- Крапива и мелисса, значит, - игнорируя мои робкие намеки вспомнить о благоразумии, задумчиво протянула та. - Эта такая травка душистая с беленькими цветочками, что растет по краю Ближнего оврага?
- Ага, - сочувственно глядя на Перлиту, мотнула я головой.
- У тропки на Чилимский пруд?
- Ага.
- По которой ваш с Зигмундом гость недавно ушел?
- Ага... Что?!
- А чего ты так всполошилась? - на всякий случай, нырнула тетка Тиристина за свою корову.
- Чего всполошилась?! - непроизвольно громко выдала я. - Так там же... Сегодня же... Сегодня ведь второе августа?
- Ну да, - блеснула на меня удивленными глазами между коровьих ушей соседка. - Ильин день(7) нынче. Так, видно, поэтому он туда и пошел - под дубом посидеть, подумать... Наверное. Он же наш, православный. Я ж видела крест на его груди... голой.
- Так он еще и голый туда пошел? - выкатила я до предела свои глаза.
- Да нет! Он упражнялся здесь: прыгал и вприсядку скакал у вашего заднего забора по самые штаны голый, после того, как проснулся. А как нас с Перлитой увидал, спросил, где у нас тут водоем. Я и подумала, что дубы то только там растут - у Чилимского пруда. И указала ему... Стасенька... А чего вы его в дом то не пускаете ночевать? А-а?.. - уже повисла соседка на пятнистой коровьей шее. - Он что - совсем болезный?
- Причем, на всю голову... Да мать же твою! - со всей мочи понеслась я по дну низины в направлении леса и, не сбавляя скорости влетела в состроенный подвал. Только бы успеть...
* * *
Стекающая с прилипших волос вода, щекотала лицо и капала с подбородка, а зубы стучали так, что казалось, даже пожухлый ивовый лист, плавающий совсем рядом, подрагивает на воде в такт моей дроби. Я еще сильнее запахнулась в кожаную куртку Глеба, брошенную у нас в доме по крайней некромантской рассеянности, да так и прижившуюся, и переступила с ноги на ногу.
- Ха! Маг огня, а замерзла, аж посинела вся! - насмешливо заметил водяной и тут же схватился за свой свежеподпаленный нос. Между прочим, мной - магом огня. - Ой йёшеньки... Больно то как... Ну и злющая ты, девка... Как звать то?
- Сс-та-сся. А те-те-бя?
- А меня Бухлюй - хозяин здешнего пруда. А вон та что из воды торчит, насупленная, как тухляк на рака, моя жена - Агнесса. Чтоб ее, баронесса, - добавил зеленомордый детина в полголоса и страдальчески потянул раненым носом. - Из-за нее все мои беды... Да сделай же что-нибудь со своими зубами... Я поговорить с тобой хочу.
- Ага! Что ж ра-раньше то не захоте-тел, а сразу-у за косу и топи-ить?.. - с обидой глянула я на водяного, восседающего на поваленном стволе ивы у самой кромки воды, а потом, все же вспомнила, что я маг огня. - ... Хо-рошо. Давай поговорим.
- Давай, - с насмешливым прищуром глянул на меня Бухлюй. - Чего в холодную воду то полезла? Чай не лето уже.
- За водорослями, - уныло скривилась я.
- За водорослями? А на кой ляд они тебе? Гусей кормить?
- Не-ет. Я в книжке одной прочитала, что с ними мыло хорошее получается - полезное для кожи. Правда, там про морские было написано.
- Мыло? - удивленно крякнул домовой. - Вон оно что... А на каком жиру варишь?
- Из тебя бы много кусков вышло, - окинула я детину оценивающим взглядом.
Бухлюй сузил и без того маленькие глазки, посверлил меня ими несколько мгновений, а потом неожиданно расхохотался:
- Из меня бы - да! Много. И жир тебе и... водоросли... Ой йёшеньки... Больно как...
- Ну, извини, - без всякого сожаления расплылась я.
