За столом девочки наперебой рассказывали Адаму о школе - об учителях, которых они любили или не любили, о хоккейных матчах, о мальчишках из своего класса. Он, казалось, получал искреннее удовольствие от их болтовни - улыбался, смеялся, озадаченно хмурился в нужных местах - и выглядел при этом очень и очень привлекательным, но Розали была уверена, что он не целиком отдается этому занятию. Какая-то его часть оставалась сторонним трезвым наблюдателем и очень хорошо понимала, что за ним самим наблюдают.
Несколько раз их взгляды встречались, но он не сделал ни одной попытки вовлечь ее в разговор. Видимо, он рассчитывал, что непринужденная обстановка за столом ослабит ее бдительность и тогда он предпримет атаку. За одиннадцать лет своей модельной карьеры, а впервые она вышла на подиум в восемнадцать, Розали не раз сталкивалась с мужчинами типа Адама Кэйзелла и научилась, как она считала, предугадывать каждый их следующий шаг.
Когда первый их кавалерийский наскок бывал отражен, у них хватало ума отступить и выждать, пока не сложатся более благоприятные обстоятельства. Некоторые из них, правда, сдавались после первого отказа, будучи просто не в силах поверить в него. Остальные начинали действовать более тонко и продуманно, считая, что женщина просто набивает себе цену. Но стоило им убедиться, что желанная добыча не спешит пасть в их объятия, они быстро находили утешение в компании более сговорчивой красавицы, каковых вокруг таких мужчин всегда вьется немало. Безусловно, куда приятнее чувствовать себя желанным, чем отвергнутым.
Розали не ошиблась - Адам не стал долго ждать и предпринял следующий шаг сразу после ленча. Когда подали кофе, девочки поднялись в комнату Кейт, чтобы закончить сборы, Рибел повела Малколма в детскую, чтобы уложить поспать, а Джеффри полностью завладел вниманием отца, Адам спросил:
- Хью, вы не будете возражать, если я прогуляюсь? Хочется размять ноги перед обратной поездкой в Лондон.
- Конечно, нет. - И, как гостеприимный хозяин, он повернулся к Розали. - Ты не покажешь нашему гостю окрестности? Боюсь, Джеффри меня не отпустит.
Розали попала в ловушку вежливости, ничуть не сомневаясь, что Адам подстроил все это намеренно. Понятное дело, что она не могла отказать зятю в такой любезности. Поймав насмешливый взгляд серебристых глаз, Розали почувствовала, как тает ее уверенность в собственных силах и учащается пульс.
- Нет ли у вас лабиринта, в котором мы могли бы заблудиться? - поддразнил он ее.
- Лабиринта нет, но есть озеро, в котором вы могли бы утонуть, - парировала она.
Адам расхохотался. Лучики морщинок, разбежавшиеся по его лицу, лишь добавили ему привлекательности. Розали была вынуждена сжать кулаки в инстинктивной попытке противостоять потоку чувственной энергии, которую излучал этот мужчина, похоже сам того не замечая.
- А кататься на лодке по озеру можно?
- Вы же сказали, что хотите размять ноги? - Розали выразительно изогнула брови.
Ничуть не смутившись, Адам ответил:
- Гребля - очень хорошая физическая нагрузка. Вы могли бы сидеть на носу или на корме, а я бы греб.
- У нас каноэ, рассчитанные на одного гребца.
- Ох-ох-ох, вы вдребезги разбили мою романтическую мечту. Я уже видел себя героем старой как мир сценки - тихий плеск воды, я неспешно гребу, любуясь прекрасной женщиной…
- …и у вас есть дочь, которая ни с кем не хотела бы делить ваше время и внимание, - сухо оборвала его Розали.
- Ах, да! Как же я забыл, что вы у нас защитник детей? - насмешливо заметил он, но тут же стал серьезным. - Полагаю, ваше желание заниматься этим проистекает из собственного детства?
Розали получила очередное подтверждение его проницательности и логике, без которых он вряд ли достиг бы своих головокружительных высот в бизнесе. Она решила не отвечать и вернуть разговор к проблемам Кейт.
