Изучая в Университете Джорджии английскую литературу, и в частности аллегории в творчестве Шекспира, я и не подозревала, что всего через четыре года буду с огромным удовольствием расспрашивать поп-звезд о том, что они носят – стринги или "боксеры", – и, заглядывая в глаза актрисам, интересоваться, достаточно ли хорошо облегают их практически идеальные ягодицы джинсы от "Севен", "Дизеля" или "Мисс Сикстиз" (можно подумать, у Гвинет Пэлтроу или Джулии Роберте есть что обтягивать!).
Словно привлеченный мыслями о стройных женщинах в дизайнерской одежде, тяжелый запах духов вырвал меня из мира грез: Сидра, Салли и Саманта, точно по команде, вплыли в фойе на каблуках от "Джимми Чу". Я на таких не смогла бы ходить, даже если бы захотела.
Мы с Уэнди звали их Тройняшками. По какому-то невероятному совпадению у этих властительниц отдела моды были имена на "С", высокий рост, точеные фигурки и сильно заостренные носы, весьма напоминающие шпильки их туфель. Все трое казались холеными, будто каждое утро посещали салоны красоты, что вполне возможно: нас своим присутствием они радовали не раньше одиннадцати. Безукоризненные прически, идеальный макияж, гордо поднятые головы…
Тройняшки прошли мимо, и я услышала обрывок их разговора.
– Боже мой! – Голос Сидры де Симон, блистательной дивы и редактора отдела моды и красоты, звучал совсем как у Дженис, бывшей подружки Чандлера из сериала "Друзья". Интересно, откуда у нее взялся прононс? – У бедняжки сумка от "Луи Вуитона" из прошлогодней коллекции!
Салли с Самантой чуть не задохнулись от возмущения: конечно же это смертный грех!
– Из прошлогодней коллекции? – с недоверием переспросила Салли, спеша за Сидрой.
– Брр! – вздрогнула от ужаса Саманта, и троица исчезла за углом.
Я скорчила гримасу, задыхаясь в облаке "Шанель № 5", клубившемся вслед за красавицами.
Как они покупают дизайнерские наряды на редакционную зарплату – выше моего понимания. Подозреваю, что, подобно большинству стройных высоких модниц, Тройняшки берут одежду напрокат. Любовь к костюмам за две тысячи долларов и последним моделям от "Джимми Чу", "Маноло Бланик" и "Прады" весьма подогревает свободный доступ к свежим коллекциям и широкие улыбки дизайнеров, телефонные номера которых у троицы на ускоренном наборе.
Например, на прошлой неделе я отправилась к ним, чтобы забрать рукопись, которую должна была редактировать Уэнди, и услышала, как Сидра воркует по телефону: "Донателла, голубушка, я же на следующей неделе в Париж еду – без замшевой юбки никак! Да, дорогая, буду очень признательна, если пришлешь ее в ближайшее время". Примерно через час курьер принес в редакцию большую сумку с символикой дома "Версаче". Ее тут же утащили в отдел моды, двери которого наглухо закрылись.
Сидра де Симон, старшая из троицы и их отважный лидер, в глянцевом мире Нью-Йорка была чем-то вроде легенды. Утверждала, что в середине девяностых около месяца встречалась с Джорджем Клуни, и с тех самых пор успешно использовала этот факт как рекомендацию. В любой разговор вставлялась фраза: "Когда мы с Джорджем были вместе…", причем даже в совершенно неподходящих ситуациях.
Клуни, со своей стороны, утверждал, что знать ее не знает, но это не мешало редактору отдела моды и красоты порочить его имя на радость себе и сплетникам. Она превратилась в синоним колонки светской хроники "Нью-Йорк пост".
По совершенно необъяснимым причинам холодная красавица невзлюбила меня с того момента, как полтора года назад я переступила порог "Стиля". Чем лучше я ее узнавала, тем больше убеждалась: это самая обычная зависть. Ведь я на пятнадцать лет моложе, а по карьерной лестнице ниже всего на одну ступень. Просмотрев файл с ее данными, выяснила: в моем возрасте она была помощником редактора в "Космо".
Несколько попыток завести оживленную беседу, которые я предприняла в первые месяцы, были встречены крайне неприветливо, и за весь этот период мы ни разу по-настоящему не поговорили. Она то отказывалась признавать мое существование, то говорила гадости. К счастью, коллеги хорошо ее знали: все жалобы на меня влетали у них в одно ухо и вылетали в другое.
На мою беду, красавица злословила и в других редакциях, где не была известна ее язвительная эксцентричность. Во время недели моды я подслушала, как она рассказывала старшему редактору "Силуэта" о "полуненормальной практикантке, воображающей себя редактором развлекательного отдела "Стиля"". Самое разумное – просто не обращать внимания.
