- Ты пробудил во мне любопытство, кузен, - сказала Тесс, откусывая кусочек булки. - Я-то думала, что ты сегодня будешь брюзжать, но ты не указал мне на дверь, как я того ожидала.
- А следовало бы, - сухо произнес Дэймон. - Вряд ли твое присутствие в мужской спальне можно назвать приличным, даже если ты и приходишься мне кровной родственницей.
- Я знаю. Но поскольку ты намеренно избегаешь со мной встреч, я таким вот способом пытаюсь расстроить твои планы. Я пришла немного расшевелить тебя, мой дорогой кузен. Само собой разумеется, ты имеешь полное право каждый год оплакивать своего горячо любимого брата, Дэймон, однако всему есть предел.
Снова взглянув через плечо на Тесс, Дэймон удивленно вздернул бровь.
- Ты что, читаешь мне лекцию, дорогая? А я-то думал, что ты поймешь меня лучше, чем кто-либо другой.
- Так оно и есть. Однако скажи спасибо, что я не стала надоедать тебе еще вчера в то время, как ты предавался печали.
Это замечание застало Дэймона врасплох. Ведь кто, как не Тесс, способен был понять, какое он испытывал горе по поводу кончины своего брата, поскольку она на собственном опыте познала всю горечь преждевременной смерти родного человека.
- Предавался? - повторил он.
- Да, предавался. Мне не понаслышке знакомо это чувство, Дэймон, последние два года я и сама вела себя подобным образом. Но ты поддержал меня в трудную минуту, когда я потеряла своего возлюбленного, и я тоже хочу поддержать тебя… хотя теперь, когда у тебя появилась Элеонора, ты, возможно, больше не нуждаешься в моих сочувственных речах.
Оставив без внимания ее реплику, Дэймон сказал:
- Я в полном порядке, Тесс. Она слегка кивнула головой.
- Именно так я всегда и говорила себе, даже если это было ложью. - Лицо Тесс стало серьезным. - Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, Дэймон. Смерть близкого человека очень сильно влияет на тебя, даже если ты делаешь вид, что это не так.
- Я не делаю вид.
- Может быть. Однако у меня складывается впечатление, что тебе нравится заниматься самобичеванием. Каким бы нелогичным это ни казалось, ты не можешь не винить себя за то, что продолжаешь жить, когда Джошуа умер. Если он не может жить, счастливый и здоровый, то и ты тоже не заслуживаешь этого. Разве не так?
Не отвечая, он крепко сжал губы, что еще больше раззадорило Тесс.
- Ты от всего сердца хотел бы спасти его и чувствуешь ужасную вину из-за того, что тебе не удалось этого сделать.
Дэймон не спорил с ней. Ведь больше всего в жизни он сожалел о том, что не смог спасти своего умирающего брата.
Однако его молчаливое согласие, казалось, только опечалило Тесс.
- Но подумай, Дэймон, а хотел бы Джошуа, чтобы ты перестал радоваться жизни? - И она сама ответила на свой вопрос: - Конечно же, нет. Я была ребенком, когда он умер, но очень хорошо запомнила, что Джошуа любил веселиться. Он любил жизнь. И он бы очень огорчился, узнав, что ты так остро продолжаешь тосковать по нему. Он бы хотел, чтобы ты жил своей жизнью, Дэймон. Что касается меня, именно так я и намерена поступить. Я наконец-то поняла, что нам нужно жить и любить сейчас, в настоящий момент. Чтобы максимально использовать время на земле.
- Итак, ты вдруг стала мыслить как мудрый философ в свои преклонные лета? - растягивая слова, произнес виконт.
- Не совсем. Но я, по крайней мере, признала, что бесполезно оплакивать события, которые я не в силах изменить.
Вместо ответа Дэймон поправил последнюю, замысловатую складку на своем льняном платке.
Наблюдая, как он надевает плащ, Тесс доела булку, а затем снова вставила комментарий:
- Я рада, что у тебя есть кто-то, к кому можно обратиться. Надеюсь, ты объяснил Элеоноре свои чувства?