- Ребенку нужно, чтобы рядом с ним был кто-то, всегда готовый прийти на помощь или просто выслушать. Это нужно и вашей дочери, Адам. Разве вы не видите?
Наконец-то вы назвали меня по имени, - на смешливо заметил он. - Но, к сожалению, не ради того, чтобы сделать мне приятное, а чтобы заставить прислушаться к себе.
То, как он точно оценил ситуацию, добавило еще балл к и без того высокой оценке его умственных способностей.
- Вы не ответили на мой вопрос.
- Как и вы - на мой, Розали Джеймс. Туше.
Они прошли через холл и, выйдя на улицу под ласковые лучи послеполуденного солнца, направились к озеру. Его берега были обсажены кустарниками рододендрона, а на глади воды то там, то тут плавали лилии. Типично английская картинка, невольно подумала Розали, недаром именно здесь, рядом с Хью, англичанка Рибел обрела свой дом.
Себя же она ощущала человеком, лишенным каких-либо корней. Ни один город, ни одна страна не занимали особого места в ее сердце. Люди - да, но не места. Интересно, а у Адама Кэйзелла есть такое место, которое бы он без колебаний назвал своим настоящим домом? По словам Кейт, у него были дома в Лондоне, Нью-Йорке, Гонконге и на одном из Карибских островов. Наверняка для уклонения от кое-каких налогов.
- Вы живете здесь вместе с сестрой? - нарушил молчание Адам.
- Нет. Просто приехала погостить недельку.
- А где ваш дом? Розали пожала плечами.
Вообще-то нигде. Есть места, где я могу остановиться в случае необходимости, но не более того.
Прощупывает почву, раздраженно подумала Розали. Выясняет, где можно меня найти, возникни у него такое желание.
В Лондоне она обычно жила в квартире, принадлежащей Джоэлу Фаберу, мужу ее сестры Тиффани. Джоэл настаивал, чтобы все члены семьи Джеймс пользовались его квартирой, когда захотят, а Розали "назначил" смотрителем, прекрасно зная, на что идут все ее многотысячные гонорары.
- У меня мало личных вещей, - пояснила Розали.
- Настолько мало, что все они умещаются в один чемодан? - не без скепсиса спросил Адам.
- Почти. Я много езжу по миру. Почти столько же, сколько и вы, Адам Кэйзелл, - колко ответила она!"
- Приятно, что у нас нашлось что-то общее.
- Только разница состоит в том, что у меня нет дочери, которую я оставляю в одиночестве.
- Кейт не одинока. Она учится в школе, ее мать и отчим никогда не выезжают за пределы Англии. Она всегда может связаться с ними…
- Насколько я поняла, у них другие приоритеты. - В ее взгляде был укор - уж он-то должен знать об этом. - То, что они находятся в пределах Англии, еще не означает, что они с готовностью откликнутся на ее зов.
- Вы обвиняете меня в пренебрежении отцовскими обязанностями?
- Я просто обрисовываю вам ситуацию, как ее видит Кейт.
- Вы знаете мою дочь… Как долго? Одну неделю? Не слишком ли самонадеянно делать какие-либо выводы и упрекать меня, а, Розали?
- Я понимаю, что вам куда удобнее так думать, чем прислушаться к моим словам.
В голосе Адама, когда он снова заговорил, отчетливо слышались гневные нотки.
- Полагаю, Кейт изобразила из себя несчастную богатенькую девочку, не так ли?
- Не так. Кейт слишком горда для этого.
- Тогда почему вы на меня нападаете? - Его взгляд поймал взгляд Розали и несколько долгих мгновений удерживал его. - Или это лучший способ защиты?
- Защиты от чего? Или от кого?
Адам резко остановился. Розали тоже была вынуждена остановиться и внимательно посмотреть на своего спутника. Под пристальным взглядом серых глаз она с особой остротой почувствовала излучаемую им ауру властности и сексуальной притягательности.
- Это недостойно вас, Розали Джеймс.
Ее сердце пропустило удар, а потом понеслось вскачь.
