В конторе оставался еще только Тошка, тайно гнавший очередную халтуру. Бездельницы вольготно расположились у меня в комнате, зафлажив меня своими прицельными взглядами.
- Я должна закончить, придется ждать, - кинула я им, не понимая, как же я буду потом с ними… обеими.
- Хорошо, Ириш, мы не мешаем, - поспешила ответить Зулька и полезла смотреть что-то на книжных стеллажах.
Анька, оседлав стул верхом, продолжала держать меня под прицелом, усмехаясь чему-то. Я вернулась к вредному разрезу на ватмане. В комнате зависла тишина.
- Чем занимались-то? - Попыталась я порушить напряжение.
- Ходили домой, я Аньку оладьями накормила, - обрадованно подхватила разговор Зулька.
- Понятно, - кинула я, не отрываясь от чертежа.
- Мы тут решили вопрос тебе один задать, - вдруг сбила житейскую тему Анька.
- Какой еще вопрос? - Я на мгновение оторвалась от разреза, уловив подозрительную интонацию в Анькиной реплике.
- Анюта, может, не сейчас?.. - Встревоженно прозвучала Зулька.
- А я хочу сейчас услышать! - Капризно ответила Анька, не сводя с меня взгляда.
- Что услышать? - Я положила карандаш. - Вы о чем??
Анька подняла подбородок с кистей рук и выпрямилась на стуле.
- Эту ситуацию создала ты. Поэтому тебе и решать.
- Что решать?
- Мы хотим, чтобы ты прямо сказала нам обеим, кого ты из нас выбираешь!
- Что?!
Зулька села, явно растерявшись. У Аньки чуть смешался взгляд, но она не унималась:
- Или ты хочешь завести гарем?.. нет, но дело в том, что мы не согласны. Нам, понимаешь ли, хочется быть единственными.
Хорошо, что в руках у меня ничего не было, даже карандаша…
- Долго думали?!
- Ну, мне кажется, это на поверхности лежит…
- Та-а-ак!! Вы что же? В угол меня загоняете?? Вы решили!.. Я должна! Сделать выбор!!! - Бешенство мое выскочило за предельную отметку. - По каким параметрам?! Может, мне сейчас кастинг провести?!! Конкурс красоты?! А ну-ка, девушки??! Вы соображаете, что вы говорите???
Тут растерялась и Анька. Зулька сидела сжавшись на стуле.
- Хотите выбора?! Так я выберу! Остаться без вашего общества!!! Без вас обеих! Не понятно, что мне так проще?! Мне так лучше!!! Не понятно?!!
- Понятно, - вдруг тихо сказала Анька и, резко поднявшись, вышла из комнаты.
- Замечательно! Очень хорошо, когда есть понимание! - Проорала я ей вслед.
Зулька молчала, не двигаясь. Я посмотрела на нее. У нее было такое выражение лица, что меня моментально остудило. Я увидела, как ей больно. Аньке наверняка тоже…
- Зуль, извини, - я поднялась, - Что-то нервы ни к черту…
Она молчала.
- Извини, - и я кинулась вслед Аньке, соображая, насколько далеко она могла уже умотать.
Но сразу же наткнулась на нее. Она никуда не уходила. Сидела в старом разваленном кресле в коридоре, рассматривая пол у себя под ногами. Я медленно подошла к ней, и она подняла глаза. В них было несмелое ожидание.
- Ладно, Ань… Нервы чтот… Ну, ты сама понимаешь… работа тут срочная, да вы еще… со своим выбором. Прости.
Она молчала.
- Ань…
- У всех нервы. Зачем только кричать?
- Ну, устала я, Анька. Не понимаешь? Меня тоже эта ситуация…
- Ты эту ситуацию сама себе устроила.
- Да, сама-сама! Ань… что делать? - Я опустилась перед креслом и протянула руки, коснувшись ее. - Глупо все как!
- Глупо? - Она положила свои руки на мои. - А мне вот больно.
Блин! Да что же это такое? Почему каждый слышит только себя?? И я вдруг поняла, что хочу остаться с Зулькой. Сейчас хочу. Я посмотрела на Аньку:
- Ань, давай ты сейчас поедешь домой? Просто мы ничего сейчас не придумаем. А оставаться втроем нам не стоит.
