Маргарита обомлела от удивления:
- Здесь, в Петербурге? А, догадываюсь. Это, должно быть, на Васильевском острове.
- Вы совершенно правы.
- Я была во французском квартале прямо на следующий день после нашего приезда в Петербург. Однако я слишком разволновалась, поэтому толком ничего не запомнила.
- Разумеется, у вас не было времени, чтобы как следует изучить город. В таком случае позвольте мне стать вашим провожатым сегодня вечером и на краткий миг доставить вас во Францию, не покидая Петербурга. Кроме того, я смогу рассказать вам много интересного как о самом городе, так и о его жителях.
Предложение было очень заманчивым. Отказаться она не могла - это было выше ее сил. Ей самой очень хотелось попасть, пусть только на один вечер, в крохотный, но настоящий уголок любимой Франции.
- Благодарю вас. Я с большим удовольствием пойду туда, - сказала она твердо. - К тому же мне действительно хотелось бы узнать побольше об этом удивительном городе.
Она никак не могла забыть первого впечатления, когда город явился перед ней во всем великолепии в призрачных серебристых тонах при лунном свете.
- Мне на самом деле мало что известно о городе. Я знаю, что он был построен по указу Петра Великого, который захотел основать на пустынном и болотистом морском берегу новую столицу.
Ян ухмыльнулся:
- Итак, оденьтесь потеплее. Я буду ждать вас.
Завернувшись в теплый меховой плащ и накинув на голову капюшон, она вышла вместе с Яном на ночную улицу. Стоял сильный мороз, в небе ярко мерцали звезды. Возле крыльца их поджидала тройка. Они сели. Ян накрыл пологом и ее, и себя, и тройка помчалась вперед.
На улице было довольно светло от уличных фонарей. Ян время от времени указывал ей на различные красивые здания от Адмиралтейства до церквей с позолоченными куполами.
- Вон там, - он махнул рукой в направлении Петропавловской крепости, - стоит небольшой домик, в котором жил царь все время, пока отстраивался город.
- Да, я слышала об этом. Однако я не знала, где он находится.
- Я когда-нибудь возьму вас днем, чтобы показать его. А вы знаете, что он запретил строительство каменных зданий по всей стране, чтобы построить свой город. Он согнал сюда сотни тысяч рабочих, чтобы воплотить в камне свою мечту.
- Какой же огромной властью обладал царь, да и настойчивостью тоже. Расскажите мне еще о нем.
Она с нескрываемым интересом слушала рассказ Яна.
Тем временем тройка все мчалась и мчалась, вот они уже пересекли по льду Неву и выехали на другой берег, и вскоре тройка остановилась перед одним из домов, на котором висела вывеска с изображением, в чем не было никакого сомнения, французского виноградника.
Внутри ресторации золотистым светом горели свечи, в теплом воздухе витали дразнящие аппетит запахи подаваемых блюд. Народу было много. За одним из столов гуляла веселая компания русских офицеров. Хозяин заведения, по-видимому хороший знакомый Яна, провел их в небольшой кабинет, где никто не мог бы им помешать. Как только они сняли верхнюю одежду, ее тут же забрала расторопная служанка.
- Как видите, у нас сегодня много посетителей, минхер ван Девэнтер, - начал хозяин. - Однако я всегда рад видеть вас у себя.
Он подал меню, Маргарита и Ян выбрали для себя блюда. Слуга подал вино, заказанное Яном. У них опять появилась возможность продолжить прерванную беседу.
- Для меня этот город стал чудесным призраком, когда я впервые увидела его при свете луны, а затем на следующий день при дневном свете. Разноцветные стены домов, сверкающие на солнце золотистые купола и шпили… Все эти первые впечатления оказались для меня незабываемыми. Этот город напоминает мне драгоценный камень, который Петр Великий увидел в топкой грязи, вытащил на свет и вставил в оправу из камня.
