- Зато меня много хорошего ждало с Мэгги! Уж у нее была свойская натура, и ты вполне одобряла наш брак, - рассердившись, укорил Роберт мать. - Была бы довольна такой сумасбродной невесткой? По-моему, это просто здорово, что Даша русская и совсем не такая, как она. Между прочим, - с ехидцей добавил он, - ты ведь никогда не жаловалась на то, что отец тоже русский.
Но Элизабет Кроули не так-то легко было сбить с ее позиций.
- Твой отец, Бобби, лишь родом из России, а это большая разница! И, кроме того, он из добропорядочной семьи, с которой были знакомы мои родители, когда мы решили пожениться. А что нам известно о Ди, ее семье и бывшем муже? - укоризненно посмотрела она на сына. - Скажем так: очень мало. Так что не спеши.
- Сердцу не прикажешь, мама, и я буду с Дашей встречаться, - упрямо произнес Роберт. - Я уже не мальчик, и ты мне не запретишь!
- Не собираюсь этого делать, если у тебя к ней действительно серьезное чувство, - смягчила тон Элизабет. - Только прошу на этот раз быть более осмотрительным.
Она сделала паузу и, требовательно взглянув на сына, добавила:
- Не хочу, чтобы над нами насмехались снова. Достаточно того скандала, который произошел из-за Мэгги.
После объяснения с матерью и ее согласия Роберт Боровски уже открыто стал ухаживать за Дашей. Зная, что в свободное время она скучает, и опасаясь, как бы не завела поклонника, он приглашал ее по вечерам в разные увеселительные места, и она, как правило, не отказывалась. Будучи чутким, он видел, что она не готова ответить взаимностью и не торопился открывать ей бурлящую в нем страсть. Они ходили на концерты и в театры, посещали дискотеки, кабаре и модные рестораны. Бобби был с ней предупредителен и нежен, но не позволял себе ничего лишнего. Вскоре они уже все выходные дни проводили вместе, купаясь в бассейне и играя в теннис у него на вилле, и постепенно сердце Даши оттаяло. Ей с самого начала понравился Роберт, большой и сильный, с широкой белозубой улыбкой и открытым, по-детски веснушчатым лицом. А часто встречаясь по работе, она убедилась, что он добр, надежен и по-настоящему в нее влюблен. Женщины в этом обманываются редко.
Давно лишенная мужской ласки из-за размолвки и последующего разрыва с Петром, Даша испытывала физический голод. Ночью ее теперь преследовали эротические сны, не приносившие никакого удовлетворения. Может, поэтому, купаясь и загорая под жарким солнцем Флориды рядом с Робертом, при виде его атлетической фигуры и мужской мощи она ощущала страстное томление, и ее влечение к нему росло.
Роберт не мог не заметить происшедшую в ней перемену. "Похоже, что мне удалось разбудить в ней чувственность. Готов держать пари, что она смотрит на меня совсем не равнодушно!" - радостно подумал он в предвкушении успеха и стал действовать смелее. И вот однажды, когда они возвратились к ней в отель, разгоряченные танцами и выпивкой после дискотеки, прощаясь у порога номера, Бобби, поймав на себе ее горячий взгляд, предложил:
- Может, угостишь меня чашкой чая, чтобы протрезвел? Боюсь, что в таком состоянии не смогу вести машину!
Даша, опустив глаза, молча открыла дверь, вошла в номер и Роберт с сильно бьющимся сердцем последовал за ней. Но, когда она подошла к телефону, чтобы сделать заказ, он мягко отобрал у нее трубку, положил на рычаг и, заключив в объятия, жарко прошептал:
- Дашенька! Моя любимая! К черту чай! На кой он нам нужен?
Со всей силой накопившейся в нем страсти Роберт стал покрывать ее лицо и шею поцелуями и, не встречая сопротивления, крепко прижав к себе, впился в приоткрытые губы. Их поцелуй длился так долго, что оба задохнулись. А когда отдышались, оба дали волю своим чувствам. Словно дожидаясь этого момента, Даша горячо отвечала на его умелые и нежные ласки и, доведя себя до страстного исступления, дрожа от нестерпимого желания и торопливо сбрасывая с себя одежду, они бросились к постели и, не расстилая, упали друг другу в объятия.
