Я чистила зубы своей пастой, поэтому экономить на ней не было необходимости, а вот с полосканием рта нужно было быть поосторожнее. Вода - как-никак! Накинув халат, я открыла дверь в ванну и столкнулась лицом к лицу со стоявшим у двери Яном, который, по всей видимости, все это время стоял у двери и наблюдал, сколько же воды я потрачу.
- Не переживай. Все краны выключены, - процедила я сквозь зубы и продолжила уже более дружелюбным голосом: - Послушай, будь человеком, дай мне, пожалуйста, какую-нибудь таблетку от головы, а то я сейчас просто с ума сойду. Твой папик накормил меня пивным супчиком. Я до сих пор прийти в себя не могу.
- Нет у меня никаких таблеток, - пробурчал Ян и ушел в свою комнату.
- Я же по-человечески тебя попросила дать мне что-нибудь от головы, или ты человеческого языка не понимаешь! - крикнула я Яну, который громко хлопнул дверью своей комнаты. - Чтоб тебе папиным пивным супчиком отравиться! - вновь крикнула я и взяла свою сумку, вспомнив о том, что в боковом кармане лежит пачка анальгина, которую я прихватила на всякий случай. Достав пару таблеток анальгина, я тут же засунула их в рот и дрожащими руками взяла графин с водой для того, чтобы их запить.
Затем я проверила содержимое сумки и с ужасом обнаружила, что в ней нет ни денег, ни документов. Не веря своим глазам, я высыпала содержимое сумки на колени и еще раз убедилась в том, что в ней нет жизненно необходимых вещей.
- О боже! Проклятый Хенк!
Не раздумывая, я бросилась к спящему Хенку, схватила его за ногу и принялась судорожно трясти.
Глава 5
Проснувшийся Хенк тут же протер заспанные глаза и посмотрел на меня недовольным взглядом:
- Таня, ты что творишь?!
- Хенк, где мой паспорт и деньги?!
- Не знаю, - пожал плечами раздраженный незапланированным пробуждением Хенк.
- Как это не знаешь? - опешила я. - А кто знает?
- Я здесь при чем? - откровенно зевнул Хенк. - Ты что на весь дом разоралась?!
- В моей сумке нет паспорта и денег, - почти задыхаясь, произнесла я и почувствовала, как на моих глазах появились слезы.
- Но ко мне какие претензии? - удивился Хенк.
- Как это какие? Кроме тебя мой паспорт и деньги взять некому.
Хенк моментально побагровел и, вскочив с кровати, принялся нервно одеваться. Я смотрела на него беспомощными глазами и судорожно смахивала свои слезы.
- Хенк, я тебя умоляю, отдай мне паспорт. И деньги тоже отдай. Разве тебя не учили, что брать чужое нехорошо, - мне казалось, что еще немного - и я перейду на крик. - Если ты сейчас немедленно не отдашь мне то, что взял из моей сумки, я заявлю на тебя в полицию.
Мои последние слова повлияли на Хенка должным образом. Он подошел ко мне вплотную и, взяв меня за подбородок, угрожающе произнес:
- Ты, маленькая русская сучка, ты что себе позволяешь?! Кто дал тебе право разговаривать со мной в моей стране таким тоном?! Ты пугаешь меня у меня дома полицией?! Ты кто здесь такая?!
Я совсем тихо произнесла:
- Хенк, я хочу улететь домой. Наша встреча - это ошибка. Я ничего тебе не должна, а ты ничего не должен мне. Отдай мне деньги и паспорт, и я навсегда исчезну из твоей жизни.
Хенк схватил меня за плечи и хорошенько тряхнул, и я замолчала.
- Ты обозвала меня вором! - негодовал Хенк. - Мне не нужен ни твой паспорт, ни твои деньги!
- Ты хочешь сказать, что ты не лазил в мою сумку?!
- Нет.
- А кто тогда?
- Не могу знать.
- Может быть, твой сын?
- Не смей наговаривать на моего сына. Ты потеряла паспорт и деньги по собственной дурости, глупости и недальновидности. Скорее всего, ты просто забыла закрыть сумку в аэропорту.
