Утирая злые слезы, Изабел сбежала по широкой лестнице Шербрук-Холла и вырвала поводья у грума, державшего ее лошадь. Одним движением она вскочила в седло и пустила испуганного мерина в дикий галоп. Ничуть не заботясь о том, что какой-то несчастный мог оказаться на ее пути, она неслась по подъездной дорожке, ведущей от главной дороги к Шербрук-Холлу. Когда она выехала на широкую дорогу, здравый смысл взял верх, и она натянула поводья, переводя мерина на более спокойный шаг. Так в тающем апрельском свете она двинулась к Данем-Мэнору.
"Значит, мегера с ядовитым жалом? - думала она, сжигаемая гневом. - И ни один мужчина не захочет жениться на мне? - Она сжала губы. - Ну еще посмотрим!"
Когда она достигла дома, в голове ее уже теснились планы, как доказать мистеру Маркусу Шербруку, что он сильно ошибся в ней. Бросив поводья конюху, который встретил ее у конюшен, она выскользнула из седла. Изабел лелеяла свои раны, и ей не хотелось встречаться лицом к лицу ни с тетей Агатой, ни с дядей, сэром Джеймсом, так что она направилась к озеру, отделявшему ее родовое поместье от владений соседа, лорда Мэннинга.
Она часто шла к озеру, когда злилась или расстраивалась. Спокойные голубые воды, зеленый лес, берег, обрамленный прихотливо цветами и кустарниками, дарили ей вожделенное одиночество и успокаивали бушующие чувства.
Выйдя из лесу, она заметила на воде небольшую лодку. Она чувствовала себя слишком несчастной, чтобы составить кому-то приятную компанию, и потому хотела уже скрыться за деревьями, когда ее окликнул веселый мужской голос.
Она узнала Хью Мэннинга, младшего сына лорда Мэннинга, и неуверенно помахала ему. Он принялся грести к тому берегу, где стояла она. До прошлой зимы она его почти не знала. Еще до смерти ее отца он покинул родные края и отправился в Индию, чтобы начать карьеру в Ост-Индской компании. В сентябре он приехал домой погостить, после чего собирался вернуться на службу в Бомбей. Его приезд взбудоражил всю округу. Званые вечера и обеды в его честь следовали один за другим. Каждый жаждал услышать рассказы о далеком загадочном крае - об Индии. Изабел нравилось его общество, и это вкупе с тем, что лорда Мэннинга и ее дядю связывали узы дружбы, позволило им довольно быстро сблизиться. Хотя Хью было почти тридцать, от ее взгляда не укрылось, что он хорошо сложен и обаятелен, и она прекрасно понимала, почему дочь сквайра находит его, голубоглазого, светловолосого и загорелого, красавцем.
В январе Хью отправился в путешествие по Англии и вернулся всего неделю назад. В ближайшие дни он готовился отплыть обратно в Бомбей. Он, судя по всему, не собирался возвращаться из Индии еще несколько лет, и лорд Мэннинг боялся, что больше не увидит младшего сына. Он рассказал о том на прошлой неделе, когда приезжал обедать в Данем-Мэнор.
Доплыв до берега, Хью лихо спрыгнул на топкий берег и вытащил лодку, чтобы ее не унесло. Он обернулся к Изабел и улыбнулся:
- Чудесный день. Не правда ли? - сказал он и с тоской взглянул на небо. - Нет ничего лучше, чем апрельское небо в Англии. Думаю, в Индии я буду больше всего скучать именно по этому оттенку неба. - Он глубоко вздохнул. - И по запахам английской весны: нарциссов, роз и сирени в цвету.
Изабел, чья израненная душа кровоточила после ссоры с Маркусом, не желала ничьего общества, но когда Хью предложил ей посидеть на ближайшей каменной скамье, она согласилась.
По его грустному лицу и репликам Изабел быстро поняла, что Хью Мэннинг почти так же несчастен, как и она. Нахмурив брови, она спросила:
- Разве вы не хотите вернуться в Индию? Я думала, вы никак не дождетесь отъезда.
Не отрывая взгляда от озерной глади, он ответил:
- Я бы предпочел вступить в какой-нибудь полк и сражаться с французами. При том военном положении, которое сложилось на континенте, Англии нужны все бойцы, которых она сможет собрать.
