- Ну, побеседовали? Боюсь, что разговор был неприятный. В чем дело? Что между вами произошло?
- Ничего серьезного, отец. У нас была небольшая ссора перед тем, как он покинул форт Смит. У него возникли сомнения относительно меня, он подозревал, что Анна Эвери замешана в делах Клана. Мы оба что-то скрывали друг от друга, и это создавало напряжение. Но в общем отношения были дружеские.
Бен выглядел встревоженным.
- Вы двое… не…
- О нет! - рассмеялась Джинни. - Мы не влюбились друг в друга. Он был холоден, словно камень и строго обращался со мной. Но это ничего, он славный, и я к нему хорошо отношусь. Надеюсь, так будет и впредь.
- И я надеюсь, дочка. Пусть прошлое уйдет вдаль. Забудем о нем. Идем-ка обедать.
В эту минуту в гостиную вошла Нэн.
- Он уехал, Бен, - сказала она. - По срочному делу. Вернется недели через две. Извиняется перед вами обоими и просит не беспокоиться. Идемте в столовую, обед готов.
Джинни за столом едва могла проглотить кусок и с трудом поддерживала разговор. Она не могла понять, почему Стоун уехал так поспешно. Должно быть, он не хотел оставаться рядом с ней. Боязнь соблазна или угрызения совести? Желание дать им обоим возможность привыкнуть к новой ситуации? По крайней мере, он обещал вскоре вернуться. Тогда она добьется своего… или признается ему во всем и уедет.
После обеда Джинни вернулась в свою комнату - ей хотелось быть одной. После приезда Стоуна в доме создалось какое-то напряжение, Бен и Нэн, почувствовала Джинни, хотят что-то скрыть от нее. Оба ни разу не упомянули об отъезде Стоуна. Может быть, он действительно не жил в этом доме? Какие-то проблемы существовали между двумя мужчинами, решила Джинни. Существовали? Или возникли в связи с ее приездом? Может быть, Стоун боится, что родная дочь украдет у него любовь и привязанность приемного отца? Может быть, Стоун передал Нэн записку для Бена? Тогда она подслушает и узнает, в чем дело.
- Давайте я помогу вам убрать со стола, Нэн. Ох, как я устала сегодня…
- Тогда иди к себе, девочка. Я помогу Нэн, - сказал Бен.
Его явное желание остаться наедине с Нэн подтвердило подозрения Джинни. Она вышла, неплотно закрыв за собой дверь, и прижалась к стене в коридоре.
Бен сразу же спросил:
- Почему Стоун сразу же уехал, Нэн? В такой спешке? Он был чем-то расстроен?
- Я слышала, о чем ты говорил с ним, цини… - так она всегда называла Бена наедине, на языке апачей "цини" означает "любовь моя". - Теперь вам обоим надо успокоиться, научиться понимать друг друга и прощать друг другу. Он - наш сын, Бен. Естественно, что он хочет, чтобы все узнали об этом. Ты усыновил его, но ему этого мало. Я понимаю, что ты не женился на мне, потому что белые ненавидят нас, апачей. Но твоему сыну нужны любовь и привязанность отца. Эта трудная и опасная жизнь, которую он ведет, разрушает его душу. Прими его, Бен, не то время будет упущено, и ты потеряешь сына.
Джинни не верила своим ушам: Стоун - сын Бена и Нэн! Бен усыновил собственного незаконнорожденного ребенка! Нэн - не испанка, а индианка… Стоун - наполовину индеец, как их называют - "полукровка". Он хочет, чтобы Бен признал его законным сыном. Глаза Джинни расширились, ее пронзила догадка: если Стоун - сын Бена, то он - кровный брат Джоанны и теперь думает, что вступил со своей сестрой в преступную связь…
- Как ты думаешь, Джоанна знает, что Стоун?.. - взволнованно спросил Бен.
