– Нет! Я никогда с этим не соглашусь! – выкрикнула Джордж, как кричат дети, не желающие отправляться поздно вечером в постель. Для полноты картины ей осталось только недовольно топнуть ножкой.
Господи, она понимала, что выглядит сейчас ужасно, просто отвратительно. Но остановиться уже не могла. Не могла прекратить упорствовать, умолять, и донимать его своим нытьем. Одна мысль о том, что она, возможно, больше никогда не увидит Гарри, наполняла ее страшной паникой.
Сделав глубокий вдох, Джордж произнесла уже более спокойно:
– Мы с тобой можем пожениться. Я люблю…
– Нет! Никогда! – он с силой ударил рукой по стене. Раздался звук, похожий на выстрел.
Она посмотрела на любимого. Он ведь любит ее, она отлично знала, что любит. Он так произносил "моя госпожа", таким мягким и нежным голосом. Смотрел на нее таким долгим взглядом. С таким неистовством занимался с ней любовью до своих ранений. Ну почему он не может?…
Он покачал головой:
– Прости, моя госпожа, но нет.
На ее глазах выступили слезы. Она смахнула их.
– Ну, объясни, сделай одолжение, почему мы с тобой не можем пожениться. Я никак не возьму в толк, почему это невозможно.
– Почему? Ты спрашиваешь, почему? – Гарри криво усмехнулся. – А как тебе такая причина: когда мы поженимся, половина Англии будет считать, что я женился на тебе ради денег. Как мы вообще решим проблему с семейными деньгами? А? Ты что, выделишь мне жалование или содержание? – Он уперся руками в бока и пристально смотрел на Джордж.
– Все будет совсем не так.
– Не так? Ты что, оформишь все свои деньги на меня?
Она колебалась всего секунду. Но этого оказалось более чем достаточно.
– Нет, конечно, нет, – он резко вскинул руки. – Значит, я останусь твоей веселой обезьянкой. Мужчина-шлюха – вот кем я буду для тебя. И ты думаешь, кто-то из твоих друзей когда-нибудь пригласит нас вместе на обед? А твоя семья, думаешь, примет меня с распростертыми объятьями?
– Да, они примут тебя. – От изумления у него открылся рот. – И ты не…
– Так ли уж я не?… – В его зеленых глазах она увидела боль.
– Нет, никогда, – еле слышно прошептала она, сложив руки в немой мольбе. – Ты знаешь, что много значишь для меня. Ты для меня… Я люблю…
– Нет.
Но в этот раз она не дала себя заткнуть.
– Тебя, именно тебя. Я люблю тебя, Гарри. Это значит что-то для тебя или нет?
– Конечно, значит. – Он прикрыл глаза. – И именно по этой причине я не хочу, чтобы общество осуждало тебя.
– Все будет не так плохо, как тебе кажется. Да даже если и так, мне наплевать.
– Тебе будет совсем не наплевать, когда люди станут кричать на всех углах, почему ты вышла за меня замуж. Тогда тебе перестанет быть все равно. – Гарри подошел к ней ближе. Блеск в его глазах Джордж совсем не понравился.
– Я не…
Он взял ее за руки выше локтя, но очень мягко и нежно, словно вдруг лишился всей своей решительности.
– Они очень скоро узнают обо всем, – проговорил Гарри. – А зачем же еще тебе выходить за меня? За простолюдина без гроша в кармане? Тебе, дочери графа, а? – он придвинулся еще ближе и прошептал: – Что, сама не догадалась? – Он дышал ей прямо в шею, заставляя трепетать. Он очень давно не прикасался к ней так.
– Мне все равно, что обо мне подумают люди, – упрямо повторила она.
– Неужели? – прошептал он ей в самое ухо. – Но все же, моя госпожа, у нас с тобой ничего не получится. Осталась еще одна неразрешимая проблема.
– Какая?
– Мне не все равно, что подумают о тебе люди. – Он прикоснулся к ней в сладостном поцелуе, отдающем горечью и отчаянием.