Изабел удивленно уставилась на него:
- Не знала, что вы хотели служить в армии.
- В амии, во флоте - какая разница, - беспечно отозвался он. И мрачно добавил: - Буду честен, Иззи, меня не радует перспектива возвращения в Бомбей. Служба в армии дала бы мне по меньшей мере шанс на приключение. Чего бы я только не отдал, чтобы оказаться вместе с Худом в Средиземном море! - Он печально посмотрел на нее. - Когда экзотика приедается, жизнь в Индии становится такой скучной, что вы и представить себе не можете. Изо дня в день одно и то же. Мне бы хотелось чего-то… будоражащего кровь.
- Мне казалось, что в стране, где можно прокатиться на слоне, где повсюду лазают обезьяны и бродят тигры, есть чему будоражить кровь!
Он пожал плечами:
- О да, бывают моменты, когда я счастлив, что мне выпал такой жребий, однако я надеялся… - он вздохнул, - я надеялся вернуться туда с женой. Мои дела в Бомбее идут хорошо, у меня есть средства, чтобы содержать семью и обеспечить жене достойную, красивую жизнь. - Хью горько рассмеялся: - Я уже все спланировал: как приезжаю домой, нахожу невесту и с молодой женой возвращаюсь в Бомбей, готовый строить семью. Вместо этого не пройдет и трех дней, как я отплыву в Индию в одиночестве.
У Изабел от этих его слов едва не выскочило сердце из груди. Она пожирала Хью огромными удивленными глазами. Неужели судьба послала ей шанс? Шанс не только показать Маркусу, как сильно он ошибался, но и сбежать раз и навсегда из опостылевшего дома, который она больше не считала своим, от женщины, которая, кажется, поставила перед собой единственную цель - сжить ее со свету.
- В-в-вам никто не пришелся по сердцу? - выдавила она.
Глядя на берег озера, он пробормотал:
- Есть одна юная леди… Именно из-за нее я так долго отсутствовал. Я сделал ей предложение, но ее отец отказал мне.
- Но почему? - воскликнула Изабел, искренне переживая за него. - Вы же объяснили ему ситуацию? Рассказали, что вы сын барона Мэннинга?
- О да, я все ему рассказал, но мистер Холфорд не захотел похоронить свою дочь заживо в Индии. Ее руки добивается один местный юноша, который скоро унаследует титул.
- А она? Чего хотела она?
- А какая разница? - отрезал он. - Ее отец сказал "нет", а Розанна никогда не пойдет против его воли.
Нежное сердечко Изабел защемило от боли за него. Чувствуя его печаль, она накрыла руку Хью своей ладошкой.
- Мне очень жаль, Хью, - мягко сказала она.
Он пожал ее пальцы и взглянул на нее:
- Спасибо, Иззи. Вы единственная, кому я рассказал о Розанне. - Он убрал с ее лица локон непослушных волос. - Знаете, у нее тоже рыжие волосы. Не такие темные, как у вас, но все же. И глаза голубые… голубые, как небо над Англией.
Он нахмурился, впервые заметив дорожки от слез на ее щеках.
- Что такое? - спросил Хью. - Вы плакали? Кто вас обидел? Если захотите, я продырявлю его насквозь.
Изабел качнула головой:
- Это все не важно.
- Нет, важно, - мягко возразил Хью. - Мне не нравится, что мой юный друг грустит. Что я могу сделать, чтобы вы снова стали счастливой?
Слова сорвались с губ, прежде чем она успела хоть что-то обдумать:
- Вы можете жениться на мне и увезти с собой в Индию.
Глаза Хью расширились от изумления.
- Жениться на вас? Откуда в вашей головке такие мысли?
Изабел отвернулась и сухо ответила:
- О, это не важно. Мне не следовало ничего говорить.
- Но вы сказали. Почему? - не отставал Хью и смотрел на нее, как будто никогда прежде не видел.
- Потому что вам нужна жена, а я… я не могу больше выносить, чтобы тетя Агата обращалась со мной как с ребенком. И Маркус!.. - В ее груди теснились, сплетаясь, гнев и острая тоска, и Изабел воскликнула: - О, как бы я хотела оказаться за тысячу миль отсюда! - Их глаза встретились. - И если мы поженимся, то оба получим то, чего хотим.