- Но ведь, пройдя пограничный контроль и получив багаж, я сразу вышла к тебе.
- А где гарантия того, что твой паспорт и кошелек не вытащили тогда, когда ты ждала багаж?! Почему ты не хочешь думать об этом?! Тебе проще оговорить ни в чем не повинного человека, чем признаться в том, что ты растяпа!
- Я тебе не верю, - всхлипнула я и закусила губу.
- А у тебя есть выбор? - усмехнулся стоявший передо мной мужчина и отпустил мой подбородок. - Поверь мне, и все будет хорошо. Я слышал, что ты уже собралась улетать.
- У меня был билет с открытой датой. Я действительно собралась улетать. Только теперь не знаю, как мне быть. Наша встреча - это ошибка.
- Значит, ты хочешь меня бросить?!
- Я просто хочу домой.
- Меня невозможно бросить, потому что всегда бросаю я сам. А пока я тебя не брошу, ты никуда от меня не уедешь.
- Как это не уеду? Я пойду в представительство России и скажу, что у меня украли паспорт. Деньги на билет мне вышлет кто-нибудь из родных.
- Ты никуда не поедешь!
Произнеся это, Хенк заехал мне кулаком по лицу, и я, не удержав равновесия, ударилась о стену и стала медленно сползать вниз. Первый раз в жизни меня ударил мужчина. От неожиданности, боли и унижения я стала реветь и проклинать тот день, когда я решила приехать в гости к этому психопату. Только теперь до меня стало доходить то, что я попыталась выстроить отношения с психически неуравновешенным человеком.
Хенк тут же открыл бутылку пива и принялся судорожно его пить. В тот момент, когда я наконец успокоилась, он протянул мне полбутылки пива и каким-то поддельно заботливым голосом спросил:
- Будешь?
- Я не пью пиво. Я тебе уже это тысячу раз говорила. А от твоего пивного супчика мне жутко плохо. У меня отравление.
Немного помолчав, я потрогала свое распухшее лицо и с особой горечью в голосе прошептала:
- Меня никто никогда в жизни не бил. Как ты посмел?!
- Прости. Ты сама довела меня до этого. Обозвала чуть ли не вором.
Хенк попытался притянуть меня к себе, но я отстранилась, тем самым давая понять мужчине, что он мне очень сильно неприятен.
- Хенк, мне нужно уехать. Поехали, заявим о пропаже моего паспорта. Ты не представляешь, как я хочу уехать. Я уверена, что Голландия - очень хорошая страна, и, может быть, многие мои соотечественницы пробивают лбом стену для того, чтобы в ней остаться, но это не про меня. Понимаешь, дело даже не в стране. Можно привыкнуть и к другому менталитету, и к другой культуре, просто рядом должен быть человек, которого можно любить. Я рядом с тобой всего ничего, но ведь это даже на назовешь жизнью. Так, какое-то существование. Долгое время я пыталась найти своего любимого у себя на родине, но не сложилось. А вот общаясь с тобой по Интернету, я поверила в настоящее чудо, и мне показалось, что мое счастье рядом и оно так возможно.
Я всхлипнула и, несмотря на унизительную жалость, которую я сама к себе чувствовала, продолжила:
- Я, наверное, конченая дура, но мне казалось, что за границей мужики не такие, как в России. Я думала, что они здесь надежнее и порядочнее, что ли. А оказалось, что они везде одинаковые. Пьют, бьют, врут. У нас в России таких, как ты, своих хватает. Наши женщины, наверное, притягивают заграничных мужиков потому, что мы живем с культом страдалицы и на весь мир рассказываем о том, как мы жертвенны. Все терпим, все сносим, все прощаем, пока не почувствуем, что об нас окончательно вытерли ноги, перешагнули, пнули побольнее и пошли дальше. А мы смотрим вслед и не понимаем, почему от нас ушли. Мы же были так удобны, безропотны и безмолвны.
- Таня, я люблю тебя, - перебил меня Хенк и, бросив пустую бутылку на пол, обнял меня с несвойственной ему нежностью. - Не делай поспешных выводов. Ты же сама писала мне о том, что мы с тобой две половинки единого целого.
