Глава вторая
Мой милый друг,
твои глаза, всё сами
скажут за тебя,
Они прекраснее зари,
Хоть нету в них уже любви.
- Ты?
- Я. Не ожидала?
- Нет, - еле слышно выговорила я и загородила собой проход в квартиру.
- Пустишь?
- Нет, мы расстались, тебе здесь делать нечего, - категорично ответила я.
Рома очень плохо выглядел: он был слишком уставшим, осунувшимся, не бритым и не выспавшимся. Бледное лицо, воспалённые красные глаза, говорили о полном отсутствии спокойствия и здоровья.
- Так ты меня пустишь или нет?
- Я же русским языком сказала, что НЕТ!
- Тогда я сам пройду.
- Сегодня ночью мой жених из командировки приезжает, - соврала я, чувствуя, как предательски дрожит мой голос.
Не мои слова, не предостережения на него не подействовали. Рома резко отодвинул меня, прошёл в квартиру и закрыл за собой дверь.
Меня залихорадило. Я схватила телефон и закричала:
- Если ты сейчас же не уберёшься вон из моей квартиры, и из моей жизни я звоню в полицию! Я не шучу!
В этот момент Рома встал передо мной на колени и трагично произнёс:
- Танюшка, прости меня поддонка, пожалуйста. Мне без тебя очень плохо. Я не могу ни есть, ни спать, все мысли только о тебе. Я люблю тебя! Я очень сильно тебя люблю!
Я опешила. Даже после таких слов я не положила трубку, а ещё с большей силой сжала её в руке.
- Что? Что ты сказал?
- Понимаешь, я понял, что люблю тебя.
- Зачем ты пришёл? Ты хочешь вот так одним махом разрушить мою жизнь?
- Какую жизнь? С твоим воображаемым женихом?
- Тебя это не касается. С женихом или без, - это моя жизнь, в которой нет больше для тебя места, и никогда не будет.
Рома сидел в прихожей на корточках, обхватив голову руками.
- Ты не ответил мне, что всё это значит? - ледяным тоном произнесла я.
- Это значит, что я обезумел от любви к тебе.
- Что-то раньше особой любви за тобой не наблюдалось. - С чего вдруг такие перемены?
Видимо Ромка не ожидал такого допроса, и стал злиться. Он поднял голову, посмотрел на меня каким-то за мутневшим взглядом, сплюнул, и произнёс:
- Какие же вы бабы глупые существа! Вот мы мужики никак понять не можем: Когда бьём вас до синяков - значит любим, а когда душу на изнанку выворачиваем, через свою мужскую гордость переступаем - не нужна такая любовь. У тебя в жизни многое изменилось, у меня тоже жизнь не стоит на месте. В последнее время я много думал над своей жизнью.
- И что же ты думал? - усмехнулась я.
Ромка выглядел таким беспомощным и бледным, что я невольно подумала всё ли у него в порядке с нервами. Он прищурился и смотрел в одну точку, почему то замялся, а затем продолжил:
- Таня, всё, что я делал в своей жизни, никому не приносило пользы и радости. Я никогда не задумывался, правильно я делаю или нет, осудят меня или поймут, я поступал так, как хотел. Живя лишь в своё удовольствие, я не обращал внимания, что приношу боль и страдания близким людям. Мне страшно и больно признаться в том, что даже слёзы моей матери меня не растрогали, когда она отдавала последние деньги мне на дозу. Она упала на колени, и маленькими ручками уцепилась мне за штанину не давая уйти, она понимала, я ухожу - в никуда. Я пошаркал по коридору, а мама так и держалась мёртвой хваткой за мои штаны. В тот вечер, она ободрала все колени в кровь, а ночью ей соседи вызвали скорую - инфаркт. Позже врачи сказали, ещё бы пять минут, и всё было бы кончено. Я не страдал и не переживал мне казалось, что ей будет на небесах лучше, а мне здесь на земле. Я буду, наконец, один. Больше не нужно будет слушать глупую лекцию о философии жизни. Я всегда думал: Почему я обязан жить, так как живёт наше стадное общество? Я не приемлю их мораль и надуманные стереотипы. Я жил по-своим правилам. Мне хотелось кайфа всегда и везде. Всегда когда я уходил из дома - я знал, что должен уйти, я не мог не уйти, я уже ничего не мог, я не принадлежал сам себе, я принадлежал дозе. Я не ценил время, мне всегда казалось, что его у меня уйма, но сейчас оно работает против меня, как горько это осознавать.
