– Не совсем, – Скотт придвинулся к ней ближе, – я придумал кое-что. Мне пришло в голову поселить в твой дом отца, а заодно и самому провести здесь эти полгода, поскольку ему потребуется моя помощь. Он будет в восторге. Тихий, уютный райончик, недалеко от центра города, где живут все его друзья. И старомодный интерьер. Да, думаю, это ему и нужно.
Скотт улыбнулся Тони, слушавшей его с раскрытым ртом, и спросил:
– Ну, что скажешь? Сдашь жилье ребятам Элстромам?
Она смотрела на него с удивлением, переходящим в ужас.
– Ты хочешь снять мой дом?
Он кивнул.
– Насчет денег не волнуйся. Я все оплачу по высшему разряду.
– Но, черт возьми! – Тони от изумления не могла вымолвить ни слова.
– Слушай, мы идеальные квартиранты! Отец обожает старые книги и картины, так что не придется ничего продавать. Я же буду приходить только на ночь и обещаю всегда мыть за собой посуду.
– Скотт, ну что за глупость! Ты здесь и двух часов не пробыл! Даже не осмотрел весь дом как следует. Ты бы видел этот бардак! Гостиная до потолка набита холстами и мольбертами, а ванная, между прочим, ужас какая современная. Беленькая, чистенькая. Твой отец будет вне себя от отвращения.
– Ничего подобного. А что касается дома в целом, проведи для меня экскурсию, чего сидишь!
Солнечные лучи ярко осветили лицо Скотта, и Тони увидела под восхитительными голубыми глазами глубокие тени. Он, видимо, спал даже меньше, чем она. Сейчас глаза пристально смотрели на нее и ждали ответа.
Некоторое время они не отрываясь смотрели друг на друга. А потом одновременно начали разговор.
– Сначала дамы, – галантно заявил Скотт.
– Ну ладно, – охотно согласилась Тони. – Значит, ты всерьез вознамерился снимать этот дом?
– Разумеется. Моему отцу требуется как можно больше положительных эмоций. Он недавно пережил второй развод, бизнес рухнул, и оправляется от тяжелой болезни. Мы, конечно, слишком разные, но я готов закрыть на это глаза. Пока он будет в Лондоне, я постараюсь поддерживать его во всем и проводить с ним как можно больше времени. Вместе снимать жилье – то, что нужно. Это напомнит нам обоим о старых добрых временах, когда мы еще были одной семьей. Мы всегда мало общались, не понимали друг друга и часто ссорились. Но теперь все иначе. Пора наладить отношения. Думаю, он будет не против. Мы оба устали от одиночества. – Он улыбнулся ей. – С твоей точки зрения, тоже сплошные плюсы. Бардак разгребать не придется, отец его обожает.
– Но дом-то крошечный! Как же мы все втроем…
– Ах вот оно что. – Он провел языком по губам. – Если ты о прошлой ночи, я прошу прощения, что полез к тебе целоваться. Заработался человек, вполне можно понять.
– Не извиняйся. Мы оба хороши. Ни к чему и вспоминать об этом. В жизни всякое случается.
– Тогда я постараюсь, чтобы такого больше не случалось. – Он вздохнул. – Конечно, не обещаю. Ты красивая женщина, и мне порой будет нелегко держать себя в руках. Но, я думаю, ты знаешь, что делать. Стукнешь меня по кумполу вот этой тяжелой книгой – и никаких проблем. Только не сильно!
– Уж как получится. Я тоже не могу ничего обещать.
Особенно она не могла обещать, что вновь сумеет устоять перед Скоттом. Он просто неотразим, хотя сейчас смотрел на нее серьезно и выжидающе.
– Ну, так что же? Дашь мне шанс?
В наступившей тишине она слышала только птичий свист и биение собственного сердца. Она была слишком поражена услышанным. Оказывается, Скотту тоже приходится держать себя в руках. Его интерес к ней ничуть не уступает ее собственному.
Но не могла же она прямо объявить ему, что ее тоже неумолимо влечет к нему! Это испортило бы все. Как рабочие отношения, так и товарищеские. Во что бы то ни стало нужно держать дистанцию!
