…Так и знала, что одним днем гулянки, пусть даже такой бурной, эта шайка не успокоится. Вечером решили собраться у Радченко дома и "тихо посидеть своей тесной компанией", что само по себе звучало смешно, и как только Шаурин умудрился собрать все это в одном предложении.
Алёна закинула тушь в косметичку. Нанесла на руки немного средства для укладки и взбила волосы, периодически сжимая пряди в кулаке, чтобы сформировать естественные локоны. Волосы у нее немного волнистые, но заметно это, только если не расчесывать их сразу после мытья и не сушить феном.
Перед тем как выйти из ванной, обернулась большим полотенцем, хотя на ней были бюстгальтер и трусики. Прикрыла почти голое тело не от стеснения, а в надежде, что так попытка добраться до гардероба и наконец одеться окажется успешной. Точного времени, к которому нужно приехать к Радченко, не обговаривалось, но они с Ванькой явно будут последними.
Алёна вернулась в спальню, открыла дверцу гардеробной, щелкнула выключатель и, уперев руки в бока, замерла в раздумьях.
- Ну-ка, дай я посмотрю, а то ты снова на себя какую-нибудь хрень наденешь, - Ваня отбросил планшет, с которым валялся на кровати, и, потеснив Алёну, стал бесцеремонно шарить по вешалкам с одеждой.
- Когда это я на себя хрень надевала?
- Вчера.
- Как это хрень? Тебе же понравилось это платье.
- Понравилось. Но если оно мне понравилось, это еще не значит, что платье не хрень. А так, да, мне эта хрень понравилась.
- Ваня, а ты материшься? - спросила она. Ей вдруг пришло в голову, что она ни разу не слышала, как Шаурин матерится. Ни в голос, ни шепотом, ни сквозь зубы. Никак. "Хрень", как и утреннее "ни хрена", он произносил очень мягко и урчаще. Оттого не слышалось в словах негатива. Так матерятся маленькие дети, которые не знают значения слов и, произнося их, не придают голосом нужного акцента, оттого в их устах маты звучат по-доброму.
- Нет, - сразу ответил Шаурин и почему-то не удивился ее вопросу.
- Почему? - в свою очередь, удивилась она.
- В смысле – почему?
- Все матерятся. Я вот знаю все ругательные слова и их производные, и матерюсь, когда не могу сдержать эмоций.
- А я не матерюсь, волю тренирую. Сказал: ни хрена, считай – выругался матом.
Алёна закусила губу, чтобы не расхохотаться в голос, потому что вспомнила разговор с Викой, после первой встречи с Шауриным.
- А пиво пьешь? Я вот не видела, чтобы ты пиво пил.
- Нет. И пиво я не пью. Вообще. У меня от него голова болит. Дико просто. Поэтому пиво я не пью.
Алёна развеселилась и сложила руки на груди:
- Ванечка, ну ты у меня точно Божество. И как тебя только угораздило связаться с таким несовершенным человеком, как я. Я и пиво пью, и матерюсь…
- Вот сам не знаю. Нашел себе занозу. Это все та официантка виновата. Облила меня, я так и знал, что ничего хорошего после этого меня не ждет. Это чё? - вытащил из шкафа цветастый сарафан.
- О, это мой новый сарафанчик, я его пару раз всего надевала. На работу.
- Его? - изобразил на лице пренебрежение. - Ты в этом ходишь на работу? Это же цветочная поляна.
- Да. И в этом, - показала ему бледно-розовую блузку с рукавами фонариками и бантиками на кокетке.
Он, будто примеряя, приложил вешалку с блузкой к ее груди и посмотрел критически:
- Я б тебя сразу уволил. Доктор, ты ж серьезный человек. А это детский сад какой-то.
- Ты правильно говоришь. Детский сад. Я же с детками работаю, потому должна выглядеть так, чтобы деточки мне доверяли. Они же от меня разбегутся и плакать начнут, если я приду в строгом костюме и в очках. Потому я одеваюсь так, чтобы им нравилось: просто, ярко, иногда по-домашнему, иногда косички заплетаю.
- Ну если так, то ладно. Я ж не знаю вашей специфики. Принимается. Зачет тебе по рабочему гардеробу.