- Одна одинокая и несчастная половинка притянула к себе другую одинокую и несчастную половинку для того, чтобы они вместе были одиноки и глубоко несчастны.
Мне хотелось пожалеть ту несчастную и одинокую девушку с опухшим глазом, какой я сейчас была, встать, взять свою сумку и навсегда уйти из этого дома и от этого мужчины. Схватившись за раскалывающуюся от боли голову, которой даже не помог анальгин, я потерла виски и прошептала:
- Ты вчера меня что за супчиком накормил?
- Хорошим голландским супчиком.
- От твоего хорошего супчика я вчера вырубилась без задних ног, всю ночь мне снились кошмары, а проснулась я с таким плохим самочувствием, что просто не передать словами.
- Это отличный пивной супчик, - возразил Хенк. - Не понимаю, чем он тебе не приглянулся. Я его ел, и ничего не произошло.
- Может, у тебя просто организм пивом проспиртован и желудок к таким супчикам адаптирован. Послушай, у тебя есть какая-нибудь таблетка? Мне что-то анальгин совсем не помогает. Самочувствие - хуже некуда.
- Конечно, любимая.
Хенк встал и бросился на кухню искать аптечку. Я вновь потерла больную щеку и, подняв голову, сквозь слезы увидела стоявшего в дверном проеме Яна. Он смотрел на меня насмешливыми глазами, но в них все же можно было прочитать и жалость.
- Ты не брал мой паспорт и деньги? - выдавила я из себя, заранее понимая, какой будет ответ.
- Нет, - покачал головой Ян и уже как-то более мягко спросил: - Больно?
- Больно, - честно призналась я и отвела глаза в сторону.
- Уезжай, - сказал молодой человек и собрался было уйти, но я тут же остановила его и сказала дрожащим голосом: - Помоги.
- Что? - не сразу понял меня Ян.
- Помоги мне уехать.
- Как?
- Я уверена, что мой паспорт у твоего отца. Тебе лучше знать, где он может его спрятать.
Но молодой человек не отреагировал на мою просьбу и как-то задумчиво произнес:
- Ты сейчас похожа на мою маму.
- На маму?
- Угу.
- Ее звали Рия?
- Угу.
- А чем же я на нее похожа?
- Она постоянно плакала, когда отец ее бил.
Когда Ян произнес последние слова, я почувствовала себя так, словно ушат холодной воды вылили на мою разгоряченную голову.
В этот момент в спальне появился Хенк с какой-то таблеткой и стаканом воды. Ян тут же сменил тему разговора и посмотрел на часы.
- Папа, я, наверное, сегодня у бабушки переночую.
- Вот и правильно, сынок, переночуй у бабушки. Мы здесь с Таней немного повздорили. Ты не обращай внимания. Сам знаешь, пока идет притирка характеров и все такое.
- А Таня у нас еще долго будет?
- Конечно. Она никуда не торопится. Ей у нас очень хорошо.
Ян бросил на меня взгляд, полный жалости, и вышел из квартиры.
Глава 6
Я мало верила в то, что мои документы и деньги украли в аэропорту. Я почти была уверена в том, что деньги и документы из моей сумки украл Хенк. По всей вероятности, он понял, что я испытала настоящее разочарование от нашей с ним встречи и хочу как можно скорее вернуться к себе домой. Для того чтобы меня удержать, он пошел на крайние меры и спрятал мой паспорт. В любом случае, сейчас лучше всего не впадать в панику. Я уже сделала для себя вывод, что Хенк - психически нездоровый человек, а с такими людьми нужно быть осторожной. Никто не знает, что он может натворить дальше.
Мне необходимо остаться в доме одной и найти свой паспорт. Только вот как это сделать? Первое, что пришло мне в голову, - так это обыскать дом ночью, потому что днем Хенк вряд ли оставит меня одну. Поэтому у меня есть единственный шанс найти пропажу в то время, когда Хенк спит.
- Хенк, а когда на работу выйдешь? - спросила я, стараясь унять дрожь в голосе, чтобы не вызывать у Хенка хоть каких-нибудь подозрений. - Ты взял отгулы в связи с моим приездом?
