- Стилист знаменитостей Рэйчел Зоуи. У нее свое шоу на канале "Браво". Получает восхитительные дизайнерские платья и туфли. Только что родила мальчика от своего мужа Роджа. Что-то из этого звучит знакомо?
Винс покачал головой и почесал свою голую грудь. Вот что он получил за все старания сконцентрироваться.
- Она – Марта Стюарт в одежде и аксессуарах. У нее великолепный стиль и вкус, так что Рэйчел Зоуи заставляет всех остальных чувствовать себя неадекватными неряхами. – Посмотрев на Винса, Сэйди вздохнула. – Только не говори, что ты никогда не слышал о Марте Стюарт.
- Леди, которая проводит время в федеральной тюрьме? Слышал.
- Она более известна за свои потрясающие торты.
Винс перевел взгляд на потрясающую грудь Сэйди. На маленькие розовые соски, которые идеально подходили его рту. У нее было прекрасное тело. Тело женщины, и она не стеснялась разгуливать голышом. Винсу это нравилось. Ему нравилось, что Сэйди уверена в себе и не отказывается от секса на столе в разрушенном кабинете. Ему нравилось, что она не играет в игры. И как бы по-ханжески это ни звучало из уст парня, который заводил интрижки с достаточным количеством совершенно разных женщин, ему нравилось, что она не гуляет по барам, заводя интрижки с разными мужчинами. По крайней мере, исходя из того, что он знал.
Винсу многое нравилось в Сэйди. Несмотря на трудные отношения с отцом, она осталась в городе и каждый день навещала Клайва. Винсу нравилось, что она всегда готова посмеяться. Иногда над ним. И самое удивительное, ему нравилось, что она говорит, заполняя тишину, даже когда он уделяет ее словам не слишком много внимания. Например, как сейчас, когда она выдавливала лосьон на ладони и втирала его в нежную кожу на бедрах. Матерь божья. Сэйди пахла лимоном. Винсу нравился лимон. И бедра Сэйди тоже.
- Винс?
- А? – Он посмотрел на нее.
- Я задала вопрос.
Его тренировали лучшие военные в мире. Если он хотел, то мог думать о нескольких вещах сразу.
- Что?
Сэйди закатила глаза:
- Ты всегда кричишь "Ола!", когда кончаешь?
Как они перешли от разговоров о тортах к разговорам об оргазмах?
- Я кричу "Ола"?
- Ну, скорее стонешь.
Он и не знал.
- Как неловко-то.
- Никто раньше не говорил тебе?
Покачав головой, Винс встал.
- Может быть, это "Ола" только для тебя. – И направился к ней по выложенному плиткой полу. – А ты всегда причитаешь, как арабская женщина, когда кончаешь?
Сэйди засмеялась, глядя на Винса:
- Как неловко-то. До тебя никто мне об этом не говорил.
Винс опустился на колени меж ее ног и провел ладонью по обнаженным гладким бедрам. Кончики его пальцев коснулись эластичной кромки трусиков.
- Может, ни у кого больше не получалось сделать все так, как нужно?
Втянув воздух, Сэйди задержала дыхание.
- Очевидно, это ты заставляешь меня причитать.
- Ола.
Большим пальцем Винс погладил ее через трусики и коснулся губами груди.
Лаская языком и губами, пока соски не стали твердыми. А затем спустился вниз и зарылся лицом меж бедер Сэйди. Сдвинув трусики в сторону, он ласкал ее языком и губами прямо там.
- Винс.
Сэйди не причитала. Не кричала и не стонала. Просто мягко выдохнула его имя в тишине комнаты. Звук наслаждения, такой же сладкий, как ее вкус на губах Винса. Когда он вошел в этот узкий жар, то, обхватив ладонями прекрасное лицо, смотрел, как от удовольствия раскрываются губы Сэйди. Чувствовал, как нежные стенки обхватывают его член, заставляя сжиматься и пульсировать от наслаждения.
Винс нежно прикусил обнаженное плечо Сэйди.
- Я пойду, а ты спи.