- Сложная у нас специфика. Очень сложная. Работаешь с детьми, а в результате все равно выходишь на родителей, - задумчиво сказала она. - Так, чего ты тут залип? Ну-ка, Твою-Мать-Величество, подвинь-ка свою королевскую задницу дай пройти, - шлепнула его по мягкому месту.
Не обращая внимание на Алёнкины протесты, Ваня замер у другой секции.
- Вот, это уже кое-что, - одобрил он и вытащил жемчужно-серую кожаную юбку-карандаш.
- В этом я тоже на работу ходила, на конференции там всякие…
- Нормально ты ходишь по конференциям… На, надевай "цветочную поляну", - вернул юбку на место и сунул ей вешалку с цветастым сарафаном.
- Нет, ну ты посмотри на себя и на меня, - приложила к себе сарафан и уставилась в зеркало. Шаурин вечером вырядился в рубашку-милитари зелено-палевого цвета с закатанными до локтей рукавами и черные брюки.
- Ну и нормально, там вон на поляне есть зеленые цветочки. В цвете сойдемся. Напяливай. Я буду крутой босс, а ты нежная мурка.
- Да уж, конечно! - воскликнула она. - Крутой босс. Ванечка, мы сегодня делаем вечер, как ты не понимаешь. Все ждут нашего появления. Ты вот когда приказы издаешь у себя на работе, печать ставишь? Ставишь. Вот сегодня у нас с тобой "печать". А то ты вчера заявление сделал, а печать не поставил. Потому мы сегодня должны быть едины духом. Увидят тебя в "милитари", а меня в "цветочной поляне" и скажут: Вот что этот красавец нашел в этой паршивой овце? А в этом… - достала бежевое платье-рубашку типа сафари, на пуговицах, - скажут: Ах, ёпрст, да они ж созданы друг для друга! - Алёнка в чувствах залилась злорадным смехом, Шаурин поддержал ее, глубокомысленно хмыкнув. - Смотри, тут и карманчики есть накладные, и погончики. А нежную мурку я тебе и так сыграю. Хотя нет, не получится. Я уже со всеми перелаялась, мне уже никто не поверит.
- Сиди уже молчи, как раньше. Пусть все и дальше гадают, что я в тебе такого нашел, чего они не заметили. Напяливай давай и поехали.
Алёнка бросила платье на кровать, расстегнула на нем крупные пуговицы.
- Короче, все плохо тут у тебя. - Ваня закрыл дверцу гардеробной.
- Нормально у меня там все.
- Хуже просто не бывает.
Вскинув глаза, Алёна увидела на лице Шаурина гадкую, но такую обаятельную ироничную улыбочку.
- Ты чувствуешь, да? Что я уже в поиске тяжелого предмета, - пригрозила.
- Ладно, нормально. Но все равно надо тебя с Катькой по магазинам отправить. Катька такая шмоточница, она тебе подскажет, куда смотреть и что покупать.
- Твоя Катька покупает такие вещи, которые я, скромный одинокий психолог, не могу себе позволить.
- Я дам тебе денег. - Заметил ее недобрый взгляд. - И только не надо сейчас по-идиотски оскорбляться. И из меня идиота не надо делать. Ты же умная, все понимаешь. Мало ли куда нам придется вместе выйти. Я вот тоже дома хожу в шортах с пальмами…
- Ладно, с этим мы потом разберемся. Пока что у тебя нет повода волноваться по поводу моего гардероба.
Ваня усмехнулся:
- Вот всем бы скромным одиноким психологам иметь такую квартиру. Сколько тут – метров восемьдесят-девяносто площади?
- Квартира моя, законная, честно заработанная, можно сказать. Да, восемьдесят пять с лоджиями. Это мне от родителей досталось, а с ремонтом дядя помог. Он иногда балует меня деньгами, такое бывает. Не могу ему отказать.
- И не надо отказывать. Дают – бери, бьют – беги.
- Вот, другое дело, - застегнула на поясе коричневый кожаный ремешок. Одернула платье и посмотрела на свое отражение. - Я же говорила.
- Ага, пойдем. Разорвем на куски сознание этим отчужденцам человечества.
- И только попробуй при всех назвать меня Муркой.
- Ляпнешь что-нибудь про мою королевскую задницу – придушу.