Вдруг Рома замолчал и закрыл глаза. Его лихорадило. Тело содрогалось, видимо ему было холодно, и он спрятал руки в рукава куртки. От услышанного по-моей коже пробежали мурашки. Мне было очень страшно и невыносимо больно. Я не знала, что Рома наркоман. Я никогда не видела его под кайфом. Я и сама не понимала, что произошло со мной в этот момент. Я смотрела на еле живого Рому, и до сих пор не могла поверить, что целый год встречалась с этим парнем. Есть ли у меня причины ненавидеть его - нет. Ненависть, как любовь. Это два огня, а огонь сжигает. А ещё я поняла, что никогда по - настоящему не любила Ромку. Мне вдруг вспомнилось наше знакомство. Его деньги и возможности - вот цель моих встреч с ним. Этот парень был вхож во все клубы и рестораны города, он подарил мне множество незабываемых ночей и сказочных мгновений. С ним было весело и легко, тихо и спокойно. У него имелось отличное качество: он с лёгкостью перевоплощался и подстраивался под людей и обстановку - он везде был свой человек. С его умением импровизировать и врать, выбраться из любой заварушки не составляла труда. Наше знакомство состоялось не совсем обычным способом. Я никогда не была сторонницей боёв без правил. Но как то по волю случая один мой знакомый пригласил меня посмотреть на это жуткое зрелище, искренне уверяя меня в обратном, и пообещал острые ощущения, и бешеный адреналин. Уговаривал он меня долго и упорно, в конце концов, я сдалась. Двухчасовое шоу он оплатил полностью, а в мои обязанности входило отдыхать, болеть и веселиться. Спустя час я узнала, что парень, на которого мы поставили, был его друг Ромка. Мы сидели в первом ряду, и поэтому нас хорошо было видно с ринга. Я всячески пыталась оправдать надежды моего знакомого. Вскакивая с места, я кричала, махала руками и подпрыгивала, когда зал взрывался аплодисментами. Поначалу мне казалось, что Рома совсем не слышит, и наша поддержка ему даже мешает. Прошло какое-то время, и стала замечать его редкие взгляды в мою сторону. После его победы мы дружной толпой отправились в ресторан отмечать. И после больше не разлучались. Так прошёл год нашей дружбы-любви, в которой каждый находил своё счастье. Где не было слепой ревности, ненужных обязательств и бестолковых упрёков. На нашем крохотном островке, царила полная свобода и гармония. Если мы хотели секса, отдавались ему полностью, без чувства вины и греха. Наши тела сливались в сказочном танце любви и вихрем уносились в заоблачный рай, в котором нет запретов и условностей, а просто сумасшедший, дикий и животный секс. Всем известно, что время диктует свои жестокие правила, и как бы мы не желали его остановить, вряд ли оно нам подчинится. Но наши отношения казались не подвластны ему. Они были гораздо больше чем просто любовь - это была дружба. Дружба двух взрослых молодых людей, отличавшихся сильной волей, самоотверженностью, дикими страстями и высокими амбициями. Мы знали, что только любовь способна нас разлучить, но нам это не грозило. В наших душах горел вечный огонь преданной дружбы и непоколебимой веры в себя. Конечно мы ссорились. И тогда рушился мир: Подобно огню, мы не скупились на слова, поступки и действия. Мы сжигали всё на своём пути, это была битва двух титанов. Странно, но меня всегда ссора вдохновляет на сильные поступки, с Ромкой она выбивала из колеи, делала слабой и уязвимой. Я ненавидела дни когда мы находились в ссоре. Моё больное