С шумом опустив трубку на рычаг, он сделал резкий выдох. И так после сегодняшней работы на ногах еле держится, а тут еще этот подрядчик с его вечными проблемами. То кирпича нет, то машина с цементом сломалась по дороге, то еще что-нибудь… А дело стоит.
Пожалуй, на сегодня хватит с меня неприятностей, решил Линдон. Уже вечер, пора домой.
Он добрался до коттеджа как раз в ту минуту, когда Ди заканчивала принимать душ. Обнаружив, что в ванной льется вода, Линдон справедливо заключил, что липовый Дик Мортон занят гигиеническими процедурами. А на стене разрывался телефон.
- Алло?
- Ди? Только молчи! Знаю, тебе нельзя говорить. Это я, Джо.
Линдон хрюкнул.
Решив, что Ди таким способом дает ему зеленый свет, Скуластый Джо вылил на Линдона целый поток информации.
- Слушай, дорогуша, ты обещала позвонить к концу недели, знаю, но мне тут перезвонили Фелтоны. Так вот, с лошадьми, видать, ничего не выйдет. Оказывается, у них сломался грузовик, ось полетела. На починку потребуется время, и все отменяется. Так что с деньгами придется подождать.
Так-так. Очень интересно! Значит, деньги обломились. Линдон осторожно высморкался.
- Слушай, Ди, только не плачь. Ради Бога!
Да кто такой этот парень? Чего он так печется об этой Ди?
- Конечно, жалко, что с лошадьми ничего не вышло. Но ничего, что-нибудь придумаем. Ты уже и так обдурила этих Скоувилов. Они раскошелятся, будь уверена, и для начала тебе и этого хватит.
Линдон сжал зубы. Итак, милашка Ди собирается заставить его раскошелиться. Ну, это мы еще посмотрим! Только выйди из душа, красавица, и я мигом сверну твою миленькую шейку!
- Может, Ди, и я придумаю, как раздобыть деньжат, - тем временем продолжал Джо. - А пока держись за Скоувилов!
- Ладно, - прошептал Линдон, давясь от смеха.
- Ясно, малышка. Боишься, тебя застукают. Понимаю. Потом поговорим. Пока! - Раздались гудки.
Линдон оглянулся и аккуратно повесил трубку. Жалко, что придется ее уволить вот так, сразу. А ему ситуация понравилась. Он-то рассчитывал поиграть с ней подольше. Устроить ей веселую жизнь, сама бы запросилась домой.
А может, и нет. Ведь сегодня она его просто поразила. Уж чего-чего, а такой быстрой реакции на любое приказание он никак не ожидал. Ди понимала его с полуслова, а пару раз сама давала дельные советы.
Проклятье! Он с шумом выдохнул. Что плохо, когда ты босс, так это необходимость самому увольнять работников. Даже тех, которые этого заслуживают.
А Ди, ничего не подозревая, насвистывает какую-то мелодию. Она думает, что на свете есть ковбои, которые поют в душе песни из телесериалов! Кошмар!
Ничего не поделаешь. Время настало. Он поднялся с дивана, взял в шкафчике около ванной большое полотенце и, открыв металлическую панель, повернул рукоятку. Шум воды стих. Он перекрыл воду.
Линдон вошел в ванную. За матовыми стеклами душевой кабины виднелось изящно сложенное женское тело. В наступившей тишине было слышно, как она часто дышит, а на пол стекают капли.
Резким движением Линдон открыл душевую кабинку и швырнул туда полотенце, после чего снова задвинул панель.
Ди взвизгнула.
- Что?.. Как ты?.. - От неожиданности она лишилась дара речи.
Линдон прислонился к стене и сказал:
- Все, Ди, кончен бал. Я знаю, кто ты на самом деле. Выходи!
5
Сердце стучало в груди как молот, в висках пульсировала кровь, пальцы дрожали. Хотя дверь кабинки была закрыта, Ди вся покрылась гусиной кожей, будто ее случайно заперли в холодильной камере. Но самое страшное: она чувствовала, что вот-вот упадет в обморок.
Он знает. Знает всю правду! Кошмар!
Что же делать? Господи, что делать?
