Изабел с жаром отвечала на его поцелуй. Ощущение близости его высокого, мускулистого тела приводило ее в восторг, и в восторг приводили ее его губы. Грудь напряглась и заныла, низ живота сгорал в огне. Она обвила шею Маркуса руками и прижалась к нему.
Они целовались и целовались, и их взаимный голод усиливался с каждой секундой. Первобытные инстинкты и желания затуманили разум Маркуса, и он потянулся к краю ее подола. Он задрал ее многочисленные юбки и тихо застонал, когда пальцы его нащупали нежную кожу ее ягодиц. Он стиснул их ладонями и прижался к Изабел пахом, но этого было мало. Чудовищно мало.
Оторвавшись от ее рта, он огляделся в поисках места, куда бы ее положить. И тут у него в голове прояснилось. Господи Иисусе! Он собирался заняться с Изабел любовью в гостиной при спальне лорда Мэннинга, прямо на диване барона!
С трудом владея собой, Маркус решительно отстранил Изабел. Это далось ему нелегко. Ее лицо слегка раскраснелось, прекрасные золотисто-карие глаза заволок туман желания, а рот ее, нежный, мягкий, так манил его…
Но мысль о том, что Мэннинг лежит в соседней комнате и, может быть, умирает, подействовала на Маркуса, как ведро холодной воды.
Изабел моргнула, и он понял, что реальность обрушилась и на нее. Она ахнула и повернулась к открытой двери. Ее лицо выражало неподдельный ужас.
- Боже! Как я могла забыть…
Маркус скривился:
- Мы оба нынче не в себе.
Она рассмеялась почти истерически:
- Да уж, с этим не поспоришь.
Изабел торопливо оправила платье. Ее бросило в дрожь при воспоминании о теплых ладонях Маркуса на обнаженной коже. С неестественно прямой спиной она села на диван и через силу сделала глоток чаю. Чай уже остыл, но он давал ей возможность отвлечься от поцелуев Маркуса.
Маркус, которому нужно было что-то покрепче, заметил несколько графинов и стаканы на низком столике, покрытом причудливой резьбой. Он налил себе бренди, одним глотком выпил обжигающий напиток и налил еще порцию.
Сделав глубокий вздох, он вернулся и сел на свой стул. Пригубив бренди, он задумался, чем бы им отвлечься друг от друга и от лорда Мэннинга. Вспомнив сегодняшнее, точнее, уже вчерашнее приключение, Маркус улыбнулся.
- У меня для тебя кое-что есть. - Он поставил стакан на стол и, сунув руку в нагрудный карман, вытащил оттуда медальон. - Кажется, это твое? - спросил он Изабел.
Изабел побелела как полотно и отпрянула, словно он держал на ладони не золотое украшение, а кобру. Испуганная, она вскочила и впилась в него взглядом.
- Где ты это взял? - спросила она хрипло.
Маркус нахмурился: он не ожидал такой реакции. Он посмотрел на медальон - только сейчас он увидел его в нормальном свете. Что такого в этой безделушке, что Изабел так тревожится? Что за тайны скрывает старый медальон? И что еще важнее - что это за тайна такая, что Уитли решил, будто Изабел отдаст что угодно, лишь бы она не раскрылась?
Глава 10
Маркус переводил взгляд с Изабел на медальон и обратно и хмурил брови.
- Я повторюсь: тебе не кажется, что пришло время рассказать мне, что происходит? Уитли явно почувствовал, что этот медальон имеет над тобой какую-то власть. - Он прищурился: - Ты это искала у него в номере?
Изабел в смятении смотрела на медальон, затем отвернулась.
- Не совсем, - в конце концов ответила она. - Когда я говорила, что не знаю, что у него в руках, я говорила правду.
- А этот медальон может навредить тебе? - изумленно спросил Маркус.
- Да. Нет. Ах, да не знаю я! - Она набрала в грудь побольше воздуха. - Но я не могла пустить все на самотек, когда у Уитли, возможно, была какая-то вещь, которая… - Она закусила губу и отвернулась. - Это все очень запутано.
Маркус хмыкнул:
- Очевидно. То есть я не могу рассчитывать на то, что ты расскажешь мне эту запутанную историю?