ГЛАВА 9
- Про что работаем, Доктор? - вкрадчиво спросил Иван, и Алёна, оторвавшись от созерцания толпы веселящихся на свадьбе Радченко гостей, повернулась и дрогнула губами в мягкой улыбке.
- Веду наблюдение, - загадочно произнесла вполголоса, - пытаюсь найти любовниц и любовников.
- Получается?
- Три парочки точно нашла.
- Вот видишь, а боялась, что умрешь со скуки. Даже здесь для тебя нашлось развлечение.
- Ванечка, этот страх был продиктован одиночеством. С тобой, милый, мне нигде не скучно и совсем не страшно.
Иван, очевидно, хотел что-то сказать, но сдержался: за столик вернулся Бардин. Из-за ссоры с Валетом Леночка отказалась сидеть в их компании, что Валентина невероятно расстроило. Он, как видно, очень надеялся, что в этот вечер они все-таки смогут прийти к какому-то взаимопониманию. Особенно его нервировал тот факт, что Леночка никому не отказывала в танце. И правильно. Для личной драмы можно найти другое место, а на свадьбе друзей нужно веселиться, насколько позволяет окружение и атмосфера. А атмосфера позволяла, хоть и пафосно все было, и вычурно, - с парадной лепниной торжественного зала, кованными орнаментами, классической мебелью цвета слоновой кости и множеством зеленых растений. Не говоря уже о собравшемся блестящем обществе.
- Ну? Успешно? Простила Жулька тебя? - спросил у Валета Шаурин. С долей иронии, конечно, но не без дружеского участия. Дружеское участие выражали внимательный взгляд и снисходительная улыбка.
- Нет, - буркнул Валя.
- Нет? - переспросила Алёна. - Было же просветление. На девичнике. Ну было же, да?
- Вот именно – просветление. Что-то ее сильно заклинило. Которую неделю темнота уже. - Валет повел плечами, так словно тесно ему было в пиджаке. Точно не терпелось его сбросить.
- Сочувствую, - улыбнулась Лейба.
- Лучше помоги. Мне теперь нужна помощь профессиональная, квалифицированная, у меня, кажется серьезный кризис в отношениях.
- Валентин, я с клиническими больными не работаю. С патологией, это не ко мне, а об адаптации тебе уже думать поздно, - весело усмехнулась ему в лицо.
Валет, оценив шутку Алены, хохотнул и припал к бокалу с шампанским. А потом выдохнул и расслабился на стуле.
- А я так на тебя надеялся, - вложил в сказанное все сожаление, на которое был способен.
- Вот дружеский совет я тебе могу дать.
- Для дружеских советов я всегда открыт.
- Женись на своей Жульке.
- Чего? - удивленно протянул Валет, невольно глянув на счастливых молодоженов. - Ну ты загнула!
- Да-да, точно тебе говорю. У вас будет все нормально, это ваша модель, вам весело так жить, вот и поддерживайте друг друга. А то, конечно, Жулька твоя в кризисе. Который год ей голову морочишь. Вот она и думает: нужен ты ей или нет. Семейные психологи, знаешь ли, рекомендует не затягивать период ухаживаний. Оптимальный: от шести месяцев до года. А от года до трех лет в браке надо уже детей заводить. А ты все развлекаешься. Вон у Игореши со Светочкой все правильно, теперь будем детишек ждать, - Алёна поджала губы, чтобы не рассмеяться.
- Ага, скажешь тоже, - скривился Бардин. - Мы никак отношения выяснить не можем, куда нам жениться, поубиваем еще друг друга.
- Так может в этом проблема?
- В чем? - повернулся Бардин к Шаурину, словно удивившись, что тот вступил в разговор.
- Может отношения вам надо выяснять чаще и основательнее, - с нажимом на последние слова сказал Ваня.
- Да куда уж чаще.
Алёна еле сдержала смех, прикрывшись неопределенной улыбкой, Ваня же, ничем не выдавая своей иронии, продолжил издеваться над Валетом:
- Мало выясняете. Видимо, Жулька твоя не удовлетворяется.
- Ой, у Жульки у самой манера, чуть что задницей повернулась и гори все синем пламенем, - махнул рукой Валька и бросил взгляд через зал, отыскивая Леночку.