самолюбие грызло из нутри, оставляя глубокие порезы на сердце. Я всегда ждала, когда он приползёт, начнёт извиняться, и я вновь одержу победу. Порой я не хотела, чтобы он вообще пришёл, тогда всё закончится, и мы обретём былую свободу. И всё же он приходил, а дальше шло всё по накатанной. Мы оба отдавали себе отчёт в том, что невыносимо устали друг от друга, но боялись разорвать заколдованный круг. И вот однажды у меня получилось разрубить наши наручники. Я долго не могла решиться, но время подтолкнуло меня на этот шаг. С тех пор, как мы познакомились, Рома сильно изменился: стал изрядно выпивать, хамить, пропадать на недели. Через месяц я окончательно перестала для него существовать. На одной из вечеринок на квартире, я познакомилась с молодым адвокатом. Ночь мы провели вместе, и после старались не разлучаться. Рома заявился неожиданно, выглядел сильно похудевшим и заметно нервничал. Когда я всё рассказала, он будто даже обрадовался, пожелал мне счастья и ушёл. Я прекрасно знала, что хочу научиться жить без него, а ещё хочу найти достойного мужа, поэтому обязана разрубить Гордеев узел навсегда. Прости меня Ромка, но я должна свернуть на свою тропинку, а ты на свою. Вот так каждый из нас пошёл своей дорогой, пытаясь выстроить своё личное счастье. Я часто вспоминаю нашу жизнь на двоих. Это была райская беззаботная жизнь, и я от всей души благодарна судьбе за всё пережитое с этим человеком. Каждый период нашей жизни является бесценным опытом, без которого не возможен дальнейший рост человека, в моральном и духовном плане. Нельзя родиться мудрым, мудрость приходит с годами, вытесняя легкомыслие, непосредственность и наивность.
Мне вдруг, почему то стало за него страшно, я поняла, что теряю друга. Он знал - у него нет будущего и поэтому пришёл ко мне. Я не хочу цепляться за прошлое, загромождая проход будущему. Я не спасательный круг, - я женщина, которая хочет любви, а не жалости. Мой дом не пристанище для убогих, жалких и несчастных людей, мой дом - моя крепость, мой домашний очаг, а не мусорный бак. Хуже всего, то, что он притащил в мой дом грязь, которую не выметишь веником и не отмоешь тряпкой. Она осядет глубоко в душе, и постоянно будет напоминать о себе.
С такими мыслями я ринулась на кухню, и хотела включить свет, но мне не дали.
- Не вздумай включать свет, - еле слышно сказал Рома.
Я растерянно захлопала глазами и почувствовала, как меня душит злость и обида.
- Да, ладно, тебе, - улыбнулась я - Кому я нужна и кто ночью в окна будет заглядывать, тем более я живу на пятом этаже, а не на первом?
Но, видимо Ромке было не до шуток, и он отреагировал на мои слова весьма странно: с раздражением встал, отодвинув меня шатаясь прошёл на кухню. Прижавшись к стене он осторожно отодвинул штору и выглянул в окно. Несколько минут он, молча, пялился в окно, что-то упорно высматривая, затем видимо успокоился и сел на табуретку.
- Ты, кого там высматриваешь? Не переживай, нет у меня жениха, это я так с дуру наплела, - успокоила я.
- А, я и не переживаю. Я знаю, что ты одна, - спокойно ответил он.
- Тогда я не понимаю. - Ты исхудал, бледный, нервный. - Что с тобой творится?
- А тебе не надо ничего понимать, прошу, свет только нигде не включай, - резко ответил он.
- Ромка, ты, что прячешься что ли? Если это так, то уходи, мне не нужны чужие проблемы!
- Таня, ты неправильно всё поняла. - Я пришёл к тебе по любви. - Выкрутился Рома.
