он против воли испытывал искушение поддразнивать ее.
Ее голубые глаза мятежно сверкнули.
– Откровенно говоря, милорд, мне бы хотелось вовсе опустить некоторые подробности брачной церемонии!
Гейбриел расплылся в одобрительной улыбке.
– Лично я всегда предпочитал ту часть, где говорится: "…почитаю тебя своим телом", – помедлив немного, произнес он и обрадовался, заметив, как ее лицо покрылось густым румянцем. Она смутилась? Или, может быть, вспомнила, как Гейбриел обнимал и целовал ее? Вопреки данному себе обещанию, он сейчас был совсем не прочь повторить тот опыт. Может быть, он может позволить себе немножко – совсем немножко – насладиться ее изящным, желанным телом?
Видя, что он приближается, Диана изумленно распахнула глаза:
– Что… что вы делаете?
Голос ее пресекся, когда он оказался так близко, что она почувствовала идущий от него жар.
Он сдвинул темные брови:
– Я подумал, что нам всем не мешает немного отдохнуть после недавних волнующих событий; думаю, нам обоим понравится, если я продемонстрирую, как именно я намерен почитать вас своим телом.
Она ахнула, сердце так громко забилось в груди, что она испугалась. Он наверняка это услышал!
– Милорд, мы сейчас одни в моей спальне…
Его красиво очерченные губы скривились в улыбке, добавившей теплоты его аристократическим чертам и неотразимым темно-синим глазам.
– По-моему, здесь самое подходящее место для подобной демонстрации… Вы со мной не согласны?
Диана не просто встревожилась – у нее закружилась голова и от его близости, и от сладостного намерения, явственно проступающего во взгляде темно-синих глаз, устремленном на ее полураскрытые губы.
– В этом нет необходимости, милорд.
– Не помню, чтобы я говорил о необходимости, Диана, – прошептал он. – Я говорил, что такая… демонстрация наверняка понравится нам обоим.
Диана не желала обманывать себя. Да, ей нравились объятия Гейбриела. Более того, последние два дня она томилась по ним, жаждала их. Возможно, близость, которую она почувствовала между Каролиной и Домиником Воном, оказала влияние и на ее чувственность… потому что сейчас ей ничего так не хотелось, как повторения прежних поцелуев.
Она облизнула кончиком языка внезапно пересохшие губы и прошептала:
– Не уверена в том, что мой опекун это одобрит.
Гейбриел расплылся в широкой улыбке:
– Напротив, ваш опекун всецело одобряет ваше участие в данном… опыте!
– В таком случае… я не смею отказаться! – Глядя на него снизу вверх, она застенчиво улыбнулась.