– "Она", надо понимать, это про меня, – снисходительно замечаю я и кладу ногу на ногу, при этом коленка моя показывается из-за стола для совещаний. Я в этой сцене уже старшеклассница.
– Петровская! – надо мной опять зависает указка. Старшеклассницам в нашей начальной школе не место. Я вздыхаю и прячу коленку.
– Сам дурак! – свистящим шёпотом говорю я Ковальчуку, борясь с желанием показать ему язык, а потом заглядываю в глаза к начальнику. – Борис Иванович, все ко мне бегут, потому что ваш Ковальчук ничего не решает, – нежно лепечу я. – Не умеет он! Гоните его в шею, пожалуйста.
– Это я, Петровская, сам как-нибудь решу, кого и куда мне гнать! Ты вот, например, готовься, в среду в Одессу полетишь.
– В Одессу?! Чего я там забыла?
Действительно! Хотя Одесса – это не Сургут. Летом в Одессе, наверное, неплохо. Если, конечно, не работать. А работать в жару с видом на лазурную морскую гладь – это настоящее издевательство.
– Чего забыла? Контракт миллионный, чего ж еще! – рявкает Гадецкий.
Ну, про контракт-то я, допустим, и без него знаю, только почему опять я? Всегда я! В каждой бочке затычка.
– Борис Иванович, миленький, – жалостно ною я. – Я всё-всё с ихними Одесскими службами ведь уже согласовала, по телефончику. Все подписи собрала. И от юристов, и от финансистов, и от службы безопасности, и от уборщиц, и от ангелов небесных. Целый реестр на двух страницах. Осталось только последнюю подписулечку получить. Крохотную такую, директорскую. А к ней печать красивенькую, кругленькую с буковками.
– Вот езжай, и получи.
– Почему я? У меня работы выше крыши. Пусть вон Ковальчук едет. Хоть какая-то польза от него будет.
– Ты поедешь! Ты там всех уже знаешь, – Гадецкий неумолим.
– Да, никого я не знаю, я ж говорю – по телефончику!
– Петровская! Хватит. Все свободны. Ковальчук, останьтесь.
Народ облегченно потянулся к дверям. Да, этот Ковальчук точно какой-то блатной. Вон Гадецкий, выбиваясь из стиля, к нему даже "на вы" обращается и указкой в него еще ни разу не ткнул.
В приемной секретарь Гадецкого Надежда при виде меня радостно кричит:
– Кать Андревна! Тебя Волгоград требует, третий раз уже звонят.
Кать Андревна – это тоже я. Екатерина Андреевна Петровская.
– Нет меня, ушла в себя!
– Ну, Кать Андревна, они ж не отстанут, – справедливо замечает Надежда.
Действительно, Волгоградские не отстанут, у них скоро запуск, все городское начальство будет, уже банкет заказан, фейерверк и артисты эстрады, а у нас, как всегда, насосы не по проекту, а проектировщики уперлись и ни в какую согласовывать замену не хотят. Чисто ослы. И замена эта опять-таки из-за всё того же подлючего Ковальчука организовалась. Где он только такие насосы надыбал? Наверняка без отката не обошлось. Умеют же люди устраиваться. Мне вот отката никто даже ни разу не предлагал.
– Нет, Надя! Всех к Ковальчуку, пора и ему поработать!
Не хватало еще, чтобы кто-то откаты получал, а я потом на амбразуре из-за этого валялась. Как говорится, кто шляпку попер, тот и старушку угробил. Вот пусть теперь сам и отдувается.
– Ну, Кать Андревна! Чего время-то тратить? – Надежда опять права. С этим трудно не согласиться, но я уже упёрлась:
– Того! Если Ковальчук вопрос не решит, всех соединяй прямо с Гадецким.
– С Борис Иванычем? – Надежда делает круглые испуганные глаза. Это у неё замечательно получается. Особенно в сочетании со всем остальным. И статью и размерами Надежда смахивает на английского национального гвардейца. Только шапки медвежьей не хватает. Зато отсутствие шапки с лихвой восполняет причёска – начёс в стиле шестидесятых.