Зевнув, она прошептала в темноте:
- Можешь остаться, если хочешь. - Он никогда не оставался. Уходить утром всегда было более неловко, чем уходить ночью. - Можешь уйти до того, как проснутся сестры Партон, или остаться, и они накормят тебя завтраком.
- Разве это не будет неудобно?
Сэйди пожала плечами:
- Твой пикап стоял здесь две ночи. Так что, я думаю, все на ранчо знают про тебя. Черт, вероятно, все в Поттер Кантри знают. И кроме того, мне тридцать три, Винс. Я уже взрослая.
Даже если остаться до утра и не было неловко, проснуться, крича как девчонка и врезаясь в стены, точно было бы. Когда дыхание Сэйди стало тихим и ровным, Винс поднялся с постели и оделся. Закрыл и запер окно и в последний раз взглянул на Сэйди, прежде чем выйти из комнаты и спуститься по лестнице. Он повернул запор на входной двери и закрыл ее за собой, удостоверившись, что Сэйди находится в доме в полной безопасности.
Конечно, он бы чувствовал себя лучше, если бы у нее была сигнализация и пистолет на прикроватной тумбочке.
Миллиарды звезд сияли в бесконечном техасском небе, когда Винс подошел к пикапу и завел двигатель. И пока ехал по грунтовой дороге к шоссе, думал о заправке и обо всем, что должен сделать, прежде чем будет готов начать настоящий ремонт. Если бы не Сэйди, разрушение кабинета и половины магазина Винс закончил бы сегодня. Но в то мгновение, когда она вышла из машины и солнечные лучи засияли у нее в волосах, он понял, что сегодня не будет делать ничего. Разве что разденет ее.
"Белая свадьба" Билли Айдола заиграла из динамика его сотового телефона, лежавшего в держателе для стаканов, и Винс улыбнулся. В Техасе полночь. В Сиэтле десять вечера. Он нажал кнопку приема вызова на руле.
- Привет.
- Привет, Винни. - Голос сестры наполнил кабину пикапа. Она была единственным человеком на планете, который называл "морского котика" Винни. – Я не очень поздно звоню?
Очевидно, нет.
- Какие новости?
- Да никаких. Как дела на заправке?
- Потихоньку. – Они обсудили его бизнес-план и то, когда Винс планирует открыться. - Лоралин все еще в Вегасе, - сказал он. – Мне интересно, не выйдет ли она замуж за подражателя Элвиса.
- Смешно. Ха-ха-ха.
Да, теперь это было смешно. Шесть лет назад, когда Отэм вышла замуж в Вегасе, так смешно не было.
- Как Коннер?
- Хорошо. В школе каникулы меньше чем через месяц. – Винс свернул на шоссе. И тут Отэм добавила: – Он скучает по тебе.
Сердце Винса будто сжало тисками. Он помогал растить племянника. Видел его почти каждый день, но не был отцом Коннера. И как бы сильно Винс ни ненавидел Сэма Леклера, Коннера он любил сильнее. Так что уехал, чтобы Сэм смог занять его место и стать тем отцом, в котором нуждался парнишка. Если бы Винс остался, они с сукиным сыном могли бы пару раз крепко врезать друг другу.
- Коннер спрашивает, когда ты вернешься домой.
Домой? Винс не знал, где теперь его дом.
- Не могу сказать. У меня тут много всего.
- Магазин?
Закидывает удочку.
- Ага.
- Друг?
Винс засмеялся. Сестра считала его исключительным и не понимала, почему он не очень хорош в отношениях. О, она знала, что у него не было длительных связей с женщинами. Просто не понимала почему.
- Ты же знаешь, я всегда нахожу друзей. – Хотя в настоящий момент у него был только один друг, и это его устраивало. В Сэйди Холлоуэл не было ничего скучного. – Грядут какие-то события?
- Моя свадьба. - О, да. - Она уже через несколько месяцев, Вин.
Он знал. Просто предпочел забыть об этом.
- Все еще планируешь выйти замуж на Мауи?
- А ты все еще собираешься приехать?
Дерьмо. Лучше бы его ударили по яйцам.