Джордж взяла в свои руки его голову. Сорвала бинты и провела пальцами по его густым волосам. Истово поцеловала в ответ, пытаясь заглушить своей яростью его печаль. Если бы только он перестал думать о будущем. Она прикоснулась губами к его верхней губе, услышала, как он еле слышно застонал, и призывно раскрыла рот пошире. Он откликнулся. Его язык оказался у нее во рту, а лицо прижалось теснее к ее лицу. Потом он взял ее голову в свои руки и губами принялся ласкать ее лицо. Он целовал ее отчаянно, будто в последний раз, словно больше им не суждено обнять друг друга.
Так, будто завтра он уезжал навсегда.
Подумав об этом, Джордж крепче сжала его волосы. Может, она сделала ему больно, но она не собиралась отступать. Она прижималась к нему все сильнее, пока не почувствовала его возбуждение даже через все слои их одежды. Она потерлась об него.
Внезапно Гарри отпрянул и попытался собраться с мыслями.
– Моя госпожа, мы не должны…
– Ш-ш-ш, – промурлыкала Джордж, осыпая поцелуями его шею и подбородок. – Не желаю больше слышать это "мы не можем". Я хочу тебя. Ты очень нужен мне, Гарри.
Языком она нащупала пульс на его шее, почувствовав на языке вкус пота и настоящего мужчины. Он весь задрожал от возбуждения. Джордж легонько куснула любимого за ушком. Одной рукой взлохматила волосы на голове. Другой принялась расстегивать рубашку, оголила одно плечо, начала раздевать его дальше.
– О, моя госпожа, а-а-а… – сладостно застонал Гарри, когда Джордж нежно прикоснулась губами к его соску.
Он обхватил ее ягодицы и притянул ближе к своему паху. Он больше не протестовал. Она никогда не представляла, что человеческие соски так чувствительны. Кто-то же должен был сообщить об этом женскому населению. Она осторожно прикусила крошечную вершинку. Он прижал ее к себе еще сильнее. Она посмотрела на него и одним движением сняла с него рубашку. Так намного лучше. Из всего, что создал Бог, самым совершенным, без сомнения, является грудь мужчины. Или это просто у Гарри грудь такая необыкновенно красивая. Джордж провела руками по плечам любимого, аккуратно обходя страшные рубцы от былых побоев.
Очень скоро они расстанутся навсегда.
Ее руки опустились вниз и начали кружить вокруг сосков, заставив Гарри закрыть глаза. Затем она двинулась еще ниже, к волосам вокруг его пупка. Вероятно, ему стало щекотно, он втянул живот. Наконец она добралась до бриджей и нащупала пуговицы. Там, под тканью, его плоть уже была тверда и готова. Она подняла взгляд и увидела, что он наблюдает за ней из-под полуопущенных век. Изумрудный огонь в его глазах заставил ее поежиться. Она стала влажной в самой своей сердцевине.
Она расстегнула бриджи и освободила его возбужденное естество.
– Снимай же с себя остальное, скорее, – она с трудом подняла на него глаза. – Пожалуйста.
Гарри хитро вздернул бровь и мгновенно освободился от остальной одежды. Теперь он принялся расстегивать спереди ее платье.
– Нет, подожди-ка, – Джордж мягко высвободилась, – когда ты касаешься меня, я не могу сосредоточиться.
Гарри настойчиво продолжал свое дело.
– Так и должно быть, моя госпожа.
Она глухо ударилась нижней частью спины о край кровати и стала защищаться руками.
– Но не со мной.
Он придвинулся ближе к ней и убрал руки. Казалось, его сердце вот-вот выскочит из груди.
– Последний раз, Гарри, когда мы были с тобой, я почти потеряла рассудок.
– Но ведь этого не случилось.
Он смотрел на нее, но его взгляд ее нисколько не убеждал.
– Доверься мне.
Он вздохнул.
– Ты же знаешь, я ни в чем не могу тебе отказать, моя госпожа.
– Прекрасно. Тогда иди в кровать.
Гарри поморщился, но подчинился и лег на свою сторону. Его возбужденная плоть, образовав дугу, почти касалась пупка.
– Расстегни.