– С ним! С самим! – большим пальцем правой руки я указываю Надежде на дверь кабинета начальника за моей спиной.
Страна должна знать своих героев. Не мешало бы Гадецкому тоже задуматься, как эти насосы на стройплощадке в Волгограде оказались, и кто на этом скорее всего нажился.
– А если и он? Ну, того? – Надежда, несомненно, глядит в корень.
– Тогда с Соней!
– Этак мне легче самой Волгоградский вопрос решить, – во взоре Надежды сквозит тоска, и она тяжело вздыхает.
– Вот! Так что всех соединяй с Ковальчуком. А меня велено отправить в среду в Одессу.
– В жемчужину у моря? Повезло.
– Угу, повезло, если б зимой, а летом в этой жемчужине в костюме, чулках и высоких каблуках – полная жесть. В среду туда, в пятницу назад. Думаю, за один день управлюсь. Надеюсь, у них там кондиционеры имеются. Гостиницу оставь на усмотрение встречающей стороны, а вот билетики возьми мне бизнес-классом.
– Кать Андревна! Вам же не положено, – в глазах Надежды ясно читается укоризна. Тоже мне народный контроль еще выискался.
– Не положено, если я свою работу по телефону выполнить не могу, а вот если я еду контракт подписывать вместо директора или его зама, то вполне даже положено.
– Ну, не знаю. А вдруг Гадецкий не разрешит?
– Тогда не поеду. Точка.
Я, конечно, пешка, кто ж спорит? Но на очередную амбразуру полечу с удобствами. Кстати, чего это они меня в эту Одессу заправляют? Что там не так? Ведь, если б всё было так, то туда полетел бы сам Гад, не меньше, чем на неделю, да еще бы и Соню с собой взял. Позагорать, да в море искупаться.
Однако думать про Одессу совершенно неохота, тем более, что часы в приемной Гадецкого над огромным столом Надежды отчетливо напоминают, что пятница, наконец, подошла к концу. Немного, конечно, жаль Волгоградских заказчиков, им явно предстоят нелегкие выходные. Ничего, как-нибудь с божьей помощью… Будем надеяться, что Ковальчуку тоже легкие выходные не светят. В конце концов, если совсем будет плохо, подключусь к проблеме в понедельник. И про Одессу я буду думать в понедельник, а сейчас надо рвануть по магазинам, чтобы затариться к завтрашней субботе. Ведь завтра у меня день рожденья, и пусть только какая-нибудь свинья попробует дергать меня к телефону по поводу насосов не той системы! Тем более, что гороскоп на эту неделю предсказывает мне исключительную удачу в делах. Пока я вижу только кучу дел, и не просто кучу, а кучу по самое горло. И где, спрашивается, эта удача? Самое время ей уже и приключиться. Я ж не говорю про большую удачу, типа того, что Волгоградский вопрос сам собой рассосётся. Я согласна уже и на какую-нибудь маленькую, симпатичную такую удачку.