"Неохотно", - подумал Дэймон. Он не хотел делиться своими чувствами с Эль, потому что они все еще причиняли ему боль. Однако надо сказать, боль, которую он ощущал прошлой ночью, каким-то образом утихла. Сейчас ему было совсем легко.
Дэймон знал, что за это он в долгу перед ней.
Он также прекрасно понимал, что прошлой ночью между ними что-то изменилось. Он просто пока не знал, что с этим делать. Элеоноре удалось помочь ему. Она заставила его принять помощь, от которой он все время упорно отказывался.
Тесс нахмурилась.
- Ваш брак заключен не по любви, я понимаю это, судя по тому, как поспешно была проведена церемония, и по дистанции, которую ты и Элеонора сохраняете последние несколько дней.
От ее замечания виконт почувствовал себя неуютно.
- Нет, это был союз не по любви, - вежливо ответил он. - Однако тебя это не касается, дорогая.
- Конечно же, касается, - запальчиво парировала она. - Ты мой ближайший родственник. И любимый брат. В самую трудную минуту моей жизни ко мне на помощь пришли сестры Лоринг, но твоя поддержка оказалась не сравнимой ни с чем.
Она сделала паузу.
- Я очень хорошо знаю, что ты сейчас испытываешь, Дэймон. Тебя до смерти пугает мысль о сближении с кем-то, ты боишься стать уязвимым и из-за этого снова испытать боль. Поэтому ты отгородился от остального мира, замкнувшись в спасительной скорлупе, оберегая себя от каких-либо эмоций. Ты боишься любого проявления элементарной привязанности. Однако цена, которую приходится платить за вынужденную отчужденность, невероятно высока. Последние два года я чувствовала, что жила лишь наполовину, в то время как жизнь вокруг меня била ключом.
Дэймон вынужден был признать, что нечто подобное испытывал и он.
- Это ужасно, - с тоской в голосе добавила Тесс. - Ты ощущаешь меньше печали, это правда, однако так же верно и то, что ты никогда не испытываешь радости и не знаешь, что такое любовь. А ведь именно это чувство позволяет человеку почувствовать себя счастливым.
Виконт сжался от этого замечания, как будто инстинктивно противясь ее наставлениям. Отрекаясь от любви и близких отношений, он действительно обрекал себя на одиночество, однако история Тесс постоянно напоминала ему о том, какая опасность может подстерегать того, кто любит. И он намеревался оградить себя от ненужной боли и страданий, с которыми пришлось столкнуться его кузине после того, как она потеряла своего возлюбленного.
И хотя они с Элеонорой стали теперь любовниками, он не хотел, чтобы между ними сложились более близкие отношения, чем на настоящий момент. Он, разумеется, не желал вводить ее в заблуждение, чтобы потом, будучи не в состоянии ответить взаимностью на ее чувства, видеть, как разбивается ее сердце, ведь именно так и случилось во время их первой помолвки.
Тесс, похоже, догадалась, что перегнула палку, и поспешила сменить тему. Ее голос повеселел, и она переключилась на себя.
- Я надеюсь когда-нибудь снова полюбить. А до того момента буду вести полноценную жизнь. Меня больше не беспокоят правила приличия, а также мало волнует, что правильно, а что - нет. Я больше не хочу считаться с условностями. Ты всю жизнь был свободен от условностей, Дэймон. Теперь же моя очередь.
Дэймон, застегивая плащ, взглянул на нее, слегка прищурившись.
- Так что, мне теперь придется волноваться за тебя, Тесс? Она ответила ему улыбкой, которая еще больше подчеркнула ее удивительную красоту.
- Нет, не нужно. Я же не собираюсь грешить по полной программе, только чуть-чуть. Как ни велик соблазн, я не могу превратиться в распутную Иезавель, учитывая то, чем я занимаюсь. Я уже достаточно долго ношу траур, но по-настоящему никогда не была вдовой.
Подойдя к кузине, Дэймон взял ее за руку.
- А если я сейчас же пообещаю сбросить свою траурную одежду, ты оставишь меня в покое?