Тони встала с дивана и поставила чашку на стол, беспокоясь о том, что Скотт, возможно, следит за каждым ее движением.
– Ладно, вижу, тебя не переубедишь, пойдем смотреть студию. Ручаюсь, что бардак шокирует даже твоего отца.
Глава 8
– Вот это новости, Фрейя! Просто потрясающие новости! Моя подруга вчера сделала по меньшей мере пятьдесят фото, но по ее лицу я сразу поняла, она согласна! Как здорово! А что сказал Скотт по этому поводу? Да ты что! – С каждым словом Тони улыбалась все шире. – Бедная женщина! Твой брат пустил в ход все свое обаяние! Неудивительно, что она пришла в восторг! Он даже побрился, представляешь! Да, да, я тоже не сразу смогла поверить. Гладко выбритый Скотт, ну и зрелище! Но это сработало! Мы заключили сделку! Молодцы мы, да? А теперь мы хотим все это отметить. Представь себе, я отправила его за пончиками. Да, да, сквозь дождь и туман!
Фрейя расхохоталась в трубку и в свою очередь стала рассказывать о сумасшедшем, конечно, в хорошем смысле слова Риме. Когда они наконец закончили разговор обещаниями встретиться при первой же возможности, Тони тяжело вздохнула. Самого главного она Фрейе не рассказала.
Да, дела шли хорошо. Еще немного – и она займется своей непосредственной работой, забудет весь этот ужас с каталогами карт как страшный сон. Но что делать со Скоттом? Избавиться от него оказалось сложнее, чем она себе представляла.
Ну вот зачем нужно было звать его в гости! Теперь он задался целью снимать у нее дом, и теперь им придется обитать бок о бок. А ей хватало того, что они работают вместе. С каждым днем ее влекло к нему все сильнее, надо положить этому конец. Интересно как? А хочет ли она этого?
Скотт умный, понимающий и интересный собеседник. Всегда прислушивается к ее мнению. Относится к ней как к равной, в отличие от предыдущих коллег мужского пола, воспринимавших ее исключительно как девочку на побегушках. Скотт ее уважает.
Его суровость и цинизм на поверку оказались защитным панцирем, за которым скрывался человек порядочный и чуткий. Шестое чувство подсказывало ей, что в свое время Скотт пережил тяжелое потрясение и поэтому с трудом идет на контакт. Однако она не хотела расспрашивать его об этом. Если захочет, сам расскажет. Это его дело. Мало ли, какие причины заставили его уйти из семейного бизнеса, а затем снова вернуться. Возможно, он еще не потерял надежды все спасти.
В четыре дня, невзирая на перевязанные и явно болевшие пальцы, он помог Тони расчистить весь офис, провел инвентаризацию имущества и вручил ей коробку с картами для каталога. Они работали не покладая рук. Вчерашний визит ребят с телевидения стал дополнительным бонусом.
Тони нравилось старое здание. Девушка была уверена: оно прекрасно впишется в любой документальный фильм. Скотт продолжал работу, и, казалось, его не особенно беспокоили включенные камеры. Он даже взял на себя труд заменить бойлер и починить электропроводку, с тем чтобы гости остались довольны. Результат превзошел все ожидания. Пока он не пришел, Тони еще немного поснимала кабинет. После уборки выяснилось, что он еще огромнее, чем казался. А как великолепны были громадные столы!
Услышав за спиной тяжелые шаги, она обернулась. Скотт вошел и положил пакет с пончиками на стол у окна.
Снежинки блестели в светлых волосах, он широко улыбался. Снег радовал его, напоминая снегопад в другом краю. По телу Тони пробежали мурашки. Вот он. Вот образ, который она всегда хотела передать.
Прошло уже много дней, а ей все никак не удавалось запечатлеть Скотта таким, каким ей подсказывала фантазия. Он был очень мил и старательно смотрел в камеру, но все-таки это было не совсем то, чего она хотела. И вот теперь, кажется, у нее получилось поймать момент. Все самое лучшее происходит неожиданно.
Она уже представляла детали будущей картины. С потрясающей точностью перед ней вырисовывался портрет нового главы семейного бизнеса. Она мгновенно поняла, какие краски нужны, чтобы написать его светлые волосы, ярко-голубые глаза и брови, темные от тающего снега.