- Мне нужно будет взять смокинг напрокат?
- Нет. Я обо всем позабочусь. Просто привези себя. И, Вин...
- Да?
- Я хочу, чтобы ты вел меня к жениху.
Винс посмотрел в окно. Вести свою сестру? К недостойному ее сукину сыну? Боже, он ненавидел этого парня. Возможно, со страстью, которая была не очень здоровой.
- В моей жизни не было отца почти тридцать лет. Я хочу моего большого брата. – А он не хочет. Боже, ему совсем не нравится эта идея. – Пожалуйста, Вин.
Прикрыв глаза, он сжал зубы и ответил, глядя на освещенное фарами шоссе:
- Конечно. Все, что захочешь, Отэм.
И это означало, что он должен помириться с сукиным сыном до свадьбы.
Дерьмо!
ГЛАВА 13.
В "Таргете" в Амарильо нашлись нескользящие носки с изображением подков. Сэйди заметила, что отец все еще ворчал и брюзжал, мол, ничего ему не нужно, но всегда надевал те носки, которые она ему покупала.
Кроме того, Сэйди зашла в "Секрет Виктории" в торговом центре и купила черный кружевной лифчик и подходящие к нему трусики. Прошлой ночью Винс, казалось, не скучал… пока. А она… она балансировала на тонкой грани между "он мне нравится" и "он мне слишком нравится". Между "мне нравится заниматься с ним сексом" и "я по ошибке принимаю секс за что-то большее". Большее, чем теплая кожа, которую чувствуешь, прижавшись друг к другу в правильных местах. Большее, чем знание, где коснуться, не спрашивая. Большее, чем просто желание самих прикосновений, пока оба не захотят большего.
Прошлой ночью Сэйди - наблюдая за Винсом, что сидел на краешке ванны и наблюдал за Сэйди - почти подумала об этом большем. Жаркий взгляд Винса казался прикованным к ее рукам, втиравшим лосьон в тело. Секс уже был. Дважды. И Винс хотел еще. Она не собиралась упоминать его "Ола". Разговор шел о чем-то совершенно ином. Сэйди даже не могла вспомнить о чем, но то, как Винс смотрел на нее, превращало мозг в желе, заставляя тоже захотеть еще. Заставляя Сэйди пойти и купить новое нижнее белье. Не то чтобы у нее был повод надеть его в ближайшие четыре дня: этим утром начались месячные, которые она всегда встречала или с облегчением, или с раздражением - в зависимости от своей сексуальной жизни и вне зависимости от того, насколько ответственно относилась к презервативам.
Сэйди не была уверена, что Винс увидит ее в новом белье. Хотя и надеялась на это. Он ей нравился, но в жизни нет гарантий. Особенно когда эта самая жизнь болтается в воздухе. В планах Сэйди на будущее, по крайней мере, в ближайших, не предусматривалось постоянное проживание в Ловетте. Насколько она знала, в планы Винса подобное тоже не входило. Они были просто двумя людьми, которые наслаждались друг другом. Так долго, как получится.
Когда позже этим утром Сэйди пришла в реабилитационный госпиталь, ее отец спал. Было лишь одиннадцать утра, и она заглянула на сестринский пост. Из-за несчастного случая в легких Клайва была жидкость, что вызывало беспокойство. Сэйди спросила об этом, и ей ответили, что никаких изменений нет.
Она села в кресло у кровати отца и откинулась на спинку, чтобы посмотреть какую-нибудь дневную телепрограмму. До болезни Клайва она даже не знала о существовании таких программ, но все эти судебные шоу затянули ее, и Сэйди с интересом наблюдала за дерьмовыми жизнями других людей. Даже более дерьмовыми, чем ее собственная.
Из сумочки раздался сигнал сотового телефона. Прошло так много времени с тех пор, как тот звонил. Сэйди вытащила трубку и несколько секунд смотрела на нее. Номер был незнакомым, и она большим пальцем нажала кнопку приема. И увидела смс с двумя словами: "Не скучаешь?"