- А ты что? - с искренним интересом невозмутимо продолжил Шаур.
- А я что? Да и ну ее тогда нахрен!
- Не, Валя, так нельзя, - со знанием дела сказал Иван. - Это, знаешь ли, как в той песне: снегопад, снегопад, если женщина просит… Тут ничего не поделаешь. Женщине нельзя отказывать.
Алёна прыснула со смеха. Валет посмотрел на нее с сомнением, потом заметил расплывающуюся на лице Шаурина язвительную усмешку и возмутился:
- Да чё вы гоните!
- Мы тебе даем совет, который ты так жаждал услышать, - поучительно сказала Алёна, запивая шампанским собственный смешок.
- И правда, Валя, сейчас Ленка поймает букет и все – не отвертишься. Будем еще одну свадьбу играть.
- Угу, - мрачно кивнул Валет, глядя, как гости потянулись к открытым стеклянным дверям.
Не без удовольствия Алёна пронаблюдала разговор Валета и Ивана. Безумно нравилась шауринская манера проявлять эмоции. Он не портил точеные черты лица активной мимикой - не кривлялся, не вздергивал брови, словно актер-мим. Все чувства его отражались на губах. В ироничной улыбке, дерзкой ухмылке, в их мягком поджатии, если сомневался, или в легком пренебрежительном напряжении. Тем эффектней это было и ярче. Одним только взглядом мог он выразить свое отношение с ситуации.
- Ну и чё сидим? - спросил Валет. - Пошлите, а то вон уже все будущие невесты в очередь выстроились.
- Да я как-то не особо горю желанием попасть в этот стройный рядок, - вполголоса проговорила Алёна, поднимаясь со стула.
Ресторан, в котором праздновали свадьбу Радченко, занимал отдельно стоящее здание, и был окружен живописным парком, куда, собственно, и двинулись гости. Нарядная толпа разбежалась по зеленому газону. Алёна смотрела на хохочущую Светку и раскрасневшегося от удовольствия Игоря. Они были уже немного усталые, но счастливые. По-настоящему счастливые. Света нашла ее глазами, но Алёна сразу покачала головой.
- А ты чего? - спросил Ваня, заметив ее жест.
- Нет уж, без меня, - засмеялась. - Я последняя в мире, кто желает выйти замуж, потому незачем искушать судьбу. Видишь, как тебе повезло. И я, наверное, единственная, кто не хочет тебе ярмо на шею повесить, Шаурин.
- Это существенно облегчает наши отношения.
- Несомненно, - самодовольно сказала Алёна.
- Пойдем тогда. - Он уверенно взял ее за руку и начал осторожно протискиваться сквозь толпу гостей.
Алёна сделала глубокий вдох, поняла, что Иван снова направляется к родителям. Сегодня она познакомилась с его отцом. И хотя знакомство было коротким, а разговор приятным и необременительным, существо ее до сих пор трепетало, такое мощное Шаурин-старший произвел на нее впечатление. Она, конечно, подозревала, что он внушительная личность, но не думала, что с первой же секунды попадет во власть его пронзительного магнетического взгляда, как в капкан, и застынет оцепенело. Теперь поняла, почему Ванька сказал, что с его отцом лучше знакомиться постепенно. И вообще он ее обманул. То есть, Алёна сама обманулась, когда познакомившись с его матерью, нашла сходство во внешности и привила Ивану какую-то характерную мягкость. Сейчас же, увидев отца, могла точно сказать, что Иван - копия Дениса Алексеевича. Несмотря на то что пообщаться им удалось всего ничего, чтобы сделать такой вывод, Алёне хватило и невербалики.
- Алёна, - приветливо ахнула мама Ивана, - а я тебя там высматриваю.
- Я решила не искушать судьбу, - ответила Алёна, одаривая вежливой улыбкой обоих родителей. Юлия Сергеева смотрела на нее тепло и радостно.
- Действительно. Не стоит вмешиваться в дела небесной канцелярии, - сказал Денис Алексеевич, глядя на девушку все с тем же строгим, но снисходительным любопытством.
- Мы уже уезжаем, - коротко сказал Иван. И хоть для Алёны это стало новостью, она кивнула, подтверждая его слова. Они попрощались и отошли.