Первым делом хотя бы завернись в полотенце, подсказал ей внутренний голос. У Ди совсем из головы вылетело, что, не дай ей Линдон полотенца, пришлось бы появиться перед ним нагишом.
Но и укутавшись огромным полотенцем, Ди почувствовала себя не намного лучше. Она была словно зверь, загнанный в западню. Линдон знает, а раз так, то все кончено.
Через полупрозрачную панель душевой кабинки виднелась его мощная фигура. Он стоял как памятник, скрестив руки на груди, и ожидал ее появления.
От страха Ди совсем обессилела. Глаза у нее закрывались, а о том, чтобы сделать шаг, не могло быть и речи. Но тут Линдон вытянул руку, и, сама не помня как, Ди оказалась перед ним.
Он внимательно посмотрел на нее, будто прикидывая, стоит ли овчинка выделки, и ухмыльнулся.
- Теперь я убедился, - негромко произнес он, - наш новый ковбой Дик на самом деле женщина. - Он осторожно взял ее руку чуть выше локтя и приподнял, любуясь весьма привлекательным зрелищем. - Да еще какая! Зря, Дик, ты никому не показываешь своих прелестей! Очень зря. - Он наклонился к ней и оскалился. Так, будто собирался свернуть ей шею.
Или поцеловать.
Или сначала поцеловать, а потом свернуть шею. Он часто дышал, а в глазах его горел какой-то новый, неведомый для нее огонь. Ди осторожно перевела взгляд на его чувственные губы и…
Раздался стук в дверь. Или это у нее зубы от страха стучат?
Линдон не отпускал ее. Входная дверь растворилась, послышалось шуршание. Вот дверь захлопнулась, и раздались шаги.
- Только не вздумай сбежать, - произнес Линдон сквозь зубы.
Его дыхание обожгло ее.
- Я… - Ди с трудом обретала дар речи. - Я и не собиралась…
- Привет, ребята! - раздался знакомый голос.
На пороге ванной появился Вейд Скоувил. Еще одна особь из семейства Скоувилов. Не насладиться зрелищем, представшим его глазам, значило проявить полнейшее пренебрежение к театральному искусству. Ибо перед его глазами была сцена, достойная если не Шекспира, то в крайней случае Мольера.
- Вижу, братишка, вы с Диком знакомитесь поближе!
- Больно много видишь, - прошипел Линдон, не сводя глаз с Ди. - Чего пришел?
- Хотел сообщить тебе последние новости о подрядчике. Он только что звонил. Ты уже ушел из конторы. Но ничего срочного.
- Вот и отлично. Проваливай.
- Боже, какие мы чувствительные! Самое интересное ведь только начинается.
- Вот именно. Пошел вон!
- А парням рассказать?
- Нет.
- Я так и думал. - Вейд вздохнул с притворным огорчением. Затем повернулся и, направляясь к выходу, добавил: - Ребята, только чур не драться! - И захлопнул за собой дверь.
- Итак… - Блеск в глазах Линдона не исчезал. - На чем мы остановились?
- Я… я все объясню, - выдавила из себя Ди. Но дальше слова не шли. Стоило ей взглянуть на его безумные глаза, блестевшие под иссиня-черными бровями, растрепанные волосы, сжатые кулаки, как во рту все пересохло. Она облизала губы, но это не помогло.
Линдон был вне себя от ярости. Ну и пусть! Да, она его обманула, но разве это не они с папашей подложили ей свинью - не захотели принять на работу? На каком основании? А на том, что она, видите ли, не мужчина, а женщина. И ладно бы сказали об этом честно, а то наврали, что вакансия закрыта. Мол, мы бы рады, но…
Так что нечего строить из себя оскорбленную невинность. Что он, черт побери, себе позволяет? Врывается в ванную, вытаскивает ее, можно сказать, нагишом из душа. И еще требует объяснений?
- Итак, ты будешь говорить или нет? - В его глазах сверкал огонь. - Выкладывай, какого черта ты сюда явилась? Или нет, погоди!.. - Он схватил ее за руку и, бесцеремонно втащив в свою комнату, швырнул на кровать. А сам уселся на край кровати и склонился к ней. Прямо как палач в пыточной камере. - Итак, принцесса Диана, как вы намерены выколотить из меня деньги?