Она горько рассмеялась:
- Да, не можешь. - Ее взгляд сделался жестким. - Я не стану тебе лгать, если мне удастся избежать объяснений, я ничего не расскажу. Будь моя воля, я бы унесла это с собой в могилу. - Увидев его протест, Изабел вздохнула и добавила устало: - Знаю. Это несправедливо, но поверь мне, Маркус, на моем месте ты поступил бы так же. - Она посмотрела на медальон. - Можно мне его забрать?
Маркус смерил ее долгим взглядом, а потом отдал медальон, ни слова не говоря.
Медальон еще хранил тепло его руки. Изабел разглядывала выгравированный на крышке прихотливый узор. На нее нахлынули воспоминания, глаза наполнились слезами. Прижав медальон к груди, она робко улыбнулась Маркусу.
- Спасибо, - выговорила она глухим голосом. - Он мне очень дорог.
- Пожалуйста. - Маркус поклонился.
- Но как тебе удалось его заполучить? - спросила она, не отнимая медальона от груди. - Уитли не отдал бы его просто так.
Маркус улыбнулся:
- О, тут ты права, но я, знаете ли, при необходимости могу быть очень… ммм… настойчивым. - Его улыбка поблекла. Он встал и подошел к ней. - Изабел, ты знаешь, что я не позволю ни Уитли, ни кому бы то ни было еще причинить тебе вред. Ты уверена, что не хочешь рассказать мне, в чем дело?
Она заколебалась, и тут позади них раздался голос Эдмунда:
- Мама, дедушка крепко спит. Как ты думаешь, можно мне отлучиться: я хочу умыться и переодеться.
Изабел вздрогнула, и облегчение, смешанное с чувством вины, отразилось у нее на лице. Она бросилась к сыну:
- Отличная идея! Беги, а я посижу с ним в твое отсутствие.
Момент был упущен, и Маркус даже не пытался ее остановить, когда она послала ему робкую улыбку через плечо и скрылась в спальне лорда Мэннинга.
Через несколько часов всем стало ясно, что барон не умрет в следующую минуту, и викарий, Джек, мать Маркуса, миссис Эплтон и епископ Латимер отбыли по домам.
Миссис Эплтон обещала вернуться почти сразу.
- Я вернусь в течение часа, - говорила она Маркусу, и ее пухлый подбородочек вздрагивал. - Я только прослежу, чтобы собрали мой чемодан, и провожу брата. - Ее глаза наполнились слезами, и, задыхаясь, она добавила: - Не так я представляла себе первое пребывание здесь.
Маркус погладил ее по плечу:
- Не отчаивайтесь, мадам. Лорд Мэннинг еще, может, вгонит доктора в краску.
Она промокнула глаза кружевным платочком, лицо ее немного просветлело.
- О, как же я надеюсь на это!
После отъезда гостей в доме воцарилась тишина, но ненадолго. Вести быстро разнеслись по округе, и один за одним стали приезжать друзья барона: выражали сочувствие и справлялись о его здоровье. Маркус сказал Изабел, что сейчас лучшее место для нее - рядом с бароном.
- Иди к нему, дорогая. - Она колебалась, и он добавил: - Естественно, если ты хочешь принимать визитеров, я предоставлю это тебе, а сам посижу с лордом Мэннингом.
Он знал, что ей сказать: Изабел пулей взлетела на второй этаж, оставив на его попечении первый.
Она с досадой подумала, что именно этого он и добивался.
Разумеется, новости о неожиданном венчании распространились с той же скоростью, и слова беспокойства о лорде Мэннинге перемежались поздравлениями со свадьбой. Более нелепой ситуации и представить себе нельзя: принимать соболезнования и поздравления одновременно!
Из Шербрук-Холла приехал камердинер Маркуса, Бикфорд, и привез его вещи. Теперь он суетился наверху, распаковывая чемодан в большой спальне, которую Изабел отвела Маркусу.
- Я сказала Дирингу, чтобы он приготовил для вас комнату рядом со спальней барона, - сообщила она ему. - А миссис Эплтон мы поселим напротив. - Она посмотрела на него. - Это все ужасно странно, вам не кажется?
- О да. Я никак не предвидел, что первые ночи в браке проведу в одиночестве в спальне рядом с покоями бывшего свекра моей жены, - сухо ответил Маркус.