От улыбки на ее щеках образовались две милые ямочки.
- Возможно. А что у тебя на уме?
- Ты будешь, рада узнать, что сегодня утром я собираюсь прокатиться со своей женой верхом, только я и она.
От улыбки Тесс невозможно было оторваться.
- Замечательно! - воскликнула она, забрав свою руку и соскользнув с кровати. - Тогда мне больше не нужно тебя тормошить. Пускай теперь Элеонора пытается разрушить стену, которую ты возвел вокруг своего сердца.
С этими словами Тесс покинула комнату, оставив Дэймона в полном замешательстве и смущении, которые породили в нем две женщины - его сестра и Элеонора.
Элеонора была совсем не уверена, что Дэймон примет приглашение проехаться верхом, однако воспрянула духом, когда слуга, возвратившись, передал ей на словах, что лорд Рексхэм просит ее встретиться с ним на конюшне в одиннадцать часов.
Леди Рексхэм радостно поднялась наверх, чтобы переодеться в темно-голубой костюм для верховой езды и шляпу-котелок. После чего, взглянув на себя в зеркало, осталась явно довольна собой.
Придя в конюшню, Элеонора увидела Дэймона и лошадей, запряженных для верховой езды. Девушка отметила, что он был необыкновенно красив. Однако, присмотревшись, она с разочарованием поняла, что от эмоций, которые он пережил прошлой ночью, не осталось и следа, - лицо Дэймона было словно каменное.
Он явно хотел забыть, что произошло между ними, так как после короткого приветствия, не проронив ни слова, усадил ее в дамское седло, а затем и сам вскочил на свою лошадь.
Сначала они ехали вместе, направляя рысаков вдоль длинной широкой дороги, обсаженной каштанами и кустами рододендронов, а потом оставили за спиной угодья Роземонта.
Надо сказать, Элеонора ощущала некоторую усталость, поскольку полночи не сомкнула глаз, наблюдая, как спит Дэймон, но все же ее настроение было лучше, чем когда-либо с тех пор, как она приехала в загородный дом тетушки.
Стоял прекрасный день, после дождя в воздухе витал запах свежести и чистоты, а на землю струился золотистый солнечный свет. Казалось, природа замерла в предвкушении приближающейся осени. Взору Элеоноры предстали протянувшиеся на многие мили и покрытые густой растительностью холмы и зеленые впадины низин, которые простирались до самого горизонта.
Спустя какое-то время Элеонора стала понимать, что пауза затянулась. Она очень остро ощущала присутствие Дэймона, и ей ужасно хотелось узнать, о чем он сейчас думает, что чувствует. Однако она решила, что в данной ситуации разумнее все же сохранять сдержанность.
- Ну, как, тоник Маркуса оказался эффективным средством для облегчения вашей головной боли? - спросила она. - К счастью, мне так и не пришлось испробовать на себе его действие.
Кривая ухмылка Дэймона еще больше подзадорила ее.
- Да, вполне. Теперь я твой должник.
- Я рада, что средство помогло, и вы согласились проехаться со мной. Какая досада, что из-за непогоды нам столько дней пришлось просидеть дома.
- Да, - согласился Дэймон. - Я подумал, что нам следует все же больше времени проводить вместе. А то гости уже начинают догадываться, что мы сторонимся друг друга.
Элеонора вздрогнула оттого, что услышала. Было немного обидно узнать, что Дэймон, оказывается, поехал кататься с ней исключительно ради благопристойности, чего никак нельзя было сказать о ней. Она любила быть с ним, ей доставляло огромное удовольствие просто находиться в его компании. И так было всегда.
И в тот же момент ожили воспоминания о событиях двухлетней давности, когда их роман только начался, волнение, предвкушение чего-то приятного, острое наслаждение оттого, что все его внимание направлено на нее, трепет от поцелуев… Тогда они проводили очень много времени вместе, катаясь по тем же местам, что и сейчас.
Элеонора не могла забыть тех чудесных дней. И она многим пожертвовала бы ради того, чтобы снова испытать радость, - отчасти, поэтому она предложила Дэймону прогуляться.