Они долго смотрели друг другу в глаза. Хью думал о годах, которые ему предстоит провести в Индии без жены, Изабел старательно не обращала внимания на тоненький голосок, который вопил ей в ухо, что она глупа и безрассудна, как Маркус всегда и говорил. А какая разница? В Англии ее ничто не держит.
- Вы уверены? - спросил Хью. Он знал, что ему не следует продолжать этот разговор. Но он ничего не мог с собой поделать. Безумие какое-то… Он знал тысячу причин, чтобы встать и уйти прямо сейчас, однако оставался на месте. Изабел не любовь всей его жизни. Но он будет добр с ней, и кто знает, может быть, со временем они полюбят друг друга? А даже если нет, симпатия и уважение позволят им пройти по жизни вместе. И ему не придется годы и годы жить в Индии затворником.
- А что ваши тетя и дядя? - спросил Хью с озабоченным лицом. - Что они скажут?
Изабел твердо выдержала его взгляд:
- Они скажут, что я слишком молода и не знаю, что творю.
- Что ж, тогда ничего не выйдет, - удрученно сказал Хью.
- Нет, выйдет! - вскричала Изабел. - Не важно, что они подумают. Когда мы поженимся, Марк… они уже ничего не смогут сделать. - Она смотрела на него с мольбой. - Пожалуйста, Хью, обещаю, я буду вам хорошей женой. Пожалуйста!
Он едва не утонул в ее огромных золотистых глазах, и его рассудительность дала брешь. Она так очаровательна, эта малышка… И она нравится ему. Он вообразил свое пустое бунгало в Индии, вообразил годы пустоты и одиночества, череда которых ждет его впереди. Ему только и останется, что тяжелый труд. Изабел может все это изменить… И дети…
Решение принято.
Хью встал и подошел к ней.
- Если ваши дядя и тетя будут против, нам нужно организовать побег. Мы можем пожениться в Лондоне перед отплытием моего корабля по специальному разрешению. - В его взгляде читалась неловкость. - Не знаю, смогу ли я достать вам билет. Я должен плыть именно этим рейсом. Компания ждет меня к определенной дате, поэтому я не могу задержаться. Вам, возможно, придется остаться в Лондоне со служанкой на несколько недель, прежде чем другой корабль отплывет в Индию. Вы можете остановиться в особняке моего отца. Он держит там небольшой штат прислуги, о вас там позаботятся. - Он помолчал. - Может быть, это не такая уж плохая идея. Я подпишу необходимые бумаги и оставлю указания душеприказчику, чтобы он привел ваши дела в порядок. Вы сможете в оставшееся время совершить необходимые покупки. Я приготовлю вам список. - Он взглянул на нее, в его глазах все еще таилось сомнение. - Я планирую уехать завтра на рассвете. Если вы и правда этого хотите, вы должны собрать вещи и ускользнуть из дома. Я встречу вас у ворот Данем-Мэнора. К тому моменту, когда станет известно о вашем исчезновении, мы будем уже далеко, на пути в Лондон.
Охваченная осознанием того, что лишь один маленький шаг отделяет ее от того, чтобы раз и навсегда избавиться от всего, что причиняло ей боль, Изабел кивнула. У нее дух захватило от внезапно открывшейся перспективы отъезда в далекую Индию, где она сможет увидеть тигров, слонов и Бог знает каких еще таинственных существ. Она вскочила и обвила шею Хью руками.
- Обещаю, я стану хорошей женой, и вы никогда не пожалеете о сегодняшнем дне, - страстно поклялась она. Перед ее внутренним взором возникло красивое лицо Маркуса, и сердце кольнуло болью. Она не обратила на нее внимания и обняла Хью еще крепче, отгоняя непрошеный образ. - Обещаю.
Хью глубоко вздохнул:
- Что ж, тогда, моя дорогая, не пройдет много времени прежде, чем мы станем мужем и женой и отправимся в Индию!