Сэйди нахмурилась. Винс. Должно быть, он. Кто еще будет спрашивать, не скучает ли она? Но как он узнал ее номер? Сэйди не говорила, а сам Винс не спрашивал. "Кто это?" - набрала она в ответ, положила телефон на прикроватную тумбочку рядом с желтыми маргаритками и посмотрела на отца. Казалось, Клайв выглядит так же, как обычно, но раньше к этому времени он всегда просыпался и ворчал. Сэйди подумала, а не потрогать ли ему лоб, но не хотела разбудить, и дать повод накричать на нее.
Она снова обратила внимание на "Семейные дела", качая головой при виде глупости некоторых женщин. Если ты встречаешь мужчину в первый раз, а его "тачка" на ободах стоит у него во дворе перед домом, возможно, он не очень-то подходит на роль мужа. Есть несколько четких принципов, которые должны быть у каждого мужчины. И отсутствие шин на тачке этого кавалера было определенно из ряда вон.
Телефон снова просигналил, Сэйди открыла смс и прочитала: "И скольких мужчин ты заставляешь проверять, не скучно ли тебе ночью?"
Засмеявшись, Сэйди взглянула на отца, чтобы удостовериться, что тот не проснулся. Она проигнорировала легкое сентиментальное чувство в животе, возникшее при мысли о Винсе и его зеленых глазах, смотревших на нее. "Прямо сейчас… одного". Она нажала "отправить", и Винс ответил: "Если у парня есть все, что требуется, тебе и не нужно больше одного".
Сэйди улыбнулась - Винс ей в самом деле нравился - и написала: "Ола". Отец пошевелился во сне, и она перевела взгляд на него. Когда телефон пикнул, Клайв почесал тонкие седые волоски на щеке. "А прямо сейчас скучаешь?" - прочитала Сэйди.
"Прости. Вышла из строя на несколько дней". Она надеялась, что Винс поймет в чем дело, и ей не придется вдаваться в детали.
Несколькими минутами позже Винс ответил: "И рот тоже вышел из строя?"
Сэйди задохнулась, а ее палец залетал по маленьким кнопочкам, яростно печатая. "Серьезно? - написала она. Ну и придурок. - Я не собираюсь отсасывать тебе просто потому, что у меня начались месячные". Что за лошадиная задница. А он ей еще и нравился. Она, вообще-то, считала его взрослым.
Через несколько минут пришел ответ: "Я собирался спросить, не хочешь ли ты перекусить. С какими мужчинами ты общалась?"
О. Сэйди, чувствуя себя виноватой, напечатала: "Прости. У меня все болит, и я раздражена". Что было неправдой. Месячные у нее всегда протекали легко и с минимумом неприятных симптомов. Отец снова пошевелился, и Сэйди отложила телефон, набрав последнее сообщение: "Обед – не очень хорошая идея. Напишу позднее".
Она коснулась руки отца, лежавшей на краю кровати. На ощупь его кожа казалась теплой и сухой. Ну, суше, чем должно быть у мужчины, который провел жизнь в Техасе. Его глаза открылись.
- Привет, пап. Как себя чувствуешь?
- В полном порядке, - ответил он. Как всегда. Даже если бы у отца из горла хлестала кровь, он бы все равно говорил, что в порядке. – Ты здесь.
- Как обычно. – И как обычно, спросила: - А где еще мне быть?
- Жить своей жизнью, - ответил Клайв. Как обычно. Но вдруг добавил: - Я никогда не хотел, чтобы все это было твоей жизнью, Сэйди. Ты из другого теста.
Вот отец и сказал это. Он думал, что его дочь не годится для жизни на ранчо. Сердце Сэйди сжалось, и она уставилась на узор плитки на полу.
- Ты всегда хотела заниматься чем-то другим. Чем угодно, кроме коров. - И это правда. И может быть, все еще было правдой. Она провела в городе полтора месяца, но даже не попыталась взять на себя отцовские обязанности в "Джей Эйч". - Ты похожа на меня.
Сэйди подняла глаза:
- Ты же любишь "Джей Эйч".