Увлеченная мечтами о портрете, Тони достала камеру и сделала несколько снимков. Скотт внимательно смотрел на нее.
Он просто завораживал ее. Не только как художницу, но и как женщину. Сводили с ума веснушки вокруг точеного римского носа, веселые морщинки в уголках ослепительно-голубых глаз, светлые на фоне загорелой кожи. Нет, Скотт Элстром не просто красив – он фантастически красив. Внезапно ей отчаянно захотелось прижаться к его груди, голова закружилась, она едва не упала.
– Ну что, – спросил он, – будем пить кофе?
Ее бросило в жар. Потом в холод. Потом снова в жар.
– Да, да, – прохрипела она. – Как хочешь.
Он смерил ее обеспокоенным взглядом.
– Ты что, простыла? Вот чертовы сквозняки! Ну что же, тогда будем лечиться.
"Это неизлечимо", – подумала она. Почему он так заботлив? Думал бы лучше о работе, благо ее хватает!
– Все нормально, – вымолвила она с трудом. – Просто слишком долго болтала по телефону с Фрейей. Она так рада, что мы заключили сделку!
– А я-то как рад! – воскликнул Скотт. – Так рад, что даже купил вместо пончиков эклеры. Да здравствуют сахар и жир!
Он закатал рукава. Тони была не в силах отвести взгляд от его рук, пока он доставал пирожные.
– Ты просто молодчина! Ведь это была твоя идея – развесить повсюду старые снимки здания. Девица обожает сепию и фото старых экипажей. Конечно, вся эта красота не могла оставить ее равнодушной. Я прямо видел, как салютуют тараканы в ее голове.
Тони улыбнулась и обернула салфеткой эклер, усыпанный сахарной пудрой, чтобы не рассыпать ее по всему кабинету. Она старалась не смотреть на Скотта.
– Да конечно, сепию! Как бы не так! Это ты ее обаял, старый пройдоха.
Скотт ничего не ответил, но по тому, как слегка покраснела его шея, она поняла, что он смутился.
Чтобы перевести разговор, он спросил:
– Ну, и над чем ты сейчас работаешь?
– Над четвертой коробкой. Инструменты были сфотографированы во всех ракурсах, а теперь я думаю заняться старой картой, которую ты показал мне утром. Ты не мог бы мне помочь?
Он кивнул и пошел за ней в соседнюю комнату, по пути стряхивая с пальцев сахар. Не всем же быть такими чистоплотными, как Тони!
– Расскажи мне об этой карте. Цвета просто потрясающие! Неужели она раскрашена вручную?
– Само собой. Фотографируй. А я сейчас занимаюсь вот этим. – Он указал на один из огромных столов, где лежала огромная раскрытая книга в кожаном переплете. – Это морской справочник по Канарским островам, составленный где-то в тридцатых годах XVIII века. Составитель очень ответственно подошел к заданию. Собирал по крупицам информацию у моряков и путешественников. Можешь себе представить, какая скрупулезная работа! Каждая карта создавалась месяцами, но зато они и оцениваются соответственно, каждая стоит целое состояние.
– Я могу понять почему, – ответила Тони, разглядывая карты. – Изумительная ручная работа! А какой крошечный, просто бисерный почерк! Здесь, думаю, нужно снять отдельно крупный план.
Она подняла голову и отошла на полшага. Затем снова приблизилась. Казалось, она изучала карты со всех сторон.
– Неужели ты действительно собираешься все это продать? – спросила она наконец, и грусть прозвучала в ее голосе.
Скотт медленно поднялся.
– Да и то, если удастся, – вздохнул он, водя пальцем по темным отметинам и выцветшим уголкам. – Мой отец надеялся отреставрировать их, но, сама понимаешь, его мечтам не суждено было сбыться. На реставрацию сейчас нет ни времени, ни средств. Между прочим, десять лет назад, когда карты были в прекрасном состоянии, нас умоляли продать одну из них. Олигарх из России хотел повесить ее в своем офисе. Представляешь, сколько он собирался заплатить? Но отец не согласился. Эти карты ему слишком дороги.