- А что такое отгулы?
- Ну, это такой маленький вынужденный отпуск.
- Не брал я никаких отгулов.
- Так почему же ты не на работе?
- Предприятие, на котором я работал, на днях разорилось.
- Как разорилось? - я была в шоке от того, что я приехала не только к душевнобольному, но еще и к безработному и бесперспективному жениху.
- Обыкновенно. Ты что, не знаешь, как разоряются предприятия? Просто оно стало банкротом, и все.
- Вот это да! Значит, ты сейчас безработный?
- Пока безработный.
- А почему ты не написал мне об этом в письме?
- Я хотел рассказать тебе об этом при встрече.
- Странно, вообще-то о таких вещах сообщают сразу.
- И что бы от этого изменилось? Ты стала бы меня меньше любить?
- Так что мы будем делать с моим паспортом? - перевела я разговор на более волнующую меня тему.
- Ты не ответила на мой вопрос, - Хенк тут же нахмурил брови.
- Не знаю. Просто мне не совсем нравится, что я на месте узнаю много того, о чем было бы легче написать в письме.
Конечно, если бы я согласилась соединить с Хенком свою судьбу и остаться в Голландии, я бы переживала по поводу того, что теперь у него нет работы, но в данный момент меня это меньше всего интересовало.
- Ты веришь, что я не крал твой паспорт?
- Конечно, - соврала я. - Скорее всего, у меня его украли в аэропорту, пока я ждала багаж.
- Мне приятно, что ты не думаешь обо мне плохо. А насчет паспорта не переживай.
- Как это - не переживай?
- Что-нибудь придумаем.
- Куда я могу обратиться, чтобы зафиксировать факт воровства?
- Я обязательно узнаю, что можно сделать. Я помогу.
- Когда?
- Не переживай. Я все сделаю.
Хенк говорил таким проникновенным голосом, что искренне хотелось ему верить и не думать о том, что он конченая скотина. Ну уж я-то хорошо знала, что другим словом его просто не назовешь. Он что-то говорил мне про любовь, про то, что я именно та женщина, о которой он мечтал, что единственное, чего мне не хватает, - так это умения экономно вести хозяйство, но он этому меня обязательно научит. А я сидела, придавленная тяжелым грузом проблем, которые в одночасье на меня навалились, и думала, как такое могло со мною случиться? И что будет со мной дальше?
- Таня, милая, ты меня простила за то, что я поднял на тебя руку? Просто ты сама меня довела. Я виноват в том, что не смог сдержаться… Каюсь! Понимаешь, до тебя я никогда в жизни не ударил ни одной женщины. Сам не понимаю, как со мной такое могло произойти.
"Опять врет", - отметила я про себя и вспомнила слова Яна про то, как отец избивал его мать. А ведь Хенк сказал, что его супруга погибла от того, что оступилась на лестнице, упала и насмерть разбилась. Я вздрогнула, ощутила, как на моей спине выступил холодный пот, и подумала о том, что, скорее всего, Хенк помог своей жене упасть с лестницы, избавив тем самым себя от пожизненного выяснения отношений и ненавистного чувства долга. От этих мыслей меня слегка зазнобило, и Хенк не мог не уловить моего состояния.
- Таня, ты что вся дрожишь? Неужели ты так переживаешь из-за паспорта? Это же всего лишь бумажка.
- Это не бумажка, а очень важный документ.
- Но он не стоит того, чтобы из-за него так расстраиваться. Я же сказал тебе, что обязательно помогу.
- Я очень плохо себя чувствую. Неужели мне так плохо от твоего пивного супчика? Я даже не помню, как вчера отключилась. Проснулась от чудовищной головной боли и дикой жажды. Я так себя не чувствовала даже тогда, когда позволяла себе выпить лишнего.
- А хочешь, мы с тобой немного погуляем? Тебе не мешает проветриться.
- А где погуляем-то?
- А зачем далеко ходить? Пошли, погуляем по кладбищу. Благо оно здесь рядом.
- Где погуляем? - Последняя фраза Хенка привела меня в бешенство, и я с трудом сдержала себя от того, чтобы не сказать Хенку о том, что он не только конченый идиот, но и больной человек, по которому плачет психушка.