Она подставила спину и почувствовала, как его пальцы проворно справились с пуговицами ее платья. Стоило ему достигнуть последней из них, она отошла от него и повернулась к нему лицом, позволив лифу упасть вниз. Под платьем не оказалось корсета, и его глаза тут же сосредоточились на сосках, скрытых одной лишь сорочкой. Она уперлась руками в бедра и, извиваясь, сбросила платье на пол.
Его глаза сузились.
Она села на стул и взялась за свои подвязки, затем медленно скатала вниз чулки. Одетая только в одну сорочку, она двинулась к кровати. Едва она достигла ее и легла на свою сторону, как Гарри тут же схватил ее.
– Нет, не делай этого, – Джордж нахмурилась. – Ты не должен трогать меня. – Она взглянула на резную спинку кровати. – Держись за нее.
Гарри обернулся, затем лег, ухватившись руками за резные выступы на спинке.
– Ты не должен отпускать спинку, пока я не разрешу тебе. – Джордж облизнула нижнюю губу.
– Как пожелаешь, – но в его голосе не слышалось покорности. Казалось, в таком состоянии он должен выглядеть слабым, но вместо этого он напоминал дикого леопарда, плененного и связанного. Он лежал, следя за нею и насмешливо улыбаясь.
Не стоит подходить к нему слишком близко.
Она провела ногтем по его груди.
– Вероятно, мне лучше привязать тебя.
Брови Гарри взметнулись вверх.
– Только для того, чтобы быть уверенной, – сладко промурлыкала она.
– Моя госпожа, – предупредил он.
– О, не важно. Но ты должен обещать не двигаться.
– Клянусь, я не отпущу спинку кровати, пока ты не разрешишь мне.
– Я не это имела в виду.
Но почти это. Она наклонилась и лизнула кончик его возбужденной плоти.
– О Господи!
Джордж подняла голову и нахмурилась.
– Ты не запрещала разговаривать, – еле выдохнул Гарри. – Ради Бога, сделай так еще раз.
– Может быть. Если мне этого захочется. – Она подвинулась чуть ближе, не обращая внимания на его ворчливые проклятия.
На этот раз она отвела его плоть в сторону и прошлась несколькими легкими влажными поцелуями по его животу сверху вниз, пока не остановилась в темных, жестких, словно проволока, волосах. Открыв рот, она прикусила зубами его кожу.
– Вот дерьмо! – вырвалось у Гарри.
Его запах здесь был особенно острым. Джордж раздвинула его ноги и подхватила пальцами его мешочки, ощущая легкое перекатывание камешков внутри. Очень, очень осторожно она сжала их.
– Проклятье!
Она улыбнулась его реакции. Джордж обхватила его плоть указательным и большим пальцем и поглядела на Гарри.
В его глазах горело желание.
Прекрасно. А теперь, что если он?… Она нагнулась и лизнула нижнюю сторону его твердого ствола. И почувствовала соленый вкус и особенный аромат его кожи. Она сместила пальцы и провела языком вокруг основания его головки. Гарри застонал. Она повторила, затем подумала и поцеловала самый кончик, где выступила капля жидкости.
– Возьми его в рот, – проскрежетал он.
Это сильно ее взволновало. Ей не хотелось выполнять его приказы. Но с другой стороны… Она открыла рот и вобрала его в него. Он был очень большим. Он же не думает, что она сможет взять его целиком? Она обхватила его головку. Как маленький персик. Только настоящий плод был сладким, а этот имел мускусный вкус. Вкус мужчины.
– Пососи меня.
Она была поражена. В самом деле? Она сжала губы, и его бедра оторвались от кровати, понуждая ее к действиям.
– А-а-х. Боже!
Его реакция, его очевидное удовольствие от того, что она делала, возбудили ее. Она почувствовала пульсацию во всем теле. Она сжала свои бедра и стала энергично посасывать его. Она почувствовала вкус спермы, но ей хотелось, чтобы он был в ней, когда достигнет своей вершины. Последний раз лизнув его, Джордж поднялась и, разведя свои бедра, начала опускаться на него. Он казался таким огромным. Но вот она почувствовала его прикосновение. Взглянув вниз, она увидела, как его головка скрылась в ее волосах. Она застонала и мгновенно, рассыпавшись на мелкие кусочки, рухнула вниз.