Истосковавшись по мужской ласке, Даша была необычно для себя активна. Они без устали наслаждались друг другом и, испытав полное физическое удовлетворение, оба ощутили себя счастливыми. Под утро, когда пришла пора им расстаться, Роберт, находясь на вершине блаженства, тепло произнес:
- По-моему, Дашенька, наши сердца нас не обманули. Мне никогда еще не было так хорошо. Надеюсь, что тебе тоже. Хочу, чтобы ты знала. - Он ласково притянул ее к себе. - Для меня встреча с тобой - это не эпизод! Мне хотелось бы, чтобы ты стала моей на всю жизнь. И родители об этом знают.
- Спасибо, милый, но об этом говорить рано, - благодарно взглянув, мягко ответила Даша. - Я ведь еще не разведена с мужем. И потом, ты меня очень мало знаешь.
- Я о тебе теперь уже знаю все! Во всяком случае, то, что мне было нужно, - улыбаясь, запротестовал Роберт. - А пока ты лучше познакомишься с моими домашними, твой развод состоится. Надеюсь, тебя не разыскивает Интерпол?
- С биографией, Бобби, у меня все в порядке, но ты не знаешь очень важной вещи, - не реагируя на шутку, серьезно ответила Даша. - Главной причины моего развода с мужем.
- Ну и что же это за ужасная причина? Если скажешь, что всему виной твоя ветреность, не поверю. Ты - не такая! - весело посмотрел на нее Роберт, убежденный, что не услышит ничего плохого.
- У меня, наверное, никогда не будет детей, - грустно призналась ему Даша. - Так сказали врачи, когда я потеряла ребенка.
Однако на Роберта это не произвело впечатления. На ее счастье, оказалось, что к детям он равнодушен и отцовство его не прельщает. Во всяком случае, настолько, чтобы пожертвовать любимой женщиной.
- Наша медицина, Дашенька, самая сильная в мире! Так что еще неизвестно: правы или нет ваши врачи, - тепло взглянув, беспечно произнес Роберт. - Но со мной тебе повезло. В отличие от твоего мужа я не придаю этому значения.
Он сделал небольшую паузу и, широко улыбаясь, добавил:
- Думаю, родители к нам приставать с этим не станут. Ведь, кроме меня, уже подрастают еще два производителя. Так что недостатка в потомстве не будет.
Теплое участие и преданность Роберта успокоили Дашу. Она благодарно ему улыбнулась и, приподнявшись, нежно поцеловала. Это мгновенно вызвало ответное чувство, и он заключил ее в свои мощные объятия.
Прошло еще немного времени и, примирившись с выбором старшего сына, Дашу принимали в семье Роберта уже как свою. Ее работой хозяйка была очень довольна и, поскольку на людях она свои близкие отношения с Бобби не афишировала, относилась хорошо. Тим Боровски, во всем руководствовавшийся мнением супруги, был с ней весьма любезен, отпускал комплименты и даже позволял себе немного ухаживать. Мальчики вели себя с ней вежливо. Однако, кроме старшего сына, был еще один член семьи, искренне полюбивший Дашу. Это бабушка Мэри - Мария Игнатьевна.
Новую пассию своего внука она узнала, только когда Роберт стал приводить ее в дом на уик-энды. В шумных увеселениях старая женщина участия не принимала, занимаясь с внуками или просто отсиживаясь у себя в комнатах. Когда Бобби познакомил ее с Дашей, она долгое время приглядывалась к ней издали и лишь спустя пару недель, когда у нее создалось благоприятное впечатление, сама подошла, когда та загорала возле бассейна, и без церемоний на чистом русском языке сказала:
- А ты, девушка, мне нравишься. Тебя ведь Дашуткой кличут? Меня можешь звать бабой Маней. Пойдем-ка, милая, в тенек! Охота мне с тобой поговорить.
Даша послушно встала и последовала за Марией Игнатьевной на зеленую лужайку, где под сенью густых кустов стояли два шезлонга. Они в них удобно устроились, и старушка с той же подкупающей простотой сказала:
- Расскажи мне, пожалуйста, откуда ты родом и кто твои родители. Почему с мужем разошлась? Разве вы с ним не венчаны?