- На кладбище, - как ни в чем не бывало ответил Хенк и даже удивился, почему я не в восторге от его идеи.
- А как там можно гулять? - спросила я ледяным голосом.
- Там так мило! Я бы хотел познакомить тебя со своей женой.
- Но ведь она умерла!
- Для меня она всегда живая. Я хочу показать тебе ее могилку. Она очень симпатичная, тебе понравится.
От последних слов по моей спине пробежали мурашки, и я, не выдержав, покрутила пальцем у виска.
- Ты что несешь?
- Зря! Я там часто гуляю. Красота…
- Где красота? На кладбище?
- Конечно. Очень уютное место.
- А поехали погуляем по Амстердаму? Я так хочу прочувствовать этот город. Только не говори, что ты не хочешь тратить бензин.
- Конечно, не хочу, тем более что я сейчас безработный.
Вместо Амстердама Хенк устроил мне прогулку по центру того провинциального городка, в котором он сейчас жил.
Я надела черные солнцезащитные очки для того, чтобы не было видно заплывшего глаза, и думала о том, почему некоторые мои соотечественницы терпят ту жизнь, которой сейчас жила я. Они живут в вечном страхе, позволяют себя оскорблять и терпят все, чтобы только не возвращаться на свою родину. А их мужчины пользуются тем, что им некуда деваться, и обращаются с ними, как с людьми второго сорта.
А ведь совсем недавно я просто "болела" Европой. Так мечтала в ней жить, и ведь самое обидное, что в Европе действительно можно жить, но только с надежным мужем. Увы, но за рубежом хорошие отношения с партнером определяют буквально все. Кому повезло, у тех все хорошо, а вот если кому-то встретился такой же партнер, как и мне, то жизнь за рубежом становится в десятки раз хуже, чем в России. Просто любой из нас сложно представить, как мы опять вернемся в Россию и что скажут про нас друзья и знакомые.
Перед тем как отправиться в центр города, мы действительно зашли на чистое и аккуратное кладбище, которое так нравилось сумасшедшему Хенку. Он подвел меня к могиле своей жены и ткнул пальцем в фотографию на памятнике.
- Нравится?
- Симпатичная.
- Да она просто красавица!
С фотографии на меня смотрела приятная белокурая женщина. Она как-то грустно улыбалась, а в ее глазах чувствовалась тоска.
- Рия, познакомься. Это Татьяна. Она из России. Хочет выйти за меня замуж. Мечтает занять твое место.
Я моментально изменилась в лице и хотела возмутиться по поводу того, что ничего уже не хочу, но промолчала, подумав о том, что спорить с Хенком - себе дороже. Пусть остается при своем мнении. Уж я-то знаю, что такое дерьмо, как он, абсолютно мне не нужно.
А затем мы пошли просто гулять по городу.
Идя рядом с Хенком, я чувствовала страх, стыд и безысходность. Конечно, можно было найти полицейский участок, прийти туда и рассказать о том, что меня обокрали и, по всей вероятности, этого дело рук того, к кому я приехала. Но, черт побери, мне было стыдно! Мне было действительно стыдно, что я могла вляпаться в такую жуткую историю. Уж лучше дождаться ночи, обыскать дом, найти пропажу, а затем вылететь домой первым же попавшимся рейсом.
Мне было больно и обидно, что тот, кого совсем недавно я по ошибке считала мужчиной своей мечты, поднял на меня руку и изуродовал не только мое лицо, но и мою душу. И пусть сотни женщин находят оправдание мужчинам, бьющим их. Пусть они верят сказкам о том, что мужчины наносят первый удар, потому что их довели. Ерунда! Этому нет и не может быть оправданий. Первый удар никогда не бывает последним.
Еще никогда в жизни я не испытывала подобного унижения. Мне хотелось просто сгореть от стыда и провалиться сквозь землю.
- Таня, ты выйдешь за меня замуж? - прервал мои размышления Хенк и взял меня за руку.
- Не стоит торопить события, - я поправила очки и подумала, что Хенк намного хитрее, чем я могла предположить.