Зря он приволок ее сюда. Так она, может, и стерпела бы, что он заявился к ней с визитом прямо в душ, но теперь уж нет! Теперь она ему покажет!
- Во-первых, меня зовут не Диана! - заявила она.
- Вот оно что! Гляди-ка! И как прикажете вас величать, красавица?
- Меня зовут Ди. Ди - и все.
Он удивленно взглянул на нее.
- Я уже говорила об этом вам и отцу, когда первый раз пришла наниматься на работу. Но вам-то плевать! Вы, видите ли, резюме не признаете! Вам подавай конкретику!
- Перестань валять дурака. Говори начистоту, что ты задумала?
- Что, например?
- Хочешь, чтобы я сказал? Пожалуйста! Пригласила шпиков, хотела спровоцировать кого-нибудь на изнасилование и загрести кучу денег? Или вчинить нам иск за дискриминацию по половому признаку? Валяй, признавайся! Это у тебя на уме? Еще бы! У Скоувилов денег куры не клюют. Пускай поделятся!
Ди рассмеялась ему в лицо.
- Я, может, и пригласила бы адвокатов. Только то, что ты вытащил меня из душа, на изнасилование не тянет. А что до иска по поводу дискриминации - это мысль! Надо будет подумать.
- Только попробуй! - По его тону было ясно, что Линдон Скоувил не из тех, кто шутит такими вещами.
- Думаешь, у меня кишка тонка? Да? Думаешь, я маленькая дуреха? Ни на что не способна, да?
- Да нет, кое на что ты способна. Обмануть моего отца, например. Чтобы он дал тебе работу. Работу, до которой ты не доросла!
- Как ты можешь судить, доросла я или нет? Ведь вы же не оставили мне ни малейшей возможности показать себя в деле!
- Не оставили, ну и что? Это наше право. - Линдон в упор смотрел на нее.
- Естественно! Ваше право не брать меня, потому что я женщина.
- Потому что ты не справишься.
- Ага, вот почему вы позвонили мне и наврали, что вакансия закрыта. - Тон Ди был полон сарказма. - Я, видите ли, не справлюсь. Ты, разумеется, это понял, едва меня увидев!
- Конечно. Я не первый раз принимаю людей на работу. И знаю, кто передо мной. Да, совсем забыл. Пока ты мылась, тебе звонили. Твой приятель. Некий Джо, если не ошибаюсь.
Этого Ди явно не ожидала. На мгновение в ее глазах промелькнул испуг. Неужели Линдон говорил со Скуластым Джо? И что тот ему сказал?
- Люди, с помощью которых вы рассчитывали достать деньги, отказались. У них какие-то проблемы. Так что придется вам поискать добычу где-нибудь еще.
Вот это да! Ди почувствовала, как почва уходит у нее из-под ног.
Итак, Фелтоны не купят у нее лошадей. Линдон Скоувил через минуту выставит ее пинком с ранчо. Все ее мечты пошли прахом. Спасти компанию отца от разорения не удастся.
А ведь когда он был на смертном одре, она торжественно поклялась ему, что во что бы то ни стало спасет ранчо и его обителей. Что никогда компания Моргана - и его дочери - не перейдет в чужие руки. Ведь он и его отец, дедушка Ди, потом и кровью создали свое предприятие. Пусть не очень большое, но это настоящая животноводческая ферма.
Итак, все ее усилия оказались тщетными. Ранчо пойдет с молотка за долги. А она может собирать свои пожитки и выметаться и отсюда, и из дома, который с детства привыкла считать своим.
Слишком много ударов сразу обрушилось на Ди. Давно сдерживаемые переживания прорвались сквозь плотину, которую она так долго сооружала. Слезы покатились по ее щекам, она склонила голову и зарыдала.
Линдон в растерянности остановился посреди комнаты. Конечно, в сложившейся обстановке можно было ожидать наводнения, но не так сразу.
Ди пыталась остановиться, но слезы сами собой ручьями катились из ее глаз. Платка у нее, разумеется, не было, пришлось вытираться прямо полотенцем, которым Линдон любезно позволил ей прикрыть наготу. Но что толку утирать слезы, когда имеешь дело с настоящим водопадом?