- Какая экстравагантная у него дама, - проговорил Денис, провожая взглядом удаляющуюся пару. - И нескромная.
- Нет, - улыбнулась Юлия, - она скромная, но бесстрашная.
- Это, конечно, совсем другое дело.
- Конечно.
…Алёна вышла из ванной, томно вздохнула и прошла через гостиную на кухню. Шаурин уже белел рубашкой за барной стойкой. Сцепив руки на широких плечах, она на миг жарко прижалась к его губам, но едва теплые мужские руки скользнули по ее обнаженной спине, вывернулась и уселась напротив.
Ваня оглядел ее, Алёна взяла свой бокал с шампанским и, поймав шауринский взгляд, понимающе улыбнулась.
- Мурка, ты сегодня напялила самое пошлое, самое безвкусное платье, - с наслаждением сказал Шаурин.
- Почему безвкусное? - довольно переспросила она, ничуть не обидевшись на такой сомнительный комплимент. - Кружева сейчас в тренде.
- Потому что ты и так чистый секс, тебя надо упаковывать в футляр, а не обсыпать лепестками. Мне все время казалось, что ты голая. На тебе вообще есть белье?
Она отпила и улыбнулась влажными губами.
- Сейчас уже нет. Мне никто и никогда не говорил, что я чистый секс.
Иван покачал головой, глядя на нее чуть насмешливым и одновременно потяжелевшим от желания взглядом.
- Они все слепые.
Закатанные рукава белоснежной рубашки обнажали сильные загорелые предплечья; Алёна доверчиво положила ладони на его руки, придвинулась и, нагнетая интимность, заговорила сладко-вкрадчиво:
- Это для тебя, Ванечка. Я знала, что ты оценишь.
- Я оценил. Ты бесподобна в этом пошлом безвкусном платье. Ты в нем само совершенство. Я от тебя без ума, Мурка. От тебя и твоего платья. И от тебя без платья.
Да, он не мог не оценить это платье из плотного кружева на телесной основе, которая создавала тот самый неповторимый и непревзойденный эффект натуральности. Словно под этими цветочными лепестками цвета топленого молока голое тело, так ладно они гармонировали с ее чуть загорелой кожей.
- Я же говорю, что оно для тебя - вот это платье. Это другое, я купила его за день до свадьбы, чуть не убилась пока искала.
- М-мм… Мурка готовилась.
- М-мм… Мурка готовилась, - подтвердила и обольстительно улыбнулась. - У нас с тобой сейчас такая стадия – взрывоопасной страсти и всепоглощающей сексуальности, - отпустила его руки и снова приложилась в шампанскому. - Ловушка для двоих, потому что природа снабдила мужчину сильным сексуальным влечением, а женщину желанием соблазнять и быть желанной. На сексуальность ловятся даже самые умные и прозорливые мужчины.
- Это так ты меня ловила на сексуальность? - мягко рассмеялся Шаурин. - Мурка, да ты с самых первых встреч чуть мозги мне не взломала своей терминологией. Я себе психологический словарь купил, думаю, ну все, если еще раз завернет что-нибудь, труба дело, надо бросать девку.
Алёна, запрокинув голову, громко рассмеялась.
- Что правда? Ты словарь купил?
- Правда. Хорошее снотворное. В кабинете на столе.
- Шаурин, я же пойду проверю.
- Иди проверь.
Алёна грациозно соскользнула со стула и не менее грациозно пошла в его кабинет, меж тем чувствуя обнаженной спиной палящий Ванькин взгляд. Вернулась с сияющей улыбкой на лице и психологическим словарем в руках.
Положила книгу на стол, осторожно забралась на высокий стул.
- Ванечка… - как-то сладострастно произнесла она его имя и замолкла, приложив пальцы к смеющимся губам. - И у тебя там есть закладочки?
- Само собой. Я всегда страдал безумной жаждой знаний. Ну и?..
Алёна проглотила смешок и начала с нарочитой серьезностью:
- Ты же у меня особенный, потому с тобой нельзя действовать линейно - ловить просто на платье. Для начала я попыталась тебя спугнуть, что не получилось, к моему огромному удовольствию, проверяла тебя на стрессоустойчивость.
- И поэтому ты приходила ко мне на чай без лифчика.