Глава 1
Девон, Англия
Весна 1808 года
- Эта женщина!.. - прорычал Маркус Шербрук, входя в библиотеку Шербрук-Холла. В его голосе звучал едва сдерживаемый гнев.
Его мать оторвалась от вышивания, и легкая улыбка заиграла на ее губах.
- Полагаю, ты говоришь об Изабел Мэннинг? - Маркус коротко кивнул, и она продолжила: - И чем бедняжка Изабел на этот раз ввергла тебя в такое состояние?
Маркус остановился у одного из стрельчатых окон и взглянул на изумительный пейзаж, раскинувшийся перед ним: участок перед домом, сад, леса. Апрель - чудесный месяц в Англии, и этот не станет исключением. Розы выпустили бутоны, некоторые уже расцвели; анютины глазки в пестром уборе из пурпура, желтого, голубого и белого обратили к солнцу свои нежные личики; в отдалении Маркус видел бело-розовые облака, которые окутали цветущие яблони в саду.
Мирный пейзаж. Пейзаж, достойный богатого поместья. Тщательно спланированный сад и парк раскинулись посреди холмов Девона, покрытых нежной весенней травкой. Обычно Маркуса этот вид наполнял гордостью и удовлетворением - обычно, но не сегодня. Сегодня Изабел удалось в очередной раз нарушить порядок его жизни - и в очередной раз Маркус пожалел, что она, тринадцать лет назад сбежав с Хью Мэннингом и счастливо отплыв в Индию, не осталась там навсегда.
Маркус сжал кулаки. В его сознании проскользнуло бледное воспоминание о пережитом страдании. Он не хотел больше повторения этой жгучей боли, которая некогда рвала его сердце на части, - той боли, которую испытал он, когда узнал, что Изабел и вправду сбежала с Хью Мэннингом и вышла за него замуж. Впервые он услышал об этом от взволнованного дяди Изабел, сэра Джеймса. Он не поверил до конца, впал в какое-то тупое оцепенение. Но когда вся правда о случившемся рухнула на него, что-то глубоко внутри, какое-то хрупкое чувство, о котором он даже не подозревал, увяло и умерло. Потом пришла ярость, и несколько месяцев после свадьбы Изабел он прожил, страстно ненавидя ее и призывая на ее голову все возможные проклятия. В конце концов голос подал его здравый смысл. Когда Маркус сумел взять себя в руки, он спокойно напомнил себе о том, как отчаянно он проклинал это опекунство, и со временем убедил себя в том, что такой поворот дел даже на руку ему. Его подопечная - источник стольких хлопот - замужем теперь за достойным человеком, ее состояние в надежных руках Хью, и они счастливо живут на другом конце света.
Вот там бы и оставалась, с горечью подумал Маркус.
Он поморщился, как от боли. Он был несправедлив, и знал это. Когда десять лет назад Хью умер и Изабел вернулась в Англию с двухлетним сынишкой, он решил, что сможет привыкнуть к тому, что она будет жить рядом. Но не смог. Очень скоро он выяснил, что самый простой способ смириться с ее присутствием - это полностью ее игнорировать. Ему это давалось без труда. Когда они встречались где-либо в гостях, Маркус, отдав долг элементарной вежливости - а он всегда был вежлив, - скрывался в боковой комнате для игры в карты вместе с другими джентльменами. Он появлялся вновь лишь пожелать хозяину доброй ночи и, если мать выезжала с ним, сопроводить ее домой. Он научился виртуозно избегать малых собраний, где мог столкнуться лицом к лицу с вдовой Хью. Он не сумел бы объяснить, почему выбрал именно такую тактику, но догадывался, что это как-то связано с той зияющей раной, что нанесла ему Изабел, выйдя замуж за Хью. Потрясенный остротой боли, которую он тогда испытал, Маркус твердо решил, что никогда больше не почувствует ничего подобного, а значит, ему нужно держаться от Изабел как можно дальше и ни под каким предлогом не допускать ее в свою размеренную жизнь.