- Ладно. А от меня извинений не жди. Меня долг обязывает незваных гостий за волосы таскать.
- Долг? А причем здесь тогда твоя Агнесса?
- О-о-о... - покачал лохматой головой Бухлюй. - Здесь другое. Здесь не долг, а роковой поворот в судьбе, - и трусливо глянул в сторону курсирующей неподалеку супруги. - Ведь у всех же бывают ошибки, за которые приходится платить всю жизнь? А моя главная - слабость на женскую красоту. Она ж, жена моя и в правду - баронесса, трагически утопшая еще в прежнем нашем месте жительства. Я ж думал - все, свезло. Женюсь. А, потом она стала свой аристократический норов показывать.
- И в чем он проявляется?
- Норов-то? - забегал глазками водяной. - А далеко не плавай, глубоко не ныряй, с русалками ее не перемигивайся и девок купающихся не щупай. Это разве жизнь? А эти ее манеры: что у тебя за выражение на лице? Это у меня-то, у водяного, лицо? Ты-то должна меня понимать, а, Стася?
- У тебя то?.. Нет, точно не лицо. Особенно с таким опухшим носом.
- Так и я о чем?.. - вздохнул Бухлюй. - А больше всего ее мои фамильные бородавки раздражают. Они, видите ли, оскорбляют ее эстетический вкус. Жрать со мной на пару сырую форель ее эстетический вкус разрешает, а мои бородавки - нет... Ну, вот, я и погорячился сегодня... с тобой. Попала ты мне под мою тяжелую руку. Да и то попугать только хотел. А так я - покладистый и тихий... до Ильина дня.
- А что в Ильин день?
- А все мои бескорыстные подруги - фрейлины агнессины домой возвращаются и тогда... В общем, семейные скандалы - каждый день. Как сегодня, а то и хуже. Аж вода в пруду бурлит, и рыбы носами в дно со страха утыкаются. А однажды, так и вов...
- Бухлюй! - властный женский голос заставил нас обоих нервно дернуться. - Позволь тебя отвлечь... ненадолго?
Водяной обреченно вздохнул и развернулся к замершей над водной гладью супруге:
- Я занят! У меня... деловой разговор!
- Деловой? - с недоверчиво поджатыми губками уточнила светловолосая красавица.
- Деловой. Счас договор будем с магичкой составлять о... Ну, как это, когда друг друга без повода не дрючат?
- Нейтралитет, дорогой. Желаю успехов в юриспруденции! - с достоинством аристократической особы, нырнула Агнесса, даже не оставив после себя пузырей. Вот что значит, утонченное воспитание.
- А мы, правда, будем заключать с тобой договор? - по-простому открыла я рот от изумления. - Я знаю, что это такое. Мы недавно с моим начальником заключили. Хотя, там о взаимовыгодном сотрудничестве было. Может, такой же составим?
- О взаимовыгодном? - скептически усмехнулся Бухлюй. - Ну, допустим, ты у меня сможешь без опасений за свою косу брать все, что надо: хоть водоросли, хоть травки, хоть прудовок. Их нынче - урожай. Только, одна, без пакостей и свинства. А мне от тебя какой толк?
- От меня?.. Во-первых, я тебе вылечу твой пострадавший нос.
- Ладно. А, во-вторых?
- А во-вторых, избавлю от твоих бородавок. Если, конечно, ты на такую фамильную потерю согласен.
- Я?! - теперь уже открыл рот Бухлюй. - А точно избавишь?
- Ага.
- От всех?
- От всех.
- И даже от тех, что у меня...
- И даже там. Одним махом, то есть заклятием... Ну что, заключаем договор о взаимовыгодном сотрудничестве? - с вызовом прищурилась я на детину.
- А давай! - махнул он в ответ зеленой пятерней, усыпанной крупными 'грибами на ножках'. - Только, особой статьей, Стася - Ильин день. Даже я тогда за тебя вступиться не смогу. Русалки, как цепные собаки становятся, когда их долго не кормят и хватают всех подряд даже на берегу.