- Мне нравится то, что вы говорите, - серьезно ответил Ян. - Мне это напоминает известное выражение одного путешественника, впервые увидевшего Санкт-Петербург. Он сказал, что в этом месте встретились красота земная и небесная, потому что здесь каждый человек чувствует радость в сердце.
- О, как верно и тонко подмечено, - ответила Маргарита, улыбнувшись и качнув головой в знак согласия, всем своим видом показывая, что она полностью разделяет это мнение. - Однако есть одна вещь, которая меня немного озадачивает.
- Какая же?
- Петр Великий построил столько прекрасных зданий, но после его смерти, как мне кажется, строительство города приостановилось, а если что-то и делалось, то только наполовину.
Ян тихо рассмеялся:
- A-а, и вы тоже это заметили. Да, русские с пылом берутся за всякую новую работу, какой бы она ни была, но когда со временем запал проходит, они бросают начатое дело и хватаются за что-нибудь другое. То, что не было сделано вчера, можно сделать завтра. Крепостные понимают, как бы они ни старались, все равно по воле их господ или из-за их пустой прихоти для них всегда найдется другая работа.
- Сказанное вами многое объясняет, - задумчиво произнесла Маргарита.
- Думаю, вы заметили, что до сих пор набережные Невы еще не до конца облицованы камнем, хотя работы на реке начались давным-давно, скорее всего, еще при Петре. Мостовые - вот вам еще один пример. Когда растает снег, вы сразу заметите, что не все улицы замощены, а многие не замощены совсем.
- У каждой великой нации есть свои сильные и слабые стороны.
- Бесспорно! Для наглядности можно сказать, что в лице императрицы отразились все особенности ее страны. С одной стороны, она отменяет смертную казнь а с другой - по-прежнему дозволяет применять телесные, порой очень жестокие наказания. Она образованная женщина, у нее большая, со вкусом подобранная библиотека, но ей совершенно безразлично ужасное невежество своих придворных. Конечно, есть исключения, к примеру, семьи родовитой аристократии, а также новые лица при дворе, умные, высокообразованные, которые преимущественно льнут к Екатерине, потому что она во многом ближе им.
- Откуда вам так много известно об императрице?
- У меня есть влиятельный покровитель при дворе. "Наверное, женщина", - не без ехидства подумала про себя Маргарита, однако его следующие слова опровергли ее предположение.
- Он довольно долго жил в Амстердаме, находясь на дипломатической службе при голландском дворе. Тогда же он приобрел у меня несколько полотен. Я вообще не думал о России как о стране, где любят искусство и готовы платить немалые деньги за картины, пока он сам не предложил мне, объяснив, что в России у богатых людей огромный интерес к произведениям искусства, в том числе и к картинам. Благодаря его посредничеству я получил доступ к великой княгине, которой, увы, не было суждено стать владелицей Рембрандта.
Маргарита подумала, что она все-таки не слишком ошиблась в своем первом предположении: ее спутник поставлял полотна великой княгине, одной из самых очаровательных женщин при российском дворе.
- А где вы жили в Париже? - спросил Ян.
Она сказала, затем ответила на следующий его вопрос, сильно ли отличаются условия работы здесь, в Петербурге, от парижских.
- Разницы почти никакой. Конечно, - подумав, прибавила она, - тут работа более интересная и более ответственная. Честно признаюсь, я еще не до конца привыкла к своему новому положению.
- Пустяки, - воскликнул Ян, - просто вы еще не совсем освоились на новом месте. Когда вы проживете здесь чуть подольше, то узнаете русский народ с его лучшей стороны. Я не сомневаюсь, что вы полюбите этих людей: они лукавы и остроумны, у них сильно развито национальное чувство гордости, и они очень стойко переносят все жизненные превратности и несчастья.
- Да, да. До сих пор, с кем бы я ни встретилась, я всюду видела только одну лишь доброту.
- Как вы полагаете, вы сможете привыкнуть к здешнему климату? - задал он свой очередной вопрос, не отрывая своего взгляда от ее лица. - Вас не пугает холодная русская зима? В нынешнем году, признаюсь, морозы сильнее обычного.