Избегать Изабел Мэннинг вошло у него в привычку. Помогало и то, что Маркус часто бывал в разъездах. Иногда он отсутствовал дома по нескольку недель и даже месяцев. В отличие от Изабел, ограниченной в передвижениях по двум причинам: во-первых, потому что она женщина, во-вторых, потому что ее сын нуждается в ней, - Маркус мог себе позволить и позволял уезжать и приезжать когда вздумается. Лучше всего он чувствовал себя дома, но он часто навещал друзей и родственников и даже наезжал ненадолго в Лондон, когда ему этого хотелось. Одним из излюбленных мест для визита стал дом его двоюродного брата Джулиана, графа Уиндема, и его очаровательной графини Нелл, где они вместе воспитывали выводок детишек. Другой его кузен, Чарлз Уэстон, жил неподалеку от Джулиана, и хотя в прошлом между ним и Маркусом возникало напряжение, теперь он находил его общество вполне приятным.
По сути, Маркус только что вернулся со свадьбы Чарлза - в Корнуолле тот сочетался браком с очаровательной юной леди. Все, кто знал Чарлза, соглашались, что его женитьба на Дафне Бомонт - правильный выбор. После венчания, когда большинство гостей разъехались, Маркус, Джулиан и Нелл остались погостить в замке Бомонт. Маркус вспомнил о том, что они открыли в недрах старинного замка, некогда нормандской крепости, и дрожь волной прошла по его телу. Ужасные события, которые ему не суждено забыть… А что до призраков… Он встряхнулся. Здесь, дома, в нормальной уютной обстановке, среди знакомых вещей, Маркус подивился: а не пригрезились ли ему последние дни пребывания в замке? Не подводит ли память? Тогда, когда Чарлз и Дафна в один голос твердили, что это правда, что в доме обитают два призрака, Маркус без труда поверил, но теперь, глядя на залитый солнцем пейзаж, он не стал бы утверждать наверняка. Неужели он и вправду верил в подобные вещи? В то, что души умерших витают рядом? Что в воздухе сгустками тумана являются привидения? До визита в замок Бомонт он поклялся бы, что нет, но…
Внезапно перед его внутренним взором пронесся образ Изабел, ее живое лицо. Она бы ни на миг не усомнилась, что в замке обитают привидения. Она бы охотно ринулась в бой с призраками и прочей нечистью. Он почти улыбнулся, вообразив, как засверкали бы от волнения ее глаза. Но тут же вспомнил, сколько мучений доставила ему миссис Хью Мэннинг, и нахмурился. Почему, черт подери, она не может держаться подальше от его жизни?
Она ненавидела роль его подопечной, да и он сам был не в восторге от своего долга. Когда она вновь ступила на английскую землю, он уже не нес за нее ответственность, напомнил себе Маркус. Разбираться с ее идеями и планами тогда пришлось старому лорду Мэннингу, и слава Создателю за это, подумал Маркус с напускной набожностью.
Мэннинг, конечно же, не воспринимал Изабел и ее сына как тяжкое бремя. Напротив, если бы они не приехали, старый барон, вероятнее всего, зачах бы с горя. Череда страшных событий обрушилась на него. Лорд Мэннинг потерял старшего сына Роберта и его беременную жену. Не прошло и четырех месяцев, как из Индии пришло известие о смерти Хью. Похоже, письма с ужасными вестями летели к нему наперегонки. Чудовищное горе придавило старика, и Маркус опасался, что его воля к жизни умерла вместе с сыновьями.
Возвращение Изабел и Эдмунда в Англию привело к поразительным переменам в жизни лорда Мэннинга. Оплакивая кончину сыновей - Роберт погиб при кораблекрушении, Хью умер от укуса кобры, когда где-то в индийской провинции инспектировал товары, предназначенные для Ост-Индской компании, - он все же с огромной радостью принял у себя вдову и единственного сына Хью. Изабел могла себе позволить жить где угодно, но вопрос об этом никогда даже не вставал - она жила в имении Мэннинга с отцом покойного мужа. Она хотела вернуться в края, где прошли ее детство и юность, а ее сын Эдмунд являлся прямым наследником барона - и единственной нитью, что соединяла его с погибшим сыном. Он обожал мальчугана. Эдмунд, без сомнения, был точной копией отца в этом возрасте. Лицо Маркуса смягчилось, и уголки губ дрогнули. Да, это самый милый белокурый и голубоглазый сорванец, которого он только видел в жизни.