Благодаря своему статусу Сидра дрессировала Салли и Саманту, постепенно превращая их в свои копии. Пока получалось. Салли, редактор подотдела моды, до сих пор не понимала, почему манекенщицы в эксклюзивных нарядах от "Гуччи" и "Версаче" вызывают протест у Маргарет, которая – чудо из чудес! – понимала: большинству читательниц "Стиля" за целое десятилетие не заработать на то, что модель использует на одной съемке.
Саманта как редактор подотдела красоты отвечала за рекомендации по макияжу. Судя по всему, она тоже находилась в заблуждении, не понимая, что не у всех такие же высокие скулы, пухлые губки и безупречный цвет лица, как у нее. Еще бы, не каждой повезло стать любовницей доктора Стивена Дермотта, более известного как "Звездный дерматолог с Манхэттена".
Иногда казалось, что единственное различие между Тройняшками – силиконовая грудь от Дэвида Арамайо, лучшего пластического хирурга города, в которую Сидра вложила двадцать тысяч долларов. Уверена, другие не сильно отстают, наверное, уже финансовый план разработали.
Жаль, что Уэнди ушла домой: с удовольствием закончила бы день, обсуждая с ней Сидру. Это наше любимое и абсолютно безвредное хобби, потому что редактор отдела моды и красоты нас в упор не видит, хотя в последние восемнадцать месяцев мы исправно посещали все планерки. Раз не замечает, то и приколы ее точно не обидят.
Я обернулась к экрану, который продолжал надо мной издеваться. Встречи на одну ночь начинали меня пугать. Черт, даже у Сидры, с ее теплотой и сексуальностью айсберга, на который натолкнулся "Титаник", личная жизнь богаче, чем у меня. Возможно, некоторым мужчинам в число которых предположительно входит и Джордж Клуни, нравится гнусавый выговор а-ля Фран Дрешер. Может, стоит задрать нос и проскрипеть Тому на французский манер? Вдруг это положит конец затянувшемуся воздержанию?
Неужели я хватаюсь за последнюю соломинку?
Вот в таком настроении я распечатала две тысячи слов, которые с трудом написала за день, нажала на "Сохранить", закрыла программу и выключила компьютер. На часах половина седьмого. Если в пустеющем офисе затаилась Маргарет, то лучше уйти домой, чтобы не огорошила очередной идеей.
КАК ЖИТЬ ВМЕСТЕ ДОЛГО И СЧАСТЛИВО
Итак, день номер тридцать. Я начинала беспокоиться, а задание начальницы понемногу толкало в бездну отчаяния.
– Со мной все в порядке? – едва появившись на работе, прошептала я через перегородку. – Должно же быть что-то не так, если бойфренд упорно отказывается со мной спать!
– Нет, это вряд ли, – точно в соответствии с моими ожиданиями ответила Уэнди. – Вопрос скорее, что не так с Томом. С каких пор американцы мужского пола стали отказываться от секса?
Пожалуй, она права.
– Вот так-так… – пробормотала я.
Ведь дело совсем не в том, что моему парню это не нужно. Просто, когда мне хочется, у него нет сил. У нас биоритмы не совпадают.
Прошлой ночью двадцать девятый день стал тридцатым в обществе внезапно давшего обет безбрачия Тома. Это, между прочим, две с половиной дюжины ночей без секса. Я даже привлекла тяжелую артиллерию и, чувствуя себя круглой дурой, скользнула в спальню в коротенькой красной маечке и поясе с подвязками.
– Ты так замерзнешь, – только и сказал он, на миллисекунду отрываясь от очередной серии "Острова Гиллигана".
Вот еще одна головоломка: кто ему больше нравится – Мэри-Энн или Джинджер? Косички или длинные вечерние платья? По логике вещей, коротенькая маечка должна оказаться вне конкуренции. Не тут-то было.
– Милая, лучше накинь что-нибудь. Мой бойфренд даже глаз не поднял. Ничего страшного. Глубокий вдох, и попытка номер два: слегка покачиваясь на каблуках, я как можно соблазнительнее прижалась к дверному косяку.
– Том! – пропела я сексапильным голосом а-ля Джинджер (наверняка она нравится ему больше, чем Мэри-Энн).
Пауза. Что говорить дальше?
– Ну… Хочу кое-что тебе показать…
Я игриво захлопала ресницами, и тут мне удалось перехватить его взгляд.
– Соринка в глаз попала? – спросил любимый, прежде чем сосредоточиться на очередном изобретении Профессора. Мэри-Энн, похоже, от него в восторге – вон как хихикает. – В аптечке есть "Визин", возьми, если нужно.