- Ага. Я запомню. А от себя добавлю пункт про непредвиденные обстоятельства.
- Это еще что за удильный крючок?
- Это, когда наступает момент, которого никто из нас не ожидал и поделать уже ничего с этим не сможет.
- Вроде ледостоя в середине лета?
- Ну... да.
- И что тогда?
- А тогда весь наш договор летит...
- ... к хобьей матери? - догадливо сузил глазки Бухлюй.
- Примерно, туда... Ну что, по рукам? - протянула я ему, уже сухую ладонь.
- Ха!.. А, по рукам! - весело накрыл ее водяной своей, еще пока бородавчатой...
* * *
- Ветран!!! - я почти успела. Почти, потому что он был уже в воде. По грудь. А с обеих от него сторон на мой окрик зло ощерились две голые, усердно барахтающиеся красавицы с выражениями крайней невменяемости на лицах. Ильин день, чтоб его... - Девушки, немедля отпустите человека!
- Анастэйс? - недоуменно распахнул глаза музейщик. - Я... Стойте там, я их сейчас... вытащу.
И по тому, каким тоном он закончил эту короткую фразу, я поняла, что до Ветрана стало медленно доходить истинное положение дел. Поняли это и русалки... И напали первыми. К чему уже спектакль с взывающими о помощи тонущими дамами?
Пускать шары тут же стало невозможным. В кого, если вся водная гладь взбурлила, вдруг, донным песком, ошметками оборванных кувшинок и чьими-то мелькающими конечностями. Пришлось и мне нырять в эту кучу. Хотя, под водой наши силы были примерно равны и единственное, что нас пока спасало, так это то, что мужчина продолжал бороться за жизнь, полностью оттянув на себя одну из 'похитительниц'. Улучшив момент, и получив в придачу чьей-то пяткой в скулу, я метнула легким заклятием во вторую. Русалка удивленно отпрянула, но покидать поле боя не стала. Теперь надо было помочь Ветрану... точнее его сопернице, которую он из последних своих сил пытался придушить и, по-моему, уже порядком в этом преуспел. Я, несколько раз выныривала, хватая ртом воздух и отмечая местоположение ее напарницы, по-прежнему курсирующей невдалеке. И, наконец, решилась пальнуть уже по-настоящему, самоубийственно вклинившись между мужчиной и русалкой... В итоге получили оба поровну и долгожданно расцепили руки. При этом девушка, ошарашенно мотая головой, зависла в воде, а музейщик потерял сознание и камнем пошел ко дну...
- Нет, это уже традиция какая-то... - пыхтя от натуги, выволакивала я скользкое тело Ветрана из воды. - Мы оба мокрые и я тащу на себе его огромное бездыханное тело...
- Ты нарушила договор!
- Лучше отступись и отдай его нам, маг. Ты же знаешь - он нам нужен, - с угрожающим шипением преследовали меня рассерженные русалки.
- Девушки, он мне самой нужен. Правда, еще не знаю зачем, - сделала я последнюю попытку, которая позволила туловищу мужчины покинуть водную стихию. Потом медленно встала на трясущиеся непослушные ноги и заняла позицию между лежащим телом и его неудавшимися похитительницами. - Так что... извините. Сегодня не ваш день.
- Ты - наглая магичка! - оскорблено скривила рот недодушенная прудница, с редкими серыми волосами.
- Возможно. Так что будем делать дальше?
- Отдай его нам, и мы ничего не расскажем про тебя хозяину, - мелодично пропела вторая, постарше и гораздо симпатичнее.
- Девушки, я же вам объясняю, он - мой. Так что поищите себе счастья в другом месте.
Русалки переглянулись и отплыли в глубину на совещание, которое, судя по их настрою, не предвещало нам с жертвой благородных порывов ничего путного. Я же, следя за их колыхающимися над водой головами, воспользовалась моментом и шлепнулась перед пострадавшим на колени:
- Ветран... Ветран!.. Эх, говорили мне родители - осваивай парилку(8)... - пришлось, как совершенно неспособной в этом деле ученице, опять применять грубую физическую силу и, сначала перекатывать мужское тело на живот, а потом пытаться его приподнять, ухватившись за талию... Хорошо, у него ремень на штанах крепкий оказался - есть за что уцепиться... - Оп-па!