- Я тебя правильно поняла. Зачем нужна тогда конспирация? Ты что-то натворил, и теперь решил отсидеться у меня. Только почему твой выбор пал именно на меня, у тебя полно друзей, подруг наконец?
- Я очень соскучился по тебе. Я не могу без тебя.
- Что ты заладил, люблю, скучаю, выпьем чаю, я, что на идиотку похожа? - разозлилась я.
- Зачем ты так, я тебя всегда считал умной и расчётливой. - Кстати, Таня, у тебя есть выпить, а то знобит не по - детски? - неожиданно спросил он.
- С каких это пор, я мужикам наливать должна? Ты пришёл не званным гостьем, без цветов, шампанского, и ещё права свои качаешь! Да тут не любовью, а хамством и наглостью попахивает! - возмутилась я.
- Ты что обиделась? Да, ладно я пошутил!
- Грязная шутка.
Меня сильно трясло, я готова была провалиться сквозь землю, от унижения и обиды, которые испытала.
- Таня, давай обойдёмся без высокопарных слов. Если ты меня ещё хоть капельку уважаешь, сделай, то о чём, я тебя прошу в память о нашей дружбе.
- А о чём ты меня просишь? - прошептала я.
- Пока только выпить и закусить, а то я два дня ничего не ел.
- А тебя не смущает темнота? Как же без света что-то приличное сообразить можно?
Рома пальцами отстукивал барабанную дробь по столу, видимо нервничал, я не видела его глаз, но слышала, как он тяжело дышит.
- Включи свет в ванной, и немного приоткрой дверь, этого вполне хватит.
От последних слов мне стало настолько плохо, что я еле сдержалась, чтобы не залепить другу хорошую пощёчину. Благо подсветка в холодильнике выручила. На скорую руку я собрала на стол. На ощупь вытащила из шкафчика бутылку виски и поставила её в середину стола, а затем села напротив Ромы. Дрожащими руками, я попыталась открутить пробку, но она не подавалась, поставила её на стол и сказала:
- Хочешь, выпить - открывай!
Ромка хмыкнул, и одним махом открутил пробку.
Через несколько минут мы уже разливали виски по рюмкам. Ромка с особым звериным аппетитом поглощал приготовленную мной закуску, у меня по понятным причинам аппетит отсутствовал напрочь, и кроме того, меня тошнило от такой компании.
- А, ты не разучилась готовить. Тебе поваром в ресторане работать надо.
- Я работаю учителем, и меня устраивает моя профессия.
- Да, я знаю, - я всё про тебя знаю. Я всё пытаюсь пошутить, а ты шуток не понимаешь.
Я сидела, ни жива, ни мертва, смотрела на Ромку испуганным взглядом, и не могла поверить в реальность происходящего. Ещё час назад, я беззаботно болтала с Галей. Мы радовались жизни и верили в чудо. А сейчас по нелепой случайности, я оказалась заложницей в собственной квартире, что может быть ужасней. Самое страшное и мерзкое было то, что моим похитителем был мой друг. В данный момент я не чувствовала ничего, кроме горечи и обиды. Тем временем, Рома опрокинул вторую рюмку, не обращая на меня никакого внимания. Я сидела и держала рюмку в руке, пить не хотелось, тем более с ним. Заметив, что я не притронулась к рюмке, он оторвался от еды и спросил:
- Танька, ты чего не пьёшь?
- Не хочу.
- А, я не спрашиваю, будешь ты или нет. Я просто хочу отметить нашу встречу. - Малыш, пей, давай, а то сидишь, будто на поминках.