Продолжать бесполезно. Я поплелась в ванную и переоделась в спортивные брюки и футболку, слушая, как Том напевает саундтрек к "Острову Гиллигана". Обиженно сопя, влетела в спальню и бросилась на кровать, а он даже от экрана не отвернулся.
Раньше все было совсем иначе…
Между Томом и мной с самого начала возникло какое-то притяжение. Наверное, поэтому я и позволила уложить себя в постель уже через неделю после первой встречи на литературном семинаре в Ист-Виллидже. Понятно, понятно, вы меня не одобряете! Обычно я не сплю с мужчинами, которых знаю всего неделю, но Том привлекал и физически, и интеллектуально, даже не знала, что так бывает. Длинные, вечно растрепанные волосы не говорили – кричали: "Перед вами писатель в расцвете творческих сил", – а от его поцелуев дух захватывало!
Бесплатный семинар, организованный литературным сообществом Ист-Сайда, учил правильно писать романы. Я онемела от восторга, узнав, что у Тома уже наполовину готов черновой вариант того, что он называл "гремучей смесью вестерна, приключений и интеллектуальной прозы". Все эти составляющие кружили голову, пьянили, дурманили, заставляя дрожать в предвкушении развязки. Не судите строго: мое единственное беллетристическое произведение – рассказ, который пришлось написать в колледже. Помню, поставили "посредственно". И – вот чудо! – на пути встретился мистер Совершенство, умеющий делать потрясающий массаж и говорить на любую тему – от политики до приготовления блюд из птицы, а главное, настоящий мастер слова.
Я влюбилась по уши, поддержала Тома, когда месяц спустя он бросил должность менеджера по продаже медицинского оборудования, чтобы посвятить себя творчеству, а еще через месяц предложила переехать в мою съемную квартиру, дабы будущий гений американской литературы мог не думать о хлебе насущном.
Честно говоря, меня очень обижало, что он не позволяет прочитать ни странички, и немного удивляло, как долго создается роман. Но у нас была любовь. И невероятный секс. Точнее, он когда-то был невероятным, а потом постепенно сошел на нет. Меньше секса – больше переживаний из-за книги и угрызений совести: мужчина, а почти целый год сидит у девушки на шее. Во время редких походов в ресторан Том галантно порывался заплатить, но на кредитке не оказывалось средств, и спасать положение приходилось мне. Я и не думала роптать, твердо веря: вот закончит книгу, продаст ее и полностью со мной расплатится.
– Слушай, ты достойна лучшего, – мягко проговорила Уэнди, входя в мерное течение моих воспоминаний. – Ума не приложу, зачем тебе нужен Том!
– Затем, что нужен! – сказала я твердо и совершенно искренне. Он красивый, умный и очень милый. – Вдруг у него сложный период? Знаешь, мне кажется, у нас биоритмы не совпадают. За полночь просиживает за своим романом, а я засыпаю, едва дождавшись, когда он ляжет, и встаю на несколько часов раньше. – Помолчав, я вздохнула и сокрушенно покачала головой. – Неужели… Как думаешь, за последнее время я не слишком сильно поправилась?
– Что за мысли? – Уэнди закатила глаза и широко улыбнулась. – Ты, как всегда, обворожительна.
– Почему-то не верится, – пробормотала я, критически смотря на свой живот, далеко не такой плоский, как хотелось бы.
По коже поползли мурашки. Пожалуй, лучше не вспоминать, как Том не мог оторваться от сериала, когда я извивалась у дверного косяка.
– Джеффри говорит, ты похожа на Кристину Агилеру, – торжествующе заявила Уэнди.
Я наморщила нос, не зная, как относиться к подобному сравнению от редактора художественного отдела.
– До или после клипа с Рики Мартином? – уточнила я скептически.
– До, – успокоила Уэнди. – На Кристину времен "Клуба Микки-Мауса"… ну, помнишь, она была такой хорошенькой худышкой с длинными светлыми волосами?
– Выходит, я похожа на шестнадцатилетнюю девчонку?
Хмм, сексуальностью и не пахнет. Неудивительно, что Том не хочет со мной спать!
– Во-первых, так сказал Джеффри, а не я.
– Но ты с ним согласна? Уэнди замялась.
– Мне кажется, ты похожа на Агилеру в клипе "Леди Мармелад".
Уже лучше, хотя ненамного.
– Только потому, что у меня волосы мелким бесом вьются?
– Нет, – засмеялась подруга.
– Тогда из-за тех туфель, как у проститутки?
– Тоже нет, – продолжала хихикать Уэнди, – хотя они были просто супер!
– Рада, что тебе понравилось.
Единственная за последние несколько месяцев попытка продемонстрировать мою привлекательность широкой публике закончилась катастрофой: высокий тонкий каблук застрял в решетке, и я растянулась на асфальте.