Изабел подавила истерический смешок и снова исчезла наверху.
Вернулась миссис Эплтон. С ней прибыли ее горничная и несколько саквояжей. Заботливый Диринг проводил ее в спальню.
Наступило небольшое затишье, и Маркус, чувствуя, что бессонная, полная волнений ночь дает о себе знать, позвал Диринга и заказал очень крепкого и горячего кофе и графин коньяку. Кофейник и графин явились как по волшебству почти мгновенно. Маркус сделал первый глоток кофе со щедрой порцией коньяку и спросил Диринга:
- Наверху все под контролем?
Улыбка промелькнула на лице Диринга.
- Да, сэр, - доложил он. - Эдмунд и миссис Мэн… Шербрук спят на диванах в гостиной лорда Мэннинга. С ним миссис Эплтон и доктор.
- Что-то изменилось?
Улыбка Диринга истаяла.
- Нет, но он спит спокойно, даже мистер Сиуард сказал, что этот отдых ему на пользу.
- Что ж, будем надеяться, мистер Сиуард знает, о чем говорит.
Не прошло и пяти минут после ухода Диринга, как Маркус услышал, что к дому подъезжает коляска. Маркус со вздохом встал с кресла и подошел к окну.
У крыльца остановился элегантный фаэтон, запряженный парой резвых вороных коней. Маркус не удивился, увидев, что лошадьми правит Гаррет Мэннинг.
Вскоре Диринг провел его в Зеленую гостиную и удалился. Взглянув на щегольскую насыщенно-синюю визитку Гаррета, темно-желтые брюки и до блеска начищенные ботфорты, Маркус почувствовал неловкость за свой старый зеленый жакет и смятый галстук. Он с тоской подумал о горячей ванне и нескольких часах здорового сна.
- Друг мой дорогой! Поминки и свадьба за одну ночь! - воскликнул Гаррет, шагая через комнату. Он протянул Маркусу руку. - Мы оплакиваем старика или празднуем вашу свадьбу? Или и то и другое?
Искреннее беспокойство в его глазах сняло все вопросы о фиглярстве и непочтительности. Маркус пожал ему руку:
- Никого мы не оплакиваем. Старик держится.
На лице Гаррета, вне всякого сомнения, отразилось облегчение. Он отрывисто рассмеялся:
- Знаю, вам трудно в это поверить, но я правда его люблю.
Маркус кивнул:
- Он вас тоже, хотя ему и хотелось бы, чтобы вы не были таким распутником.
Гаррет пожал плечами:
- Люди редко получают желаемое. - Он изогнул бровь: - Так я должен пожелать вам и прекрасной Изабел счастья?
- Да, ваш дядя страстно хотел увидеть нас женатыми, прежде чем… и мы уважили его.
Гаррет посмотрел на него испытующе:
- Вы думаете, он умирает?
- Он был на волосок от смерти, но сейчас… нет, мне не кажется, что он умирает. Доктор, может быть, не согласится со мной, но я считаю, что если бы он собирался умереть, то уже умер бы. - Без особой охоты он добавил: - Но он не отделался легко, боюсь, он уже никогда не будет тем человеком, которого мы знали.
Маркус изложил события предыдущей ночи и описал последствия удара.
- Может быть, он исцелится полностью, - сказал Маркус, когда разговор подошел к концу, - время покажет.
- Можно мне его повидать? - спросил Гаррет.
Маркус изучающе на него посмотрел. Лорд Мэннинг любил племянника, хотя и не одобрял его образа жизни, а Гаррет был искренне привязан к дяде. Маркус пожал плечами:
- Я не возражаю. Я позвоню, Диринг проводит вас наверх.
- Уделите мне еще минутку.
- Конечно. А в чем дело?
Гаррет скривился:
- Я не уверен… - Он всем своим видом показывал, как ему неловко. - Вы, возможно, подумаете, что я вмешиваюсь не в свое дело, но чувствую, что должен сказать. - На губах его заиграла полуулыбка. - В конце концов, мы породнились, и я блюду интересы семейства.
Маркус кивнул. Интересно, к чему он клонит? Гаррет прочистил горло, ему явно было не по себе.