Я обняла ее.
- Хорошо?
Тут краем глаза я увидела, как из комнаты вы шла Зулька. Увидев нас, она не останавливаясь про шла мимо и вышла во внутренний дворик конторы. Анька крепче прижала меня к себе.
- Ладно, Ань, езжай домой. Она не двигалась.
- Аня…
Она оторвалась нехотя, но послушно. А я так хо тела, чтобы она скорее ушла, оставив меня с Зулькой, что даже не было места для жалости.
- Все будет хорошо. Уедет Зулька, и мы поговорим. Обо всем поговорим, да?
Она молча взяла рюкзачок, потом, повернувшись, быстро впилась поцелуем в мои губы и, махнув рукой, пошла к выходу.
- Пока! - Тихо крикнула я ей вслед.
- Не скучайте, - не оборачиваясь, кинула она и ушла.
Я выскочила во двор. И не увидела Зульки.
- Зуля! - Начиная беспокоиться, я оббежала небольшой дворик и заглянула за стоящий во дворе гараж. Она была там. И плакала, прислонившись к его металлической стенке. Я подошла и обняла ее, наслаждаясь близостью наших тел.
- Идем домой!
Несколько следующих дней мы провели одни с Зулькой. Аньке я не звонила.
Днем мы почти не вставали с постели, а теплы ми ночами гуляли по уставшему от дневной жары городу, валялись на лавках, глядя в небо и уходя в космос; я слушала Зулькины песни, а она мой философский бред.
Нас было двое.
Следующая неделя Зулькиного пребывания в Кырске уходила в небытие. Зулька взяла обратный билет.
Мы жадно любили друг друга в последнюю нашу ночь, как вдруг неожиданно раздался звонок в дверь.
Сначала я решила, что мне показалось. Но Зулька тоже услышала его.
- Ирка, звонок!
- Что за ерунда? Если это Инга, у нее есть ключи… Сколько времени?
- Три почти.
- Будем открывать?
- Наверное. Я открою, - и она, не спеша натянув на себя майку, вышла из комнаты.
Я ждала, недоумевая. Вошла Зулька.
- Это Анька.
- Кто?
- Анька пришла.
- О, господи! Откуда она?
- Не знаю. Мокрая вся… и пьяная, по-моему.
- Блин! - Я поднялась и, быстро нацепив на себя что-то, вышла.
Анька в прихожей неуклюже сдирала с себя кроссовки, теряя время от времени равновесие. Я остановилась, рассматривая этот процесс.
- Привет! - Увидев меня, с нетрезвым энтузиазмом промычала она.
- Здрасти! И откуда ты такая?
- А мы в Енисее купались! - Скинув, наконец, кроссовки, она неуверенно выпрямилась, и я заметила, что ее джинсы темные от воды.
Вышла Зулька, молча наблюдая.
- Сдурела? - Я начала злиться. - Что за глупости?! У тебя крышу сорвало??
- Ага! - Она протопала мимо меня, поворачивая на кухню. - Почему бы и нам глупости не поделать? - И она скрылась на кухне.
Я взглянула на Зульку и пошла за ней.
Анька сидела на корточках у мусорного ведра под раковиной, прислонившись к стене и уронив голову на руки..
- Что случилось?
- Ничего! - Пьяно ответила она. - Все замечательно!
- Почему ты не дома? Где ты была?
- Гуляла! Целовалась!
- С кем?
- С девушкой!
- Я потрясена. Так, ладно, давай в горячий душ и спать, - я подошла к Аньке и взяла ее за руку.
Она вырвалась.
- Не хочу! Я здесь буду. Здесь так хорошо… - и она снова уронила голову на руки.
- Всю ночь собираешься так провести?
- Ага! Мне так нравится. Вот посижу - посплю - никому не мешаю…
- Анька, перестань! Тебе нужно согреться и снять джинсы. Простыть хочешь?
- Хочу! И умереть!
- Дура! - Я снова попыталась поднять ее, но Анька яростно вырывалась:
- Оставь меня!. , я здесь…
Вмешалась Зулька:
- Ириш, не трогай ее.
- Зулька! Ты посмотри, эта балда купалась в Енисее! Заболеет заплево!
- Разберемся. Ты иди в комнату.
Я нерешительно посмотрела на Зульку.