Ну вот, этого еще не хватает, подумал он. Теперь она плачет. А я вроде бы виноват. Нет, нельзя превращаться в тряпку. Нельзя позволить этой авантюристке себя разжалобить. Ей только этого и надо.
Именно таким образом Марсия выходила из любой переделки. Стоило Линдону хоть слово сказать, как на ее глаза наворачивались слезы, и пиши пропало. Она знала, что у Линдона доброе сердце и, когда рядом плачет женщина, он не может безучастно взирать на происходящее.
Но надо менять характер. Надо быть твердым, последовательным. Не позволять собой манипулировать.
Не зная, что предпринять, Линдон бросился в кухню и, перерыв буфет, наткнулся на упаковку с салфетками. Рванув целлофан, он достал одну и, вернувшись к себе, ткнул ею Ди прямо в лицо. Получилось не слишком по-джентльменски, но он и без того наступал на горло собственной песне. Вместо того чтобы допрашивать ее с пристрастием, утирает ей слезы.
- Спасибо. - Ди поблагодарила его сквозь слезы, еще раз всхлипнула и принялась тереть салфеткой глаза. Робко взглянув на него, она улыбнулась и сказала: - Прости. Обычно я не раскисаю. Просто… - она поежилась, - теперь мне незачем жить.
Линдон скептически воззрился на нее. Если верить тому, что подсказывает ему сердце, Ди сейчас и впрямь несладко. Да только не прикидывается ли она в очередной раз?
- Ну так уж и незачем? - спросил он недоверчиво.
Она опустила голову. Линдон сел на кровать рядом с ней. Ну и вид у нее! Щеки порозовели, нос покраснел, ресницы от слез увяли, губы дрожат. Она заметила, что он ее разглядывает, прижалась к нему, чего он уж никак не ожидал, и, закрыв лицо руками, снова зарыдала.
Линдон тяжело вздохнул. Ну вот. Опять он действует наперекор своим принципам. Она, видите ли, всхлипывает в его объятиях, а он и рад ее утешить. Тюфяк!
Но в Ди было что-то такое, от чего его сердце болезненно сжималось. Ну не может он смотреть спокойно, как из ее глаз катятся слезы! В ее поведении есть что-то по-настоящему трагическое, что-то такое, что заставляет поверить ее словам. Или, по крайней мере, выслушать, что она скажет в свое оправдание.
Он похлопал ее по плечу. Тьфу, что за дурацкая ковбойская привычка! Впрочем, плечо на ощупь было очень приятным. Мягкое, теплое и нежное. Чертовски нежное.
Линдон отдернул руку.
- Что там у тебя стряслось? - строго спросил он. - С чего вдруг ты раздумала жить?
Ди выпрямилась. Она вытерла слезы и ответила уже не таким дрожащим голосом:
- А зачем жить, если с моим ранчо покончено?
- У тебя есть ранчо?
- Есть. Правда, не такое огромное. К югу отсюда. Это компания моего отца. Он был скотоводом. А теперь животных не осталось… - Она снова всхлипнула.
- Куда же они все подевались?
- Пришлось продать. Почти всех, без остатка. Только лошади и остались. Мне нужны деньги. Иначе я потеряю землю, ранчо, все на свете.
- Но почему?
Ди тяжело вздохнула. Она начала успокаиваться.
- Мой отец был ветеринаром. И отличным скотоводом-селекционером. Что называется, от Бога. Только деловой жилки у него не было. Но пока была жива моя мать, все шло нормально. Она сама следила за финансами. Но, когда она умерла, отец совсем потерял связь с реальностью, от горя, что ли. Постепенно наша компания начала терять деньги.
Линдон кивнул, давая понять, что слушает.
- Все это время я училась и даже не подозревала, что происходит. Лишь на смертном одре отец признался мне, что мы на грани банкротства. И заставил пообещать, что я сделаю все возможное и невозможное, чтобы не продавать ранчо, сохранить землю. Я поклялась ему. И во что бы то ни стало исполню клятву.
Линдон взглянул ей в глаза, снова мокрые от слез.