Похоже, ему не особо хотелось поддерживать разговор. Однако она была упряма и твердо решила расшевелить своего угрюмого мужа.
- Я говорила вам, что читаю готический роман, написанный моей подругой? - спросила Элеонора. - Думаю, ей будет очень приятно узнать, что я получаю при этом огромное удовольствие. Я пообещала ей, что выскажу свои критические замечания насчет сюжета и персонажей, поэтому сегодня днем должна написать ей письмо. Вот так, погрузившись в чтение хорошей книги, я провожу свои ранние утренние часы… если вам интересно об этом узнать.
Дэймон внимательно посмотрел на нее.
- Может, нам пришпорить лошадей, Эль? Что-то не похоже, чтобы ты стала отказываться от хорошего галопа, отдавая предпочтение пустой болтовне.
Элеонора смерила его хмурым взглядом. Ей было любопытно, к чему он клонит. Возможно, снова пытается отделаться от нее или по-прежнему находится в плену своих гнетущих воспоминаний, а может, просто приходит в себя после выпитого алкоголя. Она пришла к выводу, что, вероятно, имеют место все три причины.
Она решила не давить на него и вместо этого выбрала ответ, который, по крайней мере, мог бы помочь ему отвлечься от мрачного настроения и выбросить из головы дурные мысли.
- Очень хорошо, лорд Рексхэм, вы хотите прокатиться с ветерком? Я готова.
Не дожидаясь ответа, Элеонора пришпорила коня и пустила его легким галопом, предоставив Дэймону решать, следовать за ней или нет.
Как она и предполагала, Дэймон принял ее вызов. Не успев моргнуть глазом, она услышала, как он несется следом.
Это соревнование, которое она бросила ему как вызов, захватило их обоих. Дэймон догнал ее достаточно быстро, и когда он поравнялся с ней и начал обгонять, она поскакала во весь опор. И вскоре они, состязаясь в скорости, неслись как сумасшедшие, не разбирая дороги.
Когда Дэймон вырывался вперед, Элеонора крепче прижималась к седлу и начинала подгонять свою лошадь. Ее сердце глухо билось в унисон стуку конских копыт.
Наконец они остановились, и Эль чуть не вскрикнула от радости: ее лошадь все-таки пришла первой, хотя Элеонора и заподозрила, что Дэймон, возможно, ей поддался.
- Это было великолепно! - воскликнула она, весело засмеявшись и разворачивая лошадь.
Дэймон ничего не ответил. Не шевелясь, он продолжал сидеть в седле, внимательно наблюдая за ней. Его взгляд был прикован к ее лицу.
Пауза опять затянулась, и Элеонора перестала смеяться, а ее раздражение достигло предела.
- Какой невероятно прекрасный день, Дэймон, однако ваш мрачный вид может испортить настроение кому угодно.
К ее удивлению, он согласился, слегка кивнув головой.
- Разумеется, ты права. Прошу меня извинить. Она подозрительно посмотрела на него.
- Я понимаю, что у вас нет желания поддерживать беседу, учитывая, сколько вы выпили вчера вечером, однако вы могли бы, по крайней мере, попытаться быть любезным.
Его виноватая улыбка, последовавшая за этими словами, полностью ее обезоружила.
- Я согласен, Эль. И искренне прошу у тебя прощения. Но на самом деле мое настроение никак не связано с похмельем. Всему виной - ты.
Она удивленно подняла брови.
- Как это понимать?
- Я изо всех сил стараюсь не думать о моей боли.
- Какой еще боли? - настойчиво спросила Элеонора, с трудом держа себя в руках.
- О физической боли, причиной которой послужила именно ты.
Обвинение застало ее врасплох. Неужели она каким-то образом травмировала Дэймона? Элеонора обеспокоено окинула его взглядом, однако было непохоже, что с ним что-то не в порядке. Напротив, он непринужденно держался в седле, а его глаза медленно наполнились искорками смеха, делая взгляд виконта почти сладострастным.