- Иди, мы сами тут.
Я нервно дернула плечами и ушла. Войдя в комнату, я рухнула на постель, злясь на Аньку, испортившую нам последнюю ночь.
Дверь распахнулась и появилась Зулька с Анькой на руках. Анька послушно качалась в Зулькиных объятиях и не вырывалась.
- У-у-у! Полетели! - Стебалась она.
Зулька опустила ее в кресло и принялась сооружать на полу постель. Рядом с нашим диваном.
Я фыркнула и отвернулась, не желая больше наблюдать этот фарс.
Я слышала, как Зулька укладывает Аньку, подающую пьяные реплики, выключает свет, потом она перелезла через меня и легла у стены. В темноте я видела светлое пятно ее лица. Она тихо поцеловала меня.
- Все хорошо, Ириш. Спи… И я действительно уснула.
Разбудило меня что-то, не сразу мной осознанное. Я открыла глаза. В комнате было уже светло.
Анька сидела на своем матрасе, на полу. Увидев, что я проснулась, она потянулась ко мне и поцеловала в обнаженное колено. И я поняла, что разбудил меня поцелуй.
Я резко спрятала ноги под простыню. Зулька, похоже, спала. Анька вновь потянулась ко мне.
- Прекрати! - Прошептала я.
Анька взглянула на меня и, резко упав на мат рас, отвернулась и замерла. Я тоже отвернулась, прижавшись к Зулькиной спине. И уснула.
Проснулась я одна в комнате. На кухне слышались голоса, Зулька, видимо, кормила Аньку завтраком. Я не стала выходить и продолжала лежать. Вскоре голоса переместились в коридор, потом стихли.
В комнату вошла Зулька. Увидев, что я не сплю, она улыбнулась ласково и, подойдя, села рядом на постель.
Где Анька? - Спросила я.
- Она ушла.
- Слава богу!.. Как она разозлила меня этой выходкой!.. Зулька… если говорить о выборе, то я его сделала. Я тебя выбрала.
Зулька перестала улыбаться.
- Зуля?..
- Выходи за меня замуж! Я рассмеялась:
- Сначала помолвка!
Теперь мне было не отвертеться. Но я согласилась на это мероприятие из чистого любопытства.
Зулька же была очень серьезна и даже, я бы сказала, торжественна.
Мы купили кольца, и акт нашего полюбовного договора состоялся. В часовне Зулька поставила две свечи перед иконой и, взяв меня за руку, стояла, глядя на Богородицу, о чем-то явно разговаривая с нею. Я чувствовала себя праздным туристом. Потом мы ушли от людей и целовались. Не обращая внимания на мои протесты, Зулька подняла меня на руки и несла по аллее, пока не показались прохожие.
Она была счастлива. Вечером она уезжала.
Поезд отходил в одиннадцатом часу. Было уже темно, и мы смело стояли на людном перроне, не выпуская друг друга из объятий. Я боялась, что мне придется успокаивать Зульку, но она даже не плакала. Она тихо шептала мне наставления беречь себя, говорила, что все будет хорошо! И, что все - будет! - у нас.
Объявили окончание посадки.
- Зулька… тебе пора.
Она сильно прижала меня к себе:
- Я люблю тебя! - И запрыгнула на подножку. Проводница закрыла двери, и поезд медленно двинулся.
Зулька прижалась лицом к стеклу, пытаясь разглядеть меня на темном перроне, и вдруг разрыдалась.
Поезд набирал ход. Я двинулась за ним, мне за хотелось броситься к Зульке и снова обнять ее, но ее искаженное плачем лицо и руки, прижатые к стеклу, безжалостно уносило прочь.
Неожиданно пошел дождь и смешался на лице с моими слезами.
Я не догнала поезд, он скрылся за поворотом. На перроне уже никого не было. Я постояла и, закурив сигарету, медленно двинулась, чувствуя, как мне больно уходить в обратную от движения поезда сторону. Я не понимала, куда мне идти… Город был чужим.
Полночи я провела в Сети, а потом, почувствовав сильную усталость, пошла к Инге, думая поспать немного.
Я открыла дверь и вошла в квартиру, где еще несколько часов назад мы жили с Зулькой… Вернувшаяся с дочерью Инга спала. Я прошла в другую комнату и, не раздеваясь, упала на диван. И промучилась до утра, так и не уснув. Спать без Зульки я не могла.