- Обычно я не сую нос в те дела, которые меня не касаются, - неохотно начал он. - Но я должен предупредить вас: опасайтесь Уитли, того парня, который остановился в "Оленьем роге" в деревне.
Взгляд Маркуса сделался жестче и как будто острее.
- А что такое? Что вам известно о майоре Уитли?
Гаррет почесал за ухом - за правым, в котором поблескивала пуссета с бриллиантом:
- Вчера вечером, уехав от вас, я направился в деревню в поисках развлечений. - Он улыбнулся. - Я нахожу сельскую жизнь несколько скучной, а пить в одиночестве не люблю. Я остановился в "Оленьем роге" в надежде пропустить кружечку-другую эля, прежде чем наведаться к даме, которую иногда навещаю, когда живу дома. - Он задумчиво улыбнулся. - В пивной собралась веселая компания, то да се… В общем, к даме своей я так и не попал. - Он продолжал с задумчивым видом: - Около четырех утра я решил возвращаться домой, как вдруг поднялся переполох и в гостиницу ввалился Уитли. Он был в ужасном состоянии: весь истрепанный, мокрая одежда свисает клочьями, лицо в синяках. Он вопил, что на него напал сумасшедший, который ограбил его и едва не утопил.
Губы Маркуса дрогнули, но он изобразил озабоченность и пробормотал:
- Какой кошмар! Вот досталось бедолаге.
- Хм-м… да, кошмар, особенно с учетом того, что подобные вещи нечасто случаются в наших краях, - медленно проговорил Гаррет. От него не укрылось движение губ Маркуса. - Китинг велел принести для Уитли теплое одеяло и щедро налил ему бренди, и майор рассказал презабавнейшую историю. Он заявил, что возвращался домой от друга, точнее, подруги, чье имя он отказался называть, когда на него напали. Грабитель не удовлетворился тем, что обчистил его кошелек и разрезал всю одежду ножом, - он также попытался утопить Уитли. Он не мог точно назвать место, где это произошло, зато отлично запомнил другие, менее значимые детали. - Гаррет скривился. - Возможно, я слишком суров к нему. У него выдалась тяжелая ночка, но беды его не закончились с уходом грабителя. Этот злодей еще и подрезал подпругу у седла Уитли. Она лопнула в нескольких милях от места нападения, и он рухнул на дорогу. Лошадь, естественно, ускакала в конюшни, а ему пришлось ковылять в никуда не годных сапогах - тоже разрезанных и мокрых - в гостиницу.
- Как это ужасно! Какой вопиющий случай! - Маркус надеялся, что в голосе у него достаточно возмущения, чтобы Гаррет не заподозрил его в причастности к несчастьям Уитли. - Полагаю, Уитли собирается ехать обратно в Лондон с первыми лучами солнца?
- Отнюдь, - сказал Гаррет, не сводя с Маркуса внимательного взгляда. - После того как суета улеглась и толпа разошлась, оставив его в покое, я присоединился к нему у камина, желая разузнать побольше.
- И как, удалось? - скучающим тоном поинтересовался Маркус.
Гаррет поджал губы:
- Нашего разговора никто не мог слышать, и Уитли развязал язык. Шепотом, постоянно оглядываясь по сторонам, он по секрету поведал мне, что грабитель - это вы. Он клялся отомстить вам.
Брови Маркуса взлетели вверх.
- Никогда не слышал большей глупости! - воскликнул он. - Этот человек, должно быть, выжил из ума. С чего мне нападать на человека, которого я едва знаю? Я видел его один раз, и, по правде говоря, он мне абсолютно безразличен. Позвольте заверить вас, что состояние Шербруков велико и мне не нужно поправлять семейную казну за счет кошельков парней вроде Уитли.
Гаррет смотрел на него изучающе:
- Я сказал ему то же самое, но предупреждаю вас, Шербрук: у вас появился враг, и он желает вам зла.
Маркус поклонился:
- Благодарю вас.
Он плохо знал Гаррета, однако начинал думать, что племянник лорда Мэннинга мог бы стать ценным союзником. Гаррет - безрассудный и не сдержанный в своих страстях, это так, но такого, как он, хорошо иметь у себя за спиной, когда идет бой. И это Маркусу нравилось в нем. Ясно, что он не был уверен, что именно Маркус напал на Уитли… но не был он убежден и в обратном.