- Я сумею привыкнуть ко многому, в том числе и к холодной зиме. Но вот к чему я никогда не смогу привыкнуть, так это к ужасному состоянию миллионов крепостных, которых могут беспрепятственно наказывать, пороть и заставлять работать помимо их желания.
Ян кивнул, лицо его стало серьезным.
- Согласен с вами. Что поделаешь, насилие всегда существовало в мире, в той или иной форме. Хотя в любой момент положение может измениться в лучшую сторону. Я иногда думаю, что какой-нибудь отважный крепостной, мечтающий о свободе и не боящийся ни черта, ни смерти, может заварить такую кашу, какую потом будет не так-то просто расхлебать. - Он чуть помедлил, затем улыбнулся и серьезно произнес: - Я все-таки оптимист. Нет ничего невозможного на свете, если кто-то решил твердо добиваться своей цели.
Она ощутила сексуальную подоплеку у его слов и попыталась поскорее сменить тему, задав вопрос, выгодно ли он продал свои картины. Ян не успел ответить, так как подошли слуги с подносами, уставленными блюдами. Перед тем как подавать на стол, название каждого блюда произносилось вслух в строгом соответствии со старой французской традицией, затем с блюда снималась крышка, и в воздухе сразу распространялся изысканный аромат. Жареная гусиная печенка с печеными яблоками, которые подчеркивали нежный вкус печени, и салат сбрызнутый маслом орехового дерева; вторым блюдом шло жареное мясо ягненка, лежавшее прямо на блинах. На десерт подали яблочный пирог, покрытый глазурью в виде фиалок.
- Все так вкусно, все так восхитительно, у меня нет слов, - с признательностью сказала Маргарита. Нет она не собиралась жаловаться на подаваемую им во дворце еду. Дворцовые блюда были и разнообразны, и вкусны, ей не нравилось только одно - это была слишком тяжелая еда. Очевидно, на характер пищи влияли суровый климат, тяжелый физический труд и присущая каждому человеку потребность утолять голод. Как бы там ни было, но дворцовая кухня сильно обличалась от тех кушаний, которые она попробовала этим вечером. Воспоминания о дурной пище, которую им пришлось есть во время путешествия в Россию, делали сегодняшний вечер похожим на чудесную сказку. Маргариту охватило приятное блаженство, на нее нахлынули приятные, хотя и немного грустные воспоминания. Ей припомнилось, как некогда в Париже, когда была жива ее сестра Анна-Мари, ее возлюбленный иногда водил их обеих в какой-нибудь изысканный ресторан.
Выпив прекрасного выдержанного вина, она разомлела, ее первоначальная скованность прошла, тревоги и заботы куда-то удалились, и, пока они допивали, смакуя, последний бокал. Маргарита неожиданно для самой себя разоткровенничалась и рассказала кое-что о себе и о своей сестре.
- Как хотелось моей сестре, чтобы я жила вместе с ней. Анне-Мари было одиноко и грустно в ее прекрасной квартире, которую снимал для нее ее любовник. Но он был решительно против чьего-либо постороннего присутствия. Он хотел, чтобы он мог беспрепятственно посещать ее в любое время. Я могла навещать сестру лишь изредка, причем соблюдая осторожность. А потом она умерла от воспаления легких. Ей даже не было тридцати лет.
- Я представляю, какое это было для вас горе, - сочувственно отозвался Ян, заметив, как темное облачко печали промелькнуло по лицу девушки. - А у меня есть двое братьев: Хендрик, с которым вы знакомы, и самый младший среди нас, Мартин. Мартин пошел по стопам нашего умершего дедушки, который в прошлом был известным живописцем.
- О. у вас в семье есть настоящий художник?!
- Хвастаться не буду. Он не проявил себя еще в полной мере, но в будущем из него может выйти настоящий мастер. Впрочем, несколько его полотен я уже продал.