– Позволь мне двигаться, – прошептал он.
Говорить она не могла. Лишь кивнула.
Он взял свой ствол в руку и направил его в нее, погрузившись почти полностью. У нее перехватило дыхание, на глазах выступили слезы. Гарри. Гарри занимается с ней любовью. Она закрыла глаза и потерлась бедрами о его бедра. В то же время она почувствовала, как его большой палец дотронулся до ее жемчужины. Она застонала, и все мысли покинули ее. Она сосредоточилась на удовольствии, своем и его. Вниз, вбирая его в себя. Вверх, балансируя на его пике. Вниз, его большой палец гладит ее самую чувствительную точку. Вверх…
Внезапно он почувствовал, что близок к вершине, и, схватив ее за берда, подмял под себя. Он начал врезаться в нее быстро и яростно. Она попыталась двигаться вместе с ним, ответить ему, но он придавил ее к матрасу всем своим весом. Она беспомощно откинула голову назад и шире раскинула ноги, открываясь ему полностью. Она отдала себя в его руки, а он продолжал свой неустанный натиск. Каждый толчок сопровождался его возгласом, больше похожим на рыдание. Ведь он чувствует то же, что и она, правда?
Она взорвалась и увидела миллиарды звезд, невиданный доселе поток света, наполнивший все ее существо. Где-то далеко-далеко она услышала крик Гарри и почувствовала, как он вышел из нее, что было равносильно маленькой смерти.
Гарри откинулся и лег рядом с ней, тяжело и прерывисто дыша.
– Я хотела, чтобы ты этого не делал, – сказала Джордж, удовлетворенно лизнув любимого в шею. - Я хотела, чтобы ты оставался со мной до конца.
– Ты же знаешь, моя госпожа, что это невозможно, – голос его прозвучал неумолимо.
Она повернулась и прижалась к нему. Ее рука тихо гладила его потный живот, пока снова не нашла его мужскую плоть. Взяв ее в руку, она подумала, что разговор может подождать до завтра.
Но, проснувшись на следующее утро, она обнаружила, что Гарри уже ушел.
***
Одна рука Беннета была закинута за голову, нога расслабленно свисала с кровати. В ледяном свете луны его шея казалась сделанной из металла. Он храпел.
Осторожно ступая, Гарри бесшумно прошел по комнате и приблизился к кровати спящего. Ему следовало покинуть эти места еще неделю назад, когда он осмелился сбежать прямо из неостывшего ложа своей госпожи. Собственно, он так и собирался поступить. Однако он долго не мог оторвать взгляда от обнаженного тела любимой женщины, безмятежно спящей после ночи страстной любви: ведь он знал, что покидает ее навсегда. Но другого выхода он не видел. Хотя им и удалось скрыть от Грэнвиля выздоровление Гарри, но скоро Сайлас все обязательно пронюхает, это лишь вопрос времени. И с того момента, как это случится, жизнь леди Джорджины окажется в опасности. Ведь Сайлас Грэнвиль безумен в своем гневе. Гарри отчетливо понял это во время своего заключения в подвале лорда. Поиск и убийство Гарри были конечной целью Грэнвиля, какие бы другие мотивы ни руководили этим монстром. Лорда Грэнвиля ничто не остановит, даже жизнь невинной молодой женщины. Сайлас любыми средствами добьется своей цели и убьет Гарри. Подвергать жизнь своей госпожи такой опасности несправедливо, тем более что у их отношений, скорее всего, нет будущего.
Он прекрасно осознавал все эти доводы. Но что-то все равно держало его здесь, в Йоркшире. Поэтому он сейчас прятался ото всех; за последнюю неделю Гарри достиг в этом деле больших успехов. Ему удавалось скрыться как от самого Грэнвиля, так и от его головорезов-ищеек, рыскавших по полям и лесам. Сегодня он тоже передвигался с большой осторожностью. Его кожаные ботинки едва слышно поскрипывали. Спящий на диване мужчина их явно не слышал.