- Я не хотела стать причиной вашей боли, - осторожно произнесла Элеонора.
- Ничего не поделаешь, милая. Ты очень возбудила меня. И теперь, когда я познал тебя, мое желание стало еще сильнее.
Элеонору удивила резкая перемена в его поведении. Сейчас он больше напоминал того очаровательного негодяя, которого она знала.
Она молча наблюдала, как Дэймон раздевающим взглядом внимательно рассматривал ее.
- А приходило ли тебе когда-либо в голову, дорогая, что два года тому назад во время наших прогулок верхом я часто представлял себе, как стаскиваю тебя на землю, срываю твои одежды и овладеваю тобой? Лишь понятие о чести не позволяло тогда претворить мои фантазии в жизнь. Однако сейчас, когда мы женаты, нас ничего не сдерживает.
Сердце Элеоноры чуть не выскочило из груди. Намек Дэймона на то, что он может принудить ее к сексу, был возмутительно оскорбительным, хотя и звучал очень заманчиво. Было ясно - он пытался отвлечь ее от более серьезного разговора, но, по крайней мере, его мрачное настроение, похоже, рассеялось.
- Позвольте напомнить вам, что мы должны сделать все возможное, чтобы восстановить мою репутацию, которая несколько пострадала после нашего скоропалительного бракосочетания, - сказала Элеонора. - А если кто-то увидит, как мы предаемся блуду голышом на лугу, это приведет к еще большему скандалу.
- Однако в тот раз, когда мы впервые занялись любовью на лоне природы, вам не было до этого никакого дела.
- Но тогда мы были скрыты от посторонних глаз. Вы что, действительно думаете, что мы сбросим одежды прямо здесь, у всех на виду? - спросила она, указывая на залитый солнцем луг, раскинувшийся вокруг них.
- Да тут ведь никого нет, кроме разве что нескольких овец, а они не станут возражать.
Поняв всю серьезность его намерений, Элеонора почувствовала, как от волнения по ее телу пробежала мелкая дрожь. Не было ничего удивительного в том, что Дэймона, похоже, совсем не волновала перспектива очередного скандала. Он ведь был дьяволом во плоти, который нарушал абсолютно все правила, получая от этого невероятное удовольствие.
- А вы собираетесь спрашивать разрешение у овец? - парировала она.
Он улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой.
- Нет. Но я бы очень хотел добиться вашего согласия.
Глаза Дэймона, в которых поблескивали веселые искорки, тронули Элеонору до глубины души, однако, следуя совету Фэнни, она не спешила так легко сдаваться.
- А вдруг кто-то случайно будет проходить мимо, - вслух размышляла она с непринужденным видом.
- Мы заметим непрошеных гостей издалека.
- Да и трава все еще мокрая после дождя.
- Доверься мне, я улажу эту проблему.
- Но как?
- Ты будешь стоять, а я - поддерживать тебя. Элеонора посмотрела на Дэймона намеренно дразнящим взглядом.
- Теоретически это не очень-то удобно.
- Обещаю тебе, дорогая, тебе вообще не придется испытывать какие-либо неудобства.
И когда возражений не последовало, Дэймон, соскочив с лошади, подошел, чтобы помочь жене спуститься. Элеонора напряглась, заметив странное выражение его глаз.
Он протянул руки и, обняв ее за талию, помог соскочить ей на землю. Потом, прижав к себе, прошептал заговорщически на ухо:
- Если ты все-таки хочешь остаться незамеченной, мы можем воспользоваться вон той буковой рощицей на вершине холма, чтобы не привлекать внимания. Тебе даже не придется снимать одежду.
Было очевидно, что сейчас он опять входил в роль коварного соблазнителя и был таким же неотразимым кавалером, который когда-то в самом начале их романа сразил ее наповал. Теперь Элеонору очень радовало подобное превращение, особенно если учесть, каким мрачным, погруженным в раздумья, страдающим человеком он был прошлой ночью. Ей было трудно ему отказать.
Заметив ее нерешительность, Дэймон слегка укусил ее за мочку уха.