- Значит, вот кто присматривает за вашей художественной галереей, пока вы и Хендрик отсутствуете.
Ян громко расхохотался:
- Он настолько увлечен своей живописью, что все остальное его нисколько не интересует. Кроме своих полотен, он больше ничего не видит. Нет, Хендрик случайно так далеко забрался от дома, приехав на встречу со мной в Ригу. Обычно во время моего отсутствия он заведует моей галереей. Если ему надо отлучиться в какой-нибудь другой город, чтобы приобрести там картины, за дело берется его жена Корнелия. Наступает ее черед управлять галереей. Она тоже разбирается в живописи, ведь она дочь известного живописца и у нее есть деловая жилка. Ее трудно провести вокруг пальца, она всегда отличит подлинник от подделки.
- Итак, вы пошли по стопам своего деда?
Ян опять улыбнулся:
- Да. Если мне удастся, то я обоснуюсь здесь основательно. Устрою студию или галерею, хотя я иногда устраиваю распродажи картин; вот тогда я с большим удовольствием что-нибудь нарисую для вас. Пейзаж вас устроит?
Маргарита вся вспыхнула от радости:
- Небольшое полотно, которое можно будет повесить мне в спальню.
- Что вам больше нравится? Пейзаж?
- Можно, чтобы это был один из видов Петербурга?
- Как раз именно это я хотел вам предложить.
Два посетителя ресторана, сидевшие за соседним столиком, встали, явно собираясь уходить. Маргарита встревожилась, время за едой и беседой пролетело незаметно на дворе уже стояла глубокая ночь.
- Мне пора возвращаться во дворец, - явно волнуясь, сказала она и даже не встала, а вскочила со своего места. - Меня предупредили, что двери на служебную половину дворца закрываются на ночь и даже запираются на засов.
Ян, вставший почти одновременно с ней, взглянул на свои золотые карманные часы и успокоил ее:
- Не стоит волноваться. У нас в запасе еще полчаса времени. Этого вполне достаточно, чтобы загодя вернуться во дворец.
Стоявшие в дворцовом карауле гвардейцы от сильного холода не только надвинули свои меховые шапки до бровей, но и опустили отвороты шапок на уши и даже приподняли высокие воротники своих тулупов. Беспрепятственно пропустив Маргариту во дворец, они преградили путь Яну и остановили его. Час был слишком поздний, чтобы пропускать гостей на служебную половину.
- Благодарю вас за чудесный вечер, - искренне призналась Маргарита, прощаясь с Яном. Они стояли близко друг от друга, теплый пар, вырывавшийся при дыхании, почти касался их лиц.
Ян стоял и, не уходя, наблюдал за тем, как она прошла по хрустящей от мороза дорожке к крыльцу и стала подниматься по ступенькам. Затем, обернувшись на освещенных светом фонарей ступеньках, она улыбнулась ему, и он от радости помахал ей в ответ рукой, решив, что, рано или поздно, но он добьется ее любви.
Как Маргарита и ожидала, никто из ее подруг не ложился спать. Все ждали ее возвращения. Когда она рассказывала им о проведенном ею волшебном вечере во французском ресторане, до ее слуха то и дело доносились вздохи да ахи, в которых слышалась затаенная зависть, особенно когда она описывала меню ужина, кушанья и вино. Одна только Виолетта равнодушно встретила этот рассказ, ради видимости даже вздохнула пару раз вместе со всеми. Она тоже провела прекрасно вечер, но почему-то ни словом не обмолвилась об этом.
Глава 9
Сара сдержала свое обещание. Едва поправившись, она сразу написала письмо. Маргарита немедленно ей ответила, и между ними завязалась переписка. Время шло, зима близилась к концу, а переписка становилась все оживленнее, почти каждую неделю они обменивались письмами с городскими новостями и придворными сплетнями.