Видя, что ее прямота смутила гостью, она мягко добавила:
- Ты меня прости за то, что расспрашиваю. Но ведь это я не из праздного любопытства, - объяснила, как бы оправдываясь. - По всему видно, что скоро мы с тобой станем родственницами.
В ее голосе была сердечная теплота, и Даша, почувствовав к ней доверие, так же просто ответила.
- С мужем, Петром Юсуповым, мы обвенчаны, но все равно я не прощу ему измены и того, что из-за него потеряла ребенка, - правдиво открыла она причину развода. - Фамилия родителей Волошины. Мой папа бывший военный, родом из Тверской области, а мама сибирячка, с далекого Алтая.
- Смотри-ка! По отцу мы почти земляки, - довольным голосом отозвалась Мария Игнатьевна. - Моя родня и сейчас проживает на Витебщине. Вообще-то, я тебе очень рада, Дашутка. Будет теперь с кем перемолвиться по-русски. Мой Тимоша совсем отвык говорить по-нашенски.
- Но ведь вы, баба Маня, здесь прожили почти всю жизнь! - Удивилась Даша. - Неужто до сих пор сохранили память о родине?
- Само собой, милая! Как бы здесь ни было хорошо, а все одно - чужое. И люди, и вера ихняя, - удрученно призналась Мария Игнатьевна. - Уж сколько лет среди них живу, а привыкнуть никак не могу.
- Что же в них другого? Люди как люди, - пожала плечами Даша. - Что вам в них не нравится?
Видно, Мария Игнатьевна над этим не задумывалась, ибо ответила не сразу.
- Уж очень все какие-то расчетливые. Сами по себе. На родине, как я помню, больше стоят друг за дружку. Последнее отдадут, чтобы помочь ближнему.
- Это раньше так было, - с горечью возразила Даша. - Сейчас и у нас каждый больше о себе думает.
- Не дело говоришь! - рассердилась старушка. - Просто сейчас народ там в большой нужде. Я ведь газеты читаю и телепередачи смотрю. Православная вера сохранит в наших людях широкую и добрую душу!
Она немного помолчала и приветливо посмотрела на Дашу.
- Тебе повезло, так как мне только старшему внуку удалось передать нашу доброту и широкую душу. В младших говорит материнская кровь: они даже между собой производят расчеты, - с досадой пожаловалась она. - Может, так и надо поступать в нынешней жизни, но мне, Дашутка, это претит.
- Мне тоже очень нравится в Роберте, что он не похож на большинство американцев, - призналась Даша и польстила старушке. - Видно, сказалось ваше воспитание да и русская кровь, наверное, в нем говорит.
- Дай-то вам Бог с ним счастья! - растрогалась Мария Игнатьевна. - Вы оба такие славные и очень подходите друг другу.
Анна Федоровна и Василий Савельевич Волошины уже заканчивали завтрак, когда почтальон принес международное заказное письмо. "От Даши", - в унисон подумали они, радуясь долгожданной весточке от дочери и возможности узнать, как она устроилась, работает и живет. Пока муж допивал кофе, Анна Федоровна нетерпеливо вскрыла конверт и принялись читать вслух. В письме говорилось:
"Мои дорогие мама и папа! После того как сообщила, что приступила к работе, долго ничего вам не писала, поскольку события развивались слишком стремительно, а я никак не могла разобраться в своих чувствах. Но теперь все как будто встало на свои места и пришла пора поделиться с вами ближайшими планами на будущее.
Вы знаете, в каком тяжелом состоянии я улетала в Америку, но совершилось подлинное чудо. Я ведь думала, расставаясь с Петей, что уже никогда не буду счастлива. Однако в первый же день в аэропорту встретила человека, который пробудил во мне веру в себя и вернул мне радость жизни.
Вам, конечно, интересно знать, кто он такой и откуда взялся? В коротком письме обо всем не скажешь, поэтому сообщу самое главное. Зовут его Роберт, фамилия Боровский, только пишется здесь без последней буквы. Отец у него белорус, а мать американка. Она хозяйка нашей фирмы, и Боб, так все его зовут, работает в ней директором. Поэтому встречал на аэродроме.