- Я – Холлоуэл. – Он закашлялся, звук казался немного дребезжащим, и схватился за бок, а Сэйди подумала, не стоит ли вызвать медсестру. – Но я ненавижу этих гребаных коров.
Сэйди забыла о кашле отца и о своем желании позвать медсестру. Все в ней замерло, будто Клайв только что сказал, что земля плоская и обрывается где-то в окрестностях Китая. Как будто он ненавидел Техас. Как будто выжил из ума. Задохнувшись, она прижала руку к груди:
- Что?
- Тупые вонючие животные. Совсем не похожие на лошадей. Из коров только вырезка хорошая получается. – Он прокашлялся и вздохнул. – Вырезку я люблю.
- И туфли, - выдавила Сэйди. Этот мужчина выглядел как ее отец. Те же седые волосы, длинный нос и голубые глаза. Но его слова звучали так, словно говорил сумасшедший. – И очень симпатичные сумки.
- И сапоги.
Сэйди достала носки и сказала все еще в замешательстве:
- Я тебе кое-что принесла.
- Мне ничего не надо.
- Я знаю, - она протянула ему носки.
Нахмурившись, Клайв потрогал нескользящие подошвы.
– Думаю, эти можно использовать.
- Папа? – Она смотрела на него, чувствуя себя так, будто Земля вдруг в самом деле стала плоской, а сама Сэйди падает с нее. – Если ты ненавидишь коров, зачем ты стал фермером?
- Я – Холлоуэл. Как мой отец и дед, и прадед. Холлоуэлы всегда разводили коров с тех пор, как Джон Хейз Холлоуэл купил своего первого херефорда.
Сэйди знала все это и догадывалась, что знает и ответ на свой следующий вопрос, но все равно спросила:
- А ты когда-нибудь думал о том, чтобы заняться чем-то другим?
Клайв нахмурился еще сильнее, и Сэйди бы не удивилась, если бы он не ответил или сменил разговор, как всегда делал, когда она пыталась затронуть неудобную для него тему. Но вместо этого отец спросил:
- Чем например, девочка?
Пожав плечами, Сэйди заправила волосы за уши.
- Не знаю. Чем бы ты занимался, если бы не был Холлоуэлом?
В его грубом, скрипучем голосе послышались тоскливые нотки.
- Я всегда мечтал водить грузовик.
Сэйди уронила руки на колени. Она не знала, что ожидала услышать, но точно не это.
- Водить грузовик?
- Быть королем дорог, - поправил Клайв, будто прокручивая мечту у себя в голове. – Я бы путешествовал по стране. Видел много разных мест. Жил множеством разных жизней. – Повернув голову, он посмотрел на Сэйди. Впервые она чувствовала связь с мужчиной, который подарил ей жизнь и вырастил. Лишь краткая вспышка. И все ушло. - Хотя я бы все равно вернулся сюда. – Его тон снова стал ворчливым. – Я – техасец. Здесь мои корни. И если бы я путешествовал по стране, то бы не смог вывести столько отличных лошадей. - А Господь – свидетель, Клайв любил своих лошадей. - Когда-нибудь ты поймешь.
Сэйди подумала, она знает, что отец имеет в виду, но сегодня он был полон сюрпризов.
- Что?
- Легко бродить по свету, если у тебя есть якорь.
Но иногда этот якорь становился тяжким грузом, утягивая человека за собой.
Клайв нажал кнопку на кровати, чтобы изголовье чуть приподнялось.
- Сейчас сезон спаривания лошадей и коров, а я застрял тут.
- Доктора не говорили, когда ты сможешь вернуться домой? – Когда это произойдет, Сэйди наймет сиделку, чтобы присматривала за отцом.
- Нет. Мои старые кости срастаются не так быстро, как если бы я был моложе.
Да. Она это знала.
- А что врач сказал про повышенную температуру? Кроме того, что ты явно истощен.
Клайв пожал плечами:
- Я старик, Сэйди Джо.
- Но ты крепкий, как кожа старого сапога.
Уголок рта у отца чуть приподнялся.
- Да, но я уже не тот, что когда-то. Даже до этого случая кости у меня болели.