– В любом случае проблема в Томе, а не в тебе, – твердо сказала Уэнди, а потом уже не так уверенно добавила: – Может, ты и права: у вас просто разные ритмы.
Тяжело вздохнув, я покачала головой.
– Вряд ли Кристина Агилера страдала от вынужденного воздержания!
Заметка на полях: нужно научиться танцевать, как Агилера в "Леди Мармелад", и со временем затеять шумную ссору с Бритни Спирс.
Совместная жизнь с бойфрендом немного похожа на игру в покер на большие ставки. Подобная аналогия появилась у меня после бессонной ночи, когда я вполглаза следила за первой половиной шестичасового "Чемпионата по покеру среди звезд", который показывали по каналу "Браво".
Видите ли, самая приятная часть моей работы – то, что, как старший редактор развлекательного отдела "Стиля", я должна хотя бы примерно знать новости звездного мира. Вот и получалось: раз не спится, наблюдение за битвой Бена Аффлека, Мэтью Перри и Росарио Доусон в казино Лас-Вегаса тоже может считаться работой. По крайней мере, так я оправдывалась перед собой на следующее утро, когда шесть раз нажимала на будильнике кнопку "Повтор сигнала" и на час опоздала в контору.
Естественно, никто ничего не заметил. Еще одна приятная часть моей работы: все опаздывают, причем абсолютно безнаказанно.
В общем, я поняла: в покере нужно ставить на кон все, что имеешь, прикладывать максимум стараний и верить в победу. Очень похоже на ситуацию, когда переводишь отношения на новый уровень и решаешь жить вместе с бойфрендом: нужно пожертвовать независимостью и одиночеством, приложить максимум стараний, чтобы все получилось, и надеяться на лучшее. Вот только, если раздали совсем не те карты, просто встать и пересесть за другой стол не получится.
Итак, решено: я хочу долгих и стабильных отношений с Томом, даже если сейчас у нас все не слишком гладко. Понятно, карты попались не лучшие, много мелочи, но ведь в азартных играх удача то приходит, то уходит. И конечно, я поставила на кон все, что имела – свое сердце, свое будущее, – и жаловаться не на что: прошедший год был замечательным.
Том свел меня с ума ("полный дом"!), каждую неделю дарил подарки ("стрит"!), после полутора месяцев свиданий признался в любви ("тройка"!), а еще через месяц переехал ко мне ("стрит-флеш"!). Он хороший парень и прекрасно ко мне относится. И не смертельно, что мы не занимаемся сексом. Уверена, я в любой день могу получить "флеш-рояль" (кольцо), – намеки уже были.
Может, поэтому Том так странно ведет себя в последнее время. Вдруг он собирается сделать мне предложение и нервничает, не зная, как выбрать подходящий момент?
Это бы многое объяснило…
Повернувшись к компьютеру, я попыталась сосредоточиться. Рядом все бурлило и кипело. Звонили телефоны, помощники выверяли контрольный экземпляр, а заведующая редакцией Мейт Таверас обходила отделы, обсуждая с редакторами сентябрьский номер. Я уже предупредила: меня до понедельника не трогать.
– Хочешь сосредоточиться на одноразовом сексе? – насмешливо спросила она, перебрасывая через плечо блестящие черные волосы.
Что-то подсказывало: прихоти Маргарет нравятся ей не больше, чем мне.
– Угу, – закатывая глаза, простонала я, а заведующая подмигнула.
Мейт – третий человек в редакции после Маргарет и исполнительного директора Донны Фоули. Привлекательная, подтянутая, несмотря на то что ей хорошо за сорок, она взлетела по карьерной лестнице, так как не боялась творчества и умела сочетать факты с оригинальным литературным стилем. Она понравилась мне с самого первого дня, и мы отлично поладили.
Все, хватит, нужно статью писать!.. Только как отстраниться от происходящего вокруг? Две помощницы литредактора в джинсах от "Эрла" и черных топах, похожие настолько, что я с трудом их различала, обменивались новостями с любовного фронта, каждые полминуты истошно взвизгивая. Энн Амстер, обладательница жестких, как проволока, волос и начальница Уэнди по совместительству, ругалась с кем-то по телефону. Вокруг доски объявлений собрались старшие работники отделов, тыкали пальцами в увеличенную копию августовской обложки и громко спорили.
Не добавляла тишины и Хлоя Майкл, редактор отдела музыки и телевидения, в кабинете которой постоянно гремели свежие хиты. По крайней мере, она утверждала, что это последние хиты. Клянусь, однажды я своими ушами слышала "New Kids on the Block" – Хлоя снизила звук до минимума и решила, что никто ничего не узнает.