Он хорош собой и очень славный. Ему двадцать шесть и женат еще не был. С первой же встречи был ко мне внимателен, но не навязывался, хотя сразу было видно, что влюблен. А сейчас мы неразлучны. Роберт познакомил меня со своей семьей, и я подружилась с его русской бабушкой. Он собирается на мне жениться, но я, как понимаете, пребываю в растерянности.
Все уж слишком скоропалительно, не говоря о том, что мы с Петей еще не разведены. Конечно, после того, что пережила, мне совсем не хочется спешить с новым браком. Нам с ним надо лучше узнать друг друга, да и старое все еще сильно саднит. Роберт мне очень нравится, однако, сколь ни стараюсь, и Петю никак не могу изгнать из своего сердца. Это просто беда! Поэтому чувствую, что выходить мне за Роберта пока нельзя. Чтобы снова не ошибиться. Буду тянуть, сколько можно, но боюсь, что не выдержу. Жду вашего совета, мои дорогие! Своего ума мне явно не хватает.
Напишите, как поживаете и что у нас новенького. Желаю вам всего самого-самого доброго! Обнимаю и целую. Даша".
Пораженные таким быстрым развитием событий, родители Даши не произнесли ни слова, лишь молча обменялись красноречивыми взглядами. Наконец, у Василия Савельевича вырвалось:
- Ну и дела! Какова наша дочь? Что скажешь, мать, на это?
- А я ничуть не сомневалась, что Дашеньку сразу начнут атаковать кавалеры. Понадеялась, Васенька, что это будут не американцы, а наши богатенькие - "новые русские". Их уже там полным-полно. Вилл понакупили и на солнышке жарятся.
- И ты хотела, чтобы наша дочь вышла замуж за какого-нибудь ловкача, по которому тюрьма плачет? - возмущенно посмотрел на нее супруг.
- Дашенька за такого не пойдет! Там много и порядочных людей. Разных промышленников, деятелей искусства, - ответила Анна Федоровна. - Вот за кого хотелось бы ее выдать. Но только не за американца, - огорченно добавила она. - Тогда мы с тобой потеряем единственную дочь!
- Но разве не видишь, Аннушка, что она уже к нему неровно дышит? - озабоченно произнес Василий Савельевич. - Раз даже Петю готова забыть. А ведь как его любила! - вздохнул он с явным сожалением.
- Да уж, Васенька, это очень серьезно, - покачала головой Анна Федоровна. - Надо сделать все, чтобы помешать ей выйти за этого… Роберта. Я уже начинаю жалеть, что поддержала ее развод с Петром, - призналась она, тяжело вздохнув. - Хоть он крепко провинился, но все же хороший, свой парень.
Пригорюнившись, она немного помолчала, размышляя, и успокоительно бросила мужу:
- Ладно, давай хорошенько подумаем, что предпринять, чтобы решить нашу проблему. А пока считаю, что надо об этом сообщить Пете. Как знать, может, он ее отговорит? Ведь они еще не разведены.
- Здравствуй, Петя! Нам надо поговорить, - не так сухо, как последний раз, когда они виделись, сказала Анна Федоровна зятю, позвонив утром в его офис.
"Вряд ли насчет ускорения развода. Что-то произошло", - со слабой надеждой подумал Петр, а вслух сдержанно произнес:
- Сейчас поговорить не удастся. Я должен отъехать по неотложным делам. А днем - когда и где угодно! Но лучше это сделать не по телефону.
- Ты прав! Разговор не телефонный, - согласилась Анна Федоровна. - Может, заедешь к нам?
- Нет! Это неудобно, - отрезал Петр. - После того как Василий Савельевич, - счел нужным напомнить он, - запретил мне у вас появляться.
- Ну а что ты предлагаешь?
- Поговорим во время обеда. Тут есть один ресторанчик, где хорошо готовят, - пришла Петру в голову удачная мысль. - Я, как освобожусь, позвоню и за вами заеду. Может, и Василий Савельевич к нам присоединится?
- Было бы хорошо, но он уехал за город и связи с ним нет, - с сожалением вздохнула Анна Федоровна.