- Нет, цини, Стелла не могла быть такой жестокой, чтобы рассказать это ей…
- Стелла была жестокая, злая и мстительная женщина. Она украла мою дочь, когда узнала о тебе и Стоуне. Она пригрозила мне страшным скандалом, если я захочу отнять у нее Джоанну. Боже, как я тосковал по моей девочке! Я любил ее так же, как и Стоуна. Я не должен был уступать Стелле, я поступил как трус и эгоист. Если бы я не побоялся скандала и принял вызов Стеллы, Джоанна не страдала бы все эти годы. Если бы я женился на тебе, не страдали бы ты и Стоун. Почему я побоялся, зачем я решил, что мне нужно жениться на белой женщине, благородной леди? Я виноват и перед Стеллой.
- Нет, она была порочная женщина.
- Когда Джоанна узнает, что Стоун - мой сын, она возненавидит и отвергнет меня. Я снова потеряю ее. Она решит, что Стелла была вправе покинуть человека, который любил другую женщину и имел от нее ребенка!
- Но ты ведь женился на Стелле.
- Да, и женился по любви, но очень скоро наш брак превратился в проклятие. Джоанна не знает, какой ужасной женщиной стала ее мать. Когда врач сказал, что она не сможет больше иметь детей, а я усыновил Стоуна и дал ему свое имя, она озлобилась. Она не подпускала меня к себе, но заводила романы с другими мужчинами, рассказывала мне об этом, глумилась надо мной. И устраивала свои дела так ловко, что никто ничего не знал. Я пытался подкупить ее, чтобы она не увозила Джоанну, но она была непреклонна. Господи Боже, она была такой жестокой… Я едва ли не радуюсь, что она умерла. Если я расскажу вею правду моей дочери, это разобьет ее сердце. Если не расскажу, она решит, что я не любил ее и потому оставил в Англии… А узнав, что Стоун - мой сын от тебя, она не поймет и не простит нас…
- Так не говори ей этого… Стоун согласен, чтобы ты не говорил…
- Но ведь он хотел другого!
- Он понял, цини, что надо скрыть от Джоанны правду. Половина ранчо остается за ним, и свое имя ты ему дал.
- Я должен был дать ему несравненно больше! Ведь я - его отец.
- Стоун Троуер - мужчина, цини, сильный и отважный, он может принять то, что нельзя изменить. Он сказал мне это перед отъездом.
- Почему же он передумал?
- Если ты признаешь его, цини, все узнают, что он - незаконнорожденный. Узнают о нашей с тобой любви, о нашем грехе. Теперь он понял, что ты согласился бы жениться на мне и признать его - и это уврачевало его рану. Он понял, что сейчас нельзя открывать нашу тайну, и просил тебя не сообщать Джоанне, что он твой родной сын. Он сказал, что хочет остаться в глазах людей твоим приемным сыном.
- Ты помнишь, Нэн? Стелла возненавидела его, еще ничего не зная, и все время требовала от меня "отослать этого индейского чертенка". Она ничего не имела тогда против тебя, потому что ты была для нее превосходной служанкой, но ревновала к Стоуну, потому что я любил его и проводил с ним много времени.
- Да, цини, Стоун Троуер был тогда твоей тенью.
- И он любил меня, пока не узнал об обмане.
- Он и сейчас любит тебя. Если временами не любит, то все равно эта любовь вернется.
- Когда он уезжает, я тоскую без него. Хоть бы он вернулся навсегда и поладил с Джоанной.
- Как они ладили детьми. Что бы ни говорила Стелла, ты любил обоих своих детей одинаково.
- Я думал, что Стелла смягчится, если я буду ей все позволять. Но она не смягчилась. Она умерла, и ее грехи остались на ее совести.
- Она не могла тебе простить, что ты любил меня, не ее. И ее мучило, что я родила тебе сына, а она не может. Она была гордая и тщеславная.
- Я должен был справиться с ней! Запереть в ее комнате и не позволить увезти Джоанну.
- Ты ни с кем не мог поступать жестоко, цини, любовь моя.
- Как бы я ни страдал из-за нее, мне жаль, что она так плохо кончила. Ужасно, если она своей порочностью нанесла ущерб моей дочери.
- Я уверена, что это не так, Джоанна славная девушка. Она унаследовала твою доброту, твое мужество. И наш сын - тоже. Когда он вернется, у нас будет настоящая семья. Джоанну я полюблю, как родную дочь. Я рада, что она вернулась.
- Что бы я делал без тебя, Нэн?
- А я - без тебя, цини, любовь моя?
- Нам надо осторожно вести себя друг с другом при Джоанне, не то она заметит, что мы любим друг друга. Пока в один прекрасный день мы не объявим о нашей любви всему свету!
- Подожди, не говори таких чудесных слов, цини… Мы соединимся, когда смягчится ненависть к моему народу. Пока что она растет. Ты рискуешь навредить своему делу, у тебя перестанут покупать скот… если ты станешь мужем индианки и признаешь себя отцом сына-полукровки.
- А я не думаю так. Стелла умерла, я свободен. Что позорного в том, что я хочу жениться на женщине, которую люблю, которую любил тридцать лет?
- Мы оба знаем, как люди к этому отнесутся… цини, мы оба знаем…
Джинни проскользнула в комнату Джоанны, потрясенная тем, что ей открылось. Теперь она могла понять многое. Как, наверное, была оскорблена Стелла, какое унижение она почувствовала, узнав, что ее муж любит другую женщину, что эта женщина родила ему сына - женщина, живущая со Стеллой под одной крышей и пользующаяся ее доверием… Может быть, ее поступки имели оправдание… хотя она лишила Джоанну отца и жила в Англии как дурная женщина, в незаконной связи. Джинни не понимала, как могла выносить свое положение Нэн… как мог Стоун… Или жадность и эгоизм заставили его примириться с тем, что он стал приемным сыном своего родного отца и получил права на наследство? Значит, ее возлюбленный действительно был бастардом и испытал всю горечь этого положения… И сейчас испытывает… Но он обеспечен, отец не отверг его и любит его. Значит, он порвал с нею, узнав, что они - брат и сестра одной крови? Или он вправду не любит ее?
"Вернешься ли ты, когда узнаешь правду? - думала Джинни. - Ведь я - не Джоанна, и мы можем быть счастливы. Или ты рассердишься на меня за то, что я обманула тебя и твоего отца?.. Бедная Джоанна умерла… Ты теперь - единственный наследник ранчо. Примешь ли ты меня как Вирджинию Марстон?"
Два дня Джинни ждала быстрого возвращения Стоуна: она думала, что, оправившись от шока, он сразу приедет и она сможет поговорить с ним.
Джинни читала и перечитывала письмо, которое таким досадным образом не получила вовремя, что привело к новым осложнениям. В письме, оставленном Стоуном капитану Куперу, Джинни могла прочитать, что он любит ее, и равным образом могла усомниться в этом. Необходимо было встретиться и поговорить с ним.
В субботу вечером, первого июня, он еще не вернулся, и она поняла, что отложит свой отъезд. Он сказал, что его новое поручение займет "недели или месяцы". Если это будут месяцы, то она не сможет дождаться его. Ей надо разыскать отца, она не хочет откладывать это надолго. Душа ее больше не выдержит, разрываясь между долгом дочери и любовью. Когда Стоун вернется, отец, как она поняла из его разговора с Нэн, попросит его остаться на ранчо, и Джинни найдет его там, вернувшись из Колорадо… найдя своего отца? Если бы! А правду о своем настоящем имени она откроет Бену сейчас же - пусть лучше Стоун узнает от отца. Да она и не может написать ему - скиталец Стоун не оставляет адреса.
Джинни решилась, сошла вниз и подошла к Бену Чепмену, который, сидя в кресле, читал газету.
- Мистер Чепмен, я должна поговорить с вами о серьезном деле.
Бен от удивления уронил газету.
- Какой такой "мистер Чепмен", Джоанна? Что-то не так?
- Все не так, сэр. Я даже не знаю, как начать.
Джинни увидела, что лоб Бена сморщился, скулы напряглись, а в глазах появилось выражение испуга. Уголком глаза она заметила вошедшую в комнату Нэн и подумала, что хорошо, что мать Стоуна тоже услышит.
- О чем ты, Джоанна? Речь пойдет о тебе и Стоуне? Что было между вами в дороге? Что-то было? Поэтому он ринулся из дома?
- И да… и нет, сэр. Я не знаю, почему сейчас он так внезапно уехал. Я не знаю, что он думает обо мне, не знаю его чувств ко мне, но я люблю его и хотела бы, чтобы он полюбил меня. Я полюбила его с первого взгляда, когда встретила его в дороге.
Бен побледнел.
- Но ведь та - его сестра! Ты не можешь любить брата.
- Нет, сэр, он не брат мне. Я хочу выйти за него замуж. Он…
- Это невозможно! - вскричал Бен в отчаянии. В дверях стояла бледная и дрожащая Нэн.
- Невозможно только в том случае, если он не любит меня, - твердо возразила Джинни. - Вчера вечером он отверг меня. Но я не верю, что он не любит меня, даже если сам он сейчас убежден в этом. Я думаю, я надеюсь, что он уехал потому, что боялся открыть мне свою любовь.
- Он не может жениться не тебе, Джоанна. Он твой настоящий брат, единокровный, сын мой и Нандиль. О Боже, вот почему он ринулся из дома, как смерч! И он тебя любит.
Джинни сдерживала себя, чтобы не сразу раскрыть свою тайну… Она боялась, как ее примет Бен, и боялась не только за себя, но и за него: ведь ему предстояло узнать о смерти дочери!
- Я надеялась на то, что он меня любит и скрывает это даже от самого себя.
- Да ты не слышала меня, что ли, Джоанна? Ты - его родная сестра. Бог покарал меня за грехи - мои дети полюбили друг друга. Что мне делать? - бормотал он, глядя на Нэн, которая, казалось, была охвачена тоской и смятением.
- Я уеду, сэр. Уеду завтра же.
- Нет, это невозможно. Я люблю тебя и нуждаюсь в тебе!
Джинни перевела дыхание и мягко, но решительно возразила:
- Нет, сэр, вы любите Джоанну и в ней нуждаетесь. А я - не Джоанна. Я - не ваша дочь, мистер Чепмен. Я - Вирджиния Энн Марстон. Джоанна и я вместе учились и были лучшими подругами. Это она просила меня приехать к вам под ее именем.
- Этот жестокий розыгрыш - месть? - спросил он в гневном отчаянии.
- Нет, сэр, она не хотела мстить. Она хотела вернуться домой… и не смогла, поэтому послала меня. Все, что я вам рассказывала о ней и Стелле - правда!
- Это была проверка, что ли? Злая девочка! Я напишу ей, чтобы она приехала немедленно.
- Она не получит письма, сэр. Она умерла в Саванне 13-го марта… сразу после нашего приезда из Англии.
Бен вскочил и, схватив Джинни за запястья, тоскливо посмотрел ей в глаза:
- Джоанна, зачем ты это делаешь? Чтобы получить Стоуна? Хоть ты и приняла чужое имя, но это невозможно. Бог покарал бы за такой грех…
Джинни попробовала освободиться, но он не отпускал ее.
- Я - Вирджиния Марстон, - повторила она, - Джинни Марстон. Сядьте, сэр, я все расскажу.
Она подвела его к креслу и рассказала о смерти Джоанны и своей клятве, стараясь говорить мягко и, по мере возможности, щадить отцовские чувства.
- Все это правда, мистер Чепмен, - сказала она в заключение. - Я любила ее как сестра и сделала то, о чем она меня просила. Но я больше не в силах была притворяться Джоанной, не могла выносить, что вы меня считаете дочерью. Простите, если я ранила ваши чувства Я уеду немедленно - мне надо разыскать моего отца; я даже не уверена, что он жив.
- Проклятая самозванка! - вскричал Бен, кидаясь на Джинни. - Ты лжешь, моя дочь не могла бы задумать такой жестокий розыгрыш! Ты хотела занять ее место и получить после моей смерти денежки. А сейчас призналась, потому что поняла, что Стоун разоблачит и убьет тебя.
- Нет, сэр. Мне не надо ни вашего ранчо, ни ваших денег. Я появилась здесь, только чтобы выполнить посмертную волю Джоанны. Я хочу Стоуна, потому что я люблю его и знаю, что подхожу ему. Можете ненавидеть меня, хотя я этого не заслуживаю, - может быть, это отвлечет вас от горестной утраты. Стелла лгала дочери все эти годы, но Джоанна любила вас и хотела приехать к вам. Вы бы так полюбили ее! Другой такой чудесной девушки я не встречала… - Слезы полились по зарумянившимся от гневного окрика Чепмена щекам Джинни. - Мне так ее не хватает. Мы дружили все эти школьные годы и так много значили друг для друга. Она для меня… - Джинни зарыдала, Нэн обняла ее, утешая и плача вместе с ней.
Мать Стоуна поверила Джинни и поняла ее отношения со своим сыном. Он узнал, что союз его с этой женщиной греховен… и ринулся прочь от той, которую полюбил. Он любил и желал эту женщину, любовь к ней смягчила его сердце. Их жизненные круги много раз пересекались и теперь должны слиться воедино. Отрицать истину было нельзя: Великий Дух предназначил их друг для друга, Его рука вела ее сына к его судьбе. Союз Стоуна Троуера и Джинни принесет счастье им обоим и успокоит душу Бена. Нандиль была убеждена в этом.
Справившись с собой, Джинни закончила:
- Джоанна была бы счастлива здесь, но Бог рассудил иначе… Когда я вошла в ее комнату, у меня сердце разрывалось. Любой из ваших подарков доставил бы ей безмерную радость, или хотя бы письмо, хоть словечко… Но Стелла была жестокой и оторвала ее от вас… Я знала Стеллу и поэтому поверила всему, что вы о ней рассказывали. Я никогда не сказала Джоанне дурного слова о Стелле, чтобы не обидеть подругу, но я жалела ее за то, что у нее такая мать. Живя с вами, Джоанна стала бы счастливой. Я не считаю, что вы всегда правильно поступали в прошлом, но вас можно понять и извинить. Теперь женитесь на Нэн и будьте счастливы. - Джинни с пылом и безапелляционностью молодости высказывала свое мнение. - Не думайте о том, что скажут люди, жизнь слишком коротка, чтобы терять хоть минуту радости. Признайте Стоуна - он заслуживает этого, сэр. - Глаза ее снова затуманились. - Иногда я думаю, что Джоанна видит нас сверху и радуется, что вы ее всегда любили. Теперь я уезжаю, сэр. Мне кажется, что я допустила много ошибок, пытаясь помочь самой себе и другим, простите меня за них. Я оставляю на кровати письмо для Стоуна - отдайте ему, пожалуйста. Пусть он узнает правду обо мне от меня самой.
- Джинни - его судьба, Бен, - убежденным тоном сказала мать Стоуна, когда девушка повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Бен и сам понял, что Стоун изменился, когда тот приехал уладить их отношения и заговорил о внуках и правнуках; Нэн подсказала отцу, что сын изменился под влиянием Джинни. Права Нэн и насчет Джоанны: Джинни словно вернула ему на время дочь подарив короткое счастье, прежде чем его ранило известие о смерти Джоанны. А если Стив любит ее и хочет жениться на ней, то, отвергнув Джинни, он потеряет и сына. Он не должен позволить, чтобы отчаяние и тоска по дочери исказили его суждение о ее лучшей подруге.
- Стой! - окликнул он Джинни. - Пожалуйста, не уходи, Джинни. Расскажи нам еще о Джоанне.
Джинни посмотрела на опечаленного отца.
- Я расскажу вам все, что знаю о ней. - Она поведала, как они познакомились с Джоанной, как подружились, как жили в Англии, как уехали в Америку. Она рассказала, что Джоанну похоронили в Саванне под именем Джинни. - Перевезите ее тело и похороните здесь, сэр, - посоветовала она. - Спрашивайте меня еще, я расскажу вам все, что могу.
- Почему ты не призналась, когда приехал Стоун? - спросил Бен.
Джинни не ожидала такого вопроса и ярко покраснела.
- Мне трудно ответить, сэр. Это связано с нашими отношениями в ту пору, когда мы были Стивом и Анной. Я влюбилась в него, но в его душе было столько горечи и разочарованности, что он не позволял никому приблизиться к себе.
Джинни рассказала кое-что о своих отношениях со Стивом, умалчивая о физической близости, но ей казалось, что они догадываются. Впрочем, подумала она, разве что-то можно скрыть от этой пары, которую сложная и трудная история их любви наделила, наверное, редкой проницательностью в вопросах любви и страсти.