Приехавшие в Петербург портнихи мало-помалу начали заводить знакомства. Виолетте опостылел очередной ухажер, придворный лакей. Он начал выказывать серьезные намерения, намекая на женитьбу, а это никак не входило в планы Виолетты. Лакея она бросила и увлеклась сержантом из гвардейской охраны. Он пленил Виолетту молодцеватым видом, выправкой и красно-зеленой формой. Сержант водил ее на танцы и даже пару раз угостил обедом, Виолетта была от него без ума. Как-то в переполненной кофейне, захмелев от выпитых крепких напитков, сержант станцевал перед ней импровизированный танец. Он притоптывал ногами, в такт музыке хлопал ладонями по голенищам сапог и закончил танец, упав перед ней на колени. Виолетта была в полном восторге.
Изабелла и Роза тоже неожиданно быстро завели знакомых за пределами дворца. Однажды, катаясь на санках с ледяных горок, они познакомились с двумя английскими близняшками, Джоан и Лили Помфрет. Они были дочерьми английского инженера-гидравлика из Лондона. В Петербурге он занимался укреплением и углублением городских каналов. Знакомство, начавшееся с веселых и шумных катаний с горок, постепенно переросло в прочную дружбу. Роза и Изабелла стали частыми и желанными гостями в английском квартале на набережной. Жена инженера оказалась сердечной и домовитой хозяйкой и по-матерински жалела французских барышень, оказавшихся далеко от родины. Она так тепло принимала Розу и Изабеллу, что при каждой возможности они сразу спешили к своим новым друзьям, где вместе с ними коротали долгие зимние вечера.
Софи тоже нашла себе кавалера, причем совершенно случайно. Однажды она зашла в сапожную мастерскую починять каблук, но ничего не могла понять из того, что ей говорил сапожник. Присутствовавший при разговоре мужчина средних лет, забиравший залатанную обувь, знал французский и объяснил Софи, чего хотел мастер.
- Мадемуазель, он говорит, вам надо немного подождать, пока он закрепит каблук.
Софи повернулась к говорившему, чтобы поблагодарить, и застыла в изумлении, глядя на него во все глаза. Перед ней стоял незнакомый мужчина с грубоватым, но добродушным лицом, из-под густых бровей смотрели проницательные глаза. На незнакомце была пышная меховая шапка. Его чисто выбритый подбородок, манера держаться и знание французского говорили о его достаточно высоком социальном положении.
- Благодарю вас за помощь, месье, - ответила она. - Я только начала учить русский язык, но пока что выучила слова, связанные с моей работой. Я портниха и знаю, как по-русски будет "ножницы", названия и цвета некоторых тканей.
Она оглянулась по сторонам, ища, где бы ей присесть. Мужчина вежливо показал ей на небольшую скамью возле стены. К ее удивлению и радости, он присел рядом.
- Значит, вы портниха. Как давно вы приехали в Петербург?
Они быстро нашли общий язык и не заметили, как прошло время, пока мастер чинил каблук. Затем проводил ее до дворца и попросил разрешения увидеть еще раз. Новым знакомым Софи оказался Валентин Ваганов, почтенный аптекарь, которому было далеко за пятьдесят. Он был вдовцом, имел взрослых сына и дочь, которые давно жили отдельно со своими семьями.
- Жанна, я рассказала ему, что приехала в Петербург вместе со своей сестрой и племянницей. Ему все было интересно, - радостно поделилась Софи интересной новостью.
- По твоим рассказам, он очень хороший человек, - одобрительно сказала Жанна. Она немного завидовала Софи, но не подавала виду. Жанна не стремилась к новому романтическому увлечению, хотя ей порой хотелось посидеть в обществе мужчины, пошутить и посмеяться, почувствовать на себе его горящий взгляд и крепкую мужскую руку, обхватывающую ее талию, и даже обменяться поцелуями. Но для нее все это осталось лишь в далеком прошлом, неудачное замужество перечеркнуло все ее надежды и мечты. Она грустно вздохнула и, опустив глаза, опять принялась за вышивание.