Небольшой ресторан "Капри" был уютным, славился отличной кухней и был удобен для деловых встреч. Правда, и цены в нем были астрономические, но постоянных клиентов ресторана это не смущало. Вот сюда и привез свою тещу Петр, для того чтобы поговорить по-свойски и откровенно.
- Не стоит туда заглядывать, только аппетит испортите, - шутя, предупредил он Анну Федоровну, которая по привычке потянулась к меню. - Я здесь часто бываю и знаю, чем лучше вас угостить. Как насчет шашлыка из ягненка? Он у них вчера еще бегал.
Когда принесли издающие дразнящий аромат куски нежного мяса и бутылку отличного французского вина, приступая к трапезе, Петр, подняв глаза на тещу, спросил:
- Ну и как там поживает Даша? Вы ведь о ней хотели поговорить?
- Плохие вести, Петя! - со свойственной ей прямотой призналась ему Анна Федоровна. - Иначе разве была бы я здесь?
Зять ничего не ответил, и она продолжала:
- Влюбился в нее там какой-то американец, сын хозяйки фирмы, где сейчас работает. Жениться хочет. Даша в растерянности.
- Так она же мечтает начать новую жизнь. И вы за то же, - хмуро отозвался Петр. - В чем же проблема? Он ей не очень нравится, и я, - горько пошутил, - должен ее уговорить?
- В том-то и беда, что нравится! - откровенно высказала свою заботу теща. - Этот Роберт, видно, хорош собой и наполовину русский или, там, белорус. Какая разница? - раздраженно бросила она. - Главное, что у них - серьезно!
- Ну так о чем вы беспокоитесь? - потемнев лицом, но внешне спокойно спросил Петр. - Сами же благословили Дашу на развод. Радоваться должны!
- А чему тут радоваться? - горестно вздохнула Анна Федоровна. - Ведь у меня только одна дочь! Чего хорошего, если останется жить в Америке?
Она мрачно посмотрела на зятя и резко добавила:
- Ты меня не кори! Сам виноват в том, что я поддержала Дашу, когда она решила с тобой расстаться. Кто же потерпит, чтобы так обижали дочь? Разве не ты бросил ее, неважно по какой причине, перед свадьбой? Разве не ты изменил ей с этой бандиткой? Разве не из-за тебя она потеряла ребенка и, как говорят врачи, не сможет родить?
Зная, что она права, Петр ее угрюмо слушал, и все же не выдержал.
- Допустим, все так. Заслуживаю того, чтобы Даша ушла. Но чего теперь вы от меня хотите? Бередить душу? Но мне и так тяжело. Пусть, если сможет, будет счастлива! Препятствовать ей не собираюсь.
- Хочу, чтобы ты помешал ей сделать глупость и выйти замуж за Роберта, - без обиняков открыла цель своего визита Анна Федоровна. - Этим, хоть частично, искупишь свою вину.
- Вы что же, думаете, будто Даша не знает, чего она хочет? Зачем мешаете счастью дочери? - непонимающе возразил Петр. - И как я-то могу этому воспрепятствовать?
- Представь себе! Я лучше знаю дочь, чем она сама, - удрученно объяснила ему теща. - Дашенька засохнет на чужбине. Не сможет долго жить среди американцев. Говорила, что они совсем другие люди и ей не нравятся.
Анна Федоровна требовательно посмотрела на Петра.
- Прошу тебя об одном: затяни как можно дольше развод. А лучше всего, вообще на него не соглашайся!
- Не могу этого сделать: я ей уже обещал не препятствовать, отрицательно покачал головой Петр. - И потом, Даша это расценит, как попытку ее вернуть.
- А что, разве тебе бы этого не хотелось? - проницательно взглянула ему в глаза теща. - Ведь так сильно ее любил!
- Я и сейчас ее люблю, - опустив голову, глухо произнес Петр. - Быть может, еще сильней.
Некоторое время они молча жевали. Потом Анна Федоровна, задумчиво посмотрев на зятя, спросила:
- Хотелось бы знать, Петя: почему ты связался со шлюхой, если так сильно любишь мою дочь? Чем она недостаточно хороша? Не стесняйся, говори прямо, - потребовала она. - Это важно, если еще на что-то надеешься! Та была получше в постели?