У Скотта вырвался вздох. Тони сочувствующе посмотрела на него. Скотт улыбнулся.
– Я очень люблю отца, но вынужден признать, что он вообще не разбирается в людях. Весь его мир – это книги и карты. Ты еще не видела его работы по истории картографии? Это потрясающе! Особенно там, где речь идет об Элстромах. Наши предки были бесстрашными капитанами, ни перед чем не пасовали и всегда могли определить кратчайший путь куда угодно, в Индию ли, в Россию. И конечно, зарисовывали маршруты. С этого и началась наша компания. Работа в тяжелых условиях, нехватка бумаги и письменных принадлежностей их не останавливала. Это были настоящие люди! Их истории отец хотел воссоздать, используя документы и карты той эпохи.
– А чем займется твой отец, когда ему станет лучше?
– Любимым делом. Восстановлением тех карт, которые мне не удастся продать. Что делать, он всегда был только картографом. Никогда не хотел становиться ни бизнесменом, ни уж тем более хорошим мужем и отцом. В отношении семейной жизни он безнадежен.
– По-моему, ты явно недооцениваешь отца. На мой взгляд, Фрейя хорошо с ним ладит.
– Два брака и два развода. Никому не повезло.
Скотт повел плечами, будто стараясь освободиться от тугих узлов, стянувших его по рукам и ногам.
– Коллекция все еще в архиве только потому, что мой предшественник не имел ни малейшего понятия, что она собой представляет, а отец был слишком занят, чтобы ему объяснять. Но жизнь заставила, и самые ценные составляющие каталога были распроданы за бесценок, когда пришлось выплачивать компенсацию уволенному персоналу. Эти карты были в превосходном состоянии. Никакого каталога не требовалось.
– Твой предшественник? – удивилась Тони. – Твой отец нанимал помощника? Ты никогда мне об этом не рассказывал.
Скотт пробурчал что-то непонятное и откашлялся.
– Он никого не нанимал. В дело влез мой сводный братец, и, пока я работал на Аляске, полностью разрушил компанию. Трэвис никуда не годится. Ни как управляющий, ни как человек.
– Ага. – Тони понимающе улыбнулась. – Сводный брат. Вот из-за чего весь сыр-бор. Ты хочешь доказать отцу, что лучше Трэвиса, вот и работаешь на износ.
Она физически почувствовала напряжение в воздухе и, прикусив язык, сделала вид, что целиком и полностью поглощена разглядыванием карт.
– Ты всегда такая догадливая? – спросил Скотт, но нотки смеха сквозили в его голосе, как бы он ни старался изобразить, что вне себя от ярости.
Тони с облегчением выдохнула:
– Конечно. Можешь расценивать мою превосходную интуицию как бонус.
– К чему этот бонус, интересно? – Скотт ухмыльнулся.
– Неужели ты сам не видишь? – возмутилась Тони. – К незаурядным талантам художника и фотографа разного рода карт.
– Да уж, этого у тебя не отнимешь.
– Наконец-то ты признал!
– Кстати, – Скотт явно хотел сменить тему разговора, – покажешь, что у тебя получилось?
Тони улыбнулась и включила ноутбук.
– Лично меня все устраивает, но эксперт у нас ты!
Она открыла онлайн-каталог. Каждая карта была представлена в наилучшем виде, любую деталь можно было легко увеличить. Тони удалось передать яркость красок. К каждой карте она дала подробное интересное описание.
Скотт склонился к экрану, она почувствовала близость его руки. Его лицо оказалось совсем рядом, и это вызвало новую вспышку страсти. У него было крепкое, твердое тело, а губы – Тони помнила, да и не смогла бы забыть – мягкими и нежными. Думать же о том, что скрывается за вырезом голубой рубашки, она не могла. И не думать тоже не могла.
В мозгу пронеслась мысль о том, что нужно срочно вернуться к работе, пока они не совершили чудовищной ошибки. Но бессильная перед его озорной улыбкой, она внезапно поняла, что вообще не может говорить.