Признаться честно, я не знала такого Ромку, он стал чужим, циничным и жёстким. В эту минуту я поймала себя на мысли, что мне совершенно не о чём говорить с Ромкой, видимо нас давно уже ничего не связывает. Правильно он подметил на счёт поминок, я присутствовала на похоронах нашей дружбы. Вот здесь и сейчас мы захороним остатки нашей некогда тёплой дружбы и закопаем её глубоко в памяти. Такой ход мыслей подтолкнул к действию. Собравшись с силами, я поднесла рюмку ко рту: в нос ударил резкий запах спирта. Я поморщилась и опрокинула рюмку. Горло обожгло так, что дышать стало не чем, я схватилась за край стола и прерывисто задышала. Увидев, что мне плохо, Ромка подскочил, налил в стакан воды и подал его мне. Мне значительно стало легче: дыхание пришло в норму, и я почувствовала, как по телу растеклось тепло, страх притупился. Мы сидели и молча, смотрели друг на друга: тусклый луч света сбежал по стенке и упал на Ромкино лицо. Я внимательно и даже придирчиво разглядела, того кого ещё так недавно любила и кого жутко теперь ненавидела.
Рома смотрел на меня захмелевшими глазами, и улыбался.
- Мы так долго молчать будем? - Рома первый нарушил молчание. - Расслабься, или ты меня уже бояться стала?
- Ничего я не боюсь. - Ты ни о чём со мной не хочешь поговорить? - Я нервно закурила сигарету.
- А о чём нам говорить? Сейчас я посижу ещё немного, мы с тобой попрощаемся и я уйду.
- И всё?
- А что может быть ещё? Ты же хотела, чтобы я ушёл из твоей жизни навсегда, я так и сделаю.
- Рома, тебе, что угрожает опасность? Я вижу, что-то происходит, но что не могу понять? Ты не похож сам на себя, какая беда тебя коснулась? Ты всегда был добрым, жизнерадостным человеком.
Рома взял сигарету и закурил.
- В том-то и дело был. Теперь уже неважно. Таня у меня больше нет денег, машины, работы, и жизни. Меня скоро убьют.
- Рома что ты несёшь! Ты пьян!
- Когда мы познакомились, я уже был связан с криминалом и плотно сидел на игле. Я убивал людей и делал грязные деньги. Помнишь мою" Бекху, её я купил после того, как шлёпнул одного банкира. А вечером того же дня мы вместе с тобой смотрели криминальные сводки, я даже помню твои переживания по этому происшествию. На всём, что мы носили, ели, пили, ездили, всегда была чья-то кровь. Поразительно, но ты мало интересовалась, как я зарабатываю деньги. Тебя больше интересовала сумма, а не способ их добычи. Припомни вечер нашу годовщину, когда я опоздал в ресторан, мне пришлось завалить семью. Их страх, кошмар и ужас, застывший на лицах до сих пор не дают мне покоя, они приходят по ночам и просят вернуть им жизнь. А ещё я слышу каждую ночь детский крик: отчаянный, пронзительный, истошный. Там была маленькая девочка, я не хотел в неё стрелять, но она меня видела, у меня просто не было выбора. Я не хотел стрелять в ребёнка! Я не убийца детей! Понимаешь, не хотел! Но почему она заметила меня?!!!!!!! - Рома завопил и обхватил голову руками, раскачиваясь на стуле.
Я смотрела на него обезумевшими глазами и не могла пошевелиться. Когда Рома опомнился и успокоился, налил себе виски и продолжил:
- Каждый день я говорил себе: Рома - это в последний раз, я не хочу больше убивать. Я даже сменил номер, тогда постучали в дверь, сунули пачку денег, дозу герыча и фотографию клиента. Я вполне их устраивал, потому что я наркоман, а значит марионетка. Так я попал в ловушку собственных пороков. Месяц назад я взял чужие деньги, и должен был их передать, но я их украл. И теперь меня ищет братва.
- Страшный ты человек Рома, - только и смогла сказать я.
- Почему это я страшный?
- Ты убийца! Ты изверг! Я тебя ненавижу! Если бы ты знал, как мне хочется тебя ударить!
- Так ударь!
Я вытерла слёзы, и отвесила Роме хорошую пощёчину. Рома не шелохнулся.
- Сволочь ты! Подонок! Как тебя земля носит!
- Знаю.
- Господи, и за что я тебя любила?