- Отлично, миссис Джексон, - сказал Стив. - Теперь следующая тройка.
Во вторую очередь Люси Ивз правила фургоном, помощницами ее были миссис Хэммонд и миссис Браун; испытание прошло благополучно.
Элли правила в тройке с Анной Эвери и миссис Виггинс и тоже уверенно справилась с мулами.
В следующей стройке правила Кэтти Кинг, которую сопровождали миссис Мэрфи и миссис Фрэнкс. Она волновалась и уверяла Стива, что не справится.
- Не беспокойтесь, миссис Кинг, - я здесь, со мной это не опасно.
- Только потому я и согласилась править.
- Все пройдет хорошо, вы справитесь, как и другие.
Но красивая брюнетка не справилась. Она сразу выпустила вожжи и завопила, призывая на помощь Стива.
Джинни со страхом глядела на упряжку, несущуюся без управления, - вожжи тащились по земле. Кэтти вцепилась в Стива, и он посадил ее перед собой на седло. Не только Джинни заподозрила, что Кэтти нарочно бросила вожжи, у других женщин возникла та же мысль, они переглядывались и хмурились.
Стив успокоил и остановил упряжку, посадил Кэтти в фургон и велел править миссис Мэрфи, строго заметив темноволосой красотке:
- Смотрите, как правят другие, миссис Кинг, и будьте повнимательнее. От этого маневра может зависеть ваша жизнь, вы должны усвоить его!
- Я не могу сегодня править! - взмолилась она.
- Хорошо, сегодня не надо. Ну, миссис Мэрфи, сосредоточьтесь! Готовы? - Женщина кивнула.
- Будьте внимательней, ваши мулы уже волнуются после первых выстрелов. Терпеть не могу повторять упражнение, но ничего не поделаешь - вам надо научиться!
Затем Стив назначил править фургоном Мэтти Иппс, а с ней - миссис Дэниелс и Хеккет. Мэтти, как всегда, сразу захныкала:
- Это слишком опасно, я расшибусь прежде, чем мы отправимся в это проклятое путешествие. Вы ведь освободили Кэтти, ну и меня тоже можете.
- Могу, конечно, если вы боитесь, - терпеливо возразил Стив, - но это вам же будет не на пользу.
- Да не боюсь я! - Мэтти сразу обуял дух противоречия. - Это же не страшнее, чем сражаться с янки.
- Как хотите, можете и просто наблюдать, - буркнул Стив.
Джинни оценила мягкую политику Стива - он не заставлял править всех, и она была рада, что избавлена от этого опасного упражнения - не только потому, что боялась выпустить вожжи, как Кэтти, но, главное, ей было бы неприятно вызвать неудовольствие проводника. Она любовалась его великолепной посадкой и ловкими движениями и думала, что впервые в жизни видит физически совершенного мужчину. Кэтти между тем продолжала хныкать:
- Ох, я так испугалась, я же могла все кости переломать. - Никто не посочувствовал ей, и, раздосадованная, она набросилась на миссис Мэрфи: - Ты мне все волосы выдрала, Сью Мэрфи!
- Мне удалось схватить тебя за волосы, а не то бы ты упала! - оправдывалась та.
- Болит еще! - всхлипнула Кэтти.
- Перестань жаловаться, слушай внимательно и не отвлекайся, - одернула ее Луиза.
- Да, тебе-то хорошо, та уже умеешь править.
- Не глядела бы по сторонам на кого не надо, тоже давно бы научилась!
- Про что это ты? - вскинулась Кэтти.
- Сама знаешь, молчи уж.
Кэтти поглядела на Луизу Джексон, потом будто невзначай перевела взгляд на Анну Эвери.
Джинни увидела в этом взгляде злобу и ревность.
Женщины и сам Стив перекусили, потом проводник пошел на берег выбирать место для урока по переправе через реку. В это время Чарльз Эвери навестил свою новоиспеченную дочь, и они пошли прогуляться и поговорить наедине о своих делах.