Только рассвело, я, чувствуя себя разбитой, по кинула Ингину квартиру, оставив ключи на тумбочке.
Ощущение покинутости и бездомности было невыносимо. Я поехала в Светлый.
Анька была одна.
- Анька, мне паршиво… Что я наделала?.. Она так рыдала…
Анька слушала меня и молчала. А потом осторожно принялась ласкать меня, но мне было больно от ее прикосновений. Я вспоминала Зулькины руки и не хотела Анькиных…
А потом я трахала ее и плакала…
Первого сентября мы закрывали с Тошкой клубный сезон. С нами были еще Тошкин друг Виталя и какая-то девица, имя которой пролетало мимо моего сознания всю ночь.
Я отчаянно надиралась водкой, курсируя от бара до танцпола и обратно, но никак не могла утонуть в алкогольном трансе, только обжигала вены, все сильнее безумствуя в танцах.
К концу ночи я заказала "Адреналин".
Я танцевала, и какими-то волнами от моего танца разбрасывало прочь других танцующих, и я оказалась одна, словно в ведьмином круге.
На последних аккордах я разревелась, закрыв лицо руками, и услышала аплодисменты.
Идиоты!
Под утро нам вежливо объявили, что клуб закрывается. Мазохистски желая быть одной и скоро-рассеянно распрощавшись с Тошкой и его компанией, я шла по медленно просыпающемуся городу, а в виски стучало: "Адреналин… адреналин… бьет по глазам… бьет по глазам… бьет… "
О, господи! Что я натворила…
Как только Зулька вернулась в Уфу, на меня обрушился шквал ее телефонных звонков. Зулька ждала моего ответного визита. Я горячо обещала приехать, но просила подождать хотя бы месяц, чтобы привести в порядок свои финансы. Правда, именно это мне еще ни разу не удавалось. И я звонила в Киев. А по вечерам неслась в чат, чтобы встретить Ее… И, встречая Зульку бессовестно тормозила с ней, потому, что не могла оторваться от Чуды.
Я приходила на службу уже к полудню и, помаявшись, набирала Чудин номер.
- Алло, - слышала я сонный голос.
- Доброе утро, - пыталась я нежно улыбаться в трубку. - Разбудила? Извини…
- О, господи! Ты бы еще раньше позвонила! Мы спим еще!
- Ну, извини. Я перезвоню!
Я выкуривала серию сигарет и снова кидалась к трубе.
- Привет! Проснулись?..
- Проснулись.
- Как настроение? - Ласково шелестела я в трубку и слышала в ответ капризно-недовольный голос:
- Хорошее настроение! Если б еще не будили в такую рань.
- Да, промахнулась я что-то со временем. А хочешь песню послушать?..
- Какую еще песню??
- Ну, просто песню, - и я, не дождавшись ответа, нажимала "плэй" на магнитофоне, прижимая трубку к динамику. На том конце трубы ошарашенно молчали, но слушали.
- Понравилось?
- Понравилось. Ну все, мне на работу собираться надо! Пока! - И она первая вешала трубку.
А потом звонила Зулька и стонала от тоски по мне. Что стало уже слегка доставать…
Однажды случился забавный эпизод с этими звонками.
Я зарядила утром Чуде песню "Снайперов" "Дым". Она вежливо выслушала, а потом даже отозвалась парой фраз. Через несколько часов позвонила Зулька и, исчерпав весь запас нежных слов, вдруг запела. Куплет из "Дыма". Тот самый. А вечером, в чате, я рассказала об этом Чуде, и она вдруг ответила, что год назад пела те же самые слова Нике… Хех.
Так прошел месяц, и ни в какую Уфу я так и не поехала. Да, честно говоря, и не собиралась…
С площадей, припорошенных желтой листвой, уже исчезли летние кафе, и город стал прозрачным. Было еще тепло, но солнце остывало вместе со мной…
Зулька грозилась приехать сама, а ее стенания раздражали уже конкретно, иногда я срывалась и обвиняла ее в беспардонном эгоизме. И все чаще стала проводить вечера в пивных посиделках с Ингой.
Она приходила с пивом ко мне на службу, и мы никуда не шли, одурманиваясь никотином и объедаясь философским трепом до тошноты.