Раздавшийся совсем рядом всплеск воды заставил меня круто развернуться и бросить мужчину в шаткой позе 'Бобик с усердием обнюхивает песок'. - А вы - упрямые.
- Ты тоже, магичка. Он - наш, - медленно пошли русалки на меня, пытаясь обойти с боков.
- Посмотрим, - заняла я прежнее свое место и сотворила в разведенных в стороны руках огненные шары. - Я не хочу вас убивать. Это - правда, - девушки, друг, замерли и как завороженные уставились на мои пылающие сгустки. И почему огонь так притягивает взгляды? Возможно, им вспомнилось что-то из их прежней, 'живой' жизни. - Коряжник!.. Коряжник, трахикарпус ты трусливый! Я знаю, что ты здесь, я тебя видела! Зови сюда Бухлюя! Живо!!! - метнулась из тростника в глубину черная ломаная тень. - Стоять, красавицы, ждать начальство.
- Ну, теперь-то ты точно влипла...
Дальнейшие минуты ожидания здешнего хозяина мы с русалками скрасили незатейливым препирательством на вечную женскую тему 'кто из нас дурнее' и выразительными звуками за моей спиной, вроде кашля и 'буа-а', говорящими о том, что герой-спасатель постепенно приходит в себя и занят сейчас исторжением из своего нутра лишней жидкости. В итоге они уложились почти одновременно - Ветран, который, шерканувшись об меня своим голым плечом, встал рядом, и Бухлюй, вынырнувший между своими злющими подружками.
- Ой, йёшеньки, Стася! - мигом оценив ситуацию, с досадой произнес водяной. - Я ж тебя предупреждал насчет сегодняшнего дня.
- Предупреждал, - согласно кивнула я. - Но...
- Вы что, его знаете? - склонился ко мне музейщик с таким выражением на лице, что, мне показалось, это я его мутузила несколько минут под водой.
- Да. И... заткнись пока, - в ответ, не хуже русалок, зашипела я на мужчину. - Бухлюй, давайте разойдемся миром. Этот человек пришел на твой пруд по своей... неосведомленности и сейчас уйдет отсюда вместе со мной.
- Боюсь, что ему придется остаться, - с кривой ухмылкой заявил водяной.
- Тогда мы останемся с ним вместе, и... Ты знаешь, это - война. А мне бы очень войны не хотелось.
- А как же наш договор? - ухватив, ринувшихся к берегу русалок за руки протрубил Бухлюй. - Мы его оба подписывали.
- Я помню. И мне очень жаль, - перекрыла я спиной дернувшегося навстречу им мужчину. - Этот человек - мой гость и, пока он в моем доме, я за него отвечаю. Значит, и здесь тоже буду отвечать я. Это, хоть и не договор, но правила гостеприимства. Ты же знаешь, Бухлюй.
- Значит, непредвиденные обстоятельства? - нехорошо сузил глазки детина.
- Они самые.
- Значит, с этого мгновения мы - враги?
- К сожалению... Но, ты забыл еще кое-что, хозяин Чилимского пруда.
- И что же?
- Если сегодня здесь будет освидетельствована попытка убийства человека, вступит в силу уже совсем другой документ. Уж я постараюсь. Ведь у тебя хватает ума понимать, что со мной вам не справиться... на суше?
- Хватает, - зло буркнул Бухлюй. - Говори, что еще за удильный крючок, этот твой документ?
- Закон о ссылке на Склочные болота, дорогой, - возникла совершенно бесшумно Агнесса и одним лишь взглядом заставила шипящих русалок присмиреть. - Я тебе о нем много раз говорила. В этом случае нас всем скопом туда сплавляют, а она сможет и дальше беспрепятственно здесь нырять... А ты не так проста, - плавно развернулась она ко мне. - И где та девочка с широко разинутым от удивления ртом?