- Прошу прощения?
- Если вы претендуете на откровенность, не надо лгать по поводу того, что вы чувствуете ко мне. Это подрывает доверие к вам.
Итак, он бросил вызов. Розали, не раздумывая, приняла его.
- Хорошо. Насколько я понимаю, вы хотели бы, чтобы мой чемодан постоял какое-то время в вашей прихожей, так? Так вот, этому не бывать.
- То, чего я хочу, невозможно уложить в чемодан.
От этих слов спину Розали сковал мороз. Она боялась проанализировать свои чувства к этому мужчине, потому что это было слишком пугающе и грозило нарушить покой ее сердца.
- У меня нет для вас времени, Адам.
- Найдите!
Никогда ни один мужчина не оказывал на нее такого гипнотического воздействия. С трудом преодолевая его, Розали призвала все свои силы, чтобы позорно не капитулировать перед магнетизмом и силой воли этого человека.
- Лучше вы найдите время для своей дочери! - резко бросила она ему.
Ее слова не произвели на него никакого, во всяком случае видимого, впечатления.
- Непременно, - спокойно ответил он, продолжая гипнотизировать ее взглядом своих "серебряных пуль". - Я всегда беру Кейт с собой во время ее школьных каникул, а во время учебного года отовсюду, где бываю, посылаю ей открытки. Она всегда может позвонить мне по мобильному…
- И тем не менее первую неделю каникул она провела здесь.
- Это был ее выбор.
- А он не настораживает вас, Адам? Может быть, она стремится найти в семье Селесты то, чего ей недостает в вашем обществе?
- Раз уж начали, договаривайте, Розали.
Розали удержала резкие слова, готовые сорваться с языка. Запальчивость - плохой помощник, ей следует говорить рассудительно и доходчиво.
- Она сама сказала вам.
- Что?
- Ей нужна стабильность, Адам. Ей нужно чувствовать, что какие-то вещи в ее жизни постоянны и неизменны.
Адам нахмурился, затем выразительным жестом указал на окружающую их красоту.
- Это - не моя жизнь. И не ваша, Розали. И я ничего не могу с этим поделать - я тот, кто я есть.
- А Кейт отчаянно хочет иметь то, что есть у Селесты, - место, которое можно было бы считать своим домом, семью, в которой дети не досадная помеха, а благословение…
- Я никогда не считал Кейт помехой! - страстно воскликнул Адам.
- А ваши любовницы? Когда Кейт начинает перечислять их… Зачем вы берете ее с собой одновременно с очередной… дамой сердца?
Адам нахмурился.
- Она никогда не возражала.
- А какой у нее был выбор? Она боялась, что, скажи она что-нибудь, вы откажетесь именно от ее компании. Она вынуждена мириться, потому что это ее единственный шанс побыть с вами.
- Я возил ее повсюду, где ей только хотелось побывать, выполнял все ее желания…
- Вы развлекали ее.
- А что в этом плохого? - Адам уже не скрывал своего раздражения.
- Ей не это нужно, поймите! Она одинока внутри. Она не чувствует себя неотъемлемой частью вашей жизни, вы то есть, то вас нет, и это съедает ее изнутри. Если вы на самом деле заботитесь о ней, сделайте эти каникулы для нее особенными, проведите их вдвоем, узнайте ее как личность. Ей тринадцать, и в этом возрасте уже очень важно знать, что тебя любят не просто на биологическом уровне, а за то, какой ты человек.
Адам еле сдерживал гнев, готовый пламенем вырваться из его ноздрей. Впившись взглядом в лицо Розали, он искал скрытые мотивы, побудившие ее произнести эту обличительную речь. Но ничего не нашел. Она стояла выпрямившись, спокойно глядя ему прямо в лицо в ожидании ответа.
- Почему вас так заботит судьба моей дочери? - сердито спросил он.
- Если не я, то кто о ней позаботится? Адам покачал головой.
- Кейт - не ваша забота.
- Ошибаетесь. Судьбы детей - уже давно моя забота.
- Кейт не сирота!
- Но она нуждается в заботе.