Я вылетела из офиса ровно в шесть. Как и положено, простояла в пробке час с лишним и в полвосьмого уже мела все подряд с полок нашего придворного манерного универсама. У жизни в центре Питера, наверное, есть какие-то свои преимущества, но, на мой взгляд, недостатков всё-таки гораздо больше. Дышать жителю центра приходится выхлопными газами, а под его окнами круглосуточно раздаются какие-то непотребные звуки. То пьяные граждане песни поют, то дворники орут, то транспортные средства чем-то скрежещут. Вы себе даже не представляете, каково это спать окнами на троллейбусные провода. Там у них в местах соединений такие странные штуковины есть, при встрече с которыми, троллейбусные рога вопят, искрят и рычат, чисто восставшие машины из фильма про терминатора. Опять же собственное свое авто жителю центра припарковать практически негде, отчего во дворах иногда даже драки между автовладельцами случаются. Зимой бедолага, живущий в центре, того и глядишь, на неубранной мостовой может переломать ноги, да еще и сосулькой по башке запросто схлопотать. Даже собаку в центре выгулять негде. Несчастные собачники наряжают своих питомцев в намордники и прогуливаются с поводком в одной руке и совком для экскрементов в другой. Что уже говорить про отсутствие нормальных продуктовых магазинов, в идеале – универсамов. Раньше в центре всё-таки присутствовали небольшие булочные, овощные, молочные и мясные магазины. Нельзя сказать, что это было очень уж удобно. Там очередь отстоишь, тут очередь отстоишь, глядишь, уже не ужинать пора, а спать ложиться. Но продуктовые магазины всё-таки были. Теперь же на месте этих магазинчиков красуются шмоточные бутики, медицинские центры и всяческие офисы. Правда, старые винные магазины остались нетронутыми, да еще к ним добавились и новые. Видимо большая часть жителей питерского центра в основном теперь пьёт и совершенно не закусывает. Чего тогда удивляться, что они орут под чужими окнами ночи напролет. В тех же местах, где в небольшой продуктовый магазин хозяевам удалось втиснуть некое подобие универсама, цены просто заоблачные. Плюс к тому еще – фиг ты где-нибудь поблизости припаркуешься. Поэтому на выходных я обычно посещаю гипермаркет у кольцевой автодороги, где и затариваюсь по полной программе. Но на всю неделю не напасешься, поэтому приходится посещать наш местный универсам. А тут, тем более, в субботу день рожденья. Некогда уже будет по гипермаркетам гоняться. С утра уборка квартиры и готовка.
Обычно в то время, когда я, наконец, добираюсь с работы до универсама, а именно где-то около восьми вечера, туда стягивается определенного вида публика. Ошалелые дамочки, вроде меня, которые мечутся от прилавка к прилавку и тычутся своей телегой в ноги остальным посетителям, солидные дядечки, разглядывающие рассеянным взглядом колбасный прилавок, и богемного вида молодые люди, демонстрирующие окружающим свои супермодные и супердорогие туалеты. Дамочки, ясное дело, бегом-бегом после трудового дня, им еще всё это успеть приготовить надо. Дядечки явно засланы забывчивыми домохозяйками в магазин по дороге с работы. Жена видимо уже стояла у плиты, когда вспомнила, что забыла купить какой-то важный, необходимый именно в данном блюде ингредиент. Дядечки обычно берут всё самое дорогое, не глядя на цены, а чрезвычайно любезные продавщицы норовят им подсунуть либо колбасу, нарезанную с двумя попками, либо просроченные консервы, либо мятые помидоры. Ну, а богемные молодые люди, скорее всего, недавно проснулись и только-только успели привести себя в порядок. Среди последних иногда попадаются даже известные персоны, мелькающие на страницах гламурных журналов.
Конечно, в ажитации я своей телегой с разбегу воткнулась в кожаные штаны известного радиоведущего. Или как там их называют? Ди-джеи, вроде. Почти джедай, как в "звездных войнах". Джедай тряхнул гривой великолепных волос и мило улыбнулся.
– Извините, – привычно пискнула я, тоже мило улыбнулась и помчалась дальше. Помчалась, конечно, сильно сказано. Продолжила лавировать в узких проходах. Милая небритая улыбка джедая, однако, из головы моей не выветрилась. Уж больно часто мы с ним стали в последнее время пересекаться в пространстве. Вот, например, в обеденный перерыв в кафе неподалёку от нашего "Теплоинжиниринга" я этого джедая вижу чуть ли не каждый день. Он там обычно обедает с одним из хозяев своей радиостанции. Питер наш – город маленький и тесный. Всегда на кого-нибудь наткнешься, про кого в журнале всё пропечатано. А про этих двух всё-всё пропечатано. Когда я прихожу в кафе, оба начинают на меня пялиться. И хоть они и оба в модных кожаных штанах, но вот только один из них губаст, кучеряв и весьма упитан, зато второй…. Второй – просто прелесть, особенно, когда гриву свою в хвост собирает. И машина у него выдающаяся. Бээмвуха, хищная такая. Пару раз мы с этой бээмвухой даже гонялись в пробке по Лиговке. Ясное дело, тоже случайно встретились. Конечно, в гонке победила я. Ну, где такой большой джедайской машине угнаться за моим "велосипедом". У меня машинка малипусенькая. Везде пролезет. Бензина ни фига не жрет, а продукты все влезают. Для города машины лучше нет. Вот только по трамвайным путям на ней не очень-то поскачешь, ну, так и на БМВ тоже не шибко поджипуешь.