- Чего я только не перепробовала! Пыталась сдавать землю в субаренду, продала быков-производителей, на выведение которых отец потратил полжизни, пустила с молотка машины, кое-какие безделушки, даже свои волосы. - Она похлопала себя по голове. - Но и этого оказалось недостаточно, чтобы расплатиться с долгами. Я решилась продать лошадей, а среди них встречаются отличные экземпляры. Вместе с конюшнями. Но, судя по тому, что сказал в разговоре с тобой Джо, эта затея тоже провалилась.
- А кто… - Линдон откашлялся, - кто этот Джо?
- Сосед. Мы с ним большие друзья. Он единственный родной мне человек, единственный, кому небезразлична моя судьба. Джо советовал мне, где взять деньги. С ним мы обсуждали, устроюсь я к вам на работу или нет. Он уверил меня, что стоит попытаться. Сказал: не волнуйся, все у тебя получится. - Ди выпрямилась и посмотрела на Линдона с затаенной гордостью. - И я знаю, что это так. Что у меня и вправду все получится.
- Получится, - язвительно ответил Линдон. - Ты получишь уведомление о том, что уволена.
Жалко, конечно, добивать ее, но другого выхода нет. Он дал себе слово, что ни за что не потерпит женщину, которая ему лжет. И должен сдержать его. Ради самого себя.
- Но почему? - Ее глаза сверкнули. - Из-за того, что я женщина?
- Не поэтому. Потому, что солгала.
- Но вы сами меня вынудили. Я же пыталась устроиться сюда… обычным способом. Но вы отказали.
Тут ничего не попишешь: что правда, то правда, подумал Линдон.
- Какие у тебя основания увольнять меня? Только то, что я женщина?
- Нет. То, что ты предоставила заведомо ложные данные о себе при приеме на работу.
- Признаю! Согласна, я солгала. И… Мне жаль. Правда. Я не хотела обманывать тебя и твоего отца. Но другого выхода у меня не было. В конце концов, должна же я была показать, что ваши с отцом представления о том, на что способны женщины, давно устарели. Согласись, я была лучшей из всех, кто претендовал на эту должность! Признайся, что я права!
Это точно. Линдон лишь пожал плечами, но себе признался, что Ди права. Достаточно посмотреть, как она вкалывала сегодня, чтобы понять: никто не справился бы с работой лучше.
- Прошу тебя, умоляю, дай мне еще один шанс. Обещаю, ты не пожалеешь!
Интересно, а Марсия способна на такое ради того, чтобы сохранить компанию, заработанную потом и кровью ее предков? Что-то сомнительно.
Линдон встал и подошел к окну. Разве можно принимать ответственные решения, когда рядом сидит красивая девушка в полотенце, накинутом на изящное и совершенно обнаженное тело, и умоляюще смотрит на тебя?
- Иди оденься.
- И после этого отправляться домой? Ты все-таки меня увольняешь?
- Нет. Тебе причитается обед. Ты отработала весь день, а работники питаются за мой счет. Так что сначала перекусим, а там будет видно.
- Идет! - радостно произнесла она. - Только чур обедаем не в "Подкове". - И бросилась в свою комнату.
Линдон усмехнулся. Как быстро меняется у нее настроение!
А он… он снова оказался тряпкой.
Дальнейшие ее действия, по крайней мере на ближайшие несколько минут, не вызывали у Ди ни малейших сомнений. Продолжать игру в переодевание нет смысла. В конце концов, будь что будет. Ей нечего терять.
Хуже всего, что она зря рассталась с роскошной шевелюрой. Когда-то теперь снова отрастут волосы! А привести себя в нормальный вид надо уже сейчас. Она выдавила немного геля, стоявшего на полочке в ванной, помассировала с его помощью волосы и распушила их. Получилось очень даже ничего. Может, так и остаться короткостриженой девчонкой? Надо подумать.
Гримироваться под ковбоя было непросто, зато теперь у нее под руками вся косметика, необходимая, чтобы привести себя в божеский вид. С помощью карандаша она подкрасила брови, затем взяла пудру и слегка провела подушечкой по щекам. Вышло неплохо. Осталась губная помада. Но ее она с собой не взяла: ведь ковбои помадой не пользуются. Пришлось слегка прикусить губы, чтобы они не выглядели слишком бледными. Впрочем, у нее и так неплохой натуральный цвет.