Прислушался к шорохам и поднял голову только лежащий на соломенном тюфяке рядом с хозяйской постелью паренек.
Гарри замер и посмотрел на Уилла. Мальчик едва заметно кивнул ночному гостю. Гарри кивнул в ответ и приблизился к кровати. Минуту он стоял и просто смотрел на спящего Беннета. Потом склонился и прикрыл его рот ладонью. Беннет конвульсивно дернулся, потянул руки вперед, пытаясь убрать ладонь Гарри.
– Кто здесь?…
Гарри снова приложил ладонь к губам Беннета, тот в ответ двинул его коленом. Гарри сдавленно хрюкнул.
– Тише ты, остряк чертов, это я.
Беннет еще некоторое время сопротивлялся, пока слова Гарри не достигли его сонного разума, и только потом затих.
Гарри предостерегающе поднял руку.
– Гарри? Ты?
– Радуйся, что это всего лишь я, – шепотом проговорил Гарри. – Если будешь все время так крепко спать, не заметишь, как в дом проникнут воры. Даже Уилл проснулся.
Беннет свесился с кровати и посмотрел на мальчишку:
– Уилл, ты здесь?
– Да, сэр, – Уилл уже успел сесть на своем тюфяке.
– Господи Иисусе, – Беннет откинулся на подушку, прикрыв глаза рукой, – ты до смерти напугал меня.
– Вижу, ты совсем расслабился там, в Лондоне, – ухмыльнулся Гарри уголком рта. – Не правда ли, Уилл?
– Ну, я не знаю… – Видно было, что паренек не хотел очернять своего нового хозяина. – Можно и поволноваться сейчас немного, ничего особо страшного не случится.
– Спасибо, старина Уилл, – Беннет убрал с лица руку и посмотрел на Гарри. – Зачем ты пришел ко мне среди ночи?
Гарри сел на кровать, прислонившись к спинке. Мыском ботинка он подвинул ноги Беннета, освобождая себе место. Тот раздраженно следил за действиями незваного гостя и потом оттолкнул ботинок.
Гарри вытянул ноги и спокойно сказал:
– Я уезжаю.
– Так ты пришел попрощаться?
– Не совсем. – Гарри опустил глаза и принялся разглядывать ногти на пальцах правой руки. Там, где у всех нормальных людей обычно бывают ногти, у него их не было.
– Твой отец одержим идеей убить меня. Когда он узнает, что леди Джорджина спасла мне жизнь, выходила меня после истязаний, он дико разозлится.
Беннет кивнул:
– Да, он совсем обезумел, всю прошлую неделю носился по угодьям и орал, что наконец-то посадил тебя под замок, буквально сошел с ума.
– Да, он ведь еще и член городского магистрата, не забыл об этом?
– И что ты в такой ситуации можешь сделать? Кто вообще может с ним что-либо сделать?
– Я могу только найти настоящего преступника – того, кто травит овец, – Гарри посмотрел на Уилла, – и того, кто убил миссис Поллард. Это умерит его пыл. – И еще тогда он точно отстанет от его любимой госпожи.
Беннет сел на кровати.
– Это все здорово, но как именно ты собираешься найти преступника-убийцу?
Гарри замер. На шее у Беннета на тонкой цепочке висел кулон – маленькая, грубо вырезанная фигурка сокола.
Гарри моргнул. На него нахлынули воспоминания.
Это было давным-давно. Прекрасное раннее утро. Солнце светит так ярко, что больно открывать глаза. Они с Бенни, пожевывая былинки, растянулись на траве, на самой вершине холма.
– Смотри, что у меня есть, – Гарри вынул из кармана эту фигурку и протянул Бенни.
Тот покрутил ее в своих по-мальчишески грязных пальцах.
– Это птица.
– Разве не понятно, это сокол.
– Конечно, я так сразу и понял. – Бенни поднял глаза. – Чья это работа?
– Моя.
– Правда? Ты сам ее вырезал? – Бенни уставился на Гарри во все глаза.