Адам снова нахмурился, но не стал спорить, и Розали не знала, как это расценить - как добрый знак или не очень.
- А кто знает, какой человек вы, Розали?
- Моя семья.
- Все четырнадцать усыновленных братьев и сестер и приемные родители? - В его словах сквозил цинизм.
- Кто-то знает меня лучше, кто-то хуже. Но в целом мы очень дружный и сплоченный маленький коллектив. Мы все готовы прийти на помощь друг другу при первой необходимости.
Она завела разговор о Кейт по просьбе Рибел, но и ей самой была симпатична эта девочка. И что самое странное, она больше не чувствовала враждебности по отношению к Адаму Кэйзеллу. По сути, он вовсе не был плохим отцом. Учитывая, какой он мужчина и какую привык вести жизнь, ему приходится прилагать немало усилий, чтобы находить время для дочери, и он делает это.
- Что ж, тогда вам очень повезло с… родственниками. - На губах Адама появилась горькая усмешка, и он отвернулся.
Розали почувствовала, как он отдаляется от нее, уходит в себя. Может быть, ему тоже одиноко на том Олимпе, куда он взобрался? Она подумала о том, есть ли у него родители, единокровные братья и сестры. А его бывшая жена и вереница любовниц… затрагивали ли они его сердце и душу?
Наблюдая за глубоко погруженным в себя Адамом, Розали решила, что он всегда шел своим путем в одиночку и другой жизни просто не знал. Мало найдется мужчин, равных ему по уму и привлекательности, а те, что найдутся, неизбежно будут конкурентами. Такова природа всех хищников. Что же касается женщин в его жизни, похоже, он встречается с теми, кто видит его исключительно через призму его кошелька. Для них главное - богатство и власть и то, что они могут им дать.
Розали вдруг подумала, не видит ли она сама Адама Кэйзелла через эту же призму. Импульсивно она сделала шаг и коснулась его предплечья, призывая вернуться оттуда, куда он ушел.
- Вы с Кейт можете стать очень близки, если дадите себе шанс понять друг друга, - мягко сказала она.
Она почувствовала, как под ее рукой взбугрились его мускулы. Он снова впился своими "серебряными пулями" в ее лицо.
- Вы так думаете? - Неожиданно он схватил за запястье ее руку, все еще лежащую на его предплечье.
Розали словно током ударило от этого прикосновения. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, не в силах ни двинуться, ни произнести хоть слово.
- Как вы можете говорить с такой уверенностью, если не потрудились хоть немного узнать меня как человека, Розали Джеймс?
Горечь этих слов поразила ее в самое сердце, но она не успела ответить.
- Па-а-ап! - послышался сердитый голос Кейт.
Розали заметила, как напряглись его скулы и по ним перекатились желваки. Взгляд, которым он посмотрел на нее, был преисполнен безжалостной решительности.
- Не надейтесь, что я просто так уйду из вашей жизни, Розали Джеймс. Мы скоро встретимся снова.
Он выпустил ее руку, и она безвольно повисла вдоль ее тела, а Адам уже с улыбкой повернулся к дочери, спешащей к ним по дорожке.
Розали велела себе выбросить из головы его последние слова и сконцентрировать свое внимание на ребенке, который, впрочем, уже им не был. Она догнала Адама и пошла рядом с ним навстречу Кейт, и, хотя они не касались друг друга, ей казалось, что незримые нити уже крепко связали ее с этим мужчиной.
Когда Кейт подошла к ним, Адам обнял дочь за плечи и прижал к себе. Девочка подняла к отцу сияющее лицо, наслаждаясь его вниманием, улыбнулась и затараторила о чем-то своем.
Больше они с Адамом не разговаривали. Он попрощался со всей семьей, вышедшей проводить их с Кейт, поблагодарил за гостеприимство, и его машина стала медленно удаляться, как будто переносясь по тоннелю безвременья в другое время и другое место.
Розали ощутила непривычную тяжесть на сердце, а в мозгу вспыхнула странная мысль: "Я должна быть с ними!"
Но сейчас они должны побыть вдвоем. Это их время - отца и дочери.