Короче, машина моя тут не при чём, а вот джедай этот – умереть не встать, иначе и не скажешь. С виду он, как минимум, трефовый валет, если не больше. Мог бы уже и подвалить да познакомиться. Сейчас, например, случай очень даже подходящий. Во-первых, губастого и пузатого хозяина радиостанции поблизости не наблюдается, а во-вторых, есть прекрасный повод. Пакеты до машины девушке поднести можно. Ведь пока я все эти мысли в голове вертела, телега моя мало-помалу наполнилась. Я стала это всё вываливать на кассу, а потом собирать в мешки. За этим увлекательным занятием даже и не заметила, как джедай свалил из магазина. Ну, да! На фига ему баба с полной телегой продуктов, у неё ж, небось, семеро по лавкам сидят и кушать просят.
У меня, конечно, семерых по лавкам нет. Есть сын Павлик Петровский, да муж Серёга Петровский. А вот завтра будут гости. Родители мои, свекор со свекровью, тоже Петровские и лучшая моя подруга Жанка. Одна штука. Так что без меня как раз семеро по лавкам и получается. А я вместо завтрашнего меню при наличии живого мужа, имею в голове странные мысли о прекрасном джедае в кожаных штанах. Жанка меня бы не одобрила. Она хоть моего Серёгу Петровского на дух не переносит, но до жути правильная. "Облико морале" и всё такое. Это только она, как незамужняя женщина, может кавалеров постоянно менять, а мне не положено. Даже и думать о других мужчинах нельзя.
Я выгреблась из магазина, сунула часть пакетов в багажник, не поместившиеся пакеты кинула на заднее сиденье. Уселась, примостила сумку на сиденье рядом, завела мотор и приготовилась отъезжать. Тут только и заметила, что выезд мне перегораживает микроавтобус. Из окна микроавтобуса выглядывал вполне себе приличный мужик, всем своим видом показывая, что хочет у меня о чем-то спросить. Причем не про какую-то глупость, типа "Девушка, девушка! Как вас зовут?", а про что-то такое жизненно важное. Я опустила оконное стекло.
– Девушка, извините, как проехать к гостинице "Русь"? – вежливо поинтересовался явно обрадованный дядька.
Да уж! Гостиницу "Русь" у нас в центре найти непросто. Она вроде бы есть, а вроде бы её и нет. Заколдованное место какое-то. Поэтому вопрос этот никакого подозрения у меня не вызвал, и я стала на пальцах объяснять дядьке, как проехать до этой самой "Руси". И чего меня дернуло глянуть в зеркальце заднего вида? Наверное, хотела проверить, хорошо ли я выгляжу. Глянула мельком и даже не увидела, а скорей почувствовала какое-то движение. Я обернулась. Из слегка приоткрытой двери моей машины в сторону сумки на переднем сидении тянулась большая волосатая мужская рука. И тут я заорала. Я реально испугалась. И совсем не того, что меня пытаются ограбить, а вот этой вот волосатой руки. Сразу почему-то в голове всплыли все фильмы ужасов сразу. Зловещие мертвецы, Фредди Крюгер и пятница тринадцатое. Я орала благим матом, люди у входа в универсам начали оглядываться. Видимо мой визг оказался для волосатой руки чем-то неожиданным и таким же страшным, как зловещие мертвецы, поэтому она дрогнула и исчезла из моей машины. С нею испарился и микроавтобус, не знающий, как ехать в гостиницу "Русь". Я крепко прижала к себе сумку, закрыла двери на замок и заплакала. Тут же пришла в голову мысль, что это грозный и всевидящий боженька пытался меня наказать. Мол, не фиг замужней женщине думать про всяких джедаев, пусть даже они и в кожаных штанах. Надо сказать, что из-за моих крамольных мыслей угрызения совести меня мучили исправно. Хотя, наверное, если б боженька всё-таки захотел меня наказать, то наказал бы всенепременно. А тут он явно, наоборот, меня спас от неприятностей. Ведь с чего-то я в зеркальце глянула.