Маркус улыбнулся ему:
- Простите мое любопытство… А Уитли ваш близкий друг?
Гаррет хмыкнул:
- Прошлой ночью в первый раз его увидел.
- И все-таки он рассказал вам, чужому человеку, что подозревает меня?
- Он изрядно набрался, к тому же из предыдущего разговора он узнал, что я родственник миссис Мэннинг по покойному мужу. - Гаррет улыбнулся. - Он убеждал меня, чтобы я сделал все, что в моих силах, чтобы спасти миссис Мэннинг от бедственного замужества. Он сказал, что он ее старый друг, что он печется исключительно о ее интересах и он впадет в отчаяние, если она выйдет за мерзавца и разбойника.
Серые глаза Маркуса нехорошо сверкнули.
- Правда? Наверное, мне стоит нанести Уитли визит и разъяснить ему кое-что…
Гаррет засмеялся:
- В этом нет необходимости. Я обещал сломать ему челюсть, если он посмеет распространять в округе такие слухи.
- Похоже, я у вас в долгу, - бодро ответил Маркус.
- Мне это доставило только удовольствие. - Гаррет бросил на Маркуса обеспокоенный взгляд: - Будьте осторожны, Маркус. Он желает вам зла.
- Еще раз спасибо за предупреждение. - Маркус потянулся к шнурку колокольчика. - Если это все, то может быть, вы хотите повидать дядю?
Гаррет кивнул:
- Да, очень бы хотелось.
После того как Гаррет ушел в сопровождении Диринга, Маркус устроился в удобном кресле, налил себе еще чашку кофе и, попивая его, стал размышлять над тем, что только что узнал. Он не прилагал особых усилий к тому, чтобы замаскироваться, и неудивительно, что Уитли догадался, что за разбойник встретился ему в ночном лесу. Но то, что свои подозрения Уитли высказал Гаррету, удивляло Маркуса. Зачем? После столь короткого знакомства он решил, что Гаррет одного с ним поля ягода? Или просто слишком сильно напился, чтобы держать язык за зубами? Маркус решил, что последнее вероятнее всего. Но он знал также, что Уитли только и думает, какую бы пакость учинить. Он сделал глоток кофе. Да, это очень на него похоже. Маркус вспомнил о свадьбе, состоявшейся несколько часов назад, и улыбнулся. Уитли будет очень-очень не рад, когда узнает новости.
Остаток дня прошел без происшествий. Не считая одного посетителя после обеда и нескольких записок с поздравлениями и выражениями сочувствия, дом вернулся к нормальной жизни. Лорд Мэннинг большую часть времени спал, но несколько раз за день он пил ячменный отвар и слабый чай. После обеда его камердинер выкупал его и переодел в свежую рубашку. Лорд Мэннинг был слаб и изможден, но Маркус твердо верил, что тот уже не собирается умирать.
Как Маркус уже сказал Изабел, он никак не предполагал провести первую ночь своего брака в одиночестве в спальне по соседству с покоями бывшего свекра его жены, но когда этим вечером перина приняла его в свои мягкие объятия, он подумал, что и это не так уж плохо. Он не спал уже больше суток, и впереди его ждала отнюдь не запоминающаяся первая брачная ночь. Засыпая, Маркус улыбнулся. Как бы сильно он ни устал, если бы сейчас Изабел прижималась к нему всем своим миниатюрным телом, сон был бы последней вещью, о которой он подумал.
На следующее утро Маркус чувствовал себя гораздо более свежим и бодрым, а горячая ванна и смена белья лишь укрепили его в этом ощущении. Спустившись в утреннюю столовую, он узнал от сияющего Диринга, что лорд Мэннинг этой ночью хорошо спал и настоял на том, чтобы позавтракать за столом, который наспех установили в его комнате. Воодушевленный этими добрыми известиями, Маркус позавтракал мясом с кровью и элем, а потом отправился проведать лорда Мэннинга. Он нашел барона в лучшем состоянии, хотя очевидно было, что ему предстоит долго оправляться после удара. Маркус поболтал с ним и миссис Эплтон, которая сидела у постели больного с вязаньем на коленях, и, удовлетворенный тем, что лорд Мэннинг, кажется, идет на поправку, Маркус спустился вниз.