- Удалось совершить еще одно доброе дело? - осведомилась Рибел, беря сестру под руку.
- Надеюсь. - Розали постаралась, чтобы ее голос звучал равнодушно.
Мы скоро встретимся снова, пульсировали в ее голове последние слова Адама.
Хорошо это или плохо? Она впервые не была ни в чем уверена и не могла ответить на этот вопрос.
Одно она знала наверняка - рано или поздно Адам Кэйзелл вернется в ее жизнь, и с этим ей придется смириться, так или иначе.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Голова Адама была полностью занята мыслями о Розали Джеймс. Опыт подсказывал ему, что ее помимо собственного желания влечет к нему, и это влечение достаточно сильно. Но что заставляет ее так осторожничать? Что она скрывает? И как ему проникнуть в ее тайны, чтобы понять; какую тактику выбрать для ее завоевания?
Тяжелый вздох дочери на соседнем сиденье вернул Адама к реальности. В нем сразу проснулось чувство вины. Он должен думать о ней и следить за дорогой, а не мечтать о прекрасной Розали. Кроме того, именно она настойчиво внушала ему мысль, что у его дочери серьезные проблемы.
- Жаль уезжать? Или все-таки рада, что мы наконец вместе? - спросил он весело.
Ответом ему была неопределенная гримаса.
- Не могу осуждать тебя, - последовал неожиданный ответ. - Она очень красива. Стоит ей появиться, и даже я не могу оторвать от нее взгляд.
- Полагаю, ты говоришь о Розали Джеймс?
- О ком же еще? - насмешливо фыркнула Кейт. - Хочу заметить, что все твои подружки ей в подметки не годятся.
- Она вообще совсем другая, - задумчиво произнес Адам, борясь с желанием выпытать у собственной дочери информацию об этой девушке, всерьез заинтриговавшей его.
Кейт провела с ней целую неделю в Дэвенпорт-Холле, могла разговаривать и наблюдать за ней в кругу семьи, да и болтушка Селеста наверняка что-то рассказывала о своей приемной тетушке, являющейся мегазвездой подиума. Но, встревоженный словами Розали о душевном состоянии дочери, Адам решил не торопить события и сосредоточить свое внимание прежде всего на дочери.
- Насколько я понял, тебе не нравятся женщины, с которыми я… провожу иногда время?
Кейт передернула плечами.
- Разве для тебя имеет значение, нравятся они мне или нет? Ты никогда не интересовался этим. Просто брал с собой очередную… подружку и ставил меня перед фактом.
- Тебе это было неприятно?
Кейт не ответила.
В ожидании ответа Адам уверенной рукой вел машину и размышлял. Ему никогда не приходило в голову спросить согласия своей дочери, когда он приглашал очередную любовницу разделить их компанию. Но ведь у него есть определенные потребности, он не привык долго обходиться без женщины, мысленно попытался он оправдаться. Но, безусловно, ему следовало поинтересоваться мнением Кейт. Да, он привык жить, руководствуясь исключительно собственными интересами и желаниями, но в данном случае ему не следовало просто ставить свою дочь перед фактом.
- К Розали это не относится, - наконец неохотно ответила Кейт.
- Значит ли это, что остальные женщины были тебе неприятны?
Дочь повернулась и пристально посмотрела ему в лицо.
- Им до меня не было никакого дела. Они терпели меня, как досадную помеху, но мирились, лишь бы заполучить тебя.
- Кто-нибудь из них плохо с тобой обращался? - насторожился Адам.
- Нет, конечно. Они же не полные дуры. Некоторые из них были настолько сладкими, что меня тошнило. Как же, я ведь моя дочь, и мое расположение - козырь в их руках.
Откровенный цинизм в словах дочери неприятно поразил Адама. В тринадцать лет слишком рано так желчно, но, к сожалению, точно оценивать людей. Но разве он может как-то изменить ситуацию? Он таков, каков есть, и меняться не намерен.
- А почему ты сказала, что не имеешь в виду Розали?
Кейт снова помедлила, прежде чем ответить.