- Тебя любят, - утверждала Инга.
- Какая такая любовь? Все только "Дай! Дай! Дай! ". А отдавать никто не хочет… Я же не бочка бездонная!
- Э-э-эх! Вот так всегда - нас любят те, кого не любим мы, а мы любим тех, кому мы не нужны.
- Ну, не знаю… Не в этом дело… Просто не умеем мы любить, вот и все!
- А что такое любовь?
- Хм… любовь - это свет, - выдавала я, упиваясь нетрезвой мудростью, - Ну просто светишь, потому что наполнен любовью, светишь всем, понимаш?? И ничего взамен не только не требуешь. Но и не просишь… даже!
- Это, наверное, не та любовь.
- Что значит, "не та"? - Я почувствовала легкое раздражение от Ингиного упрямого нежелания принять как аксиому мои мудрые выкладки. - Любовь, она одна! Все другое - не любовь!
- А что же? - Инга никогда не выходила из своего ровного состояния полутранса. И голос не повысит, и не жестикулирует отчаянно, как я. Как корова после дойки.
- Блииин!!! Да все, что угодно! Все, что угодно, только - не любовь!! Любовь с большой буквы, на стоящая! Не привязки, не зависимость, не само утверждение! Блинкомпот!
- Это какая-то неземная любовь.
- Это - ЛЮБОВЬ! А все остальное - дерьмо! - Я вытряхнула последнюю сигарету из пачки. - Блин! Надо за сигаретами идти.
- Я могу сходить.
- Сходи, солнце! А пива еще хочешь?
- Ну, можно…
- Давай еще по одной! Хорошо сидим. Она быстро вернулась.
- Инга, ты извини, я свинья такая, гоняю тебя.
- Да ну ладно, чего там.
- Не по-онял! В смысле - "ну, ладно, что свинья"?
Инга засмеялась, выгружая пиво:
- Да нет!
- Хех, ладно, - я открыла бутылки. - А ты думаешь, меня Брызга любит?
- Конечно, любит!
- А Зулька?
- И Зулька любит.
- А ты?
Она смущенно хмыкнула, усаживаясь на стуле с новой сигаретой в руке:
- И я люблю!
- Да ну-у-у? - Я соорудила в своем взгляде игривый интерес.
- Да я всех люблю! - Поспешила уточнить Инга.
- Ой! Это как же? Святой вселенской любовью? - рассмеялась я.
- Да.
- Окей. Приехали. - Я откинулась на спинку кресла и заскучала.
- А вот ты сама умеешь любить? Так, как ты говоришь? Про свет.
- А ч-ч-черт его знает!.. - Я пожала плечами. - Вот скажи, если они меня любят, как ты утверждаешь, значит… что-то их тянет? Что-то я даю, значит?
- Даешь, наверное.
- Вот! - Я снова откинулась на спинку кресла. - Дурацкая ситуация… Ну, почему я должна выбирать? Не хочу я от Брызги отказываться и от Зульки не хочу… Они разные… и обе мне нравятся… я бы дружила с ними… ну, и трахалась иногда… почему нет?! Ну, скажи, разве, это ненормально?
- О-о-ох! - Инга хлебнула пива. - Не знаю… Жалко мне вас всех.
- Драсти! А чего жалко-то?
Инга поставила бутылку на стол:
- Я тут недавно Лермонтова перечитала, - Инга была весьма читающей девушкой, недаром в библиотеке работала, - про Печорина…
- И чего?
- Ну, вот он тоже… Увлекал женщин, гад такой!
- Инга засмеялась. - А не мог… любить он не мог! Сам мучился и их, бедных, мучил.
- Хм… - Я зажгла новую сигарету. - А, пожалуй, поспорю я с вами, барышня.
- Да? Ну, поспорь, - Инга тоже потянулась к пачке за сигаретой.
- Я многозначительно выпустила дым в потолок:
- Как раз Печорин-то любить умел.
- Печорин умел?? Да он импотент душевный! Кстати, я подозреваю, что и физический тоже, - Инга залила слабый эмоциональный всплеск оче редной порцией пива.
- Дэвушка! Уверяю вас! Печорин любить умел, а любви ответной не находил.
- Да ты что говоришь?