- Жизнь всех меняет, - не зная, толи краснеть, толи злиться, пожала я плечами.
- Конечно... Кроме моего супруга. Дамы, за мной, - мелькнули через мгновение в глубину три пары бледных женских ног, две из которых, из чистой мести одарили нас напоследок целыми фонтанами брызг.
- Значит, так? - изрек, глядя на успокаивающиеся круги, насупленный водяной. - Ну, что ж. Это - твой выбор. Прощай, магичка Стася, - попятился он спиной вперед.
- Бухлюй, постой!.. Ветран, подождите меня в сторонке. Уже можно, - с нажимом добавила я вскинувшему брови музейщику. - Так надо, - и пошла в воду.
- Чего тебе? - даже не посмотрел тот на меня.
- Извиняться не буду. Не жди. Скажу лишь, что мне, правда, очень жаль... Ой, а у тебя новая бородавка!
- Где? - испуганно растопырил пальцы детина.
- Шутка... неуместная... Скажи, если мы сделаем с тобой вид, будто здесь сегодня ничего не произошло, наш договор останется в силе?
- Нет, Стася. Как я объясню своим...
- ... бескорыстным подругам? - ехидно расплылась я.
- Ну, надо же, а ты еще помнишь, - невесело вздохнул Бухлюй. - И им тоже. Что я за хозяин такой, если слово свое не держу?
- Хорошо... А что, если я тебе, в качестве моральной компенсации окажу какую-нибудь... услугу? Точнее, не тебе, а всему твоему пруду? На нашем языке это уже гордо называется высокая дипломатия, можешь у Агнессы спросить.
- Услугу? - стараясь по-прежнему выглядеть суровым, попытался скрыть свою заинтересованность водяной. - Услугу... Я, пожалуй, подумаю.
- Вот и подумай, - оглянувшись на застывшего неподалеку Ветрана, похлопала я детину по плечу. - Только, в рамках здравого смысла, конечно.
- Ну-у, - разочарованно протянул, вдруг, Бухлюй. - А, ладно, что уж теперь то? Как надумаю, зашлю к тебе Хоуна. Ты же его знаешь? - сузил он свои смышленые глазки.
- Знаю, хозяин Чилимского пруда. Значит, снова мир?
- Мир, упрямая магичка Стася, - подал мне водяной свою зеленую и совершенно безбородавочную пятерню. - Только, стоит ли он всего этого, твой гость?
- Он? - еще раз глянула я на Ветрана. - Любая жизнь этого стоит.
- Даже моя?
- Даже твоя...
Обратно шли молча: сначала я, неся в руках отяжелевшие от воды сандалии, следом музейщик в распахнутой рубахе и с перекинутыми через плечо за шнурки ботинками. Хотя, хотелось сказать очень многое. Видно, у Ветрана тоже язык чесался, потому что предгрозовую тишину нарушил именно он:
- Скажи мне, этот договор, что он собой представляет?
- И с каких пор мы перешли на дружеское общение? - не оборачиваясь и не сбавляя хода, заметила я.
- С тех самых, как ты сказала мне 'Заткнись' вместо 'Заткнитесь'.
- Когда это я? - вот теперь уже я развернулась и даже удивленно замерла, перегородив собой узкую дорожку.
- Да какая разница, Анастэйс? Главное, что я не обиделся и... заткнулся, - обезоруживающе расплылся мужчина, заставив меня вновь зашагать по тропинке. - Ты не ответила про договор. Или это ваш с Чилимским прудом секрет?
- Да какой секрет? - качнула я одной из сандалий. - Как бы тебе объяснить... Тебя ведь сейчас наверняка больше другое волнует: почему я общалась с этой нечистью, как с равными? Так?
- В общем, да, - через паузу подтвердил Ветран. - Я такое впервые вижу. И мне, честно говоря, странно.