Скотт, видимо, по-своему истолковал ее замешательство. В следующую же секунду его рука обхватила ее талию. Он ощутил сквозь тонкую ткань, как горит под пальцами ее кожа, и медленно повел руку выше. Она подняла глаза и услышала:
– А знаешь, какие Фрейя печет пироги?
– Понятия не имею.
В этот момент она поняла, что зря надела вместо привычных брюк короткую юбку с легинсами. Теперь это не казалось такой уж хорошей идеей. Юбка поднималась все выше, и с этим довольно трудно было сделать что-либо.
– А пирожные! Ты любишь пирожные, Тони?
– Да, очень, особенно шоколадные. – В этот момент она думала, разумеется, не о пирожных.
Свободной рукой Скотт гладил ее по голове, восхищаясь про себя великолепными пышными волосами. Он никогда таких не видел.
– Оно и понятно. У тебя весь рот в шоколад ном креме. – Скотт медленно провел пальцем по ее верхней губе, а затем слизнул с пальца шоколад.
Это было самое возбуждающее зрелище, какое Тони доводилось видеть в своей жизни. Она прижала ладони к горящим щекам, тщетно надеясь их охладить, но бесполезно, горело все тело.
– Не покупай больше эклеров, – сдавленно пискнула она. – Перемазались, как свинки.
– Ну и что такого? – Он ухмыльнулся и провел пальцем по ее подбородку.
На секунду ей показалось, что он собирается поцеловать ей шею, но вместо этого горячее дыхание обожгло лицо девушки, и прекрасные губы Скотта вплотную приблизились к ее губам. Она чувствовала, как напряглись соски под блузкой, и ничего уже не могла с этим поделать. Только обхватить руками его бедра.
– Шоколад мне на пользу, – заявил Скотт и поцеловал ее в шею.
Тони словно молнией ударило. Словно все тело пронзил электрошок. Губы скользили то вверх, к мочкам ушей, то вниз, к воротнику тонкой блузки. Будто он хотел ощутить вкус ее кожи без примеси шоколадного крема. Щетина на его щеках беспокоила Тони, но не в смысле раздражения. Ее тело сотрясала дрожь, голова кружилась. Жар, исходящий от него, передавался и ей. На секунду их глаза встретились, и Тони увидела в его взгляде мольбу. Что, если он сгорает от страсти не меньше, чем она?
Это лишь дополнительные проблемы. Надо быть осторожнее.
Да какая там осторожность! Его голубые глаза посылали сигналы, перед которыми она бессильна устоять. В них сквозила страсть, восторг и горячие просьбы. Все понятно без слов. И, отведя глаза, чтобы не видеть этого взгляда, она подалась назад. Его язык скользнул по верхней губе, она инстинктивно повторила это движение. В этот же миг ей безумно, чудовищно захотелось ощутить вкус этих губ. Вкус его страсти.
Она закрыла глаза. Ну, будь что будет. Противостоять желанию невозможно. Пусть он поцелует ее!
Но Скотт, по всей видимости, не собирался этим ограничиваться. Во всяком случае, его левая рука, до этого неподвижно лежавшая на талии Тони, теперь весьма бесцеремонно двинулась к ее ногам по плотной ткани юбки. Тони вздохнула. Его ладони медленно повели юбку вниз. Он улыбался ей, его взгляд говорил сам за себя. Все понятно без слов. Он прекрасно чувствовал, как ее тело реагирует на эти прикосновения. Она прекрасно ощущала, что не оставила его равнодушным. И это хуже всего. Необходимо остановиться. Она прямо сейчас ему об этом и скажет. Еще немного, и скажет. И еще немного. И еще…
Тони уже вот-вот готова была вытянуться на огромном столе и сдаться на милость судьбе и собственным эмоциям, но тут Скотт внезапно заявил:
– У меня идея.
Какая еще идея?
Проведя языком по пересохшим губам, Тони изо всех сил постаралась придумать хоть что-то подходящее.
– Я думала, у тебя их много.
– Это само собой, но сейчас я о другом. Как насчет свидания сегодня вечером?
Что?
Свидания?
Тони будто окатили холодной водой. Возбуждения как не бывало. Спрыгнув со стола, она одернула юбку.
– Ты это серьезно?
– А по-твоему, не очень?