В расстроенных чувствах я выхватила из сумки телефон, чтобы позвонить кому-нибудь и нажаловаться. И в этот самый момент поняла, что жаловаться мне совершенно некому. Да и на что жаловаться? Сумка-то на месте, а с ней и паспорт, и права, и документы на машину, и ключи от квартиры. Так что мне просто повезло. Вот она обещанная звёздами удача. Привалила, наконец-то. А про испуг свой я могу и дома Сереге рассказать. Именно рассказать, потому что жаловаться Сереге совершенно бесполезно. Он искренне уверен, что во всех моих неприятностях виновата исключительно я сама. А если я сама виновата, то чего, спрашивается, меня жалеть? Я медленно тронулась с места, и когда подъехала к дому, уже совершенно успокоилась. Припарковалась во дворе и позвонила Сереге, чтобы помог мне донести продукты. У Сереги рабочий день числится ненормированным, начинается часов в одиннадцать и в большинстве случаев заканчивается в пять, а то и в четыре часа. От университета, где он делает вид, что трудится, до нашего дома он добирается на метро ровно полчаса, поэтому к моему приходу всегда уже сидит дома и рубится в компьютерные игры.
– Опять нахапала полмагазина, – проворчал Серега в ответ на мой призыв спуститься к машине.
Интересно, это, наверное, у меня развлечение такое – продукты в магазине хапать, а потом грузить в машину и затаскивать в квартиру? Можно подумать, он хоть раз чего-то не съел из того, что я нахапала.
Серега спустился во двор, как всегда хмурый. По случаю лета он был не в спортивном костюме, как обычно, а в шортах. Шорты чудом держались на его тощей заднице, открывая для обозрения волосатый живот. Тоже тощий. Сколько Серегу не корми, он не поправляется, за что я имею постоянную молчаливую претензию от своей свекрови. Серега взял из багажника сумки и поплелся к дверям парадной. Хоть бы футболку или майку надел, а то перед соседями неудобно. Я подхватила остальные пакеты и поспешила следом.
– А меня только что пытались ограбить, – сообщила я в хмурую спину.
– Неудивительно, – пробурчал Серёга, не останавливаясь.
– Это почему же это? – возмутилась я.
– Потому, что ты ведешь себя неприлично, привлекаешь к себе внимание, – Серега зашел в лифт и развернулся.
– Как же я себя неприлично веду? – это было что-то новенькое. В смысле не то, что я сама во всем виновата, а мое неприличное поведение. Я изловчилась, нажала кнопку нашего этажа и заглянула мужу в глаза. Глаза были, как всегда, несколько бессмысленные. Просто удивительно, как это у кандидата наук могут быть такие бессмысленные глаза. Может от того, что кандидат наук устроен не как обычный человек? Может быть, одна часть его мозга занята разговором с собеседником, а другая силится в этот момент вычислить нечто не вычисляемое? Хотя, скорее всего Серёгин мозг в составе обоих полушарий занят сейчас компьютерной битвой с пришельцами, от которой я Серёгу оторвала своими сумками.
– А ты посмотри на себя, – Серёга кивнул головой в мою сторону.
– Что-то не так? – удивилась я. Может, порвалось чего-нибудь, а я не вижу.
– Всё не так.
Лифт остановился, и мы выгреблись на лестницу. Дверь в нашу квартиру была открыта нараспашку. Просто заходи и забирай, что хочешь. Хорошо соседи наши люди честные и богатые, им наше непосильным трудом нажитое ни к чему.