Чарльз интересовался, как идет обучение; Джинни сказала ему, что справляется, и поблагодарила за вещи, которые он ей привез. Потом она стала задавать ему вопросы в связи с подслушанным вчера разговором, растревожившим ее.
- Да, самый неистовый - это Карл Мэрфи, он из Джорджии, - заметил Чарльз, - там самые горячие головы, ведь Джорджия больше всего пострадала во время войны. Ты лучше держись от него в сторонке. Надеюсь, эти разговоры о клане прекратятся, не то какой-нибудь шпион-янки может подслушать.
- Но их рассказы о клане правдивы, сэр? - спросила Джинни.
- В общем да. Люди становятся членами клана, чтобы отомстить янки и их прихвостням за все бедствия Юга во время и после войны. Конечно, есть и беспринципные, для которых Клан - только средство сведения счетов, дающее возможность разделаться со своими личными врагами и нажиться на этом. Но большинство членов клана - честные люди, которые хотят защитить Юг от произвола.
- Но разве убийства и поджоги помогут достигнуть справедливости?
- А как ее, по-твоему, добиться, скажи!
Джинни серьезно подумала и сказала:
- Не знаю.
Чарльз улыбнулся:
- Ну вот и не забивай этими мыслями свою хорошенькую головку! Скоро мы будем далеко от всего этого!
- Я так рада, сэр, только бы в дороге все было спокойно. Ведь мне после путешествия надо уладить серьезные дела…
- Вот увидишь, все устроится. Ну, я должен вернуться в город, сегодня вечером у меня встреча. Через пару дней я вернусь, а на той неделе мы уже тронемся в путь.
- Ох, скорее бы! - прошептала Джинни.
- А как твои дела с красавцем-проводником? - полюбопытствовал он, когда они вернулись в лагерь.
- Никаких дел. Сейчас он почему-то меня избегает, - ответила Джинни.
- Но он ведь увлекся тобою, я не ошибаюсь?
- Может быть, сэр…
- Увлекся, поверь мне. И ты его не расхолаживай - я ведь уже говорил, он может пригодиться тебе для путешествия в Колорадо.
Эта мысль встревожила и восхитила Джинни, но она возразила:
- Когда придет время добираться до Колорадо, он будет за тысячу миль от меня.
- А может быть, и не так, - заметил Чарльз с широкой улыбкой.
Она заставила себя успокоиться и холодно сказала:
- Поживем - увидим…
- Да, непременно увидим. До свидания, Анна.
- До свидания, сэр… отец!
Когда Стив вернулся в лагерь, Джинни отдала ему перчатки, поблагодарила и показала те, что привез ей отец.
- Они годятся, как вы считаете? - спросила она.
Стив потрогал ее руки в новых перчатках и кивнул.
- Да, вполне годятся. Ваш отец был в лагере, и я опять упустил его, - заметил он, отпуская ее руку.
Джинни была взволнована его быстрым прикосновением.
- Да, - пробормотала она, - но он скоро вернется в лагерь и больше уже в город не поедет.
Стив пристально посмотрел на нее.
- Я вижу, это вас радует.
Она ответила, мешая правду и ложь:
- Да, радует. Мы с ним шесть лет не виделись, теперь снова узнаем друг друга. После того как я вернулась из пансиона, мы совсем немного времени провели вместе.
- Что за человек ваш отец, Анна?
- Такой, каким вы его видите: честный, добрый, великодушный, любезный - настоящий джентльмен.
- О, он представляется вам идеалом!
- Но это же естественно для дочери…
Его тон и выражение лица внезапно изменились:
- Я думаю, что да.
В его голосе не прозвучала убежденность, и Джинни подумала, что, может быть, он сирота и взаимная привязанность родителей и детей ему неизвестна и непонятна. Может быть, поэтому он такой законченный тип мужчины-одиночки. Какая-то горечь таится в глубине его холодных, блестящих, словно черный лед, глаз. "Как разгадать тебя, Стив Карр?" - подумала Джинни.
- Вы поели? - поинтересовался Карр, меняя тему разговора.
Джинни ответила утвердительно.
- Скоро мы приступим к занятиям. Там увидимся.
- Стив! - остановила его Джинни.
Он обернулся.
- Да, мисс Эвери!
- Вы так хорошо нас учите. Спасибо вам.
Он взмахнул шляпой, но не улыбнулся и не поблагодарил, снова повернулся и ушел.
"Ох, ты трудная загадка, Стив Карр! - снова подумала Джинни. - Разгадаю ли я тебя?"
В два часа женщины подъехали в своих фургонах к реке, и Стив повел их к выбранному им месту переправы. Они собрались вокруг него выслушать последние наставления.
- Мы начнем с мелких мест, а потом переправимся на глубине, - сказал он. - Сейчас переправимся через брод с глинистым дном. Когда подведете фургоны к воде, не давайте мулам пить. Нельзя делать остановку - колеса увязнут в земле. Может случиться, что посреди реки фургон ляжет набок - это значит, что на неровном дне встретилась промоина. Правьте мулами внимательно, держите ровный шаг. Животные должны чувствовать, что вы все время контролируете их движения. На глубокой переправе мы встретимся с дополнительными трудностями, сейчас я не буду говорить о них. Переправы - самая большая трудность в дороге, и именно для них требуются дополнительные упряжки мулов. Это создает в дороге известные трудности, но совершенно необходимо. Если нет вопросов, дамы, приступим к уроку.
После урока и двухмильного похода измученные женщины бросились на траву, чтобы отдохнуть перед возвращением в лагерь, но Джинни сразу пошла к своему фургону. Она взяла часть еды, которую Чарльз Эвери привез из города, и разложила ее на камнях, которыми Стив окружил свою стоянку. Он еще был у реки, где выбирал место переправы на глубине для завтрашних занятий. Вернувшись, он найдет вкусный ужин, приготовленный Мартой, и, наверное, догадается, кто его оставил. Может быть, ему понравится.
Она пообедала с Девисами и угостила детей пирогом, испеченным Мартой. Перемыв тарелки, Джинни помогла Мэри Виггинс чинить детскую одежду. Когда к ней подошла Элли, Джинни поинтересовалась, почему в лагере нет детишек в возрасте от двух до четырех лет - еще раньше Джинни заметила это с удивлением. Элли объяснила ей, что в эти годы дети не рождались, потому что мужчины были на войне. Совсем немного детей родилось в конце или сразу после войны - в тех семьях, где раненые мужчины вернулись домой раньше.
Ответ Элли вернул Джинни к грустным раздумьям о войне. Она от души пожелала, чтобы прекратились озлобление, вражда и взаимные столкновения и мир и благоденствие вернулись в измученный родной край. Помоги, Боже, чтобы так и было!
Джинни и Мэри кончили шитье, и Джинни сказала с улыбкой:
- Спасибо вам всем, что вы помогаете мне в домашних работах. Мне это необходимо - в пансионе этому не учили, а мать я потеряла давно, в одиннадцать лет. Ведь всегда матери учат дочерей домашним делам.
- Да, рано ты потеряла мать, - посочувствовала Мэри.
- Мне и сейчас ее не хватает, - отозвалась Джинни. Тоска кольнула сердце, и она поспешно сказала: - Ой, вы все здесь видите, какая я неумеха в домашних делах, мне просто стыдно перед вами.
- Не расстраивайся из-за этого, Анна, ты всему научишься. Ты ведь счастлива, что вернулась домой?
Уголком глаза Джинни заметила, что Стив невдалеке прислонился к дереву и слушает беседу женщин. Почему он это делает? Может быть, он подслушал и ее беседу с отцом, и у него возникли какие-то подозрения? Или заметил, что Эвери обращается с ней более сдержанно, чем отец с дочерью? Джинни поспешила ответить Мэри:
- Как же, конечно, я счастлива, я ведь не видела отца шесть лет. Такая долгая разлука, мы словно встретились впервые и теперь привыкаем друг к другу. - Джинни нарочно говорила громко, чтобы услышал проводник.
- Это, должно быть, даже забавно, вроде игры, - заметила Мэри.
- Да, пожалуй, - согласилась Джинни.
- Там уже собираются поболтать и послушать музыку, - напомнила Мэри подруге. - Иди туда, а я уложу своих сорванцов и приду. Спасибо за помощь.
- Шитье - единственная женская работа, которую я умею делать, - посетовала Джинни.
- Зато ее ты делаешь превосходно, - похвалила Мэри.
Когда они попрощались, Джинни оглянулась и увидела, что Стива уже нет у дерева. - Исчез тихо, как мышка, таинственный соглядатай! Зачем ты подстерегаешь меня?
Когда она шла к месту, где собрались женщины, в голове ее вихрем взвились тревожные и неприятные мысли: а может быть, Стив - член Лояльной Лиги, прихвостень янки, который вынюхивает среди переселенцев членов Клана? Недаром Эд Кинг предупредил свою болтушку-жену, что в лагере могут быть шпионы. Джинни слышала об этих шпионах, которые собирают против южан компрометирующие сведения и выдают этих людей властям. А южный акцент у него ненастоящий, - решила Джинни. - А если настоящий, то, значит, он южанин, продавшийся янки.
Чудовищность этой мысли привела ее в ужас. Идиотка ты, Джинни! Стив - опытный проводник, получает хорошую плату, думала она. Зачем ему грязные деньги северян? Он не такой человек, который пойдет на плохое дело. Никакой он не шпион, он честный, добрый, порядочный. Проводник должен быть бдительным, все знать о каждом человеке в лагере, не то в дороге его ждут неприятности. А за тобой он следит, не сводя глаз… может быть, потому что влюблен в тебя! Как бы то ни было, это надо выяснить, пока сама не влюбилась в него по уши.
- Какое глубокое раздумье, мисс Эвери, вы идете и ничего кругом не видите! Я шел за вами следом, а вы не замечали. А если бы это был не я, а враг, лазутчик? Он застиг бы вас врасплох!
Джинни остановилась и поглядела на него. В тусклом свете молодого месяца она едва уловила выражение лица Стива - такое замкнутое, непроницаемое. Смуглое лицо, черные, как эбеновое дерево, волосы, черный костюм - он почти сливался с ночью. От него шел запах свежести - наверное, только что искупался в реке… Как всегда, она удивилась его собранному и подтянутому виду - единственной приметой небрежности была черная тень на щеках и подбородке - он брился поздно вечером, да еще, может быть, привычка ерошить и потом снова приглаживать волосы. Она смотрела на него молча несколько секунд, но ей показалось, что она молчала целую вечность. Потом она непринужденно рассмеялась и сказала:
- Не волнуйтесь, мистер Карр. Мне и вправду надо было серьезно подумать сегодня вечером, я и не знала, что должна быть бдительной в лагере, который охраняет такой опытный страж, такой зоркий охотник, как вы. Ведь от вас не то что лазутчик, и птица не ускользнет - налету поймаете.
Стив посмотрел на нее пристально: он был задет.
- Странный способ отпускать комплименты, - сказал он хрипловато.
Джинни чувствовала тепло, дрожь и какой-то звон в теле. Как она хотела, чтобы что-то произошло между ними… и была рада, что ничего не произойдет. Звездный небосклон склонился бы к Джинни, если бы он ее обнял… если бы она не чувствовала его искушенность и тонко рассчитанную игру… Если бы она почувствовала, что его по-настоящему влечет к ней, она не устояла бы перед ним.
- Нет, - возразила она, - это не комплимент, я в самом деле считаю, что вы наделены таким даром. Но я не спорю - побраните меня снова за рассеянность.
Он засмеялся - блеснули белоснежные зубы - и сказал шутливо, прижав левую руку к сердцу:
- О Анна, вы ранили мое сердце своей жалобой! Неужели я так занудлив?
Джинни нахмурилась на его шутку:
- Пожалуй, да, Мистер Проводник, с вами трудно иметь дело.
Прежде чем ответить, он провел рукой по волосам:
- Может быть, вы правы, но я сожалею, что у меня такой трудный характер.
Она попыталась не показать, что его слова тронули ее и только сказала:
- Ну что ж, это уже не так плохо.
Стив стоял рядом и любовался ею. Она была обольстительна, как фургон, загруженный золотом. Светло-карие глаза блестели живо и задорно, волосы клубились на спине каштановым пушистым облаком, губы звали к поцелую. Ему хотелось погладить ее нежную кожу. Можно ли? Должен ли он? Нет, еще нет…
- Вы странная девушка, Анна Эвери, - сказал он спокойно, - не такая, как все.
- Надеюсь, терпеть не могу быть как все. Я предпочитаю быть розовым облаком на небе среди стаи белых облаков.
- О, розовый - нежный и милый цвет, не смелый и гордый, как красный! Хороший выбор. А я каким облаком вам представляюсь?
Джинни была в равной мере удивлена и реакцией на ее замечание, и вопросом. Она воспользовалась случаем дать ему понять, как часто он уязвлял ее, и храбро ответила:
- Черным, Вы - черное грозовое облако. Вы сильны и непредсказуемы.
Он задумчиво кивнул и сказал:
- Вы правы. Совсем неплохо судите о характерах.
Она смутно надеялась на то, что он еще что-то скажет, откроет себя, извинится за то, что отталкивал ее своей резкостью. Но он ничего не сказал и направился к группе мужчин и женщин и вскоре начал рассказывать о Техасе.
Стив вел свой рассказ, как опытный проводник, который должен познакомить путешественников с тем краем, куда они направляются. Он говорил простыми, ясными фразами, давая максимум информации.
- Техас - большой штат, на западе там горы и долины, на востоке леса, и на крайнем западе - пустыня. На многие мили тянутся ровные прерии и зеленые луга, В болотистых местностях надо быть очень осторожным; есть такие болота: не успеешь моргнуть глазом - фургон засосет. Погода обычно неплохая, но иногда наступает такой холод или такая жара, что только держись! Климат - как дикий конь, наполовину прирученный. Хорошие условия для хлопководства, земледелия и разведения скота, - Стива слушали очень внимательно; он сделал паузу и продолжал рассказывать: - Революция в Мексике иссякла в 1845 году, "бандидос" иногда пересекают границу, но держатся вблизи от нее, так что территории, которые занимают переселенцы, вне опасности. Техас все еще не включен в Союз Штатов, хотя техасцы этого добиваются. В прошлом году они выбрали губернатором сторонника Севера и голосовали за новую конституцию, включающую закон об отмене рабства, но это им не помогло. Штат остается на военном положении, всем заправляют радикалы и генерал Шеридан - наверное, помните его имя со времен войны.
- Помним, разрази его гром! - воскликнул Браун.
- Техасцы - гордые, упрямые люди, - продолжал Стив, - хорошие вояки. В Техасе один полисмен, имя которого стало легендой, мог в одиночку удержать толпу или расправиться с бандой. Прославились своей отвагой бойцы разведывательно-диверсионных отрядов; северяне были так напуганы ими, что лишили их права занимать административные посты.
- Вы говорили, что в Техасе обстановка спокойнее, чем здесь? - спросил Кинг.
- Там не бесчинствуют отряды солдат и банды постоянного состава; но на ранчо нередко нападают преступники, бежавшие из тюрем: они угоняют скот, ну и на дорогах пошаливают. Но все это отдельные случаи. Территория Техаса слишком обширна, чтобы в этом краю могли действовать постоянные банды.
- Вы всегда работали проводником? - спросила Кэтти Кинг.
- Нет, не всегда. Но я много раз пересекал Техас с обозами из Сент-Луиса на Дальний Запад - в Калифорнию, Колорадо, Аризону. Там добывают золото и серебро, среди золотоискателей немало преступников.
- А чем именно вы занимались в этих поездках? - спросила Кэтти.
- Всем понемногу, мадам.
- А все-таки чем? - настаивала темноволосая кокетка.
- Ну, охранял грузы золота, серебра, оружия, служил проводником военных отрядов, направленных на усмирение индейцев…